«Китайцы никогда ничего не оставляют без ответа»: китаевед о том, чего ждать от встречи Си с Байденом

«Лидеры двух стран проведут углубленный обмен мнениями по аспектам, имеющим фундаментальное значение для китайско-американских отношений» Фото: Chip Somodevilla/CNP/AdMedia / www.globallookpress.com

«Нет информации, которая бы свидетельствовала о том, что готовится к подписанию какой-то серьезный двусторонний документ»

— Андрей Ниязович, СМИ пишут о том, что идет активная подготовка к встрече Джо Байдена и Си Цзиньпина. На ваш взгляд, состоится ли она и что будут обсуждать?

— Да, очевидно, состоится в Сан-Франциско в рамках АТЭС. Действительно, про встречу сейчас много всего высказывается, строятся разные предположения. Американская пресса пишет, что Байден намерен жестко поставить перед китайским руководителем некие ключевые вопросы двусторонних отношений. Китайский МИД более сдержан. Он говорит, что лидеры двух стран проведут углубленный обмен мнениями по аспектам, имеющим фундаментальное значение для китайско-американских отношений. Кроме того, главы КНР и США обсудят важные вопросы, касающиеся мира и развития в глобальном масштабе. Очевидно одно: разговор будет предметным, конкретным и, по всей видимости, действительно серьезным. Подготовка к этой встрече идет. На предварительном этапе проговаривается какая-то конкретика, обе стороны готовятся: и китайцы, и американцы. Судя по той информации, которая поступает, встречаться будут не ради красивых фотографий, а чтобы прежде всего способствовать смягчению напряженности в их двухсторонних отношениях.

— Американская пресса сообщает, что одним из главных вопросов будет обсуждение ракетно-ядерных ограничений и контроля над вооружениями. Что конкретно в этой области собираются обсуждать и почему именно сейчас возникла данная тема?

— Нет. Я не думаю, что только это будет обсуждаться или что такая тема в переговорах станет главной. У них большой спектр взаимодействия. Это и торговля, и санкции, связанные с технологическим противоборством, и многое другое. Так что я не могу допустить, что это как-то не будет затронуто.

— Конечно, обо всем этом тоже поговорят. Но американская пресса делает акцент именно на этом. Их пугает, что Китай нарастил свои вооружения или они хотят привлечь его к общему договору о разоружении?

— Вы знаете, об этом много писали еще при Дональде Трампе. Американцы предлагали китайцам: давайте вы присоединитесь в качестве третьей стороны к российско-американским переговорам по сокращению ядерных боеголовок. Но китайцы традиционно говорили, что имеют еще не такое большое количество их, как две ведущие ядерные державы, поэтому не собираются присоединяться. Но тем не менее США пытаются их втянуть тем или иным способом.

Что касается того, нарастили ли китайцы количество боеголовок. Да, конечно, наверняка за время, прошедшее с того витка обсуждений, продвинулись вперед. Но насколько продвинулись — это, наверное, знают только в министерствах обороны соответствующих стран.

— Писали, что китайцы с 2021 года по конец 2023-го увеличили свой потенциал до 500 ядерных боеголовок. И, наверное, у американцев какое-то беспокойство по этому поводу. Или нет?

— Наверное. Китай — это мощнейшая держава в экономическом и теперь уже в военно-техническом отношении. Что касается того, на сколько именно боеголовок вырос потенциал, то, наверное, те цифры, которые журналисты называют, конечно, не на 100 процентов достоверны. Но точно нет никаких оснований считать, что Китай будет сидеть и ничего не делать. Если у него есть экономические возможности, наука и техника стремительно развиваются, то, конечно же, КНР довольно быстро движется к наращиванию своего потенциала.

Что по этому поводу думают американцы? Понятно, что это им не нравится. Им хотелось бы, чтобы только Америка была единственной сверхдержавой, а всем остальным можно было навязывать и диктовать свою волю. А когда кто-то говорит, что проводит независимую политику, при этом уважает Штаты, но имеет свои интересы, то это им не нравится, им хочется, чтобы все им подчинялись. Наверное, не всегда будет так, как им хочется. Мир сложнее, чем эта идея, что все должны подчиняться одному центру.

«Китай — это мощнейшая держава в экономическом и теперь уже в военно-техническом отношении» Фото: Chen Shuai/XinHua / www.globallookpress.com

«Не меньшей проблемой для КНР являются попытки США ползучим способом осуществить движение Тайваня в сторону независимости»

— Проблема Тайваня очень важна. Военные эксперты пишут, что за последние два месяца резко увеличилось количество пролетов военных самолетов вокруг Тайваня. Более 180 раз самолеты Китая поднимались, кружили, пересекали медиальную линию возле Тайваня. И авианосец «Ляонин» подходил туда. Американцы тоже подходили. Что сейчас происходит вокруг Тайваня? Это игра на нервах?

— 13 января 2024 года остров будет выбирать президента. От того, кого выберут, зависит очень многое. Если победит оппозиция, то есть шанс, что будет как с 2008 по 2016 год, когда все говорили, что в тайваньском проливе почти что идиллия. Партия «Гоминьдан» выступает за единый Китай и против отдельной субъектности Тайваня. Но пока в опросах лидирует кандидат правящей партии. Так что выборы — это первый фактор.

Второй фактор — закупки американских систем вооружения, которые Тайвань производит. Это тоже беспокоит Пекин. Не меньшей проблемой для КНР являются попытки США ползучим способом осуществить движение Тайваня в сторону независимости. Номинально они вроде бы придерживаются политики, что признают только единый Китай, но фактически не совсем этим руководствуются, а пытаются, если брать средства массовой информации, где особенно заметна данная тенденция, доказать, что Тайвань — это вообще не Китай. Все это создает очень большие проблемы. Вот такие факторы роста напряженности вокруг Тайваня.

— Как вы думаете, на переговорах обе стороны постараются поднять эту тему и, может быть, прийти к каким-то обязующим договоренностям не применять силу или что-то в этом роде?

— Это не то, что будет. Они же постоянно по поводу Тайваня ведут консультации, переговоры и достигают каких-то результатов. Например, чтобы Си Цзиньпин туда поехал, нужно, чтобы была договоренность на уровне Энтони Блинкена и Ван И. Они же встречались на днях. Значит, надежды на то, что руководители двух стран встретятся, основаны на предварительном согласии, что какие-то взаимные обязательства сторонами будут на себя взяты. Например, что Америка не станет поощрять Тайвань к каким-то неожиданным объявлениям или что продолжит придерживаться политики одного Китая и так далее. То есть какие-то вещи такого рода наверняка проговариваются. Постоянно контакт идет на эту тему. Много-много лет и десятилетий тайваньский вопрос присутствует как самый большой раздражитель в китайско-американских отношениях. Причем он даже важнее, чем дефицит в торговле, который американцы все время имеют, поскольку Китай больше экспортирует, чем наоборот. Тайваньский вопрос — самый крупный раздражитель.

— А сейчас, накануне выборов, как вы думаете, не придут они к какому-то письменному соглашению о том, что какие-то обязательства возьмет на себя Китай или Америка?

— Какие-то коммюнике, конечно, могут подписать. В остальном же давайте оставим этот удел журналистам — фантазировать, предполагать, придумывать версии, строить какие-то прогнозы. Пока нет информации, которая бы свидетельствовала о том, что готовится к подписанию какой-то серьезный двухсторонний документ. Понятно, что могут подписать какое-то совместное заявление или сделать устные декларации. В международных отношениях любые формы могут использоваться. Повторяю, цель — вернуть китайско-американские отношения если не на уровень близкой дружбы, то хотя бы в какой-то более-менее конструктивный формат, чтобы эти отношения не скатились на грань конфронтации. Вот это главная задача. И в этом заинтересованы и Китай, и Америка.

«У Китая есть чем ответить, но он старается лишний раз не стимулировать эскалацию напряженности, а просто стремится показать, что без ответа недружественные шаги не оставит и имеет некий арсенал ответных мер» Фото: Cfoto/Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«У Китая есть чем ответить, но он старается лишний раз не стимулировать эскалацию напряженности»

— Теперь об экономике. Вы уже начали об этом говорить. Трамп наложил на Китай много ограничений. Китай ответил. И сейчас идет ограничительная возня. Они говорят, что надо Китай сдерживать.

— Нет. Там речь идет не об ограничениях. Давайте просто скажем, чтобы не усложнять. Трамп начал торговую войну. Байден ее фактически продолжил. То есть он не сделал каких-то больших шагов, чтобы вернуть ситуацию к нормальному торговому взаимодействию. Примерно такая ситуация. Более того, в рамках этой торговой войны он ввел ограничения на поставки некоторых высокотехнологичных товаров в Китай. Прежде всего речь идет о микрочипах, но не только.

— Насколько это чувствительно для Китая? Это действительно создает ему сложности?

— Китайцы в последний месяц обращали внимание мировых СМИ на то, что вышел новый смартфон компании Huawei, который использует микрочипы, по-моему, 6 нанометров. То есть они говорят, что, несмотря на санкции, Китай быстро движется вперед и сам может многие вещи производить. Так это или нет, соответствует действительности или это контрход Китая, сказать трудно, поскольку для этого нужно быть глубоко погруженным в данную индустрию. Но понятно, что, когда вводятся санкции, создаются трудности для инвестиций (например, американцы заблокировали возможность инвестиций в стартапы, связанные с высокими технологиями), то, конечно, это не может не мешать развитию экономики, и прежде всего этих очень чувствительных сфер — высоких технологий. Но, с другой стороны, понято, что Китай готов все ресурсы направить на то, чтобы обеспечить прорыв в таких сферах, от которых зависит и преимущество в технологиях, и обороноспособность страны. Это как гонка. Она постоянно происходила во время Второй мировой войны. Помните? Кто первый создаст атомную бомбу и так далее.

— А Китай как-то отвечает на американские действия?

— Они никогда ничего не оставляют без ответа. Ищут и находят свои варианты. При этом действуют осторожно. Например, они ввели новый порядок контроля за экспортом редкоземельных металлов. Это один из многих примеров того, что у Китая есть чем ответить, но он старается лишний раз не стимулировать эскалацию напряженности, а просто стремится показать, что без ответа недружественные шаги не оставит и имеет некий арсенал ответных мер. И это не единственный шаг, который был предпринят Китаем.

— Американцы (еще со времен Трампа) призывают компании возвращаться из Китая обратно на родину, также переманивают европейские компании. А Китай пытается заполнить те ниши, из которых уходят американцы?

— Речь идет о том, что Китай уже давно не страна с дешевой рабочей силой. То есть сами китайские корпорации, когда им это выгодно, переносят производства во Вьетнам, Бангладеш и другие страны Азии. Да и не только Азии. Это неизбежный процесс. Да, американцы призывали американские компании куда-то уходить из Китая. Но, во-первых, не везде есть такая первоклассная инфраструктура, которую создали в Китае для современных производств. Все-таки КНР сейчас лидер в области создания новой инфраструктуры. И дороги, и высокоскоростные железнодорожные магистрали, и связь, и все остальное у них скорее на уровне развитых стран, чем развивающихся. Куда-нибудь можно, конечно, перенести производство, но там будет хуже. Поэтому понятно, что не произойдет полного ухода международного бизнеса из Китая.

Тот еще даже полностью не вышел из «ковидных» ограничений. Поэтому для них сейчас задача номер один — восстановить доковидный уровень деловой активности. Я только что вернулся из Китая. Так вот, в пекинском аэропорту еще многие магазинчики и заведения общепита даже не открылись. Поэтому сейчас это надо решить. А другие вопросы, точнее, их решение, пойдут своим чередом.

Российские компании вряд ли смогут заменить крупные международные корпорации. Чем вы замените, допустим, корпорацию, которая представлена и работает в 120 странах мира? У нас таких пока нет, кроме наших энергетических гигантов. Посмотрим. У них есть концепция двойной циркуляции, которая еще за несколько лет до нынешнего этапа предсказала, что на внешнем контуре будут всякие трудности, поэтому надо делать больший упор на емкость внутреннего рынка. Они этим занимаются.

«Позиция Запада заключается в том, чтобы максимально ослабить Россию через конфликт с Украиной» Фото: © Павел Лисицын, РИА «Новости»

«Они будут продолжать продвигать мирный план Си Цзиньпина»

— Следующий важный вопрос касается Украины. Это, видимо, тоже будет обсуждаться на предстоящей встрече в Сан-Франциско. По этой теме, как вы думаете, что будут обсуждать?

— Я думаю, что позиция Китая останется прежней. Дело в том, что Пекин заявлял много раз, что не является стороной и участником конфликта, что, наоборот, готов предложить свой опыт, свои услуги посредничества, чтобы остановить кровопролитие. Они продолжат продвигать мирный план Си Цзиньпина, который был выдвинут весной. Он у них остается принципиальным с точки зрения позиции Китая по данному вопросу.

— А что нам ждать от этой встречи?

— Ничего. А что нам ждать? Там же обсуждаются американо-китайские отношения. Нам ждать, что наладится конструктивное взаимодействие первой и второй экономики мира, и это будет для глобальной экономики скорее плюсом, чем минусом. И поскольку мы все-таки тоже зависим от глобальной экономики, то этот аспект для нас интересен и важен. Конечно, слишком тесное сближение Китая и Америки нам невыгодно, но оно вряд ли произойдет. Поэтому сильно можно не переживать.

— Теперь по поводу российско-украинских мирных переговоров. 6 ноября появились сообщения о том, что Китай может выступить посредником в подобных переговорах. Обе стороны, а также Запад не против этого. Как вы оцениваете шансы таких переговоров и Китая как посредника?

— Я спокойно к этому отношусь. В принципе, ничего нельзя исключать, в том числе и такого варианта. На Западе же говорят, что вроде как поддерживают его. На самом деле, по-моему, продолжая всячески снабжать Украину, они, скорее всего, хотят поддерживать конфликт, а не способствовать его завершению. Но для публики, конечно, утверждают, что они за мир, за остановку войны. Можем ли мы доверять таким заявлениям? На мой взгляд, надо со скепсисом к этому относиться. Позиция Запада заключается в том, чтобы максимально ослабить Россию через конфликт с Украиной. Пока не видно, чтобы Запад устал от этой позиции и был готов серьезно выступить за прекращение конфликта. Соответственно, как бы хорош ни был китайский план, в данной ситуации он станет сталкиваться с этими проблемами.

— Китай отправлял своего специального посланника по этой проблеме еще несколько месяцев тому назад. Он работает на Украине, ведет консультации или уехал оттуда?

— Я не слежу за передвижениями господина Ли Хуэя. Мне кажется, это не самый главный фактор, где он находится. Даже если он находится не на Украине и не в Москве, он может полноценно исполнять свои функции специального представителя КНР по делам Евразии. Можно же сейчас и по электронной почте любую информацию отправить. Это не самое важное, кто и где находится. Важно другое, есть ли политическая воля к компромиссным моментам, которые могли бы приблизить завершение конфликта. Во всяком случае, пока явного прорыва в этом направлении не просматривается.

— А зачем к нам на днях приезжал заместитель председателя центрального военного совета КНР Чжан Юся? И с Владимиром Путиным он встречался, и с Сергеем Шойгу. О чем могли договориться?

— У нас, как и раньше, достаточно энергично развивается сфера военно-технического сотрудничества. А в нынешних условиях повышенной напряженности в международных отношениях нашей страны обсуждают не только торговлю, инвестиции, но и взаимодействие по самым сложным проблемам, в том числе по стратегической стабильности, по вопросам безопасности. И неудивительно, что достаточно интенсивно у нас идут взаимные визиты по этой линии. Я думаю, что обсуждались самые важные вопросы для безопасности наших стран. Возможно, как-то сверяли позиции перед встречей Си Цзиньпина с Байденом. Многое в таких переговорах и консультациях имеет закрытый характер.