Церковь готова вложить миллиард в челнинский автобизнес

«СБЕРИНВЕСТ» ПРИВЕЗ В ЧЕЛНЫ ДЕНЬГИ

В Набережных Челнах в эти дни работает делегация московского ЗАО УК «Сбережения и инвестиции». Инвестиционный директор компании Михаил Романенко и член совета директоров Олег Дьяченко в течение дня встретились с руководством двух челнинских компаний: ООО «Кориб» и ООО «КОМ», с начальником управления экономического развития и поддержки предпринимательства Наталией Кропотовой в мэрии города, и с представителями бизнес-сообщества на деловом обеде. Приехали они по приглашению агентства по привлечению инвестиций города, членом наблюдательного совета которого является Сергей Майоров – идеолог и модератор деловых обедов.

На обеде Романенко, который пришел в компании не коллеги, а руководителя одного из финансируемых фондом проектов, рассказал о механизме сотрудничества бизнеса со «Сберинвестом». Инвесторы, управляя деньгами банка «Пересвет», предпочитают вкладываться в новый бизнес, создаваемый с нуля, причем жестким условием является вхождение инвестора в уставный капитал предприятия с долей 51%. Основным вектором интересов «Сберинвеста» являются технологические начинания и, в первую очередь, инновационные, однако москвичи имеют дело и с инфраструктурными проектами. На сегодня «Сберинвест» имеет 7 региональных фондов и 2 отраслевых, совместных с ОАО «Роснано» – «Наноэнерго» и «Наномед». По словам Романенко, инвестор выходит из проекта с прибылью в течение пяти лет, продавая долю в устоявшемся предприятии либо заявителю, либо компании-стратегу. По линии региональных фондов инвестор предлагает заявителям до $2 млн., как было сказано спикером на обеде, хотя в случае с ООО «Ком», как сообщил газете «БИЗНЕС Online» гендиректор фирмы Роман Маньковский, речь при встрече велась о гораздо более внушительной сумме.

- Мы ищем инвестора под несколько разных проектов, – рассказал Маньковский. – Это и развитие текущего производства, и новое. В общей сложности нас интересуют инвестиции от 2 до 20 миллионов долларов. Тут нет противоречия с предложением «Сберинвеста» – на самом деле у них есть разные программы, а у нас разные проекты. Получение фондом доли в 51 процент, я считаю, это нормальные условия. Пока мы не нашли ничего противоречащего нашим взаимным интересам и будем поддерживать контакт, обмениваться информацией. Мы со своей стороны к этому готовы. Романенко, как он рассказал, по образованию технолог, поэтому он интересовался производством и произвел впечатление компетентного товарища. 

РЕЙДЕР – ЭТО ПРОФЕССИЯ

Интерес «Сберинвеста» к челнинскому бизнесу, по словам Романенко, не ограничивается финансированием двух-трех проектов: москвичи приехали в автоград разведать возможности создания в городе своего 8 регионального фонда прямых инвестиций. Как позже оценил Романенко в беседе с корреспондентом «БИЗНЕС Online», фонд может быть создан в этом или в следующем году. По словам организатора встречи Майорова, стартовой суммой пока называется 200 млн. рублей, но «Сберинвест» готов обсуждать объем фонда 1 млрд. рублей.

Средствами какого происхождения оперирует инвестфонд, поинтересовался владелец юридической компании «Надеждин и партнеры» Михаил Надеждин, прокомментировав свой вопрос: «Известно, что инвестиционные фонды часто управляют деньгами либо криминала, либо, как это сейчас принято называть, иностранной агентуры. 51 процент участия, как прямой путь к рейдерскому поглощению компании, в этом смысле настораживает». Романенко в ответ заявил, что компания управляет средствами банка «Пересвет», что с иностранной агентурой не особо вяжется. Одним из крупных акционеров банка является Русская православная церковь. А потом добавил, что к рейдерству можно относиться по-разному – в Англии, к примеру, это норма деловых отношений. Так или иначе, «Связьивест», по его словам, нацелен на максимально быстрый выход из бизнеса с отдачей, пять лет – это предельный срок.

– У нас сейчас реализуются 30 проектов, еще столько же мы готовы взять. Что же мы, все их будем отбирать, что ли? Да и что брать, если заявитель чаще всего вкладывает интеллектуальную собственность, а не имущество?

Этим фактом Романенко ответил и на вопрос об отличии инвестиций фонда от банковского кредита. Если банк требует обеспечения долга, с чем у начинающих проектов, как правило, имеются проблемы, то фонд дает деньги под чистые идеи, и сам же управляет ими впоследствии.

Гендиректора ООО «КабельСнаб» Татьяну Погорелову заинтересовала обратная ситуация – не получение денег от фонда, а вложение в фонд под проценты. Однако Романенко пояснил, что «Сберинвест» сотрудничает только с квалифицированными соинвесторами, которых отличают следующие признаки: годовой оборот от 1 млрд. рублей, уставный капитал не менее 100 млн. рублей и не менее пяти сделок на рынке акций на сумму как минимум 3 млн. рублей в течение последнего квартала. В любом случае, коммерческий участник не может просто вложить деньги и получать дивиденды – он войдет в инвестиционный комитет и будет участвовать в принятии решений. Если коммерсант, отвечая этим условиям, хочет поучаствовать в создании челнинского фонда, принципиальных преград нет, и речь для него пойдет о 20 - 30% доходности. Местный бизнес к такого рода сотрудничеству готовности не проявил. В частности, Погореловой, как она впоследствии резюмировала корреспонденту «БИЗНЕС Online», хотелось бы именно отдать деньги в грамотное управление, поскольку сама она вкладываться в чужие бизнесы не рискует.

ГАРАНТИЕЙ МОЖЕТ БЫТЬ КАМАЗ

По словам Романенко, московская компания работает на довольно высоком уровне рисков, поскольку финансирует проекты с нуля. Свои капиталы «Сберинвест» защищает включением в инвестиционный комитет опытных аналитиков.

– Как правило, генератору интересной идеи не хватает коммерсанта. В первую очередь мы предлагаем его подыскать. Мы управляем своими рисками и на уровне финансирования, выбирая модели, интересные нам. И мы работаем с потенциальными заказчиками. Мы работаем на постоянной основе с гендиректорами компаний, которые способны оценить отраслевой проект и, возможно, зайти в него на условиях софинансирования. Это определенная гарантия: если заявитель выпустит продукцию, но не справится с продажами, мы ему в определенной мере спрос обеспечим. И конечно, мерой защиты является наш 51 процент участия в бизнесе. Часто, получив финансирование, человек меняет стратегию поведения. Он чувствует независимость и начинает тратить деньги не на то, на что нужно. Покупки дороже миллиона у нас автоматически проходят через согласование совета директоров. Но и за неэффективные траты менее, чем на миллион рублей, мы можем сменить директора, хотя, честное слово, персонала не хватает. Таких историй пока немного.

Как стало ясно из объяснений инвестдиректора, вскользь упомянутый им КАМАЗ тоже рассматривается, как потенциальный заказчик продукции тех предприятий, которые фонд мог бы проинвестировать. В разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» Романенко раскрыл этот вопрос:

– У вас есть градообразующее предприятие, и нам интересно в первую очередь вкладываться в те проекты, продукция которых нужна КАМАЗу. Если к нам придет желающий производить автокомпоненты для КАМАЗа, мы можем сами обратиться к планируемому заказчику, но часто такие бизнесы уже согласованы в смысле спроса. Если договоренности нет, мы предложим заявителю сначала самостоятельно проработать вопрос.

Посещенные гостями челнинские предприятия «Кориб» и «КОМ» уже имеют деловые отношения с КАМАЗом. В частности, Маньковский сообщил корреспонденту «БИЗНЕС Online», что его фирма занимается поставками на КАМАЗ, однако проекты, предложенные инвестору, ориентируются на Россию, а не на автогигант. Председатель совета директоров ГК «Кориб» Олег Коробченко не смог дать комментарий, будучи за границей, однако посещение Романенко его завода по утилизации грузовых автомобилей говорит само за себя.

В своем комментарии нашему изданию Романенко оценил оба осмотренных им предприятия, как перспективные, знающие рынок и интересные для вложений «Сберинвеста».

– На «КОМе» люди сами все разрабатывали и у них есть готовые инвестпроекты, – добавил Романенко. – Независимо от того, будет ли создан фонд в Набережных Челнах, мы готовы рассматривать их проект в наших других региональных фондах. Но в любом случае до момента инвестирования средств, пройдет еще, в зависимости от активности, от месяца до полугода переписки. 

НЕКОТОРЫЕ САМИ ОТКАЗЫВАЮТСЯ ОТ УПРАВЛЕНИЯ БИЗНЕСОМ

Возможность и целесообразность сотрудничества с московским инвестиционным фондом на условиях потери большей доли предприятия прокомментировали эксперты газеты «БИЗНЕС Online».

Антон Трусов – соучредитель кафе Cafe Cafe:

– Мы сейчас ищем инвестора на выкуп здания нашего кафе, строительство второго этажа в нем, гостевой парковки, зимнего сада и спа-центра на цокольном этаже. Нам нужно порядка 100 миллионов рублей. Мне интересно предложение москвичей, я как минимум узнаю об их фонде побольше. Тот факт, что они входят в уставный капитал, получая контрольную долю – для начинающего бизнеса это вполне приемлемо. А мы, хотя наше кафе работает, все-таки пока квалифицируем себя как начинающий бизнес. В целом нас устраивают условия, возможно, мы заявимся в этот фонд.

Василь Закиев – руководитель технологического кампуса «Навигатор»:

- 200 миллионов – адекватная сумма для подобных целей, и Челнам нужны инвесторы. Это как раз и должны быть не просто деньги, а «умные деньги», smart money. К деньгам должна прилагаться экспертиза и общая поддержка. Если они хотят иметь 51 процент в предприятии, то, как правило, в таких случаях финансируются проекты, которые в любом случае должны были быть реализованы, но нуждаются в дополнительном финансировании. Это не стартапы, это просто технологический бизнес, готовый рынок. Нормальный стартапер – технологический предприниматель, который готов вкалывать, но еще не имеет рынка сбыта, под такие условия к инвестору не пойдет. С другой стороны, если говорить конкретно о проектах, ориентированных на сбыт КАМАЗу, в которых высока доля железа, капитальных вложений, то для них все нормально. Инвестор может иметь 51 процент, если это капитальный стартап, и инвестор участвует не только деньгами, но и связями, консалтингом. 

Максим Сперанский – гендиректор ООО «Стилрекс-2»:

- Для производственных проектов 200 миллионов в фонде – сумма маленькая. А вот миллиард – это уже деньги. Управление предприятием со стороны инвестора можно оценивать по-разному. У меня есть примеры, когда люди, в частности, занятые переработкой полимеров, сами предлагают международному холдингу 30 процентов за управление их предприятием. Готов ли я отдать 51 процент в проекте за 2 миллиона долларов? Все зависит от доходности проекта. 5 процентов в «Газпроме» – это больше чем 100 процентов в «Рогах и копытах». Если эти 2 миллиона будут приносить доход в 100 тысяч долларов, то период окупаемости составит 20 лет. Это долго. Если проект будет приносить миллион, то окупаемость составит 2 года, значит можно согласиться. Кроме того, если предприятие достаточно автоматизировано, если оно выпускает прокладки для «КАМАЗа», зачем самому заниматься управлением? Тут ведь никакой стратегии нет. В целом проект фонда хороший, таких бы побольше.