Томаш Навратил: «Очень надеюсь на тех, кто вернется с СВО, – они будут способны на жесткие решения»

Томаш Навратил: «Зачем нужны 20 маркетологов, если завод — дочернее предприятие какого-то производителя? Зачем много бухгалтеров, если бухгалтерия делается в 1С под холдинг?» Фото: Динар Ахметзянов

«Мы знаем, что непопулярны, но результаты нашей работы реальны»

Свой первый оптимизаторский проект Томаш Навратил реализовал в 1997–1998 годах на чешской мебельной фабрике, затем были производства по выпуску троллейбусов и грузовиков. В 2008-м он решил начать свой бизнес в области кризисного менеджмента и получил три предложения — из Канады, Австралии и России — и выбрал нашу страну.

Сначала были проекты на Курском электроаппаратном заводе, «Volkswagen Калуга», а в 2012-м Навратила порекомендовали генеральному директору КАМАЗа Сергею Когогину, и чешский специалист два года руководил на автогиганте проектом «Оптимизация рабочего времени». Как он рассказывал позднее, на заводе внедряли-внедряли бережливое производство и… увеличили численность коллектива на 2 тыс. человек. В результате работы Навратила были сокращены 7 тыс. и, как заявлялось, в итоге КАМАЗ на 3,5 млрд рублей снизил расходы на персонал.

Эта оптимизиторская деятельность привлекла внимание главы Татарстана Рустама Минниханова и он предложил Навратилу проверить аппарат главы республики и кабинета министров РТ. Чех нашел 30% неэффективно использующегося времени. Потом были проекты на шинном комплексе и автозаправках «Татнефти», «Казанькомпрессормаше», изучение ситуации на КВЗ и в исполкоме Набережных Челнов. А наибольший резонанс получила история с Академией наук РТ. Навратил пришел к выводу, что 41% рабочего времени там попросту не используется, и предложил уволить 269 человек (из 657).

Критикам своего метода, высказывавшим обвинения в «тейлоровщине», Навратил всегда отвечал: раз есть понятия «рабочий день» и «оплата труда», то работодатель вправе требовать эффективного выполнения работы во время смены, вот и все. Чешский специалист уверен, что его методика достаточно гибкая и дает эффект в разнотипных структурах. «Мы знаем, что непопулярны, но результаты нашей работы реальны», — констатировал он. Среди его главных постулатов: лучше сохранить завод для меньшего числа работников, чем обанкротить предприятие и отправить на улицу всех; директор не должен бояться общаться с рабочими, а профсоюз — это зачастую ненужный посредник; одна из главных проблем российских производств — отсутствие ответственности.

Параллельно Навратил высказывался на общественно-политические темы. Среди прочего он указывал на высокий уровень безопасности в России, ее способность принимать независимые решения в мировой политике, констатировал, что качество продуктов в РФ выше, чем в Евросоюзе, и по уровню школьного образования у нас не все так плохо, как принято считать. Он переживает, что Чехия последовательно рвет все связи с Россией.

Добавим, что Навратил свободно говорит по-русски, восхищается русской классической литературой, увлекается йогой, яхтенным спортом и западной рок-музыкой 60–70-х. В этом году получил российское гражданство.

В 2012-м Навратила порекомендовали генеральному директору КАМАЗа Сергею Когогину, и чешский специалист два года руководил на автогиганте проектом «Оптимизация рабочего времени» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мы найдем минимум 9 миллионов, причем не на улице»

— Томаш, пандемия, СВО преобразили рынок труда. Изменилась ли ваша концепция оптимизации труда — прежде всего работников промышленных предприятий?

— Действительно, многое изменилось, но главное осталось прежним. За 15 лет моя команда проанализировала 100 тысяч рабочих мест и 20 процентов из них рекомендовала сократить, до- или перезагрузить. Сегодня акцент надо делать на недозагруженном времени: оно хорошо вычисляется, когда работы мало, но еще лучше — когда ее много, как теперь. Вся страна стонет: «Нет кадров!» Ерунда! Их намного больше, чем тот объем дефицита, о котором в сентябре заявил министр экономики Максим Решетников: по его словам, трудятся 73 миллиона, а не хватает 2–3 миллионов. Мы найдем минимум 9 миллионов, причем не на улице (там сейчас никого нет!), а из внутренних резервов — недозагруженных работников.

— Где они прячутся?

— На производстве их мало — около 10 процентов, потому что оно сейчас загружено. Надо посмотреть рядом. Например, ремонтники. Как правило, это люди, которые ранее на этом же производстве и работали, но потом стали опытнее и занялись ремонтом станков, линий. И вот они сидят по бытовкам и выходят только тогда, когда есть проблема. Их уровень загруженности — 20–30 процентов. Но если сделать жесткий план профилактики оборудования, средних и капитальных ремонтов, то половину этих людей можно перевести на вторую или третью смену и тем самым снять часть спроса на рабочую силу.

Много любителей бегать по управленческим зданиям. Задаешь им вопрос: «Какая ваша задача?» — «Ну внедряю процесс». — «А какой должен быть результат?» Убегает. А если ему сказать: «Хочешь заработать 10 тысяч? Надо пойти во вторую или в ночную смену крутить гайки», — он ответит: «Я учился на менеджера высокого уровня». Да, учился, но это не нужно. Требуется колесо, необходима гайка, надо удовлетворить спрос рынка. Зачем нужны 20 маркетологов, если завод — дочернее предприятие какого-то производителя? Зачем много бухгалтеров, если бухгалтерия делается в 1С под холдинг?

В 90-е, когда я учился в Великобритании, мне в голову вбивали такое соотношение: один начальник, два его помощника и 7 тех, кто дает непосредственно добавленную стоимость, то есть рабочих. 1–2–7 — и это работает. В России же доходит до соотношения 3–3–4! Для наглядности возьмите нормо-часы, потраченные на производство добавленной стоимости, и поделите их на часы, оплаченные всем сотрудникам фабрики. Если мне нужно произвести тысячу штук чего-либо и это стоит, допустим, миллион нормо-часов, а я всем работникам оплачиваю 2 миллиона часов, это означает, что коэффициент отработанных нормо-часов к суммарным часам — 0,5. Но в России он обычно 0,3. Мне кажется, осознание этого факта — хороший повод проснуться: нет никакой нехватки кадров, просто они на неправильных местах, не приносят добавленную стоимость.

— Прецеденты понижения менеджеров в рабочие есть?

— Они пока редки, но есть — администраторы ходят на вторую смену. На одном предприятии нам уже согласовали такой перевод около 12 процентов персонала. Там выручка 6 миллиардов, спрос есть, но не хватает народа. Сначала просеяли специалистов по качеству и поняли, что 20 из 100 можно перевести на производство. Не хватало инструментальщиков, и мы их нашли: если перенастроить процессы, высвобождаются 30 человек (из 200) для второй смены. Сейчас анализируем бюрократов — экономистов, кадровиков, маркетологов. Эти люди так или иначе знакомы с производством. Если оно несложное, то научить человека стоять у станка легко. На сложной линии (типа производства автокомплектов) тяжелее, но все равно за месяц-два освоит.

«В 90-е, когда я учился в Великобритании, мне в голову вбивали такое соотношение: один начальник, два его помощника и 7 тех, кто дает непосредственно добавленную стоимость, то есть рабочих. 1–2–7 — и это работает. В России же доходит до соотношения 3–3–4!» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Русские много думают и мало действуют»

— Готовы предприятия вкладываться в переобучение персонала?

— Готовность низкая. Приходится преодолевать огромное сопротивление: менеджерам не хочется спускаться вниз, руководителям — что-то менять. Один директор по кадрам мне сказал: «Администраторы все равно не пойдут в цех — не сможем заставить». Я ответил: «Как мотивировать — это вопрос ваш и генерального директора. Вы управляете человеческими ресурсами, у вас есть право распределять рабочую силу».

Первый стимул — деньги. Второй — вы их наградите за то, что помогли предприятию. В России есть такая действенная мотивация, как национальная гордость. Давай, помоги стране. Директор по кадрам должен работать с человеческим фактором. Он нанят для того, чтобы разбираться в людях. Кадрами надо управлять, обращаться с ними как с ресурсом. Третье. Те, кого переводят, свое прежнее место не теряют, и, когда рынок успокоится, они на него вернутся, а вот те, кто отказался, уйдут.

— Вот вы говорите о ночной смене, а некоторые утверждают, что ночной труд менее эффективен, производительность падает — физиология…

— Какая физиология?! Включаю станок в 23:00, в 6:50 выключаю. Если не сплю, не хулиганю, он работает. Может быть, дело в другом — в том, что работнику выгоднее выйти не в ночную смену, а в выходные и получить двойную оплату? И когда директор в последний раз посетил ночную смену внезапно? Это отсутствие менеджмента или, как говорят англичане, shit management.

Необходимо создать основные базы порядка. В России личное преобладает над формальным, а в Европе — наоборот. В Германии, если вы вечером посидите с другом-подчиненным за кружкой пива, а утром он поздно придет на работу, вы решите проблему жестко. А как в России? «Он хороший, прощаю». То есть нарушается порядок работы, поэтому падает дисциплина. Один мой друг россиянин, который долго жил в Германии, объясняет это историческими предпосылками. В России громадные расстояния, от одной деревни до другой 300 километров. Если выгнать работника, он просто умрет, а ты лишишься рабочих рук. Поэтому пусть дальше хулиганит. В Германии и Чехии — выгоняйте, он найдет другую деревню, и там формальное стало выше человеческого. Одна из главных вещей, за которые я люблю Россию, — человеческие отношения, но в бизнесе такой подход мешает. Если в 7 утра, то это не в 7:10. Если не курим, значит, не курим. Куришь — пиши заявление об уходе, и все будут знать, что на фабрике не курят, — это сразу увеличит производительность труда на 10–15 процентов.

Уверяю, не нужно в России никакое бережливое производство, о котором так любят рассуждать. Зачем эти сложности? Элементарная дисциплина — все! И жесткая отчетность. Как отчитываются русские? Сидят 20 человек, один что-то читает по бумажке, второй в потолок смотрит, третий спит, и все ждут, когда все это закончится. Иди к экрану и защищай. План — 400 тысяч рублей в месяц, а выполнено на 380 тысяч. В чем дело? Что будешь делать? Это его пять минут славы. И так ежемесячно. Каждый — по пять минут. Вот тогда топ-менеджмент поймет, что получает зарплату за то, что лично отвечает за результат своего подразделения. И руководители должны знать, что генерального директора интересует все. Если вы директор, ходите по фабрике, задавайте вопросы рабочим — не только о производстве, но и о том, как с гардеробами, в порядке ли туалеты, о еде в столовой. Вот так и реализуете бережливое производство.

— Потребуется радикальное изменение психологии менеджмента. Вы сами рассказывали, что в Татарстане есть предприятия, где директор ни разу не был на производстве…

— Очень надеюсь на парней, которые вернутся с СВО. Пройдя тяжелые испытания, они будут способны принимать жесткие решения. Надо дать им шанс. Среди них немало образованных, другим же надо предоставить возможность получить образование. Выдвинуть их на решающие позиции. Они не будут неделю-две думать, да или нет. Русские много думают и мало действуют. Я не сильно поддерживаю США (эта страна уже в конце своих времен), но там меня научили правильной вещи: если у тебя есть проблема, делай что-то. Если у тебя 10 пакетов информации, не жди еще 10 — сделай, иначе опоздаешь. В России же сплошные дорожные карты. Для всего. Если надо что-то поменять, не меняем, а сначала пишем дорожную карту…

Большой потенциал у работников малого и среднего бизнеса. Вот они действительно гибкие, считают производительность, деньги, каждый час, каждую штуку. Потому что над головой нет «крыши» в виде большого холдинга. Дайте им больше свободы, и тогда будет возможно включить то, что еще недавно кормило Германию — она стояла на среднем и малом бизнесе. Увы, сейчас из-за роста энергетических расходов эти предприятия в убытке.

«Большой потенциал у работников малого и среднего бизнеса. Вот они действительно гибкие, считают производительность, деньги, каждый час, каждую штуку. Потому что над головой нет «крыши» в виде большого холдинга» Фото: freepik.com

«Идет распродажа Чехии»

— Но западная пресса пишет, что Европа приспособилась жить без российских энергоносителей…

— Приспособилась? А вы представьте, что в России цена бензина выросла бы до 150 рублей за литр. В Чехии теперь так. Сколько здесь стоит киловатт? 4–5 рублей. А у нас — 30. При этом Чехия — экспортер электроэнергии! Продаем в Дрезден за 3 рубля, обратно покупаем за 30. Грабим собственный народ. А вот Венгрия, Польша жестко защищают свои интересы. Словакия проснулась.

Год назад в Чехии говорили: «Все нормально будет». Сейчас уже не говорят. Банкротств на 30 процентов больше. В Германии то же самое. Но Германия — колония США, оттуда американские войска еще не ушли. А мы могли бы спокойно жить: российские ресурсы, инженеры из Западной Европы — все работало прекрасно. Но кто-то этого не хотел. Видимо, надо крепко упасть на землю, чтобы начать уважать то, что мы имели. Кстати, мне нравится то, что в моем российском паспорте в графе «Место рождения» указано: Чехословацкая Социалистическая Республика.

— А у нас принято считать, что все чехи — лютые антисоветчики. Пражская весна и все такое…

— Да, была история 1968 года, и мне никогда не нравилось, что в Чехословакии находятся советские войска, мне хотелось, чтобы вы пошли домой. А сейчас я хочу, чтобы американцы пошли домой. Чехословакия выполняла три главных обязательства нормального государства перед гражданами (и Россия сейчас старается к этому вернуться): предоставляла доступное образование, здравоохранение, внутреннюю и внешнюю защиту. В Чехии здравоохранение — полгода ждите приема у зубного врача. Полиция? За высказывание своего мнения — суд. Если я скажу, что поддерживаю Россию, — посадят. Защита страны? Это вообще ни о чем. Вы жалуетесь на уровень образования. Не жалуйтесь — вы не знаете, какое оно в Чехии. В России в 90-е уровень образования тоже начал сильно падать, но, считаю, удалось притормозить и повернуть обратно. А вот в Чехии не сохранилось ничего.

— Как вы решились на получение российского гражданства?

— Я начал работать в России в 2008 году. В 2018-м задумался: уже 10 лет здесь, у жены тут бизнес (бухгалтерия для чешских компаний), сыновья в Москве ходили в детский сад, учились в школе. Им здесь нравится. Они сейчас учатся в вузах в Голландии (один — на инженера-химика, второй — на психолога), но хотят вернуться. Пишут мне: «Папа, мы так соскучились по Москве!» Это не политика — это 18–20-летние парни. Они ездят по всей Европе, но соскучились по России… Словом, в 2022 году решил принять российское гражданство, выполнил все обязательства, и в феврале 2024-го мне вручили паспорт.

— Какой была реакция вашего круга общения в Чехии?

— 9 из 10 от меня отвернулись.

— Так сильны антироссийские отношения?

— Особенно у тех, кому в 90-е было 10–15 лет. Им здорово промыли мозги: все западное — хорошее. Но не все такие. В прошлом году к нам в Москву приезжали несколько чешских средних и малых бизнесменов. Например, один из них фермер. 40 лет. 100 молочных коров. Говорит, не может больше в Чехии. Все эти брюссельские указания, контроль, низкие дотации (французам и голландцам, как старым членам Евросоюза, дают несравнимо больше). Вынужден закрыть бизнес. А ведь он 15 лет этим занимался! Трудится по 12 часов в день. Теперь хочет начать все заново в России. Правильно: тут никакой Брюссель не будет лимитировать, сколько коров доить. Было в Чехии животноводство — теперь оно закрыто, так как сельскохозяйственные земли скупают иностранцы. Машиностроение? Думаю, Škoda будут выставлять на продажу. Фармакология — закрывается. Мы были способны вместе с Советским Союзом строить атомные электростанции — теперь не можем. Кстати, такое наблюдение: развиваются именно страны, которые строят АЭС, остальные — нет. Россия строит.

Электричество, газ, бензин подорожали минимум в 3 раза, продукты — в 2,5. Ипотека была 2 процента, сейчас — 6. А еще будет новый налог на имущество, как в США. Знаете, почему в Нью-Йорке никто, кроме денежных мешков, не владеет квартирами? Если квартира стоит 1 миллион долларов, каждый год платите с этих денег налог в 10 процентов. В России низкие налоги. У нас тоже были низкие. Я платил за квартиру 10 тысяч, а будет 100, а то и 500 тысяч. Зарплаты не растут, пенсионерам урезают деньги, зато большие бюджеты идут на снаряды для Украины.

Как это отражается на обычном гражданине? Сначала он перестает ездить в отпуск, потом — на дачу, а дальше продает ее. Какой пенсионер может позволить себе дачу?! Эти дома заберут голландцы, немцы, австрийцы, у которых зарплата в 3 раза выше чешской. Идет распродажа Чехии. Страна будет разобрана. Пейзаж останется тем же, но будем говорить по-немецки, по-голландски. Мы маленькая страна, ресурсов мало. Россия как большая страна притормозила и сейчас повернула обратно, а то сделали бы из вас Африку — еще 30 лет, и все бы рухнуло. Чехи терпеливые, но и они не выдержат. Не говорю, что каждый должен любить Россию, пусть любит США или ЮАР, но зачем такие нелогичные, против себя, шаги делать? Сжатый газ идет в Голландию, там его растворяют и в 3 раза дороже продают нам. Впрочем, если надо накручивать доллары, все логично. На этом стоит капитализм.

— А как в Словакии?

— Есть надежда, что с новым премьером дело улучшится. Но словаки совсем другие. Они, кстати, больше похожи на русских, чем на чехов — сужу по моей жене, восточной словачке. Они больше сердцем, больше за свою власть: да, деньги важно, но важнее моя земля, мое место на ней. Дай бог, чтобы у них получилось.

— Есть те, кто жалеет о развале Чехословакии?

— Да. Они говорят, что раздел был незаконным. Такое решение могли принять только по итогам референдума, но народу никто этот вопрос не задавал. Договорились, разделили имущество, и началась дикая приватизация.

Вацлав Гавел (слева) и Борис Ельцин Фото: © Дмитрий Донской, РИА «Новости»

— Словом, у нас были Горбачев и Ельцин, у вас — Гавел. Как его вспоминают?

— Те, кто благодаря ему живет хорошо, положительно. Экономических знаний у него, конечно, не было, зато сделал «бархатную революцию». Словаки его вообще не любят — он им развалил оборонную промышленность, из-за чего взлетела безработица.

Кстати, мы с женой сейчас у словаков живем. С начала СВО ведь закрыли Чешский дом, который был в Москве, на Тверской: квартиры, офисы, отель, ресторан. Наше министерство иностранных дел просто выгнало всех оттуда — типа в Москве опасно. А дальше — как хотите, так и устраивайтесь. То есть наше государство не заботится о своих гражданах за границей. Сейчас там пусто, только в посольстве одно окошко светит. Из гостиницы что-то вывозят. Больно сердцу — это была жемчужина. Но на Брестской улице есть посольство Словакии и Словацкий дом. Сняли там квартиру.

Сейчас начинаем проект Чехословацкой деревни. В 2022 году ко мне в Москву приехал один чех. 48 лет, на родине строил поселки, в России никогда не бывал. Говорит: «В Чехии все рухнет». Начал здесь искать поселок для строительства дома. Поездил вокруг Москвы, и ему понравилась Тульская область, Ясногорский район — ландшафтом очень похоже на Чехию. Мы купили там участок, на сегодня построили три домика. В планах — маленькая пивоварня, пекарня. Будем встречаться — все мы, чехи и словаки и наши российские друзья и партнеры, которые живут в России. Название придумал — Ясная Гора: неоригинально, но звучит хорошо. В этом году из Чехии приедут уже 60 человек, в 5 раз больше, чем в 2023-м, в основном бизнесмены — интерес растет.

«Лучше всего иметь дело с хозяином, который понял, что надо увеличить обороты, или с новым, только что назначенным директором — у него еще незамыленный взгляд, его еще не запутали» Фото: Динар Ахметзянов

«Такой уникальной возможности долго не будет»

— А по кадровому вопросу в России у вас единомышленники есть?

— Единомышленников много. Теоретически вообще все со мной согласятся. А на практике — сплошь мягкие подходы. Часто слышишь типа: «Мы подняли производительность труда на 30 процентов». Как посчитано? Почему на 30? Откуда взялась эта цифра?! Почему не на 300? Недавно выступал в центре компетенций в Москве, передо мной была пара докладов по бережливому производству, их вяло выслушали, а мне все: «Да-да, вы правы!!!»

Инерция страшная. Поэтому лучше всего иметь дело с хозяином, который понял, что надо увеличить обороты, или с новым, только что назначенным директором — у него еще незамыленный взгляд, его еще не запутали. Идеален момент смены власти на предприятии. То есть на первые 100 дней берите нас, мы вам все отшлифуем.

Сейчас у нас есть проекты в Башкортостане, ведем переговоры в Татарстане и Московской области. Россия сегодня находится в самых лучших условиях — огромный спрос на все. Такой уникальной возможности долго не будет. Когда закончится СВО, пройдет бум в оборонке, оглянетесь, а все небольшие ниши, где хорошая маржа, заняты китайцами. Они везде. Что будем делать? Грузовички, легковушки, стройматериалы и много других продуктов, которые вы раньше производили, — этого ничего уже не будет, все китайское.

Выбор таков: либо быстро догнать Китай по производительности и бизнес-подходу, либо смириться с ролью субподрядчика, которого клиенты выжимают и не дают заработать. У России есть вообще все — интеллектуальный капитал, ресурсы и рабочие, надо только расставить все это на правильные места.