Представление об оборонной промышленности как о сфере, где за мизерную зарплату трудятся предпенсионеры, явно нуждается в корректировке. В отрасли утверждают: кто хотел, и ранее получал неплохо, а сегодня зарабатывает еще больше. К тому же в последние месяцы случилось небывалое: отделы кадров ОПК атаковали буквально толпы желающих встать к станку. Среди них и люди с опытом, и юнцы. Стоит ли молодому человеку, выбирающему жизненный путь, задуматься о том, чтобы стать рабочим оборонки, выяснял корреспондент «БИЗНЕС Online».
По словам главы судостроительной корпорации «Ак Барс» Рената Мистахова, если раньше устраиваться на работу приходили 30–40 человек в месяц, то в сентябре таких было примерно две сотни
Убежище от мобилизации: «Люди держатся за заводскую трубу»
На оборонных предприятиях Казани дефицита кадров больше нет. Такой вывод можно было сделать, посетив 3 ноября ярмарку вакансий предприятий ОПК, устроенную городским центром занятости. В фойе, прямо после предбанника, расположилась дюжина пластмассовых столиков, никаких стендов, демонстрирующих продвинутость компаний, — только листки с отпечатанными на принтере названиями предприятий. На раздаточном материале тоже сэкономили — какие-то блеклые брошюрки. Потенциальных новобранцев встречают не работники, способные с ходу ответить на любые вопросы, а функционеры отделов кадров. Приятно говорят, мило улыбаются, но и все на этом. «Правда, что зарплату повысили?» Смотрят, как на шпиона. «Сколько получает оператор станка ЧПУ с опытом?» Отвечают, что надо позвонить по такому-то телефону — там объяснят. Почти так и поступаем.
Гендиректор судостроительной корпорации «Ак Барс» Ренат Мистахов подтвердил наше исходное предположение: если раньше устраиваться на работу приходили 30–40 человек в месяц, то в сентябре таких было примерно две сотни. Здесь подчеркнем, что рабочий труд в судостроении признан самым тяжелым в оборонке. «Но всех подряд не принимаем: забить численностью, а потом решать — такой задачи нет», — говорит Мистахов, подспудно напоминая, что еще вчера предприятия на всех углах трубили о едва ли не кадровой катастрофе.
Поток развернулся в нашу сторону, причем приходят и грамотные специалисты, которые в свое время ушли с завода. И оттока нет — люди держатся за заводскую трубу.
И подобное происходит не только на судостроительном. Наплыв констатировали и собеседники «БИЗНЕС Online» с других предприятий. Кое-где рекрутинг дал чуть ли не 100-процентный эффект. «Сколько нам требовалось, столько и набрали, поэтому сейчас прием остановили — кончились рабочие места, — говорит один из управленцев. — Кадровые службы работали до ночи».
Главная причина роста популярности труда в ОПК — стремление получить бронь от частичной мобилизации. «У нас есть и бронь, и отсрочка от призыва — это положительно влияет на приток людей», — говорит Мистахов.
Многие захотели устроиться на работу, которая защитила бы их от мобилизации, — такое есть. Если бы не мобилизация, мы бы и не знали о существовании некоторых людей с очень нужными специальностями.
Некоторые истории трудоустроенных выглядят как байки: на рабочие должности попросились управленцы крупных компаний — зарплату менеджера среднего звена в 200 тыс. поменяли на получку начинающего рабочего в 30 тысяч. На оборонных заводах говорят, что, если бы при частичной мобилизации их сотрудников не трогали совсем, произошло бы вообще резкое кадровое улучшение. Примечательно, что после начала частичной мобилизации на ряде предприятий решили ввести соответствующие должности — специалистов по воинскому учету и по мобилизационной работе. Такие объявления появились на кадровых порталах. И хотя частичная мобилизация официально закончена, психологический эффект сохраняется: кто поручится, что не будет следующих волн?
Ажиотаж весьма своевременен — на всех уровнях заявлено о существенном увеличении работы для ОПК. В итоге даже при сегодняшнем кадровом оптимизме тот же Мистахов констатирует нехватку 700 работников только на производстве. Как сообщили «БИЗНЕС Online» в рекрутинговой компании HeadHunter, предприятия Татарстана из отрасли тяжелого машиностроения (авиационная, вертолетостроительная, аэрокосмическая промышленность, железнодорожное машиностроение, судостроение и т. д. — конкретно оборонку hh.ru для статистики не выделяет) с начала 2022-го открыли 5,2 тыс. вакансий — это на 26% больше, чем год назад.
Но здесь есть один принципиальный момент. Иллюзий по поводу большинства бегущих сегодня в отделы кадров ОПК руководители производств не питают. «Как правило, это просто те, кто хочет спрятаться от армии, — говорит один из наших собеседников. — И мы понимаем, что, во-первых, из них работников еще ковать надо, а во-вторых, что многие из них — временщики. У некоторых почти сразу начались проблемы с дисциплиной — таких сразу уволили».
По данным hh.ru, в 56,5% вакансий, опубликованных в регионе с начала 2022-го, от соискателей требуется хотя бы минимальный опыт работы — от года до трех лет. 23,6% вакансий предназначено для кандидатов с опытом от трех до 6 лет
Каких рабочих знают в лицо директора?
И все-таки наши собеседники все как один подчеркнули, что высококвалифицированные кадры по-прежнему в дефиците. «В целом, думаю, коллеги более или менее закрыли вопрос по кадрам — вряд ли у кого-то он сегодня стоит остро, — говорит один из управленцев. — Другое дело, что проблема нехватки высококвалифицированных рабочих как была, так и осталась: наладчиков, сборщиков, токарей, фрезеровщиков высоких разрядов среди новоприбывших нет, хотя некоторые старые кадры и вернулись. Да и откуда они возьмутся? Система профтехобразования разрушена, каждый завод готовит спецов сам. Берем с улицы. Соотношение: десятерых возьмешь — из одного в итоге получается толк».
Возможность для подготовки с нуля есть не у всех предприятий отрасли. Об этом говорит и статистика. По данным hh.ru, в 56,5% вакансий, опубликованных в регионе с начала 2022-го, от соискателей требуется хотя бы минимальный опыт работы — от года до трех лет. 23,6% вакансий предназначено для кандидатов с опытом от трех до 6 лет. И только в 18,2% вакансий отсутствуют требования к опыту соискателя. Кстати, брошюрка КВЗ с вышеупомянутой ярмарки так и начинается: «Казанский вертолетный завод приглашает квалифицированных рабочих».
Подбить четкую статистику по дефициту кадров не представляется возможным. «Какой он в процентах, не знает никто», — заверил «БИЗНЕС Online» президент SuperJob Алексей Захаров. Он предложил не судить о нехватке по сайтам объявлений: «По объявлениям о вакансиях вообще судить нельзя о том, что что-то там пустует или не пустует: крупные компании постоянно находятся в поиске сотрудников, особенно высококвалифицированных». Тем не менее мы попытались прояснить кадровый вопрос, а также перспективы по зарплате на предприятиях оборонки Татарстана при помощи тех же объявлений и благодаря пояснениям источников в отрасли. Понятно, что в данной области тысячи нюансов, но усредненно ситуация выглядит следующим образом.
Самые дефицитные спецы — токари и фрезеровщики, работающие на классических универсальных станках. Отказаться от таких комплексов все еще не представляется возможным. «Всем уже хочется их выкинуть, — рассказывает один из наших собеседников. — Если бы каждая деталь шла сотнями, а лучше тысячами, универсальных станков давно бы не было. Но партии порой штучные, а детали в них — единичные, поэтому никуда не денешься. Да, можно заморочиться и поставить туда ЧПУ, но тогда уйдет больше времени и денег. Такие вещи проще делать на универсалке».
«Универсальщики» I–II разрядов, которые, если грубо, заготовки нарезают, инструмент подтаскивают, получают 30–40 тыс. рублей в месяц и, как правило, сидят на окладе. С III–IV разрядов начинается самый выгодный принцип мотивации труда — сдельщина (но у всех категорий есть и окладный минимум — 30 тыс.). Это, условно говоря, те, кого уже можно подпускать к станку, — 45–50 тысяч.
Токари и фрезеровщики V–VI разрядов нужны всем. Шутят, что у каждого оборонного директора есть досье на всех таких спецов в городе, он знает всех в лицо и ничего не пожалеет, чтобы переманить их к себе. «Универсальщики» инструментального производства вообще числятся в разряде специалистов уровня «бог». Как правило, у такого рабочего отсутствует стандартизированная технология производства: он смотрит на чертеж, видит его и сам моделирует, как будет делать деталь. В голове у него идут примерно такие же процессы, как у станка ЧПУ. Он триедин: одновременно и инженер, и технолог, и рабочий. Получает специалист высшей квалификации порядка 100 тыс. в месяц — как начальник цеха.
Но не все пятиразрядники одинаковы: на одном весь завод держится, а другому сложной работы никогда не поручат. Общее у них — только оклад, те самые 30 тыс., а дальше начинают действовать индивидуальные коэффициенты, фонды стимуляции от мастера, начальника цеха, руководителя производства. Утверждают, что формула начисления зарплаты получается настолько сложной, что ей в итоге пренебрегают: в конце месяца начальник цеха просто карандашом проставляет цифры — кто сколько должен получить, и зарплатный отдел подгоняет под них все коэффициенты.
Но, увы, почти всем из этой гвардии — за 60: молодежь не хочет идти в «универсальщики», которые трудятся по локоть в масле.
Прогресс «универсальщика», как и работника в любой другой отрасли, зависит от врожденных качеств и целеустремленности. Если с этим все в порядке, до V разряда человек может добраться за год-два. Но есть нюанс — дедовщина. Асам-ветеранам не хочется растить себе конкурентов, и они стараются сложные работы до упора выполнять самостоятельно.
В оборонке надо быть готовым к переработке (не более четырех часов в день) и труду в выходные, о чем могут настоятельно попросить. Впрочем, оплачивается такая работа в 2 раза выше
Особая каста
А вот куда протянулась очередь из желающих обучиться, так это на операторов станков с ЧПУ. «Очень много ребят хотят в белых халатах трудиться», — рассказывает топ-менеджер одного из заводов. Что интересно, беседуя с производственниками, корреспондент «БИЗНЕС Online» уловил несколько высокомерное отношение по отношению к чепэушникам. «Оператор станков с ЧПУ для меня — самый бездельник, — в лоб заявил один из них. — Ему только уметь установить заготовку и знать, куда инструмент поставить, остальное технологи делают. Кнопки нажимаешь, а остальное время в телефоне ковыряешься, даже если обслуживаешь три станка. «Универсальщик» постоянно на ногах, все контролирует, рука дрогнула — запорол деталь, а на ЧПУ разве что инструмент можешь неправильно установить, и то для этого надо сильно постараться». «Кнопки понажимал, в красивом костюмчике походил — 100 тысяч в кармане, — иронизирует другой. — Причем те, что с высшим образованием, шибко умные: одно время начали чумарить, программки налево писать. Поставили без высшего, чтобы просто программки запускали и снимали детали».
Впрочем, есть и иная точка зрения. «У оператора станка с ЧПУ на совести бывает деталь стоимостью в несколько миллионов евро, — рассказывает один из руководителей. — Это как пилот самолета — такая же квалификация. Допустишь брак на последних операциях — и обесценится труд нескольких месяцев целого коллектива».
По зарплате здесь многое зависит от того, сколько станков ведет человек: обычный — два, хороший — три. Чепэушник, который умеет писать программы, получает больше. Хороший спец здесь тоже триедин: и оператор, и наладчик, и отчасти программист. Он представляет себе, как станок работает, может провести технические регламентные работы. Высшие разряды чепэушников можно определить так: IV — нажиматель кнопок, V — начинающий спец, способный писать программы, V — может полноценно писать программы. Оператор-наладчик V–VI разрядов — зачастую с высшим образованием, хотя соответствующего требования для таких работников нет.
Комфортные условия труда, видимо, формируют особое мировоззрение. «Это типа особая каста, — рассказывает один из наших источников. — Ты его готовишь, а он все смотрит, где слаще. У какого-то завода начинает план гореть, и он готов за любые деньги спеца переманить, иначе по штрафам и пени гораздо больше заплатит». Так, в Казани уже шутят, например, о круговороте кадров в Авиастроительном районе, хотя масштаб явления затрагивает гораздо больше производств. «Сейчас мы хотя и пытаемся друг с другом договориться о том, чтобы не переманивать активно людей, все кадровые службы ведут подрывную работу, потому что им каждый день директора втыкают: „Где рабочие?“» — говорит один из руководителей. Вместе с тем он констатирует, что вне авралов предлагаемые разными предприятиями ОПК зарплаты отличаются мало.
Некоторые в поисках лучших финансовых условий уходят в частные компании не из оборонной отрасли. Но это палка о двух концах. Во всяком случае вот что говорит на этот счет один из наших собеседников: «На заводе тебя холят и лелеют: по первому требованию инструмент подгоняют, куча служб на тебя работает, отдел главного механика без проволочек станок отремонтирует, карточка на еду есть. А частники выживают за счет того, что ты в одном лице метролог, технолог, рабочий, начцеха — сам все будешь делать. Вроде зарплата выше, а когда такое пройдешь, скажешь: „Лучше на завод“. Так оно и бывает. Дают „круг почета“ по Казани и возвращаются».
Но в оборонке надо быть готовым к переработке (не более четырех часов в день) и труду в выходные, о чем могут настоятельно попросить. Впрочем, оплачивается такая работа в 2 раза выше. Переработка особенно характерна для заводов, занятых финальной сборкой изделий, например авиастроительных. В конце года там традиционно гонка. Скажем, клепальщику положено работать не более 6 часов в сутки — вредный труд (вибрация), а трудятся они реально по 8–10 часов. «С таким опытом где угодно потом сможешь работать и везде возьмут, — говорит один из руководителей. — Это как на передовой: если там выжил, можешь все».
Но и клепальщик клепальщику рознь. «Думаете, все они обязательно фюзеляжи делают? Нет — это дело мастеров, а основная масса выполняет предварительные работы — панельки какие-нибудь клепают, — рассказывает наш источник. — Не забывайте, что почти вся российская техника — военная, а она не делается столярами-краснодеревщиками и ювелирами, но самое важное, действительно, за кадровым составом, особо высокооплачиваемым». Получают такие спецы более 100 тыс., а в IV квартале зарплата, бывает, взлетает в 2 раза.
Сергей Чемезов: «Прошу правительство повторно рассмотреть инициативу союза машиностроителей России по установлению уровня оплаты труда в организациях ОПК, которые выпускают продукцию по ГОЗ, минимум на 10 процентов выше средней по регионам их присутствия»
Чувство родного завода
В оборонке сейчас наблюдается повышение уровня оплаты труда. Захаров указывает на увеличение на 10–15%, но оговаривается, что рост виден во всех отраслях. По словам наших собеседников в ОПК, повышение зарплат произошло в сентябре и составило оно, в зависимости от предприятия, 10–30%.
Но это не все. 27 октября генеральный директор «Ростеха» Сергей Чемезов сделал заявление с претензией на революционность. «Прошу правительство повторно рассмотреть инициативу союза машиностроителей России по установлению уровня оплаты труда в организациях ОПК, которые выпускают продукцию по ГОЗ, минимум на 10 процентов% выше средней по регионам их присутствия», — сказал он. По итогам первого полугодия 2022-го средняя зарплата в РТ составила 49 942 рубля, а в обрабатывающих производствах — 57 614, но отдельно по предприятиям ОПК статистики нет.
Так или иначе, во-первых, в словах Чемезова обращает на себя внимание то, что 10% — это минимально необходимое превышение зарплат оборонщиков над средними по региону. Во-вторых, у его заявления есть еще одна часть: «В настоящее время военные представительства минобороны России с целью снижения себестоимости поставляемой продукции отказываются согласовывать увеличение заработной платы на предприятиях. Так быть не должно».
Руководитель столь высокого ранга впервые публично признал давний конфликт военных и оборонщиков по ценообразованию — до этого соответствующую проблему обсуждали только внутри профессионального сообщества. Директора в один голос сетовали, что формирование цен идет в рамках индекса минэкономразвития РФ и зарплату позволено повышать только на индекс-дефлятор, который к тому же не совсем корректен — 4,5%. Промышленники заявляют: если удастся победить этот подход, они сами, без всяких указаний сверху, найдут способ увеличить зарплату.
Как утверждают наши собеседники, зарплата поднялась и естественным образом из-за того, что сегодня загрузка ОПК стала стабильной, а не авральной, как зачастую ранее
Как утверждают наши собеседники, зарплата поднялась и естественным образом из-за того, что сегодня загрузка ОПК стала стабильной, а не авральной, как зачастую ранее: дескать, именно это, а не низкая оплата труда была главной проблемой ОПК. Управленцы утверждают, что уже запущен ряд хороших нормативных изменений, на уровне правительства РФ проработано немало прогрессивных нововведений. Причем в отрасли все уверены: откат назад невозможен: государство осознало, что при нынешних амбициях надо иметь соответствующую оборонную промышленность — таково общее мнение.
«Работы у всех с лихвой, — говорит один из наших собеседников. — И сегодня зарплаты очень даже привлекательны. Думаю, совсем неплохо для молодого человека прийти на зарплату в 30 тысяч и за несколько лет дорасти до 100 тысяч, а в нынешних условиях и 150 тысяч не предел. Кто хочет и может работать, получает шанс».
Но здесь наши собеседники указали на два принципиальных момента. Первый: завышенные ожидания молодежи: хотят сразу высокую зарплату и не намерены проходить путь от меньшего к большему. Что с этим делать, непонятно.
Второй: только к зарплатной политике дело не сводится. По мнению одного из наших собеседников, работники перестали ощущать заводы своими, потому и смотрят на сторону. Прежде всего, это касается предприятий, перешедших под крыло федеральных холдингов. «Еще недавно многие заводы можно было назвать семейными, куда люди приходили в юношестве и до пенсии пахали, женились, приводили детей, — объясняет один из наших собеседников. — Прежде всего потому, что в руководстве не было никаких летунов, которые пришли заработать и улететь дальше, — все работали с низов, зная предприятие, переживая с ним все трудности. Эти люди завод любили и никогда не считали, что завтра он будет „не его“, что надо быстрее свое откусить, а на остальное наплевать. А вот новый эффективный менеджмент — это такая саранча: пришел, накосил, полетел дальше. Он не понимает, какими могут оказаться последствия от тех или иных решений, начинает вытягивать все деньги, которые раньше направляли на развитие. Поэтому рабочие и бегут. И всех достал вакуум информации, никто не знает, куда идем и идем ли вообще. Людей не мотивируют на созидательный труд… Но и сейчас есть предприятия с принципиально иным отношением к сотрудникам. В итоге ты можешь грузить их по полной и точно знать, что они никуда не уйдут».
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 68
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.