Александр Казаков: «Путин – последний в мире лидер, который относится всерьез к демократии»

Александр Казаков: «Путин считает, что Европа лишилась ценностного суверенитета, сама от него отказалась. Это привело к тому, что Европа потеряла шанс в глобальной конкуренции» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Путин попытался рассказать, как мир будет жить послезавтра»

— Александр Юрьевич, вы согласны с мнением, что недавнее выступление Владимира Путина с традиционной речью на дискуссионном клубе «Валдай» имело характер концептуального?

— На мой взгляд, выступление Путина на «Валдае» было промежуточно-итоговым. Многое из того, что прозвучало, содержалось и в других выступлениях президента, и в некоторых наших доктринальных документах вроде последней версии «Основ внешней политики». Но на «Валдае» они улеглись, пазл сложился.

В этом заложена и определенная закладка на будущее, потому что Путин попытался рассказать, как мир будет жить послезавтра с учетом того, что завтра надо закончить войны и конфликты. Президент описал механизм жизни послезавтра и выступил в роли некоего визионера. Это, конечно, выдающийся результат, потому что никто из мировых лидеров не брал на себя такую ответственность. А Путин взял. Пока это желаемый механизм сосуществования и сотрудничества стран, народов и цивилизаций на длительную перспективу.

— И в чем выражается концепция Путина?

— Первое. Путин охарактеризовал основные принципы международной политики, говоря о том, что черты будущего проявились уже в сегодня. Международная политика стала чрезвычайно открытой и творческой. Созданные и принятые ранее модели и правила не работают. Все приходится делать с чистого листа.

Второе. Принцип динамичности. Путин несколько раз возвращался к тому, что изменения происходят с такой скоростью, что они поглощают все наше внимание. И это плохо, потому что надо не следить за изменениями, а успевать фиксировать их и принимать решения на будущее. Что есть такие вызовы, которые не зависят от человека и могут сами определить будущее человечества без нас. Это новая опасность. Он не расшифровывал, но я думаю, что президент имел в виду прежде всего такие вещи, как искусственный интеллект, который может непредсказуемым образом развиваться и поставить нас перед фактом новой реальности. Поэтому, несмотря на динамичность международной жизни в эпоху полицентричности и многополярности, надо научиться фиксировать переходные состояния.

Третье. Неожиданная демократичность мирового процесса. Достаточно посмотреть на учебники истории. Российские, советские, китайские, американские, европейские, африканские, какие угодно. Там мы обнаружим, что до конца XX века международная жизнь исчерпывалась количеством участников, которое обычно считалось по пальцам двух рук. Великие державы, в разное время разные, полностью определяли мировую повестку в различных регионах мира, насколько дотягивались. Даже учебники по истории — это учебники истории этих, условно говоря, ведущих держав.

В XXI веке, как констатирует Владимир Путин, все изменилось. Появилось огромное количество новых политических и экономических игроков. Политические игроки — это страны и народы, а экономические — глобальные корпорации. С их мнением приходится считаться. Нельзя делать вид, что их нет. Уже нельзя собрать клуб великих держав, быстренько договориться, а потом предъявить всем остальным свои правила, их никто не примет.

Четвертое. Принцип цивилизационного разнообразия и специфики всех стран. Путин очень много говорил о цивилизационном подходе. Фамилию Сэмюэла Хантингтона он не вспомнил. Но его трактат о «Столкновении цивилизаций» явно читал, так как выступление полностью ему соответствует. Говоря о цивилизациях, Путин ввел новый концепт. Наверное, в такой комбинации эти слова когда-то и кем-то произносились, но, учитывая высоту трибуны, с которой они прозвучали, этот концепт наверняка станет предметом теоретического осмысления.

Причем Путин вышел на это прикладным путем, когда говорил о Европе. Если цитировать, то он назвал Европу затухающим центром. И добавил, что фундаментальные ценностные, цивилизационные вещи, связанные с европейской идентичностью, исчезают. Ничего позитивного о Европе он не сказал. У этого затухающего центра шансов нет. Фактически Путин Европу похоронил. К сожалению, потому что Россию он считает частью Европы. Но они сами виноваты.

— Европа перестала быть субъектом происходящего?

— Да. Путин считает, что Европа лишилась ценностного суверенитета, сама от него отказалась. Это привело к тому, что Европа потеряла шанс в глобальной конкуренции. Потому что ценностный суверенитет — это база, на которой будут строиться взаимоотношения между государствами, прежде всего между цивилизациями.

Следующий принцип — это международная политика в многополярном мире. В таком формате решение возможно только на основе общей договоренности, которая устраивает все заинтересованные стороны или подавляющее большинство. Речь идет о том, что никто не будет предписывать решений заранее. При наличии проблемы все вовлеченные в нее стороны собираются и достигают определенных договоренностей, на основании которых потом принимается решение.

При этом необходимо найти определенный баланс. Слово «баланс» Путин произносил много раз. Это говорит о том, что наш президент все больше становится приверженцем теории политического реализма, в основе которой лежит теория баланса интересов, в том числе и силового. Если мы вспомним его слова насчет лома, против которого нет приема, кроме другого лома, а лом всегда находится, то это же та самая теория балансов, только в силовом измерении.

Сегодняшняя международная система невероятно подвижна. Путин описывал механизм договоренностей и принятия решений на будущее. Буквально руками показывал. Возникает два уровня взаимодействия между странами, народами, цивилизациями. Проблема может быть региональной или глобальной.

Но лучше всего эта модель просматривается на региональном уровне. В решении региональной проблемы принимают участие только участники этого региона. Никаких внешних сил быть не должно. При этом договоренность внутри региона каждый раз складывается в уникальную композицию. То есть нельзя создать модель, которую потом можно применять в других регионах мира. Универсального международного права больше нет. Эта эпоха закончилась. И сейчас нужно нарабатывать определенное количество прецедентов по каждой конкретной проблеме.

Дарим новый iPhone, Яндекс Станцию Миди или сертификат на покупки за подписку!

Все просто: перейдите в наш бот, нажмите «Старт» и участвуйте в розыгрыше!

Реклама. ООО «БМ Холдинг» erid: 2SDnjd1edfL Правила. Итоги — 13 октября

— На каком примере это можно показать?

— Когда я слушал Путина, то вспомнил, что сравнительно недавно министр иностранных дел Сергей Лавров расшифровывал его слова применительно к проблемам Кавказа, когда была очередная напряженность между Азербайджаном и Арменией и там «играли в футбол» армянами и азербайджанцами все, кому не лень. Поналезли и французы, и британцы, и американцы. Тогда Лавров фактически расшифровал идею Путина. Если возникает какая-то проблема на Южном Кавказе, то в ее разрешении принимают участие страны, непосредственно в нее вовлеченные. Это Армения, Азербайджан, Грузия. И соседи, то есть региональные игроки. Это одна империя и два постимперских государства — Россия, Иран и Турция. На этом список участников данных переговоров исчерпывается. Это и есть уникальная композиция, касающаяся конкретной проблемы. Никто внешне туда не лезет, если только не пригласят. И так в любом регионе мира, хоть в Латинской Америке, хоть в Азии, хоть Африке.

Конечно, есть другой пример из много обсуждаемого. У Азербайджана с нами были проблемы. Теперь уже можно сказать, что были. Одна из уникальных композиций — это глобальный транспортный коридор «Север – Юг», который может проходить по восточной части побережья Каспийского моря, а может по западному побережью, через Азербайджан. И тогда в переговорах по этой уникальной композиции для того, чтобы достигнуть региональной стабильности, принимают участие те страны, через которые проходит этот транспортный коридор. То есть Россия, Азербайджан, Иран и Индия. Они вчетвером договариваются. Можно пригласить соседей, международные организации, но это будет их решение, приглашать кого-то еще или не приглашать.

Так мы перелистыванием страницу истории, которая была связана со всякими гегемонами. Чем отличался такой гегемон, как США? Где бы в мире что ни возникало, всюду торчал нос американцев. Неслучайно в Ереване у США самое большое посольство в Евразии. Советский Союз, между прочим, тоже вел себя таким же образом. Не зря Путин сказал, что Соединенные Штаты во многом стали наследниками практики Советского Союза.

Путин же описал новую ситуацию. При этом он сразу сказал, что легче не станет. На самом деле будет сложнее. Но мир вообще непростой. А Путин — принципиальный противник упрощения международных отношений, потому что любое упрощение приводит к черно-белой картине мира, а она провоцирует антагонизм. Путин всегда говорил, что не надо ничего упрощать и сводить к простым элементам. Наоборот.

А то, что Путин сказал о философии сложности, было сродни квантовой механике. В мире эта наука еще до конца не сложилась, и в разных странах она называется по-разному. У нас и в Германии — синергетика, в Соединенных Штатах — наука о сложности. Но я думаю, что именно это название станет общепринятым. Вообще, это наука о сложных самоорганизующихся системах. Это когда из хаоса рождается порядок.

Во всех докладах экспертов на Валдайском форуме начиная с 2018 года присутствуют слова либо «анархия», либо «хаос». Но Путин всегда говорил: «Я не люблю анархию, я терпеть не могу революции, давайте что-нибудь другое». И он начинает искать из анархии самоорганизующуюся новизну. Вот об этом говорил президент. И это прорывное в его выступлении на «Валдае». Особенно с учетом того, что один из основателей этой науки — русский, Нобелевский лауреат бельгийского подданства Илья Пригожин, однофамилец.

«Путин наконец сказал то, чего я тоже от него давно ждал. Мы не можем отказываться от ООН, потому что другого ничего нет. Ну давайте закроем ООН, и что? Я всегда говорю, что Путин будет до последнего пытаться сохранять и ООН, и универсальное международное право» Фото: kremlin.ru

«Надо не подмораживать мир вокруг себя, а, правильно оценив новизну, возглавить процесс становления нового»

— Что еще важного из того выступления Путина вы бы отметили?

— Многие в последнее время, и я, признаюсь, тоже, говорили, что в результате всех противостояний, которые сейчас идут, в мире сложится новая комбинация. Говорили, что мы ждем «Ялты-2». Это стало уже известным мемом. Путина не раз спрашивали об исторической концепции, которая называлась Европейский концерт (учрежденная в 1815 году Венским конгрессом система, одним из основателей которой был Александр I, — прим. ред.). На «Валдае» его тоже спросили об Александре I. Он ответил, что Александру I было легче, потому что тот был императором, а Путин всего лишь избранный президент. Но на самом деле в отношении Александра I Путин тоже сказал принципиально важные вещи. Он покритиковал императора. Хотя скорее не его, а Николая I, на плечи которого и лег весь этот «концерт» великих европейских держав.

Путин сказал, что российские императоры попытались остановить исторический процесс и вернуться на шаг назад. То есть остановить и удерживать монархии в Европе. А надо было, возможно, посмотреть, что происходит на самом деле, и возглавить процесс новизны. Императоры затянули с реформами, Путин говорил о всей Европе. Но в каком-то смысле речь шла и о сегодняшней России. Надо не подмораживать мир вокруг себя, не возвращаться во вчерашний день, а, правильно оценив новизну, возглавить процесс становления нового. Такого у Путина я раньше не слышал, а я слышал всего Путина.

В своем выступлении он заочно ответил и тем теоретикам по всему миру (а они есть и у нас, и в Америке, и в Китае, и в других странах), которые считают, что мировая система либо существует в состоянии анархии (война всех против всех), либо биполярна. Это, условно, весы с двумя чашами. Теоретики пишут, что раньше была биполярная система США – Советский Союз, в 1991 году наступил однополярный мир. Но гегемон не справился с ролью мирового жандарма и надорвался. А теперь, учитывая рост Китая, будет новая биполярная система — США – КНР, а все остальные страны, включая Россию, должны встроиться в бинарную оппозицию.

Путин им ответил, что не будет никаких двух новых гегемонов, раздела мира на двоих, никакого биполярного мира. Будет многополярный мир. И в нем не будет главного. Ни одного, ни двоих, ни троих. Исходя из этого, если и случится нечто подобное «Ялте», то великие державы, у которых есть претензия на это, а таких три (США, Китай, Россия плюс потенциально Индия), если они признаются остальными великими державами, а также всеми другими странами, могут собраться только для того, чтобы перезапустить систему. Они не могут выработать какие-то правила и потом навязать их остальным. Мир их не примет.

В связи с этим нужно сказать еще два слова сказать об Организации Объединенных Наций. Меня читатели и подписчики часто спрашивают: «Что Путин все время про ООН говорит? Она уже никому не нужна, ненужный хлам, только деньги тратим зря». А что Си Цзиньпин об ООН говорит? Заметьте, на протяжении одного месяца с небольшим (первый раз в конце августа на саммите ШОС в выступлении Си Цзиньпина, а второй раз в выступлении Владимира Путина на «Валдае») в отношении будущего ООН, как мне представляется, сказаны определяющие слова.

Лидер КНР сказал, дескать, мы не будем отказываться от глобальных институтов. То есть мировое большинство, не западное, должно восстановить не паритет, а справедливое соотношение в глобальных институтах. Но их надо, это я мягко говорю, присвоить. А по-хорошему их захватить, отобрать у Запада, не выгоняя его. Запад тоже там будет, но в тех пропорциях, в каких он есть. Неважно, как считать. По демографическому потенциалу, по экономическому, по военному, по какому бы то ни было, но Запад все равно в меньшинстве. И эта идея Си Цзиньпина в принципе очень перспективная.

И Путин наконец сказал то, чего я тоже от него давно ждал. Мы не можем отказываться от ООН, потому что другого ничего нет. Ну давайте закроем ООН, и что? Я всегда говорю, что Путин будет до последнего пытаться сохранять и ООН, и универсальное международное право. Пока не появится что-то новое. Теперь они это делают вдвоем с Си Цзиньпином, потому что оба лидера не любят анархию. Если мы отказываемся от глобальных институтов и международного права, то вступаем на полосу абсолютной анархии. Поэтому Путин тоже предложил ООН на перспективу. Кстати, я впервые у него такую мысль встретил (даже у наших ученых и историков не встречал), что за несколько десятилетий, когда практически все страны вступили в ООН с принципом «одна страна, один голос», ООН стала прообразом многополярного мира. Поэтому Путин и предлагает ее сохранить.

— А каково во всем этом место России, по мнению Путина?

— Представим образ весов в многополярном мире, когда есть три великие державы или пять. На единый стержень, как у богини правосудия, надеты перекладины, а на них — весы. Когда две чаши, это понятно. Их в принципе трудно, но можно уравновесить. А если их три? Уравновесить невероятно трудно. А если их пять? В принципе, многие говорят (только без образа весов) о том, что это фактически невозможно.

И я задался вопросом: а почему Путин так упорно к этому идет? Как он это себе это представляет? Мне кажется, я нашел ответ на этот вопрос. Президент на «Валдае» это косвенно подтвердил. Путин хочет сделать Россию не одной из чаш на весах, Путин хочет сделать Россию мировыми весами. Этого сравнения в его речи не было, но описание очень близкое.

Путин сказал, что Россия доказала: она была, есть и всегда будет. Ее роль в мире меняется, но она неизменно остается силой, без которой трудно, а часто и невозможно достичь ни гармонии, ни баланса. То есть Россия в его понимании — это ключевой уравновешивающий игрок в мировой системе. А вы знаете, кто Путин по гороскопу? Именно Весы.

— Фактически его речь стала инструкцией в соответствии с названием заседания «Полицентричный мир, инструкция по применению»?

— Именно. Путин выступил ровно в качестве инженера полицентричного мира и отправил определенные сигналы и Вашингтону, и Европе, и другим представителям мирового сообщества. Надеюсь, что они будут считаны правильно.

«На самом деле у Трампа в США своя война идет, и мы ему даже помочь ничем не можем» Фото: © Samuel Corum — Pool via CNP / Consolidated News Photos / www.globallookpress.com

«Путин обращался к тем, кто пытается этот зоопарк снести, будь то справа или слева»

— Путин еще фактически сравнивал европейцев с не самыми завидными представителями животного мира и говорил: что позволено Юпитеру, имея в виду Трампа и США, то не позволено быку.

— Латинской поговоркой «что позволено Юпитеру, то не позволено быку» Путин отвечал китайцу насчет того, почему американцы могут покупать энергоресурсы у России, например уран, а Китай не должен. Потом он сказал, что в Индии коровы — священные животные, быками быть не хотят. Но есть такие политические деятели, прежде всего в Европе, которые готовы быть и быком, и козой, и бараном. Такие есть, не будем показывать пальцем. Это, конечно, было предельно жестко. Единственная ошибка, которую Владимир Владимирович сделал, — это сказал про козу. А надо было об овце говорить. В Европе же сейчас большей частью овцы рулят процессом.

Конечно, это жестко. Но на самом деле это ведь правда. И когда Юпитер говорит европейской корове: разуйся, разденься, выстрели себе в ногу, лиши себя еды, корова мотает башкой, и все это делает. В отношении Европы Путин сделал очень сильный ход. Вообще, все его выступление — сложная сигнальная система. Меня спрашивали потом на телевидении, к кому обращался Путин. К европейцам? Нет, конечно. К Макронам, Мерцам и прочим Стармерам обращаться бесполезно, они же козлы и бараны. Кто к ним обращается с разумными речами?

Путин сам сказал, к кому он обращался. Ведь политика, которую проводит европейский зоопарк, уничтожая собственные экономики и ценностный суверенитет, приводит к тому, что в этих странах зреет протест.

— Мы это видим.

— И Путин обращался к тем, кто пытается этот зоопарк снести, будь то справа или слева. То есть к альтернативным политическим движениям и партиям в Европе. Путин их не назвал, но мы-то можем. В ФРГ это «Альтернатива для Германии», во Франции «Национальное объединение» Марин Ле Пэн, в Британии партия реформ Фараджа (Найджел Фарадж — лидер-сооснователь партии «Реформировать Соединенное Королевство», ранее — «партия Brexit» — прим. ред.).

А когда Путин говорил о том, что Германия опять собирается создать мощнейшую армию в Европе, надо было смотреть на его выражение лица, на котором читалось: «Мы внимательно смотрим». Это был очень прозрачный намек. Потому что Германия с крупнейшей армией — какое-то дежавю. Мы это уже видели лет так 85 назад. Это намек и альтернативным движениям, которые тоже заигрывают с такими историями, начиная с итальянцев. Там они сейчас у власти. Движение [Джорджи] Мелони (первая в истории женщина на посту председателя совета министров Италии, лидер партии «Братья Италии» и Партии европейских консерваторов и реформистов — прим. ред.) официально обвиняли в том, что они пытаются реабилитировать наследие Муссолини.

«Альтернатива для Германии» сама уже несколько раз выгоняла людей, которые заигрывали с нацистским прошлым, на секундочку. А потом появляется весь такой в белом Илон Маск, выступает на съезде «Альтернативы для Германии» и говорит: «Немцы, забудьте вы свою историческую вину, станьте снова великими германцами!» И они: «Опаньки». Американцы с этим играют. Что с них взять?

Путин же о цивилизациях говорит. О древнейшей индийской, внутри которой и буддистская, и индуистская, и о китайской, и об арабской. Наша цивилизация хоть помладше, но ей тысяча лет. А американцы еще не цивилизация, они пока молодая империя, и они не понимают этого. У них нет на это чутья. Поэтому они заигрывают с такими силами в Европе. А мы это на своей шкуре испытали. Мы на генетическом уровне чувствуем эти намеки и поползновения. Для нас важно, чтобы не получилось так, что благодаря альтернативщикам, которые сметут козлино-бараний зоопарк, на их месте другая проблема не появилась. Мне показалось, что Путин это видит, и это важно. Не зря он периодически о демократии говорит, он серьезно к демократии относится. Как ни странно, Путин — последний в мире лидер, который относится всерьез к демократии, потому что американцы и европейцы давно забили на демократию. У китайцев демократии никогда не было и не будет, а Путин — последний демократ в мире.

— Мы действительно заинтересованы в полноформатном восстановлении отношений с США?

— Путин гораздо круче сказал. И я был рад, что это услышал. Он сказал, что восстановление отношений с Соединенными Штатами Америки в полном объеме является одним из наших национальных интересов. Я надеюсь, что наши журналисты и политологи это тоже поймут и, когда в следующий раз будут рассказывать, что Трамп — придурочный клоун, который по-прежнему с нами воюет, вспомнят эти слова Владимира Владимировича.

Рядом с Путиным на пресс-подходе в Анкоридже Трамп был настоящим. Внимательно следящим за каждым своим словом, на самом деле, немногословный. Он Путину отдал первое слово, вопреки любому протоколу, потому что принимающая сторона всегда говорит первой. А перед ними почти весь мир. 1,5 миллиарда в прямом эфире смотрели, между прочим, их встречу на Аляске. И что делает Трамп? Без вопросов. Берет Путина под руку и уводит. Вот это настоящий Трамп, который ведет себя рядом с Путиным вот так.

Когда у него будет встреча с Си Цзиньпином, он станет вести себя так же. А рядом с зоопарком европейским или с Зеленским Трамп — политический шоумен. Поэтому Путин это четко сказал. Трамп не только комфортный собеседник. Он рассказал, что Трамп умеет слушать, слышать и реагировать адекватно.

— Это так. При этом Трамп говорит, что Россия — это «бумажный тигр».

— Путин повторил одну из версий. После дикой неразберихи все аналитики разделились на две версии. Одни считают, что Трамп поменял свою политику, развернул корабль. А другие полагают, что Трамп просто подставил Европу и потроллил Украину. Он же сказал: «Ладно, хорошо, вы победите, идите воюйте, только без меня, а мы посмотрим. Я пошел за попкорном». Это же было все в словах. И Путин подтвердил эту версию. Он сказал: «Вот идите и разбирайтесь с „бумажным тигром“, только с его стороны вас ждет совершенно другая реальность».

Только здесь нельзя употреблять слово «снисходительный», о которым много сегодня говорят. Путин не ведет себя снисходительно по отношению ни к кому вообще. У него отсутствует такая модель поведения. Он к Трампу в нынешних обстоятельствах относится с пониманием его внутренних сложностей, о которых он тоже говорил. На самом деле у Трампа в США своя война идет, и мы ему даже помочь ничем не можем.

Но я своим сомневающимся коллегам иногда говорю: «Возьмите октябрь 2024 года и сравните уровень и принципы участия США тогда и сегодня. Вас ничего не удивит?» Как раз в те дни Байден дал разрешение наносить удары американским оружием по суверенной территории России. ATACMS пришли за несколько месяцев до этого и полетели и в Крым, и в Белгород, и везде, куда-то дотянулись. Еще в декабре он выделил Украине десятки миллиардов долларов. И сколько они получили от Трампа? Ноль целых ноль десятых. В бюджете выделена пара сотен миллионов на обслуживание американской техники, которая остается американской, а которая передана, то же вычеркнул. Вас ничего не удивляет? Вы говорите, что он такой же, как был. Я вас умоляю.

И нам это выгодно. Путин на самом деле за это признателен Трампу. Он ведь развалил единую монолитную западную коалицию против нас на войне в окопах на поле боя. Ее Трамп развалил, не мы. Конечно, изначально по этой стене мы нанесли удар, но, если бы Трамп не развернулся, эта стена бы устояла. И сегодня против наших ребят на фронте на той стороне в окопах сидел бы весь объединенный Запад со всеми с деньгами, оружием и возможностями Соединенных Штатов. А их там сейчас нет.

То, что они не все забрали? Но у Трампа тоже есть политические обстоятельства. И к этому Путин с пониманием относится. Он не настаивает: «Так, забери у Украины Starlink и разведданные». Потому что, если Трамп это сделает, он получит импичмент. Ладно, по-тихому отгребай как-нибудь.

Поэтому, еще раз, Путин не снисходительно, а с пониманием относится к ситуации. Трамп для него действительно на сегодня ключевой партнер. Потому что если мы не закончим этот конфликт на наших условиях, то он не закончится, пока мы не добьемся своего. И все, что говорил Путин о будущем мироустройстве, не наступит. Я начал с того, что он говорил о послезавтрашнем дне, а в завтрашнем предстоит урегулирование кризисов. Пока этого не произойдет, никакой новый миропорядок не придет. Нас все время будет тащить в XX век с его военными блоками, противостоянием и прочим.

«Для того чтобы был единый враг, совершенно необязательно спонсировать и поддерживать Украину» Фото: © Daniel Torok / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Сдать нам Зеленского и Украину, физически сдать»

— И что же нам сделать, чтобы решить свои задачи на Украине?

— Надо просто, как говорит мой коллега Сергей Александрович Караганов, сломать через колено политическую волю европейцев. И все. А после этого открывается дорога к регулированию.

— Сергей Александрович вообще предлагает в случае чего бомбить европейские столицы.

— Да, когда его доводят. В этот раз он сидел в первую ряду. Я видел, ему нравилось то, что говорил Владимир Владимирович: остался последний камень преткновения. Это европейцы и стоящие за ним глобалисты. Это безразмерные ресурсы, конечно. Это задача Трампа, не наша, чтобы урегулировать на дипломатическом уровне. А если нет, то, как Путин сказал, воюем дальше.

— Путин еще говорил, что мы на НАТО нападать не собираемся, но европейские элиты пугают этим свои народы, обманывая их. Европейским лидерам нужен общий враг для решения собственных проблем?

— Для того чтобы был единый враг, совершенно необязательно спонсировать и поддерживать Украину. Есть ли выход из этой ситуации в противостоянии с нами для Европы? Есть, просто он очень нетривиальный.

— И какой?

— Альтернатива такая. Либо они проигрывают вместе с Украиной, и это будет историческое поражение. Как Путин сказал, это будет конец, они больше не всплывут. А другая перспектива — сдать нам Зеленского и Украину, физически сдать, интернировать его и передать нам как военного преступника.

— Думаете, кто-то в Европе готов к этому?

— Вопрос в том, насколько раскалена под ними сковородка. Каждый метр, на который наши ребята продвигаются на Запад, на земле, делает эту сковородку все более и более раскаленной. Что еще важно. Одно дело — быть готовым к войне, а другое — быть готовым к разговорам о войне. Пока только разговоры, амбиции без амуниции. Они рассчитывали, что амбиции будут их, а амуниция — американская. А Трамп сказал: «Не-не-не, нам самим нужно».

И сейчас Европа находится в катастрофическом положении, потому что мы не остановимся. И тогда не Евросоюзу, а Европе как цивилизации трындец. Они это знают. Уже и книги выпускают — «Если Россия победит» Масала (Карло Масала — военный эксперт и профессор международных отношений Мюнхенского университета — прим. ред.). Они лихорадочно ищут выход из ситуации, но его нет. Либо они сдают Украину, и тогда не будут проигравшими. Если они это сделают, молодцы, может быть, мы даже дадим им дешевую нефть, чтобы у них голода не было. Либо они будут стоять до конца и рухнут вместе с Украиной.

— А англичане? Как всегда, мутят воду?

— Англичане, как всегда, скажут, что над Ла-Маншем туман, континент в изоляции. Они на острове. К тому же они навострили лыжи в другое место. Они все в Новую Зеландию собираются переезжать. Лондонский Сити давно там и землю купил, и построил все. Потому что на территории Британии жить скоро будет нельзя.

У них есть выход, но для этого надо иметь причиндалы, извините, политическую волю и мозги. А они, как говорит Путин, овцы и бараны. Но если среди них найдется кто-то, кто скажет: «Ребята, все, приехали, давайте сдавать упыря киевского и Украину с ним. У нас будет общая граница с Россией. И все нормально, и мы будем говорить, что Россия нам угрожает еще 50 лет», — граница-то останется. Но без горящего очага, потому что рано или поздно он туда переметнется.

— Но пока европейцы Зеленского расцеловывают и обнимают во время их частых встреч.

— Вы знаете, можно ведь и при поцелуе ядом отравить. Читаем историю клана Медичи. В Европе это умеют. На то она и Европа эта паскудная.