«Название «Азов», или, точнее, по-татарски «Азак», в тюркской топонимике — это хорошо известный термин «азак, адак, айак», который обозначает (буквально «нога») подножие горы, низину или устье реки», — продолжает рассказывать о татарском прошлом городов России ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани АН РТ Искандер Измайлов. В нынешней статье историк рассказывает, как норвежский путешественник искал в Азове следы древней цивилизации Асгарда и действительно ли татары плавали по Ледовитому океану и открыли Исландию.
Азов
От Азова до Асгарда
«Будет лаять Га́рум пред священным входом,
Но в лесу железном будет вторить хохот,
И Фенрир промчится, волк с кровавым глазом,
По гранитной лестнице в чертоги Азов».
Валерий Брюсов, «Пророчество о гибели азов» (1916 год)
Продолжаем говорить о древних татарских городах, которые стали основой для современных российских городов. Речь в этом очерке пойдет о территориях Причерноморья и Северного Кавказа. Города Крыма мы рассмотрим отдельно в следующий раз. Из всех южных городов самый интересный и яркий — Азов. Должен сказать, что эпиграф, приведенный выше, — это своеобразная литературная игра. В стихотворении Валерия Брюсова, опубликованном в сборнике «Сны человечества» в 1916 году, это поэтическое произведение из цикла «Скандинавия» является весьма вольным переложением знаменитой песни из древнеисландского поэтического сборника «Старшая Эдда». Сам автор писал об этом в примечании: «В Эдде есть пророчество о падении „мирового древа“ Игдразила, разрушении Асгарда, столицы светлых азов, и гибели всей вселенной. Злой Локи со своим сыном, волком Фенриром, и дочерью, богиней мертвых Геллой, начнут войну против светлых богов и одолеют их. Вся вселенная сгорит, но из моря подымется новая земля, которая будет лучше прежней».
Ясно, что для поэта это стихотворение было не пересказом скандинавской песни, а своего рода «предчувствием гражданской войны» и гибели привычного ему «старого мира». Поэтическое чутье не обмануло Брюлова. Он пророчески восклицал уже в первых строках: «Слушайте, все люди, сумрачные песни. / Те из вас, кто мудры, пусть оценят пенье. / Я пою про ужас, я пою про горе, / Я пою, что будет в роковые годы». В древнеисландской же песне речь шла о конце мира и прежде всего центра этого мира, страны скандинавских богов-асов, — Асгарда. В песне неизвестный скальд (сказитель) воспевал падение мира: «Что же с асами? / Что же с альвами? / Гудит Ётунхейм, / асы на тинге; / карлики стонут / пред каменным входом / в скалах родных — / довольно ли вам этого?» Это слова из «Прорицания Вёльвы» — самой знаменитой из песен «Старшей Эдды».
Она была записана в 1222–1225 годах знаменитым исландским историком и поэтом Снорри Стурлусоном, который собирал древние сказания, создав первую связную историю, и песни, сохранившие древнейшие мифические представления. Исследователи считают, что песнь эта возникла в Исландии во второй половине X века, в переломный период между язычеством и христианством. Речь в прорицании Вёльвы идет о стране асов, так какое отношение все это имеет к Азову и его татарской истории? На самом деле, как это ни покажется странным, но Асгард, или, как называл его Валерий Брюсов, «страна асов», имел отношение к Азову.
История путешественника Тура Хейердала
В 2000 году в нашу страну приехал известный норвежский путешественник, археолог и весьма посредственный историк Тур Хейердал (1914–2002). Он решил совершить небывалое открытие, доказав историческое существование богов-асов, цивилизации Асгарда, и ради этого готов был начать раскопки в Азове. Это вызвало в то время настоящую сенсацию. Но почему Хейердал, возможно, последний великий путешественник, совершавший подобные научные проекты, а не просто мореплаватель-одиночка, который катался по свету ради доказательства возможностей человека?
Тур Хейердал
Не все знают, что он окончил университет в Осло, изучал зоологию и географию. Во время Второй мировой войны был участником Полярных конвоев из Великобритании в Мурманск, стал лейтенантом и в составе десантников высаживался в Киркенесе (город в Норвегии), освобождая свою родину от нацистской оккупации. После победы Хейердал вернулся к исследованиям и в 1947 году совершил свое первое научное путешествие, принесшее ему всемирную славу и многочисленные награды, включая «Оскар» за лучший документальный фильм («Кон-Тики») в 1952-м.
Главным способом исследования прошлого он считал историческую реконструкцию. Подтолкнул его к этому первый опыт плавания на плоту из бальсы (название дерева, известного как охром) «Кон-Тики» из Перу к островам Тихого океана. Тем самым Хейердал стремился доказать, что полинезийцы могли не только открыть Америку, но и заселить ее. По материалам своего относительно успешного путешествия он написал книгу. Академическая наука всего мира встретила ее критически, называла норвежца дилетантом, который не имел элементарных знаний о прошлом Южной Америки и Полинезии. Но для читающей публики она моментально стала бестселлером, зацепив своими смелыми аналогиями, широкими обобщениями, а главное — настоящим путешествием, которое служило основным доказательством его слов.
В дальнейшем норвежец организовывал вояж на лодке «Ра» из Египта в Америку, но потерпел неудачу. Кстати, участником этого проекта был советский врач Юрий Сенкевич (1937–2003), ставший самым известным кинопутешественником Советского Союза. Позже Хейердал повторил свой опыт и на лодке «Ра-2» достиг-таки Карибских островов. Были у Хейердала другие морские путешествия и проекты. И все они неизменно вызывали жесткую критику ученых и восторженные отзывы публики.
Следует признать, что его наблюдения хоть и были весьма посредственными и поверхностными, но были интересными с точки зрения практического опыта и развития методов реконструкции. Некоторые критики ернически подчеркивали, что его поиски исторической основы «легенд о гениальных блондинах» не только ненаучны, но и опасны, поскольку очень похожи на «теории, не так давно поставившие человечество на грань катастрофы». Тем не менее сам он не прекращал своих путешествий, неизменно вызывая широкий общественный резонанс.
Как норвежец искал Одина, а нашел напластования Золотой Орды
К концу жизни, считая, что решил многие научные проблемы, Хейердал захотел найти прародину асов, которых он считал реальным племенем, и понять, откуда они пришли в Скандинавию. Как и в других подобных случаях, исследователь полагался не на реальную науку, мифологию, антропологию или лингвистику, а на собственные ощущения.
В 2000 году норвежец приехал в Россию, чтобы участвовать в раскопках в Азове, где попытался найти следы древней цивилизации Асгарда, основываясь на словах исландского прозаика Снорри Стурлусона, что боги-асы прибыли в Скандинавию с востока. Поскольку для Хейердала созвучие названий Азова и Асгарда было вполне очевидным, то и строил свою концепцию исходя из этого. Перемежая домыслы, пристрастное прочтение сочинений Стурлусона и свои любительские познания в лингвистике, норвежский путешественник считал доказанным, что на берегу Азовского моря существовала древняя цивилизация асов.
По его мнению, во главе этого племени асов стал вождь Óдин, который повел их на север. Асы прошли через Саксонию на остров Фюн в Дании и наконец обосновались в Швеции. Здесь мудрый блондин Один произвел такое сильное впечатление на местных жителей познаниями и умениями, что они стали поклоняться ему после его смерти как богу. По сути, в основе метода Хейердала было восприятие любого средневекового текста как реальной хроники событий.
Да, кстати, его участие в раскопках Азова не привело к открытию Асгарда, зато открыли мощные напластования эпохи Золотой Орды. Но эта цивилизация его не интересовала. А вот раскопки курганов раннего бронзового века вызвали большой интерес. То, что индоевропейцы в эпоху бронзы заселили Европу, не вызывало никаких сомнений у археологов и лингвистов еще в начале XX века. Но привязать безвестных скотоводов, хоронивших своих умерших в курганах с подсыпкой охры и ставивших в могилу горшки с ритуальной пищей, к асам и Одину ему не удалось.
«Татары плавали по Ледовитому океану и открыли Исландию»
Однако если предыдущие путешествия Хейердала по волнам океанов считались экстравагантными, но имеющими рациональное зерно (специалисты по конкретным регионам, конечно, придерживались иной точки зрения, считая их фантазиями дилетанта), то обращение к собственно скандинавской истории вызвало бурю возмущения. Норвежец, как обычно, выпустил о своих путешествиях книгу «В погоне за Одином. По следам нашего прошлого» (2001), которая вызвала резкую критику со стороны европейского академического сообщества.
Археологи, историки и лингвисты в один голос обвиняли его в отсутствии четкой методологии и методики научного исследования, в увлечении «любительской лингвистикой», а также в незнании самих основ истории и археологии народов Скандинавии. Видимо, когда Хейердал писал такие же благоглупости о полинезийцах и коренных американцах, жителях Месопотамии и Египта, это считалось «неоднозначной гипотезой». Но стоило ему обратить эту методику на европейское прошлое, как стало ясно, что великий путешественник является весьма посредственным историком и дилетантом в археологии.
О лингвистике надо сказать особо. Все основные выводы, главным образом за неимением других доводов, были построены Хейердалом на созвучии скандинавских имен, названий и предкавказской топонимики. Например, Азов и Асгард, удины и Один, Тюр и Турция. Лингвисты отвергают эти дилетантские построения, характеризуя их как «лингвистическую эквилибристику», не имеющую ничего общего с историческим языкознанием.
В некоторое оправдание незадачливого норвежского путешественника следует сказать, что подобные опусы совсем недавно были нормой и для татарстанской науки, где некоторые наши академики пытались доказывать, что была великая страна Буртас (т. е. «Великие асы») со столицей в городе Биляре (его ласково называли Биарым — «Мой Биляр», отсюда другое его название — Биармия). А другие утверждали, что татары плавали по Ледовитому океану и открыли Исландию, назвав ее «страной асов» (Ас-ланд). Т. е. любительская наука как квинтэссенция дилетантизма и глупости интернациональна.
Интересно, что Азов, в отличие от многих других городов и даже станиц Прикубанья и Подонья, не имеет официальной даты основания города
Азов по-татарски Азак?
По крайней мере, Хейердал привлек внимание к истории Азова и его предыстории, хотя она интересна и без всяких асов. Современный Азов расположен на левом берегу реки Дон в 7 км от впадения его в Таганрогский залив Азовского моря и является центром Азовского района Ростовской области. Местоположение весьма благоприятно для торговли, поскольку находится близ моря и на месте переправы через Дон, контролирует путь из Западного Предкавказья в Подонье и Крым.
В этом районе со скифской эпохи существовали поселения, а в устье старого русла Дона еще в III веке до н. э. возникла греческая колония, основанная выходцами из Боспорского царства с центром в Пантикапее (современная Керчь). Основной целью возведения города и окрестных поселений было создание земледельческой округи для снабжения хлебом всего Боспора. Подонье (территория в бассейне реки Дон) с его черноземными почвами и плоскими равнинами было чрезвычайно благоприятно для развития хлебопашества от античности до современности.
Город процветал не только благодаря производству зерна: через него шла торговля с окрестными скифами, меотами и далекими народами. Не исключено, что именно сюда доставлялись шкурки пушных зверей, добытых в Прикамье и Приказанье. Во всяком случае, так писал греческий историк Геродот, ссылаясь на греческого героя Аристея, побывавшего в северных странах, где ночь длится полгода и «носится белых пух», убивая все живое. Город существовал вплоть до раннего Средневековья, а позже пришел в упадок, когда международная торговля в связи с падением Римской империи прекратилась. Т. е., несмотря на то что городская жизнь в этом регионе ведет свое происхождение еще с ранней античности, в период Средневековья со сменой русла Дона она переместилась южнее.
Интересно, что Азов, в отличие от многих других городов и даже станиц Прикубанья и Подонья, не имеет официальной даты основания города. В качестве таковой используется довольно произвольная дата. Вот что сообщает нам сайт администрации города: «Официальное свое летоисчисление город ведет с 1067 года. Однако археологами, проводящими полевые исследования на территории города, такие факты не подтверждаются». Ясно, что в эпоху раннего Средневековья здесь существовали небольшие поселения, но основное население было скотоводами. А в период Хазарского каганата в регионе восстановилась стабильность, которая длилась почти 200 лет.
За это время Нижнее Подонье вновь освоили земледельцы, часть их была, видимо, выходцами из славянских племен. После вторжения печенегов и падения Хазарии все эти поселения пришли в упадок. Какое-то время в начале XI века в районе современного Азова существовало поселение, обеспечившее связь Черниговского княжества с Тьмутараканью на Тамани. Но после прихода кыпчаков и оно прекратило существование.
Вопреки исторической логике официальный сайт города неожиданно связывает основание первого поселения с неким кыпчакским ханом Азупом, который якобы основал его и назвал своим именем. Этот факт не находит никакого подтверждения в исторических источниках. Хан Аисуп (другие варианты — Асуп, Аксуп) встречается в «Повести временных лет» в 1103 году, когда он воевал против войск под командованием киевского князя Владимира Мономаха. Повторю, никаких сведений о том, что он основал какое-то село, в письменных источниках нет. Очевидно, это какая-то современная местная легенда, основанная опять-таки на созвучии имен.
Но имя хана Аисупа тюркологи связывают со словами «айаз»/«ясный» (или менее вероятное — «азов»/«помощь») и «апа»/«бабай, старший в роде». Не исключено, что он был просто мусульманином и носил имя Йусуф/Йусуп, которое неверно воспроизвел летописец. Как бы то ни было, весьма сомнительно, чтобы кыпчаки вообще основывали какие-то села, да и археологического подтверждения этому нет.
Само название Азов, или, точнее, по-татарски Азак, хотя и напоминает некоторым дилетантам неких асов, в реальности имеет вполне четкую этимологию. В тюркской топонимике это хорошо известный термин — «азак, адак, айак», который обозначает (буквально «нога») подножие горы, низину или устье реки. Т. е. «нога» не от понятия «ходить», а то, что находится внизу, в самом конце. Местоположение города Азака в низине Дона и дало ему это название.
Всплеск торговой активности связан с утверждением независимости Улуса Джучи от Монгольской империи
Городское поселение, которое существовало непрерывно вплоть до современного города Азова, возникло, очевидно, в начале 50-х годов XIII века. Можно предполагать, что здесь существовала стоянка судов и какие-то портовые сооружения. Во всяком случае, в 1253 году посол французского короля и францисканец Гильом до Рубурук, который прибыл на торговом судне в Матрику (Матаргу, по-русски Тьмутаракань) — порт на Тамани (современная Фанагория), рассказывал, что оттуда ходят небольшие суда в устье Дона, где закупают осетров и другие товары. Но настоящий город возникает десятилетием позднее, венецианцы получают право на торговлю в Черном море и начинают формировать свои торговые фактории.
С 1260-х годов название Азака под латинским названием Тана (т. е. на татарский Азак европейцы перенесли традиционное греческое название ранее существовавшего города Танаиса) появляется в различных картах (портуланах) и торговых документах. В 1265–1296-х Тана упомянута в текстовой части несохранившегося портулана, в 1269 году появляется в генуэзской инструкции по торговле, а в 1271-м — в нотариальных документах.
Вполне очевидно, что всплеск торговой активности связан с утверждением независимости Улуса Джучи от Монгольской империи, когда хан Менгу-Тимур начал проводить активную внешнюю политику и развивать торговые связи со странами Средиземноморья. Началось активное строительство новых городов на торговых путях. Азак стал настоящими морскими воротами Улуса Джучи. К 1304 году были улажены все дипломатические вопросы с ханской властью и появилось консульское управление итальянских колоний. Таким образом, в 1333-м между Венецией и ханской властью существовали налаженные отношения, шел обмен договорами и даже посылалась ханская пайцза.
Но международная торговля стала только конечным пунктом магистральных торговых путей из разных центров Улуса Джучи. Основной магистралью был Великий шелковый путь из Китая и Средней Азии, через Сарай на Нижней Волге в Азак, вдоль течения Дона. Сюда же приходил другой путь, который шел из Болгара, откуда доставляли пушнину, мед, воск и другие товары. Еще один путь шел по степи и приходил в Маджар (современный Буденновск), а оттуда через перевалы Кавказского хребта в Закавказье. Именно по этому пути проехал египетский путешественник и историк Ибн Баттута по пути в Сарай.
Сбор годовой пошлины с международной торговли в одном Азаке был сопоставим со сборами со всей Руси
Азак активно строится, и его площадь за 30 лет увеличилась до 200 га, т. е. почти в 4 раза. Он состоит из двух частей — золотоордынского города и двух кварталов — венецианского и генуэзского, примыкающих к нему. Итальянцы называют его Тана. Город становится центром железоделательного, гончарного, кожевенного, ювелирного и других ремесел. Но он не был укреплен. Как ответил одному итальянцу татарин, когда тот удивленно спросил, где у этого города стены: «Стены строит тот, кто боится, а нам нечего бояться».
Вокруг города располагались сельские поселения, жители которых занимались земледелием и стойловым скотоводством (из степи в город пригоняли овец и лошадей). Зерно поступало в город не только для нужд жителей, но и для экспорта в Византию и Италию. Здесь бурно развивалась торговля, в том числе международная. По словам итальянского купца и автора трактата о торговле Франческо Пеголотти, в числе товаров, которые проходят через Азак, были в первую очередь восточные пряности: перец, имбирь, шафран, мускат и различные виды масел. А также различные ткани — шелк (от китайского до бухарского), парча, хлопковые и льняные полотна.
По словам венецианского посла и купца Иосафата Барбаро, в 1435 году «только из одной Венеции в Тану посылали 6–7 больших галей (торговых судов), чтобы забрать эти специи и шелк». Встречный поток товаров шел из Европы. Это были в основном стеклянные изделия, драгоценное оружие и т. д. Но главным было серебро! Оно поступало буквально тоннами. И хотя основная часть двигалась далее на Восток, торговые пошлины в 5–7% от торгового оборота обогащали Улус Джучи. По некоторым оценкам, ежегодно в обращении здесь находилось почти 5 млн серебряных дирхемов — почти 16 т серебра.
Чтобы лучше понять порядок цен и всего оборота торговли, а также то, за счет чего процветала Золотая Орда, необходимо знать, что весь «ордынский выход», который платили русские княжества в ханскую казну, составлял 5 тыс. золотых динаров. Так вот, ежегодный оборот итальянских колоний, Венеции и Генуи, в Тане составлял 650 тыс. золотых флоринов. Иными словами, сбор годовой пошлины с международной торговли в одном Азаке был сопоставим со сборами со всей Руси. Этот факт очень наглядно демонстрирует, что рассказы о «тяжелом татарском иге» или о том, что Орда жила исключительно за счет ограбления Руси, не имеют под собой никаких научных оснований. Только идеологические.
«В XVII веке крепость несколько раз переходила под власть России, но к началу XVIII века оставалась под властью Турции. Только в 1769 году город окончательно занят войсками Российской империи, а по Кючук-Кайнарджийскому миру (1774-й) его статус был закреплен официально»
Властям претит признать, что истоки городской культуры многих городов произошли в эпоху Золотой Орды
Однако история Азака была довольно драматичной. В 1340 годы в торговле наметился спад и произошло несколько кровавых конфликтов, что заставило итальянцев покинуть Тану, а позднее и порты Крыма — Кафу и Солдайю (Судак). В середине века город начинает оправляться от спада торговли и смены номенклатуры товаров. Но в 1360-е началась затяжная смута, а в 1395 году город был разорен Аксак-Тимуром. Тем не менее он вновь отстроился и укрепился в 1435-м, по свидетельству венецианца Барбаро.
В 1471 году город захвачен турками. Черное море стало внутренним морем Османской империи, и европейским судам туда было входить запрещено. Торговля сократилась, а с началом Великих географических открытий и вовсе пришла в упадок. Турецкое правительство, дабы избежать набегов флотилий донских казаков на Крым и Северную Анатолию, соорудило здесь крепость Азак, чтобы остановить казацкие набеги на Крым и Южное Причерноморье. В XVII веке крепость несколько раз переходила под власть России, но к началу XVIII века оставалась под властью Турции. Только в 1769 году город окончательно занят войсками Российской империи, а по Кючук-Кайнарджийскому миру (1774-й) его статус был закреплен официально. Азов с 1775 по 1783 год был центром Азовской губернии. В 1783-м получил статус крепости, затем в 1810 году — статус посада. В советское время был поселком, а с 1926-го вновь стал городом.
Как видим, Азак пережил бурную историю, но, что удивительно, так и не определился с истоками. Оставим в стороне разные мифические версии и выдумки в стиле Хейердала и обратим внимание, что полуофициальная дата основания города от какого-то неизвестного истории кыпчакского хана без всякого на то основания — это вполне понятный посыл, который прекрасно виден в других российских городах с золотоордынской основой. Посыл почти везде один: отрицать татарские истоки городов.
В Азове их отрицать невозможно и даже глупо. Но идеология берет свое и заставляет придумывать каких-то нелепых кыпчакских ханов, лишь бы не признавать существование золотоордынского Азака и не брать его за основу своего родного города. Об истоках этого полуязыческого обряда избегания Золотой Орды можно поговорить отдельно. Сейчас же подчеркну, что прежним советским и частично современным властям просто претит признать, что истоки городской культуры и само основание многих городов произошли в эпоху Золотой Орды. Они всеми силами противятся и не желают признавать факты, только потому что эти факты будут разрушать миф о жестокой и варварской империи, которая давила и унижала народы.
Признание того факта, что десятки городов России возникли и непрерывно существовали с периода Улуса Джучи, сразу разрушит миф о варварстве «кочевой империи», а это заставит менять весь нынешний взгляд на прошлое нашей страны. Но факты вещь упрямая и нередко доказательная. Их можно некоторое время отрицать и даже создавать зону умолчания, но рано или поздно их придется признать. Как говорили по такому поводу римляне: «Сова Минервы вылетает ночью». И она прилетит. Это неизбежно!
Мнение авторов блогов не обязательно отражает точку зрения редакции
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 99
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.