С первых дней СВО волонтеры стали доставлять на фронт машины с высокой проходимостью. Дело в том, что тяжелая военная техника на «передке» буквально сразу же стала легкой мишенью. Поэтому нужна была хоть какая-то альтернатива, иначе доставка личного состава на ЛБС и эвакуация могли сойти просто-напросто на нет. В бой пошли «буханки», которые оказались самым эффективным средством передвижения. За три года уазики, отработавшие в селах, приобрели новую боевую жизнь. Но и им на смену стали приходить более маневренные средства. О том, как «эволюционировал» автопарк в зоне боевых действий, как города и села очистились от «автохлама» и на чем ездят сейчас военные на ЛБС, — в материале военкора «БИЗНЕС Online» Станислава Шемелова.
СВО показала, что заходить в бой на больших машинах не то что нерентабельно, но и небезопасно
От мала до велика
Летом 2022 года перед отправкой на СВО очередного гуманитарного груза, куда входила в том числе и пара стареньких, но бодрых «буханок», кто-то задался вопросом: у них что, машин нет? Есть. Грузовой автопарк, как правило, на СВО не меняется и никуда не девается. Это «Уралы», «КАМАЗы» и другие тяжелые грузовики. Без них никуда. Они возят лес, стройматериалы, тяжелые генераторы, боекомплекты в зону СВО и т. д. Наверняка многие ближе к «югам» замечали большие колонны такой техники. Нет-нет, да и в тылах, например по трассе Челны — Казань, проедет какой-нибудь бронированный «Тигр». Так зачем тогда волонтеры массово скупают уазики?
СВО показала, что заходить в бой на больших машинах не то что нерентабельно, но и небезопасно. В первые дни, например, в Харьковскую область первой линией шли тентованные «КАМАЗы» с личным составом внутри. Чудом тогда не было больших потерь. Но дальше — больше. На ЛБС стали заходить «Уралы», везя провизию и боекомплекты. А это еще бóльшая и достаточно медлительная цель для противника. И не только для условных минометов. «Уралы» и «КАМАЗы»-вездеходы подрывались на противотанковых минах, превращаясь в груду металла, и батальон лишался важнейшей техники.
В первые дни в Харьковскую область первой линией шли тентованные «КАМАЗы» с личным составом внутри. Чудом тогда не было больших потерь. Но дальше — больше
Летом 2022 года с консервации стали снимать «ГАЗ-66». Такие же фронту стали отдавать владельцы этих машин. Но опять же срок их действия в боестолкновениях с каждым днем сокращался с безумной скоростью. Появились дроны, которые с нескольких километров засекали большие машины, особенно если это были колонны, и враг просто разбирал их на металлолом ударами артиллерии.
«Тигры» (одни из лучших бронемашин в мире) также несли потери. При наезде на противотанковую мину у них вырывало колеса, мосты. И они хоть и на двух-трех колесах могли добраться до тыла, но дальнейшее участие их в боях оказывалось под вопросом. Поэтому рембаты и ремроты были завалены работой по самые мазутные кепки (ведь они еще и ремонтировали танки, БМП и МТЛБ). То же касалось эвакуационных «Линз» и «Ахматов» на базе «КАМАЗа». И хорошо, если это была кадровая часть, где все это поставлено на конвейер. А что было делать добровольческим формированиям, которых на тот момент на фронте скопилось едва ли не столько же, сколько и кадровых частей…
С самого начала СВО на фронте появились гражданские «УАЗы». Они все-таки и были созданы для армии, даже должны состоять на воинском учете
Кто пришел на выручку
Вопрос движения на ЛБС встал ребром: либо мы продолжаем заезжать на тяжелой технике и терять ее, либо ищем варианты проще. Так, с самого начала СВО на фронте появились гражданские «УАЗы». Они все-таки и были созданы для армии, даже должны состоять на воинском учете. Поскольку у нас нет военного положения, все «УАЗы» и «Нивы» на фронт мобилизовать нельзя. Сначала бойцам на помощь пришли мирные жители освобожденных регионов, которые отдавали свою и брошенную перебежчиками технику в руки нашим солдатам. Да и сами бойцы были вынуждены искать и покупать необходимое. К примеру, батальон «Алга» уже к зиме 2022 года разжился старым сельхоз-«КАМАЗом», волонтерским «ГАЗ-66», купленным фургоном и мотоциклами с колясками. Качество техники оставляло желать лучшего, поэтому и ремонтировались они на регулярной основе. Да и обстрелы давали о себе знать.
Что касается стареньких мотоциклов с люльками, то они, кстати, оказались самыми эффективными, и сегодня их востребованность на СВО крайне высока. Мало того, что они маневренные и быстрые, их можно еще и переоборудовать под любые задачи: сделать плоскую платформу вместо люльки для эвакуации тяжелораненых, перебрать люльку для большей вместительности условного БК, замаскировать как угодно.
Что касается стареньких мотоциклов с люльками, то они, кстати, оказались самыми эффективными, и сегодня их востребованность на СВО крайне высока
Тогда же к этому делу подключились волонтеры и неравнодушные граждане. Что касается неравнодушных, то без зова откликнулись жители деревень. Ведь на периферии люди куда более понимающие, нежели в больших городах. Они стали выкатывать из гаражей запылившиеся от времени мотоциклы и передавать их волонтерам. Многие стали отдавать даром старенькие «буханки», но в большинстве случаев волонтеры стали объявлять сборы, ведь не все хотели бесплатно расстаться со своим железным конем.
Сегодня сложно сказать, сколько из Татарстана «УАЗов» уехало на фронт. Лишь союз десантников РТ отправляет в год с десяток единиц техники. И это не считая ветеранов СВО, которые отправляли «УАЗы» не через союз, а лично. А таких «УАЗов» отогнано было больше, чем пальцев на руках и ногах. «Деревенский» автопарк обновился, и все старенькое, но на ходу ушло приносить пользу солдатам и спасать их жизни. Даже сейчас найти на сайтах объявлений продающиеся старенькие «буханочки» становится проблематично.
Сегодня сложно сказать, сколько из Татарстана «УАЗов» уехало на фронт
Далее в бой пошел и другой автопарк. Неожиданно себя проявили малолитражки «Ока». Оказалось, что они юркие, незаметные (в отличие от грозных «буханок») и на удивление вместительные. Если убрать задние кресла, то туда можно поместить трех тяжелораненых бойцов. Ту же самую роль стали оказывать и российская «классика» в виде «шестерок», «семерок», переднеприводных «восьмерок» и других машин. Многие бойцы и вовсе пригнали в зону СВО личные автомобили, на которых стали выполнять задачи. Главным плюсом в отечественном стареньком автопроме было то, что они относительно легко и дешево ремонтируются. Да и запчасти достать легче, чем на военный «Тигр».
Но волонтерам доставать транспорт и запчасти все-таки тяжело. Не надо думать, что это делается по щелчку. И запросы от бойцов не всегда удается быстро отработать: нужны сборы, средства, поиск инвесторов.
«Трудно сейчас с транспортом. Насколько я знаю, те уазики, которые мы увозили, все почти уже разбиты или уничтожены. Ребята на передовой пытаются собирать их. Недавно отправили мы им один конвой с запчастями, сейчас опять собираем — это какой-то бесконечный и очень затратный процесс. Хотя там каждый день простоя автомашины — чья-то жизнь. Это мы здесь с вами, если машина сломалась, можем легко вызвать такси. А там как? Можете себе представить ситуацию? Звонишь в скорую, а тебе говорят: „Ой, извините, мы не можем приехать, у нас полуось сломалась, дня через три-четыре только, как запчасти получим“. Стараемся, конечно, отвозим запчасти, но очень тяжело это делать силами только волонтеров. Все те уазики, что отправляем, если честно, уже развалюхи. Некоторые из них даже не способны доехать, а если доезжают, то три дня ездят и ломаются. Ребята прямо в грязи их пытаются восстановить», — рассказывал на одном из круглых столов «БИЗНЕС Online» ветеран СВО Наиль Садреев (позывной «Нельсон»).
Обычно, если речь идет о близости ЛБС, «УАЗ» может прожить лишь несколько заходов, в результате чего его так или иначе поразят
От сеток до «царь-мангалов»
Но сколько живут боевые «буханки» и «Нивы»? В начале 2023 года в зоне СВО мы «познакомились» с одним «УАЗом», на котором и перемещались вместе с подразделением в зоне выполнения задач. Он прослужил целых два года! Но ему просто везло. Обычно, если речь идет о близости ЛБС, «УАЗ» может прожить лишь несколько заходов, в результате чего его так или иначе поразят. Это лишь дело времени. Поэтому волонтерский конвейер работал без остановок. На смену разбитой техники везли новую, а бойцы старались собрать из двух-трех уничтоженных машин одну целую.
Но ситуацию стали усугублять дроны. В 2023 году уже вовсю летали камикадзе типа FPV, которые охотились именно на технику. Чаще всего для уничтожения машины достаточно лишь одного беспилотника. Но порой «УАЗы» выживали, получая пробоину в кузове. Но враг тоже становился хитрее. Со сбросов одного БПЛА он раскидывал «ежи» — шипы на трассах подвоза, которые выводили колеса машин из строя, после чего вставшую в грязи или песке машину добивали ударными БПЛА.
Чтобы как-то спасти технику, бойцы стали придумывать защиту. Так появились «мангалы» — решетки, которые обваривались вокруг машины, а между ними натягивалась рабица. Машины с каждым днем стали все больше походить на технику из фильма «Безумный Макс». А чтобы сбивать дроны, из машин стали делать багги, вырезая крышу. Таким образом, пальбу по БПЛА стали вести прямо из салона, не надо было высовываться из окон.
Чтобы как-то спасти технику, бойцы стали придумывать защиту. Так появились «мангалы» — решетки, которые обваривались вокруг машины, а между ними натягивалась сетка рабица
«Мангалы» также стали совершенствоваться, пока не появился легендарный «царь-мангал» на одном из танков. Это наваренный слой металла, который больше напоминал движущийся ангар с торчащей из него пушкой. Дроны просто бились об него, не дотягивая до самой техники. Рембаты пошли по этому следу и стали обваривать подобным образом грузовики и «буханки». Теперь от техники в фильме «Безумный Макс» транспорт в зоне боевого столкновения ничто не отличало. Разве что средства РЭБ на крышах автомобилей. Но и те потеряли свою эффективность в конце 2024 года, когда стороны конфликта вовсю стали использовать FPV-дроны на оптоволокне.
Нужны были более быстрые и маневренные мотоциклы — спортивные эндуро
Китайское явление
Камикадзе развивались, наращивая свою ударную мощь. Стали появляться куда более смертоносные «ударники». И вскоре на одну машину противник стал использовать до нескольких «камикадзе». Здесь уже далеко не всегда спасали «мангалы», и техника продолжала гореть с еще большей интенсивностью, превращаясь в стальные могилы. На ЛБС машины уже не заезжали, добираясь лишь до «нуля» — точки, где еще относительно более менее-безопасно, хотя в нынешние дни о безопасности на «нуле» говорить без толку. На наших глазах вражеский FPV-дрон в конце сентября атаковал газовую заправку в Первомайске ЛНР, а это примерно в 30 км от линии боевого соприкосновения.
Поэтому на «передке» используют более мелкий транспорт. Сначала это были квадроциклы разных размеров, проходимости и т. д. К большим «квадрикам» можно было закрепить прицеп, на котором можно было везти провизию, боекомплект и вывозить раненных солдат. Но по скорости они все равно уступали дронам, которые с боевой нагрузкой летят до 80 км/ч.
Так на фронте, как мы писали выше, работали мотоциклы. Но на советских «Ижах» с нагрузкой ты просто не убежишь от дрона. Но мотоциклы работали эффективно, если ими грамотно управлять. Все мы помним легенду батальона «Тимер» Фазу, который на своем «Урале» с люлькой за более чем полгода эвакуировал с поля боя 129 раненых. К сожалению, он погиб, налетев на мину.
Для перемещения солдат мотоциклы стали идеальным транспортом
Нужны были более быстрые и маневренные мотоциклы — спортивные эндуро. Но Yamaha KTM и прочие били по карману, хотя бойцы скидывались и находили себе такие. Кстати пришелся китайский рынок, который буквально заполонил мотосалоны дешевыми аналогами Yamaha. Трехсоткубовый эндуро из Поднебесной обходился в 120 тыс. рублей, вместо 500–600 тысяч за Yamaha. И волонтеры, и бойцы стали массово приобретать их на фронт. На них легко можно было буквально лететь по тропам лесополос, пересекать «открытки» на высокой скорости, уезжая от дрона, летящего вслед. Единственным минусом было то, что на такие мотоциклы не нагрузишь много БК или провизии, на нем не вытащишь раненого. Но для перемещения солдат это стало идеальным транспортом. Правда, благодаря китайскому рынку, здесь в тылу родители стали покупать мотоциклы и своим чадам-подросткам, которые в итоге разбивались насмерть на них. Но это совсем другая история.
Электросамокаты в бою
Дальше — больше. С нуля до позиций добираться приходилось либо пешком, либо на мотоциклах. В передовой зоне пешком порой приходилось преодолевать до десятков километров, и на себе нужно нести до 60 кг провизии и даже БК.
И так пришла следующая идея с «гражданки». Города уже много лет заполонили электросамокаты. И бойцы подумали: «А че нет-то?!» В итоге СИМ были апробированы и на фронте. Суть в том, что неся на себе 60–70 кг веса, боец мог встать на электросамокат и спокойно добраться по тем же тропкам из точки А в точку Б гораздо быстрее и не убивая ноги. Некоторые «райдеры» даже заказывали на СВО электромоноколеса.
Еще одним плюсом стало то, что использование средств индивидуальной мобильности (СИМ) порой снижает вероятность травмирования противопехотными минами. Офицер запаса ракетных войск и артиллерии, ветеран боевых действий Алексей Саканцев в беседе с ТАСС рассказывал, как на авдеевском направлении оператор БПЛА с позывным «Вед» передвигался вдоль линии боевого столкновения на электрогироуницикле. «И вот единожды его моноколесо спасло от противопехотной мины. Моноколесо было разрушено, а он был просто отброшен в сторону и особо не пострадал. Мы потом скинулись и купили новое», — рассказывал он.
Современные СИМ имеют мощность, сравнимую с мопедной. При этом вес транспортного средства значительно меньше. Их скорость может превышать 100 км/ч. Не исключено, что на следующей «Армии» в Москве мы увидим более совершенные военные образцы СИМ. Правда, когда они вступят в бой, останется только гадать.
Таким образом, за три с половиной года боевых действий автопарк на СВО прошел путь от «КАМАЗов» до электрогироунициклов. Конечно, сейчас на передовой роль доставщиков БК и провизии потихоньку начинают выполнять беспилотные средства. Впрочем, пока настоящих бойцов не сменят роботы, им все равно придется перемещаться по передовой на «буханках», «восьмерках», багги, мотоциклах и электросамокатах. А значит, и отправлять их придется сотнями. А ведь в деревнях старые уазики когда-нибудь закончатся. Придется покупать новые за совсем не милый ценник.
Комментарии 5
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.