Мансур Джалялетдин вновь приехал на новые территории России с гуманитарной миссией Мансур Джалялетдин вновь приехал на новые территории России с гуманитарной миссией

«Вопрос числа мусульман спорный. Я говорю одно, власти говорят: «Не может быть такого»

«Мне нравится, когда люди входят через дверь, а не через окно. Вот ты вошел через дверь», — улыбаясь, пожал руку муфтий Луганской Народной Республики Мухаммад Исмаил заместителю муфтия РТ по вопросам поддержки участников СВО и членов их семей Мансуру Джалялетдину. Последний вновь приехал на новые территории России с гуманитарной миссией, а обмен метафорами, понятными лишь посвященным, произошел во дворе соборной мечети Луганска. Она же единственная в городе. При этом на всей территории ЛНР в настоящее время действует 8 мечетей.

Возможно, столь малое количество домов Аллаха обусловлено небольшим количеством мусульман в регионе. Например, как ранее заявлял глава духовного собрания мусульман России (ДСМР), в который входит ДУМ ЛНР, муфтий Альбир Крганов, в Луганске проживают таковых около 25 тысяч.

Луганская соборная мечеть Луганская соборная мечеть

Хотя, как говорит Мухаммад хазрат, их гораздо больше. «Вопрос числа мусульман спорный. Я говорю одно, власти говорят: „Не может быть такого“. Но я все равно стою на своем», — рассказывает муфтий. В качестве аргумента он приводит тот факт, что на территории ЛНР только до начала событий 2014 года проживали 26 тыс. представителей азербайджанской диаспоры. «А я уже не говорю о татарах, дагестанцах, других национальностях, — продолжает наш собеседник. — Поэтому вопрос плавающий. Есть многие, которые не ходят в мечеть, но считают себя мусульманами. Есть некоторые, которых я вообще не знаю, но, когда они умирают, их дети приходят и говорят: „Нам нужно похоронить отца, маму согласно джаназа“».

Мухаммад Исмаил: «Недавно было такое: проходит молитва, мы слышим гудение. Думали, самолеты летят, выходим, а это две крылатые ракеты на низкой высоте летят прямо около мечети» Мухаммад Исмаил: «Недавно было такое: проходит молитва, мы слышим гудение. Думали, самолеты летят, выходим — а это две крылатые ракеты на низкой высоте летят прямо около мечети»

Изменения в социальном составе прихожан начались после государственного переворота на Украине в 2014 году и образования ЛНР. Если до этого мечети были заполнены студентами и местными жителями, то после всех событий среди прихожан стали преобладать строители, восстанавливающие города, и военные. При этом количество прихожан выросло, и часто можно встретить солдат из Татарстана и Башкортостана.

Происходящее наложило отпечаток и на проведение религиозных ритуалов. «Недавно было такое: проходит молитва, мы слышим гудение. Думали, самолеты летят, выходим — а это две крылатые ракеты на низкой высоте летят прямо около мечети», — рассказывает Исмаил. Также остро встала проблема с халяльными продуктами. И, если, по признанию муфтия, колбасную продукцию еще как-то можно добыть благодаря фермерам, содержащим крупный рогатый скот, то с мясом птицы большие проблемы.

На всей территории ЛНР на сегодняшний день действует 8 мечетей На всей территории ЛНР в настоящее время день действует 8 мечетей

«Вопреки законам физики»

Зато СВО заставляет людей больше верить. В том числе в чудеса. Мухаммад хазрат достает из шкафа снаряд и ставит на стол. «Вот это то, что залетело в трубу, насквозь ее пробило и носовой частью застряло в стене, но не взорвалось! И ведь снаряд из-за стабилизаторов не должен был пролететь через трубу, а они сложились вопреки законам физики», — до сих пор удивляется он и рядом аккуратно высыпает из холщового мешочка осколки. «А это вот собрали, когда рядом с мечетью во дворе ложились мины. Чудом Аллах сохранил», — продолжает муфтий.

Мухаммад хазрат достает из шкафа снаряд и ставит на стол. «Вот это то, что залетело в трубу, насквозь ее пробило, и носовой частью застряло в стене, но не взорвалось!» Мухаммад хазрат достает из шкафа снаряд и ставит на стол. «Вот это то, что залетело в трубу, насквозь ее пробило и носовой частью застряло в стене, но не взорвалось!»

Несмотря на такую благосклонность Всевышнего к луганским верующим, каждый обстрел все равно наносит ущерб строениям. «Да, прямых попаданий не было, но, когда рядом падают мины, ударные волны расшатывают стены, идут трещины. Все мечети республики подлежат реконструкции и капитальному ремонту», — замечает духовный лидер.

СВО заставляет людей больше верить СВО заставляет людей больше верить

Тем не менее, как справедливо замечает Мухаммад хазрат, жизнь продолжается, и к таким экстремальным условиям верующие уже привыкли. «Уже не реагируем на это, иншалла. Уповаем на Аллаха. Приходит время поститься — постимся, приходит время молиться — молимся, радоваться — радуемся», — с истинным религиозным смирением говорит собеседник «БИЗНЕС Online».

В качестве примера он приводит подготовку к предстоящему священному месяцу Рамазану. «Каждый день ифтар, просто чем дальше от 2014-го, тем более обширно и количественно мы его проводим, — рассказывает муфтий ЛНР. — Раньше только в Луганске был ежедневный ифтар, в других мечетях определяли дни общего ифтара. Сейчас же, машаллах, все остальные города республики тоже вышли на этот уровень». Ведется и другая социально значимая работа: взаимодействие с гуманитарными организациями, помощь малоимущим и нуждающимся. «Наша жизнь не заключается только в намазе, религия — живой орган нашего общества», — подводит итог Исмаил.

Мусульмане Антрацита: «Война войной — намаз намазом»

«Благодаря пацанам дагестанским живет умма, — встречают местные жители Мансура хазрата из Казани в следующей точке гуманитарной миссии, городе Антраците. — Кто будет таравих читать? Кто будет джума вести, ифтары проводить? Все это сейчас дагестанцы делают! Они поддерживают искру, которая, иншалла, дальше разгорится».

Здесь, почти в 70 км от Луганска, находится первая мечеть ЛНР, построенная в 1998 году, — «Аль-Фуркан». Несмотря на позднее время и близость комендантского часа, посланника ДУМ РТ встречает целая группа представителей местной мусульманской общины во главе с имамом Мухаммадом Арифом.

На стенах развешаны «памятки» с основными жизненными вехами пророка Мухаммеда На стенах развешаны памятки с основными жизненными вехами пророка Мухаммеда

Сама мечеть — обычная сельская изба, переоборудованная под нужды мусульман. Например, над ней возвышается минарет, а на стенах развешаны памятки с основными жизненными вехами пророка Мухаммеда. В целом обстановка довольно аскетичная: присутствуют неизменные для таких мест зеленые ковры, ящики для садака. Особой атмосферы добавляет дровяная печь, на которой закипает чайник — гостей ожидает скромная трапеза. Здесь же на полу заботливо расставлены тарелки, на которых разложены трубочки с заварным кремом, финики и дагестанский хинкал, который отчего-то больше похож на татарстанский баурсак. «Есть мечети, которые какие-то „холодные“. Она может быть даже красивой, но в ней нет ауры, а эта простая, но тут есть дух», — оценил замглавы ДУМ РТ убранство молельного дома.

Несмотря на долгий путь, приступать к трапезе никто не торопится: принято решение прочитать совместную молитву. По ее завершении к Джалялетдину с просьбой самому прочитать дуа обращается один из прихожан — Сулейман. На фоне своих братьев по вере из Дагестана он выделяется явно славянской внешностью и характерным южным говором.

В целом обстановка довольно аскетичная: присутствуют неизменные для таких мест зеленые ковры, ящики для садака В целом обстановка довольно аскетичная: присутствуют неизменные для таких мест зеленые ковры, ящики для садака

Позже он рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что до принятия ислама его звали Сергей, а впустить в свое сердце Аллаха он решил, глядя на свою жену — пензенскую татарку. Такое решение он принял 31 год назад, в 26 лет, и с тех пор не пропускает ни одной молитвы: «Война войной — намаз намазом». Перед тем как начать читать дуа, он робко, как будто извиняясь, предупреждает собравшихся, что будет делать это на русском.

«Прошу тебя, Всевышний Аллах, также помощи и поддержки наших братьев и сестер Палестины, Газы, Сирии, Йемена и других мусульман…» — неожиданно звучит дуа Сулеймана в мечети луганского города.

Особой атмосферы добавляет дровяная печь, на которой закипает чайник — гостей ожидает скромная трапеза Особой атмосферы добавляет дровяная печь, на которой закипает чайник — гостей ожидает скромная трапеза

Закончив с духовным, прихожане и гости переходят к обсуждению насущных вопросов. Основная проблема уммы, да и всего города, — это отсутствие воды. По рассказам местных, ее подают раз в неделю. Причина дефицита кроется в сложной структуре почвы и обилии шахт. «Вода уходит, хрящевая структура земная — камень, не бурится. Где мы сидим, в этом районе, 1,7 тысячи метров надо пробурить до нее, а где насос взять такой мощности? Еще и не факт, что вода будет чистой», — с сожалением рассказывают жители Антрацита. Это непосредственно влияет и на проведение религиозных обрядов. Как отмечает местный имам, как правило, для нужд прихожан привозится бутилированная вода, также на территории установлен специальный бак для ее хранения. «Там тонна. На один джума-намаз хватает, на второй уже нет», — отмечает Мухаммад хазрат.

Здесь же на полу заботливо расставлены тарелки, на которых разложены трубочки с заварным кремом, финики и дагестанский хинкал, который отчего-то больше похож на татарстанский баурсак Здесь же на полу заботливо расставлены тарелки, на которых разложены трубочки с заварным кремом, финики и дагестанский хинкал, который отчего-то больше похож на татарстанский баурсак

К остальным вызовам мусульмане Антрацита относятся стоически. «Когда побываешь в таких местах, где видишь, как трудно мусульманам, где не каждый месяц есть условия для намаза, начинаешь больше ценить религию и Всевышнего Аллаха», — рассуждает имам мечети в Антраците.

Во многом благодаря такому подходу общине удается добиваться поставленных целей. Одна из них — строительство новой мечети. С руководством муниципалитета уже достигнута договоренность о выделении под стройку 3 гектаров земли на въезде в город. «Это такое удобное место: кто будет проезжать, может совершить намаз и дальше двигаться. Если позволят финансы, то планируем построить мечеть на 100–150 человек, чтобы были омывальня, мужская и женская стороны, чтобы был уют», — с нескрываемой радостью делится религиозный деятель. Стоящий рядом единоверец добавляет: «Главное, чтобы трудностей не возникло, ведь, когда такие вещи делаешь, шайтан начинает тысячу препятствий чинить».

«Когда побываешь в таких местах, где видишь, как трудно мусульманам, где не каждый месяц есть условия для намаза, начинаешь больше ценить религию и Всевышнего Аллаха», — рассуждает имам мечети в Антраците «Когда побываешь в таких местах, где видишь, как трудно мусульманам, где не каждый месяц есть условия для намаза, начинаешь больше ценить религию и Всевышнего Аллаха», — рассуждает имам мечети в Антраците

«Защита мира на своей земле — это проявление джихада»

Далее в планах делегации ДУМ РТ стояло посещение татарстанского батальона «Тимер». Серые пейзажи населенных пунктов, где еще относительно недавно велись боевые действия, и конечный пункт располагали к общению на тему ислама на войне. Например, как военнослужащим держать уразу в условиях СВО.

«Ураза — это фарз, то есть обязанность каждого мусульманина и мусульманки перед Всевышним. По Корану, у нас в шариате мы знаем, кому запрещается держать уразу — кормящим матерям, беременным, кто лишен свободы, больным», — объясняет заммуфтия РТ. В данном случае, по словам Мансура хазрата, солдатам держать пост допустимо, если они не на «передке», а служат, допустим, при штабе или в роте обеспечения, на складах. «Если воин на СВО собрался держать уразу, но он ослабевает, не может нести, условно, автомат, выполнить марш-бросок или идти в атаку, то, конечно, можно не держать», — говорит религиозный деятель.

Такие же исключения есть и в вопросах харама. Например, это голод. Если человеку будет нанесен вред от голодания, то он может употребить запрещенную еду. «Одноразово. Не всегда, естественно. Допустим, есть проблемы с пищеварением или солдат сидит в укрытии несколько дней и там, кроме тушенки свиной, ничего нет», — отмечает Мансур хазрат.

Стоит учитывать обстоятельства и в случае с погибшими бойцами — в условиях боя не всегда есть возможность хоронить убитых как можно скорее, как предписывает мусульманский обычай. По словам заммуфтия РТ, если, например, место, где лежит погибший, обстреливается, то нет необходимости жертвовать собой и пытаться его достать. Надо дождаться момента, когда активные боевые действия закончатся и тогда забрать тело. «Давайте не будем сейчас выносить фетву и говорить: „Если убитый остался на поле, срочно его заберите“», — эмоционально реагирует Мансур хазрат.

Кстати, ранее в ходе приема членов семей участников СВО, который регулярно проходит в татарстанском отделении фонда «Защитники Отечества», заммуфтия отвечал и на более специфические вопросы. Так, в первый день приема к Джалялетдину пришла семья, чей сын погиб, выполняя долг перед Родиной. Но тело его не нашли, а домой в цинке прислали лишь руку, ее удалось опознать по ДНК. Что делать в этом случае? Хоронить? А если найдутся остальные останки? «В этом случае я обращаюсь к священным страницам Корана: мы принадлежим Всевышнему, и к нему мы возвращаемся. Всевышний нас создал из земли. Значит, и тело, и любые его части надо придать земле. Даже самую малую часть тела. Если найдутся остальные части, то похоронить там же. А вдруг живым вернется без руки? Так это же счастье, что живой!» — говорил тогда хазрат.

По дороге всплывает и вопрос необходимости полевых имамов и передвижных мечетей. Как рассказывает наш собеседник, к нему часто обращаются военнослужащие с просьбой организовать эту работу. «Когда мы сюда приезжаем, видим ребят, они говорят: „Мансур хазрат, ну нет в окопах атеистов, нет!“ И я лично с командирами беседую, они говорят, что ребята очень просят имамов», — делится Джалялетдин.

При этом круг задач таких людей на фронте достаточно обширен — это и подсказать бойцу, как правильно молиться, ответить на волнующие вопросы, выслушать переживания, а где-то и научить азам арабского языка. «Вот сидит он в окопе под обстрелом, хочет помолиться, а не умеет. Не знает, как руки правильно держать, не знает арабского языка. И это поднятие боевого духа в то же время. Солдат, прежде чем в атаку идти, обращается же к Богу», — отмечает Мансур хазрат.

В заключение он делится своим мнением, насколько спецоперацию можно считать борьбой за веру — джихадом. Ведь именно так, например, ее назвал глава Чечни Рамзан Кадыров в 2022 году. «Что такое джихад? Джихад — это священная война. Но в то же время мы знаем изречение Пророка: любовь к родине — от имана. Если на сегодняшний день эти нацисты не дай бог победят, что получится? Мы сможем спокойно службы свои проводить, будь то мусульмане или православные?» — задается риторическими вопросами заммуфтия. И тут же добавляет: достаточно посмотреть на то, что украинские нацисты делают с православными храмами и прихожанами.

Печальных примеров и правда хватает: обстрел ВСУ в пасхальную ночь главного храма Донецка в 2023 году, уничтожение Владимиро-Ольгинского храма Десятинного мужского монастыря, нападение на Архангело-Михайловский собор Украинской православной церкви (УПЦ) в городе Черкассы. «Это же полный кошмар. И вот защита мира на своей земле, противостояние этим преступлениям, — это проявление имана, джихада. Если солдат погибает за свою Родину, он попадает в джаннат (райский сад для праведников — прим. ред.)», — подчеркивает Мансур хазрат.