«Татарские воины уже окружили войска Ордена и добивали его с тыла»: 625-я годовщина Грюнвальдской битвы

Искандер Измайлов: «15 июля 1410 года в 12 часов на неширокой равнине между селами Грюнвальд и Танненберг на южном приграничье Тевтонского ордена встретились два войска» Фото: «БИЗНЕС Online»

«И вдруг поднялась буря»: к 625-й годовщине Грюнвальдской битвы

«Случается людям поссориться и даже подраться, но нет ничего лучше, когда у соседа с соседом лад!» (Генрик Сенкевич, «Крестоносцы».)

15 июля 1410 года в 12 часов на неширокой равнине между селами Грюнвальд и Танненберг на южном приграничье Тевтонского ордена (близ современного села Ульново в Варминско-Мазурском воеводстве Польши) встретились два войска. Тем жарким днем никто не предполагал, что сражение станет поистине судьбоносным для всей Прибалтики и во многом для всей Центрально-Восточной Европы. Цели были ясны и понятны — требовалось не просто добиться победы, а сокрушить противника. Обе стороны долго шли к этой битве и к моменту сражения накопили долгий и кровавый счет друг к другу.

Войска построились. С одной стороны, чуть южнее Танненберга, в две линии: Орден братьев Немецкого дома Святой Марии (Ordo fratrum domus Sanctae Mariae Theutonicorum, или «марианы»), в просторечии «Немецкий (дословно Тевтонский) орден» (Ordo Teutonicus), и объединенное польско-литовское войско с союзниками — татарским войском, дружинами чехов и ополчением жмуди (племя балтского происхождения).

Все армии того времени состояли из рыцаря и его военных слуг, включая конных сержантов (копейщиков и арбалетчиков), а также пехоты для охраны обоза и прикрытия рыцарей. Это подразделение носило название «копье», которое собиралось под знаменами региональных правителей, образуя «хоругвь», или «баннер», разной численности и состава, а часто и вооружения. В бою хоругви действовали компактными массами и подчинялись приказам своего командующего. Считается, что орденское войско было лучше вооружено и обучено, а их порядки являлись более сплоченными. Поляки почти не уступали им, а литовское войско очень даже — по вооружению и плотности строя. Это и проявилось во время битвы.

Войсками Ордена командовал верховный магистр Ульрих фон Юнгинген, который возглавил центр (примерно 12 хоругвей). На правом фланге расположился великий комтур Куно фон Лихтенштейн (20 хоругвей), на левом — верховный маршал Фридрих фон Валленрод (15 хоругвей). Польские хронисты, дабы преувеличить свою победу, утверждали, что войска Ордена составляли более 50 тыс. воинов, а потери — более 40 тысяч.

Такой численности орденское войско не могло бы достичь ни при какой мобилизации рыцарей и военных слуг и даже европейцев, желающих поучаствовать в крестовых походах против язычников. Более того, если расставить эти тысячи воинов с обеих сторон, то окажется, что они должны были стоять там как пассажиры в метро в час пик. Так что это сильно завышенные оценки. Современные цифры более объективны, но и более консервативны. Они, кстати, дают ориентир для понимания числа воинов, которые принимали участие в куда менее кровопролитных сражениях на полях брани в Восточной Европе периода Средневековья, за редким исключением они не превышали десятка тысяч человек.

«Все польско-литовское войско состояло из 90 хоругвей, но почти половина из них была литовскими, которые вооружились легче, чем конные латники Ордена» Фото: Общественное достояние, commons.wikimedia.org

В составе литовского войска были 2 тыс. татарских воинов во главе с сыном Токтамыша

Все войско «мариан» состояло примерно из 65 хоругвей численностью около 11 тыс. воинов, включая 2 тыс. рыцарей и примерно 3 тыс. воинских слуг (сержантов или сариантов). В их число входили также военные паломники. Паломничества на «священную войну» были распространены у нескольких поколений английской аристократии, включая наследников престола, а для немецких рыцарей временные службы были регулярными. Кроме того, Орден нанял швейцарские и немецкие наемные отряды. Интересно, что в качестве вассалов в войске Ордена участвовали Казимир Щецинский и Конрад Олесницкий, оба польского происхождения. Поэтому поздние легенды о том, что эта битва была борьбой польского народа за независимость, — мифы периода нациестроительства и к реальности не имеют никакого отношения.

Войска Ордена были собраны в спешке, когда стало ясно, что после череды пограничных стычек и набегов начинается настоящая война и речь идет о решительном наступлении польско-литовского войска на столицу Ордена Мариенбург. Магистр Ульрих фон Юнгинген хорошо просчитал варианты и выдвинулся к пограничью, прикрывая главную дорогу, которых в этом озерном и лесном краю было не так много. На берегу небольшой речки Дрвенцы он укрепил свои позиции палисадами и установил бомбарды, ожидая атаки союзного войска.

Но благодаря татарской разведке польский король Ягайло и литовский князь Витовт не пошли напролом, а обошли противника и перешли эту речку через брод. Выдвинувшись к дороге на Мариенбург, они расположились лагерем, потеряв противника. Великий магистр, узнав, что его позиции обошли, всю ночь гнал свои войска, даже невзирая на дождь и град, и занял холмы близ Грюнвальда. Хотя войска Ордена смогли отдохнуть перед боем только несколько часов, и это оправдало себя. Ведь войска заняли высоты и устроили полевые укрепления и засады, а также разместили бомбарды перед строем. Осталось только дождаться атаки союзного войска, чтобы нанести ему сокрушительный удар. Но противник не спешил начинать атаку.

Со стороны польско-литовского войска общее командование осуществлял Ягайло (Ягелло), но реально коалицией правого фланга и центра командовал Зындрам из Машковицъ. Важную роль в сражении сыграл Симеон-Лугвений — брат Ягайло и князь мстиславский, командовавший смоленскими и новогрудскими полками и стоявший на правом фланге центра. В составе польского войска также был отряд чехов во главе с будущим вождем таборитов Яном Жижкой. На левом фланге расположились литовские войска под командование князя Витовта. В их составе были и 2 тыс. татарских воинов во главе с сыном Токтамыша Джалалом ад-Дином. В отличие от «мариан», союзное войско всю ночь отдыхало. Все польско-литовское войско состояло из 90 хоругвей, но почти половина из них была литовскими, которые вооружились легче, чем конные латники Ордена.

«Понимая, что численность войска Ордена уступает союзному, магистр в последний момент приказал рассредоточиться и увеличить длину фронта примерно до 1,5 километра, сократив ширину построений, что позже сказалось на мощи рыцарской атаки» Фото: Общественное достояние, commons.wikimedia.org

Атаковать незамедлительно и с «большей отвагой»

Пришло утро, а Ягайло и Витовт не спешили начать бой, скрываясь в лесу. Они ждали, пока не просохнет земля, не напрасно опасаясь мощи рыцарского войска. Рыцари же изнывали от июльского зноя и влажной жары. Вооруженная сила их представляла собой цепь клиньев — копий, которые собирались в хоругви. Впереди стояли латные копейщики, а позади — слабо вооруженные сержанты, часть воинов — конные арбалетчики, но их было не так много. Впереди выстроились наемные арбалетчики и были установлены бомбарды. Понимая, что численность войска Ордена уступает союзному, магистр в последний момент приказал рассредоточиться и увеличить длину фронта примерно до 1,5 км, сократив ширину построений, что позже сказалось на мощи рыцарской атаки.

Время шло к полудню, а битва никак не начиналась. Рыцари стали выражать нетерпение, накапливалась усталость, а ждать битвы на жаре было утомительно. Кроме того, магистр опасался, что союзник вновь совершит маневр и займет более выгодную позицию. Надо было спровоцировать их на бой. Для этого верховный магистр Ордена фон Юнгинген направил к польскому королю двух герольдов, князя Щецинского и венгерского короля Сигизмунда, которые привезли польскому королю два меча.

По словам польского историка Яна Длугоша, нашего самого главного информатора об этом событии, который пользовался записями польского вице-канцлера Николая Тромбы, герольды зачитали речь гохмейстера, в которой фон Юнгинген упрекал короля и его «брата» (видимо, намеренно не упоминая титула и имени Витовта) в отсрочке сражения и призвал атаковать незамедлительно «и с большей отвагой, чем ты выказываешь». Далее один из герольдов вонзил перед королем два меча со словами, что если королю недостаточно места для развертывания его войск, то они освободят немного места для честной битвы. В этот момент все орденское войско отступило на несколько сот метров, освобождая поля для битвы.

В ответ король Ягайло сказал герольдам: «Хотя у меня и моего войска достаточно мечей и я не нуждаюсь во вражеском оружии, однако ради большей поддержки, охраны и защиты моего правого дела и эти посланные моими врагами, жаждущими моей и моих народов крови и истребления, я принимаю во имя Бога и прибегну к нему как карателю нестерпимой гордыни». Ягайло отпустил герольдов и велел своему войску строиться к битве. Час сражения настал, как и хотел верховный магистр. Именно потому этот эпизод так запомнился современникам и понравился потомкам.

В исторических романах Сенкевича всегда появляются татары, причем положительные и благородные

Неудивительно, что Грюнвальдская битва — величайшее сражение в истории, затмившее все поражения Витовта, — стала событием не только в истории, но и в культуре. Это сражение, как и вся ситуация вокруг войн с Орденом, описано в целом ряде источников, но главное — в литературе. Центральное место принадлежит в этом смысле роману величайшего писателя, классика польской литературы и лауреата Нобелевской премии Генрика Сенкевича «Крестоносцы» (1897). Правда, название романа принадлежит Адаму Мицкевичу — другу и сопернику Александра Пушкина, назвавшего монахов Немецкого ордена Krzyżacy.

По цензурным соображениям переводы этого романа в России носили название «Меченосцы». Впервые на русском языке произведение вышло в 1897 году в переводе Владислава Ходасевича. Под таким названием оно публиковалось вплоть до 1945-го, когда впервые было издано под своим названием. Сенкевич происходил из семьи мелкопоместной шляхты, имевшей татарское происхождение. Именно поэтому во всех его исторических романах появляются персонажи-татары, причем всегда в виде положительных и благородных людей с чувством долга и преданностью стране и своему роду.

И в романе «Крестоносцы» они присутствуют, но на периферии повествования, не так, как в других его романах, скажем, «Огнем и мечом», «Потопе» и особенно в «Пане Володыевском», который полностью построен на эпизоде восстания татар-липков против насильственного крещения, что привело позднее к восстанию Богдана Хмельницкого и отделению Украины. Так расплатилась Речь Посполитая за попытку лишить татар своей веры и чести. Именно после этого всякие подобные попытки прекратились, и татары покрыли себя славой как на службе Речи Посполитой, так и на русской службе, дав родине три десятка знаменитых генералов.

В далеком 1960 году роман «Крестоносцы» был экранизирован Александром Фордом по сценарию Ежи Стефана Ставиньского. Это один из замечательных фильмов, который сумел сохранить дух романа, хотя двух серий (168 минут), которые шли в советском прокате, было явно мало. Причем это один из первых цветных фильмов, тогда как советские исторические картины были сплошь односерийными и черно-белыми.

«Настала минута ожидания, быть может, более тяжкая, чем самая битва»

Не только в этом был успех фильма, но и в прекрасном наборе актеров. Достаточно сказать, что в нем играли Мечислав Каленик (Збышко из Богданьца), Уршуля Моджиньска (королева Ядвига), Эмиль Каревич (король Ягайло), Юзеф Костецкий (Витовт), Леон Немчик (Фулько де Лорш) и др. Наряду с запоминающейся ролью главного героя особое впечатление оставил Анджей Шалявский в роли Юранда из Спыхова. В романе этот образ не главный, но сценарист тонко уловил момент, а актер за несколько эпизодов появления в кадре великолепно сыграл бесстрашного и грозного воина. А в тот момент, когда он в орденском плену стал слепым калекой, но сохранил силу духа, вызывал катарсис у зрителей.

Нельзя не отметить и небольшую, но важную роль Немчика — прекрасного и одного из величайших и популярнейших актеров польского кино, сыгравшего почти в 400 польских и 150 зарубежных фильмах. В частности, он снимался в дебютном фильме Романа Полански «Нож в сердце» и у Дэвида Линча во «Внутренней империи». Думаю, до недавнего времени он был самым известным польским актером, сыгравшим немало ролей в советских фильмах.

«Крестоносцы» были первым фильмом, открывшим целую эру польского костюмного исторического кино и с успехом шедшим в Советском Союзе. Я смотрел его, наверное, раз 10, а может, больше. Эпизод с мечами стал в фильме ключевым — им заканчивалась первая и начиналась вторая серия. И в романе, и в фильме, а главное, в самой истории битвы он стал ключевым в завязке боя. Орденские войска чуть отступили, и на равнину из подлеска вышла практически вся союзная рать. Она превосходила по численности войско Ордена, но в средневековом бою важна была не просто численность войск, а число и качество рыцарской кавалерии.

Вот как описывает последние минуты перед битвой Сенкевич в романе «Крестоносцы»: «Настала минута ожидания, быть может, более тяжкая, чем самая битва. Среди поля, между немцами и королевской армией, поднималось несколько вековых дубов… Но, кроме этой кучки, все поле было пусто, серо и страшно как мертвая степь. По нему ходил только ветер, а над ним носилась уже смерть. Глаза рыцарей невольно обращались к этой зловещей безмолвной равнине. Проносившиеся по небу тучи закрывали по временам солнце, и тогда на нее спускался сумрак смерти».

Откуда появился Орден братьев Немецкого дома Святой Марии

Прежде чем был дан сигнал к началу этого исторического сражения, надо вернуться на несколько десятков лет назад, чтобы понять все ожесточение битвы и причины многих подспудных явлений. Путь к этому полю брани был долгим и, скажем дипломатично, очень извилистым. Несколько слов об Ордене. Впервые он появился как товарищество немецких рыцарей, объединившихся вокруг госпиталя в Акре, в 1129 году, но как воинское объединение и монашеский орден был утвержден только в 1192-м папой римским. Целью Ордена была защита христианских паломников на Святой Земле. Именно тогда он получил название Ордена братьев Немецкого дома Святой Марии в Иерусалиме.

Хотя к этому времени Иерусалим был отвоеван Салах ад-Дином у крестоносцев, борьба продолжалась. Христиане закрепились в портах Палестины и Ливана. В марте 1210 года в очередной битве практически весь Орден был перебит мамлюками. Оставшиеся рыцари, дабы восстановить свою численность, пытались закрепиться на Балканах, но в 1225-м венгерский король изгнал их из страны. Казалось, Орден прекратит существование. Но в этот момент произошло событие, которое вполне можно считать чудом, изменившим историю Польши, Пруссии и вообще Балтики.

Мазовецкий князь Конрад решил поставить заслон от набегов воинственных пруссов и ятвягов — древних балтских племен, родственных литовцам. В 1230 году князь выделил им земли в районе низовий Вислы, где рыцари основали город Кульм (современный Хелмно в Польше). Отсюда начались завоевания рыцарей Ордена, которые к середине XIII века захватили всю Пруссию и включили в свой состав Орден меченосцев.

В 1309 году столицей Ордена стал Мариенбург, названный в честь Богородицы Девы Марии. С этого момента началась жестокая борьба Ордена уже не с язычниками пруссами и жейматами, а с православной Литвой и Русью. При этом надо помнить, что замки и крепости, монастыри и другие владения Ордена были разбросаны от Палестины до Дании. И хотя в 1271 году мамлюки султана Бейбарса взяли штурмом замок Монфор и изгнали «мариан», владения их оставались в Греции, Италии, на Адриатике и особенно много в германских землях. Орден зарабатывал на торговле с Востоком и Балтикой, на охране паломников и на своих владениях. Это была богатая и могущественная корпорация, уступавшая богатством лишь тамплиерам, при этом никогда не вмешивающаяся в политику европейских стран, предпочитая воевать и торговать в Прибалтике.

Особенно усилилась Литва при правлении князя Ольгерда

Основной и самый продолжительный натиск Ордена приняло на себя Великое княжество Литовское. Воспользовавшись раздроблением Руси, а позднее подчинением русских княжеств Улусу Джучи, различные литовские племена стали активно объединяться. Они вели завоевательные войны на периферии Польши и Руси, вторгаясь на земли пруссов, жемайтов и куршей.

В 30-х годах XIII века князь Миндовг занял лидирующие позиции среди литовских князей, фактически объединив их. Орден меченосцев окончательно был разбит при Сауле (Шяуляе) Миндовгом в 1236 году, а его остатки вошли в Тевтонский орден. Укреплению власти князя Миндовга способствовало принятие в 1251-м католичества и коронация его в качестве короля Литвы. Не позднее 1260 года Миндовг разорвал мир с Тевтонским орденом и поддержал восстание пруссов против орденской власти. По сообщению немецких хроник, литовские войска участвовали в разгроме Ордена на озере Дурбе в Курляндии 13 июля 1260 года, где погибли 150 рыцарей Ордена, в том числе магистр, маршал и несколько комтуров.

По сравнению с поражением в битве на Чудском озере в 1242 году, когда погибли два десятка рыцарей, это стало настоящей катастрофой для Ордена. После смерти Миндовга в результате заговора его наследники потерпели целый ряд поражений от войск галицкого князя при поддержке татарских войск, защищавших своего вассала. Они разорили Литву и остановили ее экспансию на русские земли. Но по мере ослабления Улуса Джучи литовские князья вновь укрепляют власть и начинают давление на Южную Русь.

Особенно усилилась Литва при правлении князя Ольгерда (1345–1377). Его брат, литовский князь Кейстут, который правил в Жейматии и вел борьбу с Орденом, к тому времени оправился от поражений и окончательно подавил сопротивление пруссов и куршей, подчинив их своей власти. Он расширил свои владения, включив в них всю Западную и Южную Русь. Первоначально Кейстут признал над ними власть ханов Улуса Джучи, но затем, в период «великой замятни», прекратил выплачивать дань, что стало поводом для будущих конфликтов.

После смерти Ольгерда власть перешла не к старшему в роде Кейстуту, а к сыну Ольгерда Ягайло. Но Кейстут, узнав о планах Ягайло заключить договор с Орденом, в 1381-м сверг его с престола. Ягайло смог найти сторонников, в том числе в Ордене, и через год взял власть в стране, а Кейстута заточил в Тракайский замок, где тот и умер. За помощь в борьбе за власть Ягайло уступил Ордену Жмудскую землю в 1382-м.

Литовский князь поддержал свергнутого хана Токтамыша и пошел на Сарай

Через два года сын Кейстута Витовт бежал из тюрьмы в Орден и смог заключить с ними мир и вместе начать наступление на Литву. Ягайло поспешил помириться с двоюродным братом и передал ему власть над Гродно и Троками. В 1385 году великий князь Ягайло заключил Кревскую унию с Польским королевством, принял католичество и получил новое имя Владислав, женился на наследнице польского престола Ядвиге и стал королем Польши, оставшись при этом и великим князем литовским. Это усилило позиции обоих государств в противостоянии с Тевтонским орденом.

В 1387 году Владислав Ягайло официально крестил Литву, но привилегии для католической аристократии вызвали резкое недовольство литовской знати. Ее возглавил Витовт, который укрепил связи с Москвой, отдав свою дочь Софью замуж за московского князя Василия, сына Дмитрия Донского. В 1392-м Ягайло и Витовт заключают Островское соглашение, по которому великим князем литовским становился Витовт. И власть его только начинает возрастать!

В 1399 году он поддержал свергнутого хана Токтамыша и пошел на Сарай во главе сильного литовско-польского войска, но в битве на Ворскле (близ современной Полтавы) был разгромлен татарским войском во главе с Едигеем. Это поражение имело несколько серьезных последствий. Витовт был вынужден искать сближения с Польшей и в 1401 году заключил с ней новый союз, признав главенство Ягайло. Так получилось, что он то воевал с Орденом, то получал его поддержку против двоюродного брата, то интриговал против него, то заключал мир. Достаточно сказать, что он 3 раза принимал крещение — католическое, православное и вновь католическое, получив имя Александр. Путь его к полю битвы близ Грюнвальда был поистине извилистым.

Одновременно на территорию Великого княжества Литовского переселилось несколько крупных татарских родов, которые разместились в треугольнике между Троками, Гродно и Новогрудком, где возникло татарское село Сорок Татары — центр поселения польско-литовских татар, который стали называть «липки». Постепенно эти татары сформировали пять хоругвей, став частью военно-служилого сословия Литвы, а затем и Речи Посполитой.

Татары сразу отступили, а литовцы еще некоторое время держали строй

Именно этим татарам было суждено начать битву на Грюнвальдском поле. Снова дадим слово Сенкевичу: «Поднялся ветер. Он зашумел в лесу, оборвал тысячи листьев, вырвался на поле, подхватил сухие клоки трав и понес их в глаза немецких воинов. В ту же минуту воздух потряс пронзительный звук рогов и пищалок, и все литовское крыло бросилось и полетело как огромное стадо птиц. По обычаю своему, они сразу пустились вскачь. Лошади, вытянув шеи и прижав уши, изо всех сил неслись вперед; всадники, махая мечами и копьями, со страшным криком летели на левое крыло крестоносцев».

Хоругви татар не пытались вступить в рукопашный бой с орденской кавалерией, которая, набирая ход, рысью двинулась навстречу татарам. Те, не доезжая до строя противника, резко свернули вправо, осыпая рыцарей градом стрел, и понеслись назад. Вслед за ними литовские всадники совершили тот же маневр. Но масса орденских рыцарей во главе с Конрадом Валленроде, сминая своих собственных пушкарей и арбалетчиков, устремилась на литовско-татарские войска. Татары сразу отступили, осыпая стрелами рыцарей, литовцы еще некоторое время держали строй, а затем также начали притворное бегство.

И Сенкевич, и многие военные историки считали, что это было бегство литовской рати. Однако Витовт, который не раз воевал с Орденом, испытывал горечь поражения от русских и татар. Он не мог не понимать, что остановить удар немецких рыцарей не сможет. Его просто сомнут. Поэтому применил тактику, которую довольно часто применяли татары: ложное отступление и внезапный удар по противнику, потерявшему строй. Утратившая мощь копейного удара орденская кавалерия, сломавшая строй и разбившаяся на отдельные отряды, стала легкой добычей развернувшейся литовско-татарской конницы.

Здесь тяжелые доспехи рыцарей стали не преимуществом, а обузой. А для сравнительно легковооруженной конницы такой маневренный бой был привычным. Но сначала часть этого удара должен был выдержать центр польско-литовского войска, где стояли хоругви из Смоленска, Новогрудка, Мстиславля и Орши. Как писал польский историк и дипломат Длугош: «В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу».

Хотя под одним знаменем они были жестоко изрублены и знамя их было втоптано в землю, в двух остальных отрядах они вышли победителями, сражаясь с величайшей храбростью, как подобало мужам и рыцарям. И они выдержали этот натиск, дождались возвращения литовско-татарской конницы, которая ударила во фланг и тыл «мариан». То, что казалось победой, стало неизбежным разгромом всего левого фланга орденского войска.

На левом фланге и в центре шла тяжелая битва тяжеловооруженных рыцарей. Это была страшная рубка, перемалывающая в рукопашном бою хоругвь за хоругвью. Здесь численное превосходство и свежесть польских рыцарей сыграли важную роль. Они стали продавливать строй орденских рыцарей. В самый тяжелый час битвы поляки запели старинную воинскую песню «Богородица». Интересно, что и для Немецкого ордена Богородица являлась главным символом. Но в этом бою она явно была на стороне поляков.

А потом стали возвращаться на поле боя отдельные хоругви левого фланга и преследующие их литовско-татарские войска. В этот момент рыцари из Кулма, а также четыре хоругви во главе с великим госпитальником Вернером фон Теттингеном спустили свое знамя и начали отступать из лагеря. Стремясь спасти ситуацию, сам гохмейстер во главе 14 резервных хоругвей обрушился на польский строй и даже прорвал его, захватив главное знамя — Краковскую хоругвь. Но резкая атака польских резервов спасла положение.

Битва пришла к развязке. В это время стали возвращаться из преследования литовско-татарского войска хоругви Конрада фон Валленроде. Казалось, еще одно усилие — и польское войско дрогнет. Но тут по рядам пролетел крик: «Литва возвращается!» Этот клич стал символом надежды на победу. Литва не просто возвращалась. Конница Витовта охватила левый фланг Ордена и, добивая его, зашла в тыл войскам Ордена. В то время когда рыцарские хоругви во главе с Ульрихом фон Юнгингеном пытались пробиться к королю Ягайло, его войско было уже окружено. Все его усилия были обречены на неудачу. Татарские воины уже окружили войска Ордена и добивали его с тыла.

«В Грюнвальдском бою погиб практически весь цвет рыцарей немецкого Ордена» Фото: Общественное достояние, commons.wikimedia.org

Геббельс приказал уничтожить картины «Грюнвальдская битва» и «Прусская дань»

Между тем татарские воины окружили войска Ордена и добивали его с тыла. У магистра, видимо, была возможность бежать, но он гордо заявил: «Не дай мне бог оставить это поле, на котором погибло столько доблестных мужей». Этот момент военного триумфа изобразил на своей картине «Грюнвальдская битва» (1878) польский художник Ян Матейко. На картине изображен наступающий во главе своего воинства король Ягайло, а вокруг кипит сражение. Важное место на картине уделено сцене смерти магистра Тевтонского ордена Ульриха фон Юнгингена: человек в львиной шкуре, бьющий магистра, держит в руках копье Судьбы, которое хранилось в Вавельском замке. По легенде, этого воина звали Багардин (т. е. Бахадур или Багаутдин). Конечно, львиная шкура и копье, которым римский легионер убил Христа, — это довольно смелая трактовка образа, но для Европы в конце XIX века вполне терпимо.

Во время Второй мировой войны картина была эвакуирована из Национального музея в Варшаве, а после оккупации Польши в 1939 году министр пропаганды фашистского рейха Йозеф Геббельс приказал уничтожить картины «Грюнвальдская битва» и «Прусская дань», объявив награду в 10 млн марок за информацию об их местонахождении. Во время оккупации несколько человек даже были казнены гестапо за отказ раскрыть нахождение тайника с картинами. Но «Грюнвальдская битва» была надежно спрятана патриотами близ Любляны. После освобождения ее достали, и она вновь украшает Национальный варшавский музей.

В Грюнвальдском бою погиб практически весь цвет рыцарей немецкого Ордена. По разным подсчетам, участвовали 250 монахов-воинов, обладавших белым плащом с черным крестом, из которых погибли 203, а также 14 комтуров и 15 фогхтов (землевладельцев), среди них все командование Ордена. Но не все из них погибли в бою. Несколько пленных рыцарей казнили по приказу Витовта, поскольку те знали какие-то его тайны. Битва завершилась не просто разгромом немецкого Ордена, но привела к завершению целой череды войн Польши и Литвы с ним, открыв начало объединения их в единую унию, а затем в Речь Посполитую.

Закончим наш рассказ словами Сенкевича, которыми он завершил свой исторический роман о Грюнвальдской битве: «А потому тебе, святое, великое прошлое, тебе, пролитая кровь, да воздастся слава и честь во все времена!»