«Это масштабный проект, над которым я работал около 15 лет. Ничего подобного я не видел и, думаю, не увижу больше — постановка действительно грандиозная», — рассказывает композитор и музыкальный продюсер Игорь Матвиенко о своей опере «Князь Владимир», которую покажут в Казани 23 октября в «Татнефть Арене». Крестителя Руси играл Shaman, воеводу — Николай Расторгуев, а в столицу РТ произведение привезут в обновленном составе, где Матвиенко также будет исполнять роль скандинавского бога Одина. О том, какой получилась опера о крестителе Руси, кто заменил Shaman, почему Матвиенко больше не хочет продюсировать артистов и действительно ли Владимир Путин — поклонник группы «Любэ», — в интервью «БИЗНЕС Online».
«Ничего подобного я не видел и, думаю, не увижу больше — постановка действительно грандиозная»
Этно-опера «Князь Владимир»: 15 лет поисков, танец волжских булгар, Shaman в главной роли
— Игорь Игоревич, летом вы приезжали в Казань на «Новую волну», а уже 23 октября покажете в «Татнефть Арене» свою этно-оперу «Князь Владимир». Это ваш дебют в данном жанре. Расскажите об этом проекте, над которым, как известно, работали много лет.
— Это масштабный проект, над которым я работал около 15 лет. Ничего подобного я не видел и, думаю, не увижу больше — постановка действительно грандиозная.
Опера рассказывает о жизни великого киевского князя Владимира — крестителя Руси. История начинается в 977 году, когда после начала междоусобицы братьев, киевского князя Ярополка и древлянского князя Олега, в ходе которой Олег был убит, их младший брат Владимир отправляется к викингам. Там он собирает войско и в 978 году возвращается на Русь, чтобы бороться за власть с Ярополком. После его восшествия на престол в 980-м происходит принятие христианства на Руси. Если вкратце, то так. Но постановка гораздо масштабнее и глубже: на сцене задействовано около 100 человек. Один из символов — 12-метровый драккар, на котором Владимир приплыл на Русь, — корабль, олицетворяющий его мечты и стремления. В опере меня особенно впечатляют три номера: танцы волжских булгар, хазар и греков, прибывших в Киев и предлагавших князю перейти в ислам, иудаизм и католицизм соответственно.
Мы уже провели три концерта: два в Государственном Кремлевском дворце и один в Ледовом дворце Санкт-Петербурга. Изначально князя играл Ярослав Дронов, а его ближайшего соратника воеводу Федора — Николай Расторгуев. Но у них очень плотные графики, поэтому мы провели рокировку: князя теперь играет Даниил Благов, а Федора — сын Расторгуева Павел Расторгуев. Роль Рогнеды также исполняет Асият Сайгидова (Соя), а роль Одина — моя.
— Чем вас на долгие 15 лет так увлекла фигура князя Владимира?
— На самом деле все началось совершенно случайно. Продюсеры Первого канала Константин Эрнст и Анатолий Максимов предложили мне написать музыку к фильму «Викинг» с Даниилом Козловским в главной роли. Это было примерно в 2012–2013 годах. Поскольку я всегда люблю работать с полным погружением в материал, то буквально окунулся в эпоху X века и начал читать все, что только мог найти о том времени. Источников, конечно, очень мало, в основном это «Повесть временных лет» и «Память и похвала князю русскому Владимиру».
Особенно меня интересовало, как могла звучать музыка того времени. Ведь Русь была своеобразным культурным синтезом: с одной стороны, это викинги, скандинавы, а с другой — волжские булгары, хазары и греки. Но музыкальных источников не сохранилось практически никаких.
«Поскольку я всегда люблю работать с полным погружением в материал, то буквально окунулся в эпоху X века и начал читать все, что только мог найти о том времени»
Я еще давно встречался с профессором Российской академии музыки имени Гнесиных, доктором искусствоведения Вячеславом Михайловичем Щуровым и спросил у него: «Как могла звучать мелодика X века?» И он дал послушать мне несколько произведений, одно из которых вошло в оперу («Как под Киевом, под Черниговом»). Этот интонационный язык совершенно не похож на то, к чему мы привыкли сегодня. Ведь в Средние века русская музыка находилась под сильным влиянием европейских традиций, и это продолжалось до XIX века, когда появились такие композиторы, как Михаил Глинка, Модест Мусоргский, Николай Римский-Корсаков — люди, которые создали фундамент русской национальной оперы. До них в России лидировали итальянцы и французы с чуждой нашим корням культурой. Но и это вошло в нашу музыкальную традицию. Мелодизм Петра Чайковского, например, отражает именно европейскую культуру. Мусоргский для меня, например, ближе по духу, и я считаю его революционером своего времени: он первым ввел в музыку параллельные квинты, которые запрещены в музыкальных школах, но именно на этих приемах впоследствии строился рок. Можно сказать, что современная музыка началась с Мусоргского.
Помимо изучения истории, я углубился в музыкальную драматургию, потому что это совершенно другой пласт творчества. Всю жизнь я работал в жанре «песни по три минутки», а опера длится несколько часов. И мне нужно было по-новому осмыслить сюжет и музыкальный язык. И честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что мне это удалось.
Игорь Матвиенко в роли скандинавского бога Одина
— Почему выбор пал на Расторгуева и Дронова, которые раньше оперу не пели, как и вы?
— У нас все-таки этно-опера: поет народный хор, и большинство голосов не классические. Классическим оперным вокалом исполняются только две партии: Вероники Андрейченко и солиста театра «Геликон-Опера» Дмитрия Янковского. Что касается Ярослава, окончившего факультет эстрадно-джазового пения Российской академии музыки имени Гнесиных, он мне импонирует тем, что в его голосе слышна народная интонация и элементы йодля. Его вокальный стиль находится на пересечении поп-музыки и народного пения, что идеально вписывается в концепцию нашей постановки.
Дарим новый iPhone, Яндекс Станцию Миди или сертификат на покупки за подписку!
Все просто: перейдите в наш бот, нажмите «Старт» и участвуйте в розыгрыше!
Реклама. ООО «БМ Холдинг» erid: 2SDnjd1edfL Правила. Итоги — 13 октября
— Не пострадает ли произведение после замены Расторгуева и Shaman?
— Мне самому интересно посмотреть, насколько мы зависим от них.
— Павла Расторгуева мы знаем исключительно как сына Николая Расторгуева, бессменного фронтмэна «Любэ».
— Паша — уникальный человек. Он очень похож на своего отца и внешне, и голосом. Когда он поет, порой даже Расторгуев-старший спрашивает: «Это я или Паша?» Несмотря на то что Паша никогда не изучал музыку профессионально в стенах училища или консерватории, он впитал все буквально «из-за кулис», находясь рядом с отцом.
«Наша опера — это масштабное шоу с большим количеством световых эффектов, мультимедийными экранами, 12-метровым кораблем и другими визуальными элементами»
— Мы привыкли слушать оперу в театрах, а ваш проект заточен под большие площадки, как «Татнефть Арена», например. Не потеряется ли некая сакральность оперы при масштабировании?
— Если сравнивать «Князя Владимира» с западными проектами, то похож скорее на рок-оперу «Иисус Христос — суперзвезда», которая, честно говоря, мне не очень нравится. Наша опера — это масштабное шоу с большим количеством световых эффектов, мультимедийными экранами, 12-метровым кораблем и другими визуальными элементами. Это совсем не камерное восприятие классической оперы, а нечто иное, более динамичное и современное. В этом плане это именно шоу.
— Такое масштабное шоу с большим количеством участников, декораций и спецэффектов очень затратное мероприятие. В какую сумму вы оцениваете проект?
— Даже при полном аншлаге нам все равно приходится доплачивать из собственного кармана. Однако на постановку и гастрольный тур мы получили грант от президентского фонда культурных инициатив, что существенно помогло. Тем не менее этих средств недостаточно, и мы привлекаем дополнительное финансирование.
— Сейчас у вас три города, а дальше какие планы?
— Планируем закрепить оперу на одной из площадок в Москве. Уже есть некоторые договоренности, но моя большая цель — построить собственный концертный зал. Иначе нам придется привлекать артистов из различных театров, где будем базироваться. А мы лично отбирали каждого исполнителя, даже организовали годовой курс в академии Гнесиных, где заново обучали народному пению. Поэтому хочется, чтобы труды окупились.
«Особенность «Интервидения» заключается в том, что участники имеют возможность представить богатство своей культуры — показать фольклор, спеть на родном языке»
«Интервидение» vs «Евровидение»
— Вы были членом жюри «Интервидения» от России. Какие итоги этого международного музыкального конкурса можете подвести, оправдались ли надежды?
— Да, надежды оправдались. Как я уже говорил, современная музыка находится в тупике, ей некуда развиваться. И спасти ее можно, только если обращаться к своим корням, фольклору, этнике и грамотно это миксовать с современными музыкальными ритмами. И это проблема, которую нужно решать всему миру. Как мне кажется, «Интервидение» — это первый и серьезный шаг для ее решения. Мы увидели, как много самобытности практически у каждого из представителей своей страны. И все миллионы людей, смотревшие трансляцию, тоже увидели это. Вектор задан, так сказать.
— Это был наш ответ «Евровидению»?
— Не совсем корректно так говорить. Потому что «Евровидение» — очень маленький локальный конкурс, а у нас участвовали 23 страны с суммарным населением более 4 миллиарда, которые получили возможность посмотреть трансляцию. Это практически треть мира, что делает его событием мирового уровня, сравнимым с Олимпийскими играми или чемпионатом мира по футболу.
Особенность «Интервидения» заключается в том, что участники имеют возможность представить богатство своей культуры — показать фольклор, спеть на родном языке. Такие номера получаются аутентичными, и сразу становится ясно, какую страну представляет каждый конкурсант. В отличие от многих других международных конкурсов, где зачастую преобладает одинаковая радиоформатная музыка, здесь сохраняется культурная уникальность.
— Чье выступление вас большое всего впечатлило?
— Дык Фук из Вьетнама. Я его выделил еще на репетиции. В его выступлении было все: и драматургия, и профессионализм, и развитие. Образцово-показательное выступление.
— А как вам номер Shaman (Ярослав Дронов)? Правильно ли он поступил, попросив жюри не оценивать его номер в знак гостеприимства?
— Выступление Ярослава было как всегда на высоком уровне. Я давно знаю этого артиста и то, на что он способен на сцене. По моему мнению, он достойно представил нашу страну. По поводу его отказа — это его решение. Он, думаю, понимал, что и зачем делает.
Игорь Игоревич Матвиенко — композитор, продюсер, народный артист РФ, член совета при президенте РФ по культуре и искусству.
Родился 6 февраля 1960 года в Москве. В 1980-м окончил музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова по специальности «хормейстер». С 1981 года работал как композитор, худрук и исполнитель на клавишных в ВИА «Первый шаг», ВИА «Здравствуй, песня», «Класс», в 1987–1990-х — в студии популярной музыки «Рекорд», с 1987 года — ее музыкальный редактор.
В 1987-м совместно с Николаем Расторгуевым и поэтом Александром Шагановым создал группу «Любэ». В 1991 году стал руководителем продюсерского центра, а в 2002-м — продюсером и руководителем проекта «Фабрика звезд – 1» на Первом канале, а в 2004-м — «Фабрики звезд – 5». В феврале 2014 года выступил музыкальным продюсером церемоний открытия и закрытия XXII зимних Олимпийских игр в Сочи.
Среди проектов Матвиенко: группы «Иванушки International», «Девочки», «Корни», «Город 312», «Фабрика», «Мобильные блондинки», «Венера», «Моя Мишель», «ЛОВИ», «КуБа» и такие исполнители, как Виктория Дайнеко, Сати Казанова, Женя Белоусов, Наталья Лапина, Михаил Гребенщиков, Ирсон Кудикова, Юлия Бужилова, Людмила Соколова. Музыка Матвиенко становилась саундтреком к фильмам: «Адмиралъ», «Участок», «Граница. Таежный роман», «А зори здесь тихие…» (2015), «Годунов», «София», «Август. Восьмого», «Летчик» и др.
— Какие перспективы у «Интервидения»?
— Я очень надеюсь, что конкурс станет ежегодным. Возможно, тоже будет путешествовать по странам.
«Каждому ребенку нужно уделить время, внимание и любовь. Точно так же и с группами — все они для меня любимые детища»
«Сейчас я ухожу из продюсерства в девелопмент»
— Когда говорят о продюсере Матвиенко, чаще вспоминают «Любэ» и «Иванушек». Какая из этих групп для вас важнее? Или, может быть, самый главный коллектив в вашей продюсерской жизни совсем другой?
— Это как говорить о детях: кого больше любишь? Нельзя так говорить. Каждому ребенку нужно уделить время, внимание и любовь. Точно так же и с группами — все они для меня любимые детища.
— «Иванушки International» отметили в этом году 30-летие. Обычно бойз-бенды распадаются через 5–7 лет, а ваш проект держится до сих пор. В чем феномен?
— Хорошие песни, певцы хорошие… Не должно было быть такого, они должны были распасться через пять лет. Не распались, а сейчас, мне кажется, пока на колясках не будут выезжать на сцену, они будут работать.
Игорь Матвиенко и Николай Расторгуев
— «Любэ» называют любимой группой Владимира Путина. Возлагает ли это на вас и музыкантов дополнительную ответственность? Или, возможно, вы пользуетесь этим статусом?
— Это во многом могут быть слухи. Я думаю, у президента хватает других забот, помимо того чтобы еще вечером специально включать любимый плейлист. В этом я глубоко сомневаюсь. Слышал, что Владимир Владимирович очень любит и творчество Григория Лепса. Поэтому точно не знаю, я у него лично не спрашивал.
— Какая написанная вами песня для вас является самой главной?
— Не могу назвать какую-то одну главной, но песня «Конь» стала, пожалуй, самой известной. Ее поют по всему миру на разных языках, и я понимаю, что она переживет не одно поколение.
— Вы обмолвились, что впредь хотите заниматься масштабными проектами. И опера как первый шаг. Дальше не будете продюсировать и попсовые песни писать?
— Мне уже много лет, я давно в этом деле, и мне уже эстрадные песни поднадоели, заниматься артистами неинтересно. Это уже такая работа, которая не греет душу. Я хоть и люблю разные стили и направления в музыке, однако сейчас сосредоточен на поиске крупных форм. Например, планирую реализовать мюзикл про «Иванушек» и «Любэ», а также балет. В опере «Князь Владимир» есть три балетных номера, и мне так понравилось, что языком танца можно большой спектр чувств и эмоций выразить. Хочу повторить. Это мой план примерно на ближайшие 40 лет, если учесть, что «Князь Владимир» делался 15 лет. Значит, чтобы все это осуществить, мне нужно дотянуть до 105 лет.
А самый главный, но пока не закрытый гештальт знаете какой? Сейчас я ухожу из продюсерства в девелопмент. Мне нужно построить собственный концертный зал, чтобы приземлить туда «Князя Владимира» и последующие музыкальные проекты. Сейчас пошла волна мюзиклов, но площадок для них не хватает. Вышли «Ничего не бойся, я с тобой» под песни группы «Секрет», «Вальс-бостон» на песни Александра Розенбаума, скоро будет мюзикл «Любовь без памяти» по жизни и творчеству Басты (Василия Вакуленко).
— Сроки какие-то для себя ставите?
— Хочу к своему 70-летию сделать (2030 год — прим. ред.). В Москве нам уже выделили участок.
«Сейчас гораздо легче пробиться, потому что, если ты создаешь хит или в тебе есть что-то уникальное, достаточно просто выложить это в сеть»
О российском шоу-бизнесе, хип-хопе и Софии Губайдулиной
— Как вы оцениваете состояние нынешнего российского шоу-бизнеса? Игорь Крутой в интервью «БИЗНЕС Online» признавался, что 1990-е были особенно яркими и насыщенным: каждый год появлялось огромное количество новых звезд. Однако сейчас такого масштаба и потока новых имен практически не происходит, поскольку изменилась система раскрутки звезд. Как вы сами и ваш продюсерский центр сегодня вписываетесь в российский шоу-бизнес?
— Сейчас гораздо легче пробиться, потому что, если ты создаешь хит или в тебе есть что-то уникальное, достаточно просто выложить это в сеть и тебя сразу же могут заметить такие платформы, как TikTok, «ВКонтакте», «Яндекс» и другие. Раньше было сложно попасть на телевидение и радио. С другой стороны, из-за такой доступности появляется миллион треков, и, чтобы выделиться среди этого музыкального «шума», твой трек должен быть ярким и запоминающимся.
Если говорить о музыкальной культуре, особенно об эстрадной, то по степени популярности и влияния она превосходит такие формы, как кино. За последние 5–6 лет современная музыка с элементами фольклора стала настоящим трендом: примерами служат Shaman, Татьяна Куртукова, Мия Бойко, Bearwolf (Валерия Василевская), а про Надежду Кадышеву вовсе молчу, которая хайпанула у молодежи. Этот тренд имеет глубокие исторические корни: люди все больше интересуются своей историей и культурой. Это очень позитивное явление.
Что касается аранжировок и саунда, то наши артисты давно находятся на мировом уровне: качество их звучания соответствует международным стандартам.
«За последние 5–6 лет современная музыка с элементами фольклора стала настоящим трендом»
— Вы еще в 2018 году призывали к ограничению песен с нецензурной лексикой, темами секса и так далее. На ваш взгляд, с тех пор приняты какие-то меры, о которых вы публично говорили? Рэп и хоп-хоп по-прежнему источники опасной информации для российских детей?
— Мода на хип-хоп немножко сошла, а у наших рэперов и хип-хоперов все равно была калька на латиноамериканских артистов в золотых цепях, которые читали о всяких телках, тусовках, запрещенных веществах и так далее. Тренд на это прошел, потому этого особо нет в повестке.
— Что вы думаете о возрождении худсоветов в России, вы же сталкивались с этим в советские времена?
— А судьи кто? Худсоветы — это неплохо, кто судить-то будет? Музыканты других музыкантов? Сотрудники минкульта или администрации президента? Странно. И раньше это была централизованная система учреждений культуры, все было государственным. Сейчас часть организаций перешла в частные руки. Поэтому возрождать худсоветы практически нереально.
— Часть организаций все же остаются государственными, которые работают по госзаказу. Тем не менее Олег Газманов недавно жаловался, что патриотические песни, тема СВО не очень интересуют музыкальные радиостанции и телевидение. Вы согласны, что есть такая проблема?
— Это не то что проблема. Во-первых, есть радиостанции, например «Гордость», которая с удовольствием крутит и Газманова, и «Любэ», и Shaman, и Куртукову. Во-вторых, если лет 20 для шоу-бизнеса номером один были «Русское радио» и Первый канал, то с появлением соцсетей картина поменялась. А радиостанция — это приятное дополнение к тому, чтобы тебя еще кто-то в машине послушал.
— В августе вы были в жюри конкурса «Новая волна», который проходил в Казани. Среди молодых артистов был талант, который также может засиять на небосклоне российской эстрады?
— Казахские певцы Alex Lim и Yernazar впечатлили и Елена Фрейман из Москвы.
— Какие у вас впечатления остались от «Новой волны», Казани?
— Как я уже говорил, это один из немногих конкурсов, который помогает родиться большим звездам. Их имена на слуху: Дима Билан, Сергей Лазарев, Люся Чеботина, группа IOWA и другие. В этом году, мне кажется, родилась еще одна звезда — победитель Alex Lim. А по поводу того, что конкурс впервые прошел в Казани, — так самые прекрасные впечатления: хорошая организация, много интересных встреч, «Волну» приняли тепло. Мы успели посмотреть город и окрестности, побывали в очень красивых местах. И, что лично для меня немаловажно, у вас есть все возможности для водных видов спорта, которыми я стараюсь заниматься в свободное время, а также для велосипедных прогулок.
Игорь Крутой, Игорь Николаев, Игорь Матвиенко и мэр Казани Ильсур Метшин в детской музыкальной школе №1 им. Чайковского
Также я побывал в детской музыкальной школе №1 имени Чайковского, где училась композитор София Губайдулина. К сожалению, мне не удалось с ней познакомиться лично, хотя я раньше часто бывал в Германии и знал, что она живет под Мюнхеном. Очень хотел встретиться с ней и даже придумал предлог — договорился с телевидением взять у нее интервью. Она была уникальной личностью, своего рода «монахиня в миру» — настолько отстраненная от обыденного мира и погруженная в музыку, что вся жизнь для нее была в 3D. Так она сама говорила о себе. Есть несколько замечательных документальных фильмов о ней, например «София Губайдулина. Сад радости в мире печали» на стихи Марины Цветаевой. Рекомендую посмотреть, особенно ученикам музыкальной школы.
В одном из интервью София Асгатовна говорит, что вся ее музыка исходит из подсознания. Понять это порой сложно, потому что в современном мире все стало очень прагматичным, материальным. То же касается и поп-музыки. А ее творчество — это работа с подсознанием. Поэтому ее произведения непросты для восприятия, но те, кто до нее «дойдет», смогут открыть космические глубины. И когда журналистка спросила ее, боится ли она смерти, Губайдулина ответила: «Как же я ее боюсь? Это самый торжественный момент в жизни. Я ее жду». В этом, пожалуй, и заключается главный смысл ее творчества — все в жизни временно, а настоящее всегда впереди.
Комментарии 37
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.