«Чем меньше доказательств у обвинения, тем больше срок», — так резко прокомментировал накануне решение Савеловского районного суда Москвы Алексей Доночкин, один из адвокатов Ильшата Гафурова. Накануне неожиданно стремительно завершился громкий уголовный процесс в отношении экс-ректора КФУ, задержанного еще 3,5 года назад. Судья Ольга Чистова приняла решение — подсудимый виновен в том, что в 1999-м заказал убийство елабужского предпринимателя Айдара Исрафилова. О чем Гафуров говорил в последнем слове, за что он просил прощения и кто из присутствовавших был рад приговору — в репортаже «БИЗНЕС Online» из зала суда.
Экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова приговорили к 22 годам колонии строгого режима
Неожиданная развязка
Накануне завершился один из главных уголовных процессов последних лет, связанных с Татарстаном. Речь идет о деле экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова, которого обвиняют в том, что он в 1999 году заказал убийство елабужского предпринимателя и местного депутата Айдара Исрафилова. Последнего застрелили 29 августа 1999-го около торговых рядов ЦСКА. Гафурова задержали только 21 декабря 2021-го, вину он не признавал все это время. В СИЗО экс-ректор КФУ провел почти 3,5 года. Судебное следствие неторопливо длилось два года — с мая 2023-го, поэтому вчерашнее стремительное оглашение приговора удивило даже самих участников процесса.
Около Савеловского районного суда Москвы не наблюдалось никакого ажиотажа среди журналистов. Приставы расслабленно курили у входа, а на вопросы корреспондента «БИЗНЕС Online» о том, не планируется ли приговор, задумчиво переглядывались и пожимали плечами, как бы давая понять, что никто не давал команду на усиление в связи с ожидающимся интересом прессы к уголовному делу.
В коридоре у зала заседаний тоже все было буднично: туда-сюда сновали помощники судей, конвой сопровождал арестантов, а посетители ждали вызова. Скромно в стороне стояли потерпевшие по делу — вдова Исрафилова Елена и сын Тимур. Их допросили еще на старте процесса в 2023-м. Спустя два года они пришли на прошлое заседание, которое было посвящено прениям сторон, и остались довольны сроком, который запросила для Гафурова прокурор Милана Дигаева, — по совокупности 25 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.
Адвокаты экс-ректора КФУ тоже начали собираться в суде за полчаса до назначенного времени. Среди них не было единодушия насчет того, когда судья Ольга Чистова решит огласить приговор. «Это может быть в любой день, но, по моим ощущениям, это может быть завтра», — поделился с «БИЗНЕС Online» Александр Нарышкин. «А я думаю, что сегодня!» — заявил нам Алексей Доночкин. Далее среди защитников завязалась дискуссия о том, когда ждать развязки. Все-таки на этот день было запланировано окончание прений: на прошлом заседании не успел выступить их коллега Алексей Парамонов.
Очевидно, что родственники Гафурова тоже не предполагали окончания процесса, поэтому поддержать отца приехала только дочь Гульнара, а его старшая дочь Диляра не присутствовала. Также не было ни других родных подсудимого, ни его друзей, ни бывших коллег, ни тех 12 тыс. елабужан, которые ставили подписи в поддержку бывшего мэра Елабуги после его ареста. Естественно, всем бы им не хватило места в очень скромном зале суда, но поприветствовать Гафурова во время того, как конвой заводит в зал, теоретическая возможность имелась. Даже когда в суд для допроса привозили одного из лидеров ОПС «29-й комплекс» Юрия Еременко, в коридоре его горячо встречали уже освободившиеся члены группировки Александр Власов и Руслан Хасьянов. Их допрашивали ранее, тем не менее они приехали снова в суд ради пары секунд встречи с пожизненно осужденным товарищем.
Заседание было запланировано на 14:00. Только после этого времени засуетились приставы, по очереди заходили в зал и пересчитывали тех журналистов, которые ожидали около зала. «Сегодня…» — шепнул нашему корреспонденту один из сотрудников суда, намекая, что развязка процесса действительно близко.
Вскоре в другом конце коридора показался конвой вместе с 63-летним Гафуровым. Его завели в зал, дали время на общение с адвокатами, после чего пристав позволил войти потерпевшим и журналистам для съемки. «Даю вам полторы минуты! — строго скомандовал он. — После этого с камерой выходите. Если будет приговор сегодня, то зайдете». Гафуров на съемку уже не обращал внимания, неторопливо разбирал свой рюкзак, доставал подготовленные для заседания бумаги и недолго переговорил с адвокатом Ольгой Нарышкиной.
Гафурова обвиняют в том, что он в 1999 году заказал убийство елабужского предпринимателя и местного депутата Айдара Исрафилова. Последнего застрелили 29 августа 1999 года в Москве около торговых рядов ЦСКА
«Хочу сказать, что к данному преступлению я никакого отношения не имею»
Едва все расселись по местам, в зал вошла Чистова. Она сразу предоставила возможность выступить в прениях Парамонову. На это ему потребовалось полтора часа. Например, адвокат утверждал, что мнение о виновности Гафурова может сложиться, если основывать выводы только на показаниях лидера ОПГ «29-й комплекс» Адыгана Саляхова и других свидетелей, которые находятся в изоляции и в зависимости от правоохранительной системы, отбывая наказание в колониях.
Также Парамонов обратил внимание на то, что стороне защиты позволяли допрашивать только тех свидетелей, которые смогли приехать в Савеловский суд, тогда как гособвинитель могла пользоваться возможностями видео-конференц-связи. Адвокат жаловался, что ни одно ходатайство стороны защиты об оглашении показаний допрошенных свидетелей в случае существенных противоречий не было удовлетворено. Он упрекал суд в том, что не позволили дополнить судебное следствие и неожиданно его завершили, хотя у стороны защиты еще были ходатайства о приобщении документов. «Таким образом, ни о каком равенстве сторон, предусмотренном статьей 244 УПК РФ, говорить не приходится», — указал Парамонов.
Адвокат утверждал, что мнение о виновности Гафурова может сложиться, если основывать выводы только на показаниях лидера ОПГ «29-й комплекс» Адыгана Саляхова и других свидетелей, которые находятся в изоляции и в зависимости от правоохранительной системы, отбывая наказание в колониях
Далее он подробно разбирал показания некоторых свидетелей, а также напоминал суду о ранее вынесенных приговорах, которыми в том числе были уже установлены обстоятельства убийства Исрафилова, но о Гафурове тогда речь даже не шла, поэтому адвокат просил оправдать подсудимого, а гражданские иски потерпевших не удовлетворять.
После этого всем участникам процесса дали право выступить с репликами. Дигаева и Исрафиловы сказали, что реплик нет. Тогда Чистова строго посмотрела на Гафурова.
— Если позволите… — вздохнул он и устало поднялся со скамейки.
— Короткая фраза! — недовольно сказала судья.
— Да, у меня тут страница… — указал он на лист бумаги в руках.
— Нет! Короткое предложение. Остальное вы можете высказать в последнем слове, — прервала Чистова.
— Хорошо. Я всю жизнь работал… Хочу сказать, что к данному преступлению никакого отношения не имею. Дело в том, что и никакого мотива не было по отношению к потерпевшему. Я уже говорил: ни к нему, ни к его семье…
Нарышкин хотел рассказать суду о «несоответствии речи гособвинителя действительности», но судья и тут строго его оборвала, попросив ограничиться только одной короткой фразой.
— Не приняла во внимание положительные характеристики моего подзащитного. Не приняла во внимание, что до настоящего времени Гафуров и члены его семьи занимают принципиальную патриотическую позицию, оказывая систематическую помощь участникам СВО. Не приняла во внимание его результаты работы… — говорила уже Нарышкина.
— Меня не слышат! — нервничала судья. — Реплика — это короткая фраза. Судопроизводство на русском языке.
— Только исключительно через учет личности можно реализовать основной принцип судопроизводства — принцип справедливости, — закончила Нарышкина.
— Настаиваю на вынесении оправдательного приговора в связи с его непричастностью, — заявил Доночкин.
На этом стадия прений завершилась, перешли к последнему слову Гафурова.
По словам Гафурова, за два года судебного процесса с многочисленными свидетелями уже была доказана его невиновность в преступлении
«Откуда же у него многомиллиардное состояние?»
Экс-ректор КФУ раскрыл весомую папочку с речью. Из-за проблем со зрением он, казалось, с трудом читает. Тем не менее следующие полтора часа Гафуров, лишь один раз отпив воды из бутылки, стойко выступал. Порой, когда упоминал свою семью, его голос дрожал, иногда казалось, что он не сможет сдержать слез, но каждый раз подсудимый собирался с силами и продолжал дальше.
«Подводя итоги всей своей жизни… — заявил Гафуров, который, видимо, уже не верил в чудо. — Прежде всего хочу попросить прощения у своей семьи…» В этот момент он взял бутылку с водой, сказав, что ему сегодня уже вызывали скорую. «Хочу попросить прощения у своей пожилой мамы, супруги, дочерей и внуков за то, что слишком мало уделял внимания семье, за то, что всегда был на работе, за то, что им пришлось пережить все, что происходило со мной и происходит сегодня», — говорил Гафуров с дрожью в голосе.
По его словам, за два года судебного процесса с многочисленными свидетелями уже была доказана его невиновность в преступлении. «Хочу еще раз сказать, что ни к приготовлению убийства Айдара, ни к его убийству я совершенно не причастен. Все обвинения против меня строятся только на показаниях лидера „29-го комплекса“. У меня полностью отсутствуют какие-либо мотивы совершения подстрекательства к убийству и покушению», — снова подчеркнул подсудимый.
Гафуров вновь, как и в показаниях и прениях, утверждал, что его обвиняют «вопреки здравому смыслу» в том, что склонил к убийству за денежное вознаграждение. Подсудимый опять подчеркивал, что у него не могло быть неприязненных отношений с Исрафиловым, которого он знал как человека, «курирующего ряд коммерческих структур, вокруг которого собрался ряд молодежных группировок». По словам оратора, до назначения главой администрации он мало что знал о деятельности предпринимателя, с которым лишь иногда встречался на разных мероприятиях. А уже после назначения мэром до него стала доходить информация от населения и правоохранителей о том, что Исрафилов был причастен к преступлениям, связанным с мошенничеством и рэкетом.
«Исрафилов никогда не был мне конкурентом. Наши личные интересы никогда, ни в каких областях не пересекались, — указал Гафуров, добавляя, что его на должность назначил президент РТ, поэтому только он и мог снять. — При чем тут конкуренция с Исрафиловым по выборам?» Тем более выборов глав администраций районов в республике до 2005 года не было. Также Гафуров напоминал суду, что Исрафилов был главой группировки «Айдароновские», которая была на учете УБЭП при МВД по РТ.
Потом подсудимый подробно рассказывал о своей работе на посту главы Елабуги, когда была инициирована инвентаризация городского хозяйства. «Это первый такой проект по республике, он рассматривался как пилотный», — добавил Гафуров. По его словам, тогда было установлено, что некоторые здания и земельные участки незаконно использовались разными коммерческими структурами, в том числе и Исрафиловым. Речь также шла и о клубе «Мираж» в здании бывшего кинотеатра «Кама», где «собиралась по ночам молодежь, распространялись наркотики и процветала в том числе и проституция». Гафуров, как и ранее в показаниях, подробно остановился на тех нарушениях, которые были выявлены в «Мираже», в том числе в условиях договора доверительного управления.
Подсудимый указал, что многие проверки были инициированы в то время прокурором Елабуги Вагизом Саттаровым. «Мы начали приводить все в соответствие, проверяли всех и требовали от всех одинаково, — утверждал Гафуров. — Кто не успевал в срок или у кого были какие-то нарушения, по каждому объекту писались отдельные соглашения, людям давалась возможность привести это в порядок». Несмотря на это, считает экс-ректор КФУ, Исрафилов «с целью сохранения возможностей незаконного обогащения» всячески затягивал процесс приведения всех его объектов в соответствие с требованиями законодательства.
На всякий случай Гафуров уточнил, что в те годы глава администрации обладал «огромным административным ресурсом», поскольку был «как бы продолжателем вертикали государственной власти». «Если бы у меня была какая-то заинтересованность в изъятии имущества, которое находилось только в пользовании, я бы мог это сделать, просто расторгнув договор доверительного управления, и никаких проблем бы не возникло. Точно так же, как были возвращены в лоно государства карьеры инертных материалов, которые также незаконно использовались структурами Айдара Исрафилова в личных целях», — подчеркнул бывший глава Елабуги.
Он утверждал, что у него никогда не имелось личной заинтересованности, была только заинтересованность как главы администрации в том, чтобы все предприятия начали функционировать. Поэтому, указал Гафуров, после смерти Исрафилова все имущество досталось его наследникам. Вдова Исрафилова покачала головой. «Если он так говорит, что ничего не надо было, то откуда же у него многомиллиардное состояние?» — шепнула она нашему корреспонденту.
«Сейчас многие пытаются переписать многие исторические факты…»
Негодовал Гафуров и по поводу того, что гособвинитель ссылалась на журналистскую статью, что убийство было выгодно подсудимому, т. к. он лишился «серьезного противника на выборах в 2000 году» и «спокойно пролонгировал и депутатский мандат, и удостоверение мэра Елабуги». «Сейчас многие пытаются переписать многие исторические факты, касательно в том числе и нашей страны в целом, и исторического периода нашей страны, и сегодняшнего дня. И технология очень проста: пустить какой-то слух, где-то что-то опубликовать, а дальше уже ссылаться на все это. Так же, по-моему, и происходит сегодня со мной», — объяснял Гафуров.
Что касается автора того материала Ирека Муртазина, то Ильшат Рафкатович напомнил, что тот опубликовал статью о смерти Минтимера Шаймиева и за это был осужден. «Шаймиев до сих пор жив, слава богу, а если исходить из его статьи, то он давно уже был мертв», — усмехнулся Гафуров. Заодно он припомнил журналисту то, как тот освещал теракт в «Норд-Осте». «Он террористов называл обычными повстанцами, а убийство ни в чем не повинных людей, которое там произошло, значит, актом мщения или актом отчаяния этих террористов. Нельзя же на таких людей ссылаться в качестве подтверждения каких-либо доказательств!» — негодовал подсудимый.
Гафуров снова и снова повторял, что Исрафилов никак не мог быть ему конкурентом на выборах, т. к. глав районов тогда назначали, хотя и выносили предлагаемую кандидатуру на согласование депутатского корпуса. «Но хочу сказать, что ни одного случая в истории Татарстана не было, чтобы президент вносил кандидатуру, а человека не согласовали», — подчеркнул он.
«За что гособвинение просит такой срок? Думаю, в России не было еще таких случаев, чтобы ректора крупного вуза, который с нуля человек создавал, город, который, по сути, создал с нуля, взяли и опорочили, представили все в негативном тоне»
«Но я был молод, строил определенные планы»
О себе он заявил, что никогда не был карьеристом, с 1995 года работал в Госсовете РТ, имел статус регионального замминистра с «соответствующей заработной платой». «Мне была предоставлена трехкомнатная квартира, супруга работала заведующей детским садиком в центре Казани, дети обучались в хороших казанских гимназиях. Работа была интересной и престижной. У нас работающих на постоянной основе в Госсовете было всего 39 человек на всю республику. Я отдавался работе, на которой трудился, полностью. Так было, когда я работал и в Госсовете, и главой администрации, и даже ректором Казанского федерального университета», — грустно перечислял Гафуров.
И он снова с дрожью в голосе просил прощения у своей семьи, которая в 1998 году жила с ним в Казани и вовсе не хотела переезжать из комфортной благоустроенной столицы Татарстана в «депрессивную Елабугу с огромными проблемами». «Но я был молод, строил определенные планы. У меня было видение, как сделать Елабугу территорией, комфортной для проживания, узнаваемой», — вздохнул Гафуров. По его словам, только благодаря тому, что он был инициатором создания свободных экономических зон, его и назначали главой администрации для реализации подобного проекта. И вот уже прошло 15 лет, как подсудимый уехал из Елабуги, а тысячи людей поставили подписи в его поддержку.
А вот бизнес Исрафилова, по словам Ильшата Рафкатовича, не мог быть самым доходным и крупным в городе, если являлся законным. «Конечно, если ларек по продаже наркотиков открыть, наверное, он будет самым доходным, — съязвил Гафуров. — И не платить налоги. А в дискотеке как может быть самым доходным? Не может быть, если законно работает».
Подсудимый напомнил, что лидер Рузаль Асадуллин (Рузалик из «29-го комплекса») еще в 2013 году давал показания об убийстве Исрафилова, но не упоминал его. Хотя, предположил Гафуров, с радостью бы это сделал, если бы такая информация ему зачлась. «Однако, надо отдать должное, и здесь он полностью опроверг мою причастность», — добавил он.
А вот Саляхов, по мнению Ильшата Рафкатовича, ссылается на «очевидно выдуманный мотив», о котором даже Исрафилов никогда не говорил. При этом все 20 лет лидер ОПГ «29-й комплекс» «по-другому рассказывал о случившемся», да и все участники группировки давали показания изолированно друг от друга. «В моем же случае для корректировки показаний их собрали вместе», — считает Гафуров. Он напомнил, что Саляхова задержали в 2001 году, Еременко — в 2002-м, приговор Верховного суда РТ был вынесен в 2006-м. В это время Асадуллин находился в розыске и был задержан только 2 апреля 2012 года. «При этом их показания, данные в разное время относительно мотивов и обстоятельств приготовления к убийству Исрафилова и убийства Исрафилова, полностью совпадают. Более того, показания подсудимых подтверждаются показаниями потерпевших свидетелей, заключениями экспертиз и другими доказательствами. Вступившими в законную силу приговорами судов установлено, что убийство Исрафилова произошло на почве борьбы за лидерство в преступной группировке „Айдароновские“, а также борьбы за расширение сферы преступного влияния ОПГ „29-й комплекс“», — пояснил подсудимый. Теперь, по его словам, обвинение пытается «в эту схему засунуть Гафурова».
«Я никогда и карьеристом не был в своей работе, мне предлагали должности вице-премьера, министра»
«За что гособвинение просит такой срок? — разводил руками расстроенный экс-ректор КФУ. — Думаю, в России не было еще таких случаев, чтобы ректора крупного вуза, который с нуля человек создавал, город, который, по сути, создал с нуля, взяли и опорочили, представили все в негативном тоне».
Тут голос Гафурова снова дрогнул, но он быстро собрался и уже уверенно заявил, что каждый раз при назначении проходил проверки спецслужб. «Очевидно, что, в случае если бы я был действительно хоть в какой-то степени причастен к совершению преступлений или даже просто фигурировал в каких-либо показаниях либо кто-либо тогда, в то время сказал, что у меня дружеские, доверительные отношения с представителями одной из самых кровавых преступных группировок, как ОПГ „29-й комплекс“, мое назначение на должность ректора просто не состоялось бы», — продолжил Гафуров, указывая, что потом его еще дважды переназначали распоряжением главы правительства.
Он переживал, что обвинение так и не хочет учесть положительную оценку его деятельности и личности, услышать голоса тех тысяч людей, которые направили в его поддержку свои обращения. «Полагаю, что со временем все равно все встанет на свои места, — и тут голос Ильшата Рафкатовича снова дрогнул. — Я был абсолютно уверен, что все изложенные мною доводы дадут четкое понимание о моей непричастности к совершению преступления, о надуманности, абсурдности, необоснованности и незаконности обвинения в отношении меня».
По его словам, обвинение базируется на тех же документах, что и в прошлых уголовных делах, но добавились новые показания Саляхова, Еременко и Асадуллина. Еще возмущало, что его называли «экономическим советником» группировки в 1992–1993 годах. «Да у меня экономическое образование появилось позднее! Я был старшим преподавателем физики, — негодовал подсудимый. — Какой из меня был экономист в 1992 году?»
Гафуров заявил, что гособвинитель игнорировала доказательства и доводы о его невиновности, а вместо этого «процитировала показания Саляхова» да еще и попросила максимальный срок наказания. «Конечно, это шокировало и до глубины души обидно…» — еле сдерживался подсудимый.
«Награды, звания, вся моя жизнь, все достижения, которые, как мне казалось, все-таки были оценены, — продолжал он. — Никакие показания свидетелей, никакие ходатайства, ничего не было принято во внимание. Только показания бандита Саляхова. И это действительно странно. Если бы я действительно был только таким, каким меня описывает гособвинитель, то ни один человек не поставил бы подпись в письмах в мою поддержку, не писали бы положительные характеристики, не приезжали бы на судебные заседания с учетом возраста, состояния здоровья и постоянных ограничений, связанных с закрытием аэропортов».
Об Исрафилове и его хороших делах для Елабуги подсудимый ничего сказать не смог. Лишь предположил, что тот мог что-то сделать «в пользу семьи». «Я не хочу в присутствии семьи что-то плохое сказать. Я вынужден это говорить, поскольку нас все время сталкивают. У нас не было такого столкновения с Исрафиловым, как предъявляется, — Гафуров посмотрел на потерпевших. — И ненависти к нему с моей стороны никогда не было. Я не скажу, что мы являлись друзьями, это были нормальные рабочие отношения». Подсудимый подчеркнул, что у него было за всю жизнь только два друга — супруга и одноклассник.
«Ответственности я никогда в принципе не боялся. Я никогда и карьеристом не был в своей работе, мне предлагали должности вице-премьера, министра, но нужна была просто интересная самостоятельная работа и доведение до определенного логического завершения тех программ, которые мы начинали с командой», — заявил Гафуров.
«Если бы я был причастен к данному преступлению, я бы, наверное, признался в этом, — сказал далее подсудимый. — И тем самым облегчил бы и в какой-то степени свою участь. Возможно, выбрал бы суд присяжных, ведь там оправдательных приговоров намного больше. Но с самого начала я сказал спасибо адвокатам, что согласились, что я не верю, что в наше время невиновных людей могут вот так взять и осудить. Потому что не должно быть так, чтобы, из-за того что опирались только на противоречивые показания лидеров преступной группировки, осужденных за особо тяжкие, жестокие и циничные преступления, сломалась судьба человека, который всю жизнь проработал. Ну слава богу, доработал до пенсии».
Едва сдерживаясь, Гафуров вспоминал своего отца, который умер, пока он был в СИЗО, а также рассказывал, как его мать проходит курс химиотерапии. «Но хочется как-то выразить надежду, что все-таки что-то будет учтено в моей жизни, по крайней мере то, что я не имею отношения к тем преступлениям, в которых меня обвиняют. Когда-то это все равно произойдет. Главное, чтобы мы дожили до этого», — подсудимый стал еще грустнее.
И тут он отвлекся от своих записей и начал вспоминать, как сам в свое время открывал в Елабуге памятник незаконно осужденным. «Наблюдал, как внуки многих, тоже уже в возрасте этих людей, радуются, когда видят созданный памятник и фамилии своих дедов…» — задумчиво говорил подсудимый.
И тут же он переместился вновь в недавнее прошлое. «С первых дней приходили, особенно когда я был этапирован в Тольятти, и задавали вопросы: „Давайте, признайтесь. Мы же все равно докажем, что вы виноваты“. А я все думал: как это люди могут доказать то, что ты не делал? Оказывается, так поступают. Я в прениях не зря сказал, что можно обвинить во всем, в чем угодно. Нашу страну тоже обвиняют во всех грехах, которых, с нашей точки зрения, нет. Мы вынуждены отбиваться. Я здесь стою, причем впервые в жизни, у меня никогда этого не было. Всегда как-то люди верили в то, что я говорю: и на лекциях студенты, и население. А здесь такое ощущение, что если говоришь правду, то ты, значит, пытаешься уйти от уголовной ответственности. Почему она должна быть, если я этого не делал?» — указывал Гафуров, добавляя в который раз, что мотива у него не было.
Все в деле, по его мнению, надумано и «пылью времен, как барханы, надувается». «Поэтому я прошу, ваша честь, понять и… — он сделал многозначительную паузу, — принять оправдательное решение. Я лично знаю, что я этого не делал».
«Показаниям осужденных членов организованного преступного сообщества больше доверия…»
Судья тут же объявила, что удаляется в совещательную комнату и огласит приговор уже через полчаса. Гафурова увел конвой, а все остальные участники процесса в нервном напряжении ожидали развязки в коридоре.
Вернувшись в зал, Чистова начала быстро оглашать вводную и резолютивную части приговора. Она признала Гафурова виновным по обоим эпизодам: за подстрекательство к приготовлению приговорила к 8 годам лишения свободы, а за подстрекательство к убийству — к 18 годам. Всего по совокупности к 22 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. При этом в срок будет засчитано время, проведенное Гафуровым в СИЗО с момента задержания 21 декабря 2021 года. Также судья постановила удовлетворить гражданские иски потерпевших и взыскать с Гафурова в пользу вдовы и детей Исрафилова по 20 млн рублей каждому.
Экс-ректор КФУ приговор встретил молча. Он просто закрыл глаза, пока Чистова чеканно оглашала свое решение. Ильшат Рафкатович хмурился, открывал глаза и снова опускал голову. Его дочь Гульнара в это время тихо плакала в коридоре, пытаясь скрыть слезы под солнечными очками. В зал заседаний она не заходила. «Разве мои слезы поддержат его?» — грустно сказала она нашему корреспонденту. Ее приговор шокировал. «22 года?! Как?!» — не верила Гульнара.
Гафуров приговор встретил молча. Он просто закрыл глаза
Как и адвокатов. «Приговор незаконный, необоснованный, несправедливый», — заявил «БИЗНЕС Online» Нарышкин. Он пообещал обжаловать его в апелляционном порядке. «Чем меньше доказательств у обвинения, тем больше срок», — отреагировал Доночкин.
«До получения приговора в полном объеме и изучения описательно-мотивировочной части невозможно сказать, на что конкретно ссылается суд, делая подобный вывод, — заявил Парамонов. — В настоящее время можно сказать только то, что показаниям осужденных членов организованного преступного сообщества, рассказывающих разную интерпретацию событий, так как в ходе следствия по настоящему делу это была уже их третья версия, больше доверия, чем добропорядочным гражданам, допрошенным в ходе судебного следствия в качестве свидетелей». Он подчеркнул, что суду понадобилось всего 40 минут, чтобы проанализировать материалы дела, а это говорит о поспешности выводов.
«Так, по моему мнению, в настоящее время можно сказать о существенном нарушении при квалификации деяний. Органами предварительного расследования действия по преступлениям одного вида квалифицированы отдельно по каждому эпизоду. Однако преступления, которые инкриминированы Гафурову, совершены до изменений, внесенных в статью 17 УК РФ федеральным законом от 8 декабря 2003 года. Поскольку изменения ухудшают положение, в соответствии со статьей 10 УК РФ эти изменения по настоящему делу применены быть не могут, потому действия по всем преступлениям одного вида подлежат квалификации по одной статье Уголовного кодекса», — пояснил адвокат. Парамонов также возмущен тем, что процесс носил «явно обвинительный уклон», а о равенстве сторон не может быть и речи.
Зато в приподнятом настроении суд покидали Исрафиловы. На наш вопрос, довольны ли приговором, вдова ответила: «Да. Может быть, комментарии будут потом, пока все очень эмоционально».
«Вот и все», — сказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» один из приставов, когда они вместе с конвойными уводили закованного в наручники Гафурова. Последний шел молча.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 160
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.