Гибель «Булгарии»: «Мои действия были таковы, как требовало вышестоящее руководство»

ИНЯКИНА БЫЛА «ОЧЕНЬ НУЖНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»

Стоит отметить, что для тех, кто постоянно читает репортажи «БИЗНЕС Online» с этого судебного процесса, откровений было мало. Данные на предварительном следствии показания Владислава Семенова, которые зачитал судья Сергей Якунин, почти полностью повторяли те, которые были обнародованы накануне. Однако стоит отметить, что перед этим Семенов сделал заявление об отказе от них. Чуть позже он еще раз пояснил, что давал показания с фразами «вину признаю в полном объеме, в содеянном раскаиваюсь» под давлением следователей. Согласно этим показаниям, Семенов получил от своего непосредственного начальника Ирека Тимергазеева провести проверку «АргоРечТура», заключение которой должно быть положительным. По словам начальника, Светлане Инякиной нужно было помочь, потому что она «очень нужный человек».

— Я понял, что в силу сложившихся между ними отношений Тимергазеев хочет ей помочь, — процитировал Якунин показания подсудимого.

Судя по этим документам, Семенов так называемую предлицензионную проверку провел и даже составил соответствующий акт, который подписали он, Тимергазеев и сотрудница Казанского линейного отдела этого управления Татьяна Парафонова. Семенов, по его словам, сообщил Тимергазееву о нехватке ряда документов, но тот посоветовал «не лезть не в свое дело» и даже прибавить тому работы, если он не уймется.

Во время следствия Семенов также показал, что после этого Инякина зашла к ним на работу поблагодарить Тимергазеева за «помощь в акватории самарского порта», где, как мы помним, местные специалисты Волжского управления государственного морского и речного надзора в сфере транспорта собирались проверить судно, однако неожиданно отказались от этого намерения. Впрочем, уже через несколько минут сама Инякина заявила, что действительно благодарила Тимергазеева, но не за «волшебный» телефонный звонок, а за помощь в поисках человека, который согласился бы стать ответственным за безопасность на судне. Им стал Николай Мочкаев.

ПОДСУДИМЫЙ ЖАЛУЕТСЯ НА «ПРАВОВОЙ ВАКУУМ»

Впрочем, все эти показания, как уже было сказано ранее, Семенов опроверг и во время судебного слушания даже выступил с довольно-таки туманным заявлением, смысл которого сводился к тому, что он попал в правовой вакуум, что и стало причиной выдачи юридически ничтожного акта предлицензионной проверки, хотя части документов и не хватало.

- Инякина так и не стала соискателем лицензии, она так и осталась собирателем документов! — пояснил Семенов.

Правда, на вопрос прокурора Нуруллина, почему же он сам не обратился в правоохранительные органы для того, чтобы этот самый правовой вакуум исключить, ответил:

- Изначально у нас все было согласовано с руководством. Мои действия были таковы, как требовало вышестоящее руководство.

Владислав Семенов

КОМАНДА НЕ ХОТЕЛА ВЫХОДИТЬ В РЕЙС

После перерыва показания стал давать бывший старпом «Булгарии» Рамиль Хаметов. Свое выступление он начал с выражения соболезнования потерпевшим.

- Ваша боль — это и моя боль, — сказал он.

Находящегося под подпиской о невыезде подсудимого допрашивал его адвокат Гурами Горгиладзе, и, отвечая на его вопросы, Хаметов рассказал, что свою трудовую деятельность он начал с 17 лет. Сам он из семьи потомственных речников, а его общий трудовой стаж составляет 11 лет, из них 8 лет — на командных должностях. С капитаном Александром Островским он познакомился в 2010 году, а чуть позже тот пригласил его работать на «Булгарию». Трудового договора Инякина с ним не составила, договорившись о размере зарплаты на словах. Один раз Хаметов ее получил, да еще, по его словам, ему выдали аванс.

Само судно он впервые увидел в Перми, куда по просьбе Инякиной выехал принимать «Булгарию». Рассказав о трех аварийных ситуациях, которые последовали с началом эксплуатации судна, Хаметов отметил, что перед поездкой в Болгар комсостав судна заявил о нежелании выходить в рейс.

Дело в том, что 8 июля в рейсе из Самары сломался левый главный дизель-генератор. Дойдя до Казани, «Булгария» встала на рейд, где члены комсостава судна заявили о невозможности нового выхода в рейс с такой поломкой. Услышав отказ, капитан начал кому-то звонить по сотовому телефону, однако через несколько минут вернулся и сказал, что в последний рейс до Болгар все-таки придется выйти, ведь билеты на него уже были проданы. По словам Хаметова, он тогда даже в шутку предложил коллегам идти паковать вещи — до того был уверен, что этот рейс для него будет последним. И, видимо, не догадывался, что он действительно станет последним не только для «Булгарии», но и для 122 человек.