Подсудимые пришли на приговор без вещей

Сегодня Вахитовский райсуд Казани поставил точку в громком процессе над бывшим руководством загса Татарстана. Все подсудимые (а их трое — экс-руководитель управления Гульшат Нигматуллина, ее бывший зам Ренат Ахметзянов и главбух загса РТ Ландыш Шарафутдинова) пришли в суд налегке. Сумок с вещами у них в руках замечено не было. Вероятно, они надеялись на снисхождение суда.

Так и получилось. Федеральный судья Ильдар Салихов не стал назначать реальные сроки бывшим коллегам, несмотря на то что гособвинитель Анна Маркарьян требовала этого: Нигматуллиной — 6 лет лишения свободы по двум статьям, а заместителю и главбуху — по 2 года лишения свободы.

Оглашение приговора заняло совсем немного времени, судья зачитал только вводно-резолютивную часть приговора — УПК это позволяет. Так, Нигматуллину признали виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество»), и назначили ей наказание в виде 4 лет лишения свободы со штрафом в 500 тыс. рублей в доход государства. Кроме того, ей запретили занимать должности на госслужбе, в органах местного самоуправления на 2 года и 6 месяцев. Самое главное судья зачитал следом.

«Назначенное наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком на 4 года», — подчеркнул ключевое Салихов. До вступления приговора в законную силу мера пресечения в виде домашнего ареста у Нигматуллиной останется в силе.

Гособвинитель Анна Маркарьян требовала реальные сроки: Нигматуллиной — 6 лет лишения свободы по двум статьям, а заместителю и главбуху — по 2 года лишения свободы Гособвинитель Анна Маркарьян требовала реальные сроки: Нигматуллиной — 6 лет лишения свободы по двум статьям, а заместителю и главбуху — по 2 года лишения свободы Фото: Альбина Фархутдинова

Экс-коллег Нигматуллиной также признали виновными, но уже в превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Ахметзянову назначили лишение свободы на 1 год и 8 месяцев. Бывший заместитель Нигматуллиной тоже получил условный срок. Ну и бывший главбух загса РТ получила 1 год и 6 месяцев лишения свободы условно. Обоим фигурантам запретили занимать должности на государственной и муниципальной службе на 2 года. А вот единственный гражданский иск Лейсан Миннехановой (бывшей подчиненной Нигматуллиной) оставили без удовлетворения.

Кроме того, наложенный арест на имущество экс-руководителя загса — квартиру на проспекте Победы в Казани — сохранили до исполнения наказания в виде штрафа. С имущества Ахметзянова и Шарафутдиновой аресты сняли.

У фигурантов есть 15 дней, чтобы обжаловать приговор. Столько же есть у гособвинения. Адвокат Шарафутдиновой Ильшат Гильманов в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» заявил, что они остались довольны приговором. «Считаем, что приговор законный, справедливый. Обжаловать не будем, — поделился он. — Суд разобрался, вину признавали — просили у суда снисхождения. Мы удовлетворены решением суда».

Нигматуллина и ее адвокат не стали комментировать случившееся. Защитник Ахметзянова Руслан Губаев отметил, что решение об обжаловании будет принято после изучения приговора и согласования с доверителем.

Маркарьян также подчеркнула, что сначала в прокуратуре изучат приговор.

У фигурантов есть 15 дней, чтобы обжаловать приговор. Адвокат Шарафутдиновой Ильшат Гильманов в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online» заявил, что они остались довольны приговоромФото: «БИЗНЕС Online»

С чего все начиналось

Уголовное дело в отношении экс-чиновницы возбудил 6-й отдел по расследованию особо важных дел СУ СКР по РТ весной прошлого года. Нигматуллину подозревали в мошенничестве (ст. 159 УК РФ) и превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ), Ахметзянова и Шарафутдинову — в превышении должностных полномочий. Суть обвинений — хищение премий, которые сотрудники загсов по всей республике получали за оцифровку актовых записей.

Цифровизация началась еще несколько лет назад по указу президента РФ Владимира Путина — он поручил создать единый госреестр, который объединил бы базы данных всех загсов по стране. Татарстан был в числе пилотных регионов, где создавался такой реестр. Так, предстояло оцифровать старые актовые записи с 1926 года, а в РТ таковых было 12,7 млн штук. Из них 516 тыс. актов было написано на старотатарском и татарском языках — арабскими и латинскими буквами. Их необходимо было перевести на русский. Правительство России выделило на данный перевод регионам дополнительное финансирование — 1,7 млрд рублей. Самый большой транш из суммы достался Татарстану — порядка 820 млн рублей. Переводом занималась как специально нанятая компания, так и сами сотрудники загсов, дополнительно введенные в штат для этих целей: работы надо было провести в сжатые сроки, до конца 2020-го.

Странным распределением денег в рамках исполнения данных контрактов заинтересовалась экономическая полиция республики. Все началось с задержания руководителей районных загсов. Те дали показания: передавали деньги Шарафутдиновой, которую задержали в марте 2024 года. Через день после задержания Нигматуллина подала в отставку. А Ахметзянов к этому моменту уже покинул и должность, и пределы страны. Его объявили в розыск. И он решил сдаться.

Его задержали в аэропорту в мае 2024-го, тогда у него уже был заочный арест. Бывший зам Нигматуллиной несколько месяцев после возбуждения уголовного дела находился в Грузии. Когда его задержали, уже в зале суда он утверждал: «Прибыл как бы с отдыха». Его заключили под стражу до 5 сентября.

Ахметзянов в итоге дал показания на бывшую руководительницу. И 16 июля 2024 года оперативники добрались до Нигматуллиной. Она приехала в Набережные Челны, что называется, своим ходом. На этот день у нее были запланированы две очные ставки: одна с Ахметзяновым, вторая с Шарафутдиновой. Беседа велась на тему перечисления премий за оцифровку архивов загса: в хищении этих премий и обвиняли Шарафутдинову с Ахметзяновым. Тут же экс-чиновницу задержали. 18 июля Набережночелнинский городской суд отправил Нигматуллину под домашний арест до 5 сентября. По домашним арестом также находилась и Шарафутдинова. А в августе прошлого года под «домашку» выпустили и Ахметзянова.

По версии СКР и УБЭР, часть денег, выделенных на оцифровку и перевод документов, оседала в карманах сотрудников загса в виде премий. В частности, Шарафутдинова на правах главбуха перечисляла премии районным сотрудникам, а потом вместе с Ахметзяновым давала указание их вернуть наличкой. Следствие считает, что сотрудники буквально ездили в Казань и привозили кеш в главное управление загса.

Судебное следствие стартовало в столице РТ в марте этого года. Нигматуллина частично признавала вину — в превышении должных полномочий, по статье о мошенничестве экс-чиновница вину не признавала, но отказывалась от дачи показаний. Ее бывшие коллеги признали вину в полном объеме.

Свое последнее слово в суде Нигматуллина произносила на двух языках — татарском и русском.

«Һәр кеше үз көтүе өчен җавап бирер!»: о чем Гульшат Нигматуллина просила суд в последнем слове

«Каждый пастух в ответе за свое стадо (цитата в оригинале: һәркайсыгыз көтүче, һәр кеше үз көтүе өчен җавап бирер — прим. ред.). Я, как руководитель, понимаю свою вину. За „темные“ дела Ахметзянова и Шарафутдиновой я в ответе, но сожалею о том, что вовремя не увидела, кем они являются, эти два человека оказались двуличными лицемерами. Жаль», — говорила экс-чиновница.

Ее подчиненные были немногословны. Ахметзянов заявил, что полагается на «справедливость суда» и «профессионализм правоохранительных органов».

Шарафутдинова подчеркнула, что искренне раскаивается. «Данная ситуация послужила для меня горьким опытом на всю жизнь», — говорила она.