«Герасимов грамотно дирижирует ситуацией. Требовать от него глобального наступления неразумно»

«Если вспомнить, для чего изначально создавалась группировка Александра Лапина, то станет ясно, что ее задача заключалась в нанесении удара по Харькову, чтобы отвлечь на себя максимально возможные силы противника с центрального направления» Фото: © Максим Богодвид, РИА «Новости»

«Ситуация в Судже очень хорошо сыграла нам на руку»

— Александр Александрович, какова ваша оценка состояния линии фронта?

— В настоящий момент ВСУ в очередной раз помогают нашей группе «Север» реализовать себя. Если вспомнить, для чего изначально создавалась группировка Александра Лапина, то станет ясно, что ее задача заключалась в нанесении удара по Харькову, чтобы отвлечь на себя максимально возможные силы противника с центрального направления.

Он нанес удар, но не совсем достиг цели — возникла сложная ситуация под Волчанском. Однако противник ему очень помог, ввязавшись в курскую авантюру и бросив туда наиболее боеспособные подразделения. Сейчас под Суджей противник был разбит, а западнее наши войска зашли на территорию Сумской области. И теперь (непонятно зачем) противник наносит контрудары в районе Демидовки и Поповки в Белгородской области, продолжая расходовать свои наиболее боеспособные резервы.

То есть то, для чего создавалась группа войск под командованием генерала Лапина, но что у нее не совсем получилось вначале, в итоге помог осуществить сам противник, растрачивая свой ударный потенциал на этом участке.

Вместе с тем весьма успешное оборонительное сражение ведут генералы Александр Санчик и Андрей Мордвичев в центре — в районе Торецка (Дзержинска), Покровска (Красноармейска), Часова Яра. На флангах продолжает наступать группа войск «Запад» под командованием генерал-полковника Сергея Кузовлева, которая форсировала реку Оскол и развивает плацдарм, создавая напряженность противнику на своем направлении.

Успешно действуют генерал Андрей Иванаев (группа войск «Восток») и Михаил Теплинский (группа войск «Днепр»), активизировавшие южное направление. Там, где нам это выгодно, мы обороняемся, вытягивая на себя боеспособные подразделения противника, а там, где возможно, наступаем.

Хочу отметить важную тенденцию: основные успехи противника за последний месяц на линии боевого соприкосновения происходили в моменты наших ротаций. О чем это говорит? О том, что противник не способен мощью огня и действиями штурмовых подразделений прорвать линию фронта и создать нам серьезные проблемы. Он вынужден постоянно выдумывать что-то новое, подлавливать нас в определенных ситуациях. Это хороший сигнал для нас. Если противник вынужден приспосабливаться и изворачиваться, значит, у него не все в порядке с живой силой, бронетехникой и огневой мощью.

Мое мнение: на линии боевого соприкосновения сейчас складывается достаточно оптимистичная для нас картина. Мы не потеряли наступательный потенциал, просто, повторю, там, где нужно, заняли оборону, а где есть возможность — наступаем. Кроме того, у нас получился отдельный театр военных действий в зоне ответственности группы «Север». Реализация потенциала, который закладывал в нее генерал Герасимов при создании, теперь происходит за счет действий самого противника.

— В начале марта противник начал отступать из Курской области. Почему это произошло именно в такой момент, а не на месяц позже, когда земля бы высохла, или на месяц раньше, когда еще была мерзлая почва?

— Нужно смотреть, что сделал противник. Например, 6 февраля он попытался наступать и показал, что основная часть его бронетехники — колесная, а не гусеничная. Его удар был весьма авантюрен, и стало очевидно, что противник жестко привязан к дорогам. Это делало его очень уязвимым для наших FPV-дронов.

Когда наши части провели операцию «Труба», стало понятно, что почва недостаточно окрепла — пехота могла передвигаться, но с эвакуацией бронетехники возникли бы проблемы. Если бы операция проводилась, когда все уже высохло, противник отходил бы более организованно, с техникой. Сейчас же, по данным суджанской операции (возможно, несколько преувеличенным), противник потерял от 1 тысячи до 1,2 тысячи единиц бронетехники. Уверен, большинство было потеряно именно из-за невозможности нормальной эвакуации — раскисшие дороги, нехватка эвакуационных средств, проблемы с доставкой топлива.

Поэтому момент был выбран очень удачно. Пехота противника могла отойти, но качественно она просела по сравнению с 2022 годом, хотя и сохранила способность к рейдовым действиям. Ситуация в Судже очень хорошо сыграла нам на руку. Теперь противнику существенно сложнее наносить нам урон своими броне-механизированными частями.

«Сейчас же, по данным суджанской операции (возможно, несколько преувеличенным), противник потерял от 1 тысячи до 1,2 тысячи единиц бронетехники» Фото: © Станислав Красильников, РИА «Новости»

— По поводу наступления в Белогорье: когда смотришь на карту, создается впечатление, что противник банально опоздал. Направление удара, кажется, должно было рассечь нашу группировку, окружающую Суджанскую агломерацию с юга. Насколько это предположение верно?

— Соглашусь с вами. Складывается ощущение, что эти действия в Белгородской области носят какой-то инерционный характер. Удар был запланирован, группировка сформирована. И теперь они как бы говорят: «Раз уж мы здесь собрались — давайте что-нибудь сделаем!»

С другой стороны, это ничего не объясняет. По логике такой удар должен был отвлечь нас от суджанской операции, но в их телеграм-каналах это подается как создание «санитарной зоны». Мол, если Путин говорит о создании санитарной зоны в Сумской области для защиты мирных территорий, то и мы создадим такую же в Белгородской.

Факт их опоздания очевиден. Это хорошая мина при плохой игре. Группировку сформировали, подготовили, пообещали союзникам в «Рамштайне», что будет такой удар. А потом вдруг не пошли в наступление — это же значит расписаться в неудачном планировании и провале разведки, которая проморгала сосредоточение наших войск. В итоге приняли политическое решение: подавать удар в Белогорье не как запоздалую попытку спасти курскую группировку, а как создание «санитарной зоны». Чистая политическая игра.

Впрочем, и курская авантюра была политической игрой, но масштабной. А этот удар в район Демидовки и Поповки тоже политический, потому что изначально планировался для других целей. Но так как разгром был слишком стремительным, а группировка уже была готова, приходится рассказывать эту сказку вместо признания провала генштаба. Хотя ответственным за провал назначили генерала Дмитрия Красильникова*, руководившего курским направлением, что свидетельствует о полном разгроме.

«Именно весенние попытки отогнать немцев от столицы в 1942 году были очень тяжелыми — пожалуй, самыми сложными и пагубными боями» Фото: © Аркадий Шайхет, РИА «Новости»

«Украина — большой поклонник вермахта»

— В одном из вражеских телеграм-каналов писали, что у противника проблемы с укреплениями в Сумской области. Вроде как деньги своровали. И все эти действия оправданы в том смысле, что, пока они идут, Киев имеет возможность какие-то окопы вырыть…

— Украина — большой поклонник вермахта. Там все большие любители войск СС. Если обратить внимание, то при занятии блиндажей наши солдаты не находят, скажем, лозунги времен наполеоновских войн, французского иностранного легиона или английских колониалистов. Они все поголовно заточены на вермахт и СС. Флаги, книги, символика, нашивки — все посвящено нацистской Германии.

Основная военная мысль нацистской Германии, доставшаяся ей от кайзеровской Германии, — на любые действия противника отвечать контрударом. Это единственное, что они усвоили. При этом немцы свои действия готовили более масштабно, уделяя особое внимание обеспечению и логистике контрударов. А украинцы воюют по принципу Карла XII — «ввяжемся в драку, а там посмотрим».

Они исповедуют принцип контрударов, но эти контрудары настолько плохо обеспечены, что потери несут очень большие как в бронетехнике, так и в личном составе. Дело не в том, чтобы задержать противника, пока не построят укрепления, а в том, что это их философия. Они постоянно контратакуют, постоянно и везде, что и приводит к таким потерям.

Прямо сейчас, хотя сравнение не совсем точное, мне это напоминает Красную армию образца 1942 года. Тогда армия находилась в состоянии нехватки артиллерии, танков, опытной пехоты, но ей было необходимо постоянно контратаковать, потому что иначе немец ударит так, что будет еще хуже.

И сейчас Киев находится примерно в такой же ситуации. Но действует он на принципах вермахта. Главный фактор — обеспечение ударов — они так и не усвоили.

— Имеется в виду операция под Ржевом зимой — весной 1942 года, когда противнику не дали тактической паузы?

— На самом деле историки считают, что нормально обеспеченная Московская битва закончилась к январю 1942 года. И вот с января по апрель — постоянные попытки продвинуться на запад, контрудары в разных местах очень сильно нас подкосили. Именно тогда в окружение попала 33-я армия генерала Ефремова, 29-я армия в Мончаловских лесах была разгромлена, а впоследствии 39-ю армию загнали в котел, что привело к ее уничтожению в июле 1942-го.

Так что именно весенние попытки отогнать немцев от столицы в 1942 году были очень тяжелыми — пожалуй, самыми сложными и пагубными боями. Например, если в апреле 1942-го мы начали создавать танковые корпуса, то летом и осенью стало полегче, потому что появилось много танков. А с января по апрель мы наступали в основном пехотой. Это привело к потерям, которые потом сказались. Весь качественный кадровый состав, добившийся успеха в декабре 1941 года под Москвой, полег к апрелю 1942-го, и мы снова оказались с армией новобранцев.

«Раньше наступали Санчик и Мордвичев. Сейчас наступают Иванаев и Теплинский, продвигается Кузовлев, активизировался Лапин, а Санчик и Мордвичев ведут оборону. Хорошо ли это? Прекрасно, если способствует достижению целей СВО» Фото: © Станислав Красильников, РИА «Новости»

«Наша задача — обеспечение флангов»

— Двуреченский, он же заоскольский плацдарм. Мы перешли реку, продвигаемся, пока не очень быстро, но это уже не просто клочок земли…

— На мой взгляд, это не позволяет противнику чувствовать себя вольготно в нашем предполье у старой границы. Генерал Кузовлев решает две задачи. Во-первых, он движется навстречу Лапину, что хорошо. Когда Кузовлев занимает определенную территорию, это значит, что Лапину не нужно ее контролировать — так создаются резервы для будущих операций.

Во-вторых, этим постоянным наступлением он создает угрозу правому флангу любой группировки противника, которая пытается наступать на территорию России. Он притягивает на себя силы противника, облегчая ведение оборонительного сражения Санчику и Мордвичеву, создает угрозу флангового удара и более комфортные условия для Лапина, которому приходится и наступать, и обороняться, и уничтожать полуокруженные части.

У Кузовлева нет стратегической задачи по захвату крупного населенного пункта — его функция иная.

— Участок Часов Яр — Дзержинск (условно, константиновское направление). Где-то месяц назад противник отбил часть Дзержинска, но в целом фронт стоит. Как вы оцениваете ситуацию?

— По информации с мест (от людей из ЛДНР), противник воспользовался нашей ротацией, когда менялись 150-я мотострелковая дивизия и 132-я с 139-й бригадами — он просто вклинился и захватил некоторые территории, но закрепиться не смог. Конфигурация фронта, например на Lostarmour, очень условна. Туда просто ввели массу войск, которые сейчас пытаются выбить, решая при этом задачу обеспечения флангов.

Нам важны не столько те, кто вклинился в Дзержинск, сколько обеспечение флангов на данном направлении. Это классический случай, когда противник воспользовался нашей ротацией. Он не переломил нас в полноценном общевойсковом бою огневой мощью, а просто вклинился. Но война выигрывается не такими вклинениями.

Сергей Кузовлев и Валерий Герасимов Фото: © Вячеслав Прокофьев, РИА «Новости»

— Сражение под Красноармейском. Там идут тяжелые бои, противник перебросил туда части из-под Курска. Что там происходит?

— Как я вижу, сейчас генерал Мордвичев выполняет роль «наковальни». Мы привыкли, что группа войск «Центр» наступает, а Мордвичев — генерал наступления. Теперь же противник пиарится, празднуя «перемогу» из-за того, что остановил Мордвичева. А наш Генштаб оказался достаточно гибким, чтобы поставить Мордвичеву оборонительные задачи, а наступательные поручить Теплинскому и Иванаеву, не зацикливаясь на имидже «великого генерала Мордвичева».

Теперь он может перегруппироваться, подтянуть логистику. Он сейчас «перемалывает» наступательный потенциал противника. Снова сыграли на пиаре. Раньше противник объявлял все что можно «фортециями» и дрался за них до последнего, теряя все в этих боях. Теперь он может кричать на весь мир, что остановил генерала Мордвичева, не понимая, что это часть единого замысла Герасимова.

Мордвичев остановился, потому что сейчас выгодно остановиться и вести оборонительное сражение, пока на других участках решаются задачи, обеспечивающие наш успех.

Раньше наступали Санчик и Мордвичев. Сейчас наступают Иванаев и Теплинский, продвигается Кузовлев, активизировался Лапин, а Санчик и Мордвичев ведут оборону. Хорошо ли это? Прекрасно, если способствует достижению целей СВО. Неважно, что обороняется или наступает — главное, что реализуется единый замысел: армия воюет и побеждает как система.

Этот пример показывает, что Герасимов по-прежнему контролирует все нюансы специальной военной операции.

— В Запорожье после года позиционной войны началось движение. Какие там могут быть цели?

— Причина оживления проста: противник снял оттуда значительные силы, и теперь генерал Теплинский может наступать. Он тоже был «донором» какое-то время, но противник снимал части с херсонского и запорожского направлений активнее, чем мы. Когда его войск стало значительно меньше, у нас появилась возможность продвигаться с минимальными потерями.

Как любят говорить военные, «направление вышло из комы». Мы дождались, когда противник снял все боеспособные части (а там стояла морская пехота, которую раскидали по кризисным направлениям), и теперь Теплинский может спокойно наступать, занимая территорию без серьезных боестолкновений и больших потерь.

Ситуация если не идеальная, то близкая к этому: мы наступаем, занимаем территорию и логистические узлы, не неся значительных потерь. Для этого нужно было просто подождать — и мы дождались.

«Если Трамп от кого-то отворачивается, какие-то пошлины выбивает, говорит, что не будет снабжать, — это все от лукавого» Фото: © Chris Kleponis / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Я не верю в добрую волю Трампа»

— Насколько противнику хватает бронетехники и снарядов, а также сказались ли на этом некие движения в США?

— Я в добрую волю Трампа не верю. Тем более что он и его окружение ничего не имели бы против, что европейцы покупали бы оружие в США и передавали его Киеву. Там нет определенного запрета, он не готов безвозмездно отдавать танки, артиллерию Зеленскому напрямую, чтобы в очередной раз просроченный президент не рассказывал, что это гуманитарная помощь и подарки.

Но готов делать то же самое за деньги. Поэтому американцы свой ВПК не отвернули от ВСУ, они просто хотят перенаправить потоки и зарабатывать если не на Зеленском, то на европейцах, которые хотят, чтобы Киев воевал дальше.

Несут ли они большие потери в бронетехнике? Да, несут. Стало ли у них меньше боеспособной пехоты? Да, стало. Но сказать о том, что все эти поставки прекращены, я не могу. Во-первых, у меня недостаточно информации, во-вторых, я просто не верю, что все это прекратится, что источники финансирования исчезнут.

Европа себе вбила в голову, что Путин настолько страшный, что они готовы поступиться какими-то социальными программами, чтобы украинцы и дальше воевали за них против Путина, которому эта Европа даром не сдалась. Со всеми этими мигрантами, безумной социалкой и прочей мерзкой ЛГБТ**. Они не понимают, что они уже давно не те.

Как раньше говорилось? Есть Новый Свет — это Америка, есть Старый Свет — Европа. Так вот, Европа — это давно не идеализированный Старый Свет, не прекрасное далеко с хрустом французской булки. Там куча арабов, негров, наркоманов, элгэбэтэшников** — и вот это все тащить в страну, потерять сотни тысяч солдат, чтобы такое получить, вот кому это надо?

Но они так настроили себя, через СМИ настраивают население, причем получается это у них достаточно плохо. Скажем, по последним вопросам, там в военной службе заинтересованы всего 34 процента опрошенных, остальным это неинтересно.

Все, что они могут дать Зеленскому, они дадут. Бесплатно, в подарок, как угодно — неважно. В конце концов чьих танков было больше всего на поле боя? Точно не американских. Поэтому говорить о том, что американская помощь какая-то фундаментальная, очень спорно. Шуму от них много, а толку не очень.

Возможно, впрочем, они делятся разведданными, но, по моему мнению, война уже настолько прозрачная и группировки друг друга настолько хорошо видят, то там всей спутниковой мощи группировки США не надо в таком количестве. Но если брать поле боя, то первую скрипку играют не американцы. Поэтому если Трамп от кого-то отворачивается, какие-то пошлины выбивает, говорит, что не будет снабжать, — это все от лукавого. Заплатят те же самые немцы, которые выкупят пару сотен танков, и он только в ладоши хлопать будет.

Конечно, из-за таких больших потерь потенциал противника проседает. Все-таки воевать на чужие, особенно если учесть, что собственного ВПК в Европе особенно нет, — это намного сложнее, чем воевать, как мы, на своей технике. Ну и в целом расслабляться не надо, противник способен на сюрпризы, тем более в политических целях.

— Какие у противника проблемы с личным составом?

— Поймать и мотивировать — разные вещи. Если личного состава у них хватает, то мотивированной пехоты, которая готова не оставлять позиции, а рубиться до последнего, даже саперными лопатками в траншеях, — это не одно и то же.

Возможно, мобилизация дает им количество личного состава, но дает ли она мотивированный личный состав? Мы за время СВО сами убедились, что мотивированный личный состав, основанный на добровольчестве, намного лучше принудительно мобилизованного. Вот об этом стоит поговорить: насколько такой личный состав готов рубиться?

Немцы за свой Берлин рубились в апреле 1945 года — никуда не бежали и сражались до последнего. В этом вопросе я не могу сказать ничего плохого про украинцев. Да, они битые, мятые, зомбированные, замученные ТЦК, кинутые командирами, но линия фронта вовсе не под Киевом. Это говорит о том, что противник способен еще на многое.

— Следует ли нам ожидать от грядущей летней кампании больших удачных прорывов или все будет примерно так же, как в прошлом году?

— Столько разговоров о том, что Россия готовит большое наступление, что мне кажется: на самом деле все пойдет как идет. Герасимов будет находить слабые места противника — и бить туда. А целенаправленно собирать тысячи танков, формировать ударные БТГ — сомневаюсь, очень сомневаюсь. Во-первых, это очень заметно. Во-вторых, с помощью FPV-дронов можно кому угодно создать проблемы на направлении главного удара.

Поэтому меня, как человека со стороны, это ползучее наступление вполне устраивает. Даже то, что не до конца зачистили суджанские территории в Курской области — если это нужно, чтобы растянуть логистику противника, измотать его силы, уничтожать обстрелами FPV-дронов, а не в ближнем бою, то пусть продлится еще месяц-другой, ничего страшного.

Мне, как человеку, всю жизнь изучавшему сражения Второй мировой войны, больше всего не хочется спешки и грандиозных наступлений, анонсированных в СМИ. Валерий Герасимов достаточно грамотно распоряжается имеющимися войсками, грамотно дирижирует ситуацией. Поэтому требовать от него какого-то глобального наступления группировок «Восток», «Центр» или любой другой просто потому, что «нужно нанести решающий удар», неразумно. Я против этого.