Сладковский о Мацуеве: «Он играет, я его слышу – и мгновенно возникает ощущение друг друга»

Денис Мацуев с завидной частотой выступает с ГАСО РТ

«Так исторически сложилось, что мы с Денисом Мацуевым фестивалим»

«Так исторически сложилось, что мы с Денисом Мацуевым фестивалим. Мы находим время, и он находит, ведь у него совершенно бешеный график — более 300 концертов в год! Персональный фестиваль — это наша дружеская встреча, на которой мы открываем новые горизонты друг для друга: для себя и для оркестра, — признается журналистам Александр Сладковский. — А потом мы играем программу фестиваля где только возможно: Москва, Иркутск, Питер, Пермь. У нас такая огромная география поездок, что уже не надо терять слов и времени. Друг на друга посмотрели — он играет, я его слышу — и мгновенно возникает ощущение друг друга».

Чуть больше месяца прошло с невероятно красивого юбилейного концерта художественного руководителя и главного дирижера Государственного академического симфонического оркестра РТ Сладковского, но подарки самого маэстро для казанской публики по случаю собственной круглой даты еще не закончились. Именно так воспринимались два концерта XIII фестиваля «Денис Мацуев у друзей» — после второго в фойе ГБКЗ им. Сайдашева только и говорили о том, какой праздник музыканты подарили зрителям.

Первый концерт был посвящен музыке Рихарда Штрауса и Людвига ван Бетховена, которую Мацуев и оркестр со Сладковским за дирижерским пультом исполнили вместе с хором Казанской консерватории и концертным хором Казанского музыкального колледжа им. Аухадеева

Действительно, Денис Мацуев с завидной частотой выступает с ГАСО РТ — в сентябре они вместе открывали 104-й сезон Московской филармонии в концертном зале им. Чайковского, в октябре пианист поздравлял маэстро Сладковского с юбилеем в Казани и вот в конце ноября прилетел в столицу РТ на свой уже XIII именной фестиваль.

Первый концерт был посвящен музыке Рихарда Штрауса и Людвига ван Бетховена, которую Мацуев и оркестр со Сладковским за дирижерским пультом исполнили вместе с хором Казанской консерватории и концертным хором Казанского музыкального колледжа им. Аухадеева. Молодые хористы получили важную для них возможность выступить вместе с профессиональным коллективом мирового класса и всемирно признанным музыкантом-виртуозом.

Сам Сладковский напомнил, что ранее у ГАСО РТ по разным причинам не получалось поработать с хором консерватории, но на праздновании 80-летия учебного заведения они сыграли «Мессу мира» Карла Дженкинса. А Мацуев, услышав как-то этот хор, захотел позвать их на именной фестиваль. Худрук «татарстанских симфоников» остался доволен коллективом во главе с хормейстером Надеждой Шириевой.

До мурашек необычное ощущение окутало слушателей, когда прозвучали первые ноты знаменитого произведения Уильямса. Событие поистине уникальное — услышать его в исполнении ГАСО РТ посчастливилось лишь избранным

Немножко Голливуда

Второй концерт неожиданно был посвящен американской музыке XX века — в программе значились «Индиана Джонс» знаменитого композитора кино Джона Уильямса, а также «Дивертисмент» Леонарда Бернстайна и «Рапсодия в стиле блюз» Джорджа Гершвина. Решили начать с конца XX века, а продолжить началом XX века, так объяснял маэстро Сладковский идею программы.

До мурашек необычное ощущение окутало слушателей, когда прозвучали первые ноты знаменитого произведения Уильямса. Событие поистине уникальное — услышать его в исполнении ГАСО РТ посчастливилось лишь избранным. Сладковский вспоминает, что эту красивую партитуру оркестр играл, когда он только приехал в Татарстан. При этом дирижер очень любит Уильямса и когда-то даже делал переложение для духового оркестра музыки из «Индианы Джонса» и «Звездных войн».

Исполнение ГАСО РТ заставило публику по-другому взглянуть на произведение композитора — благодаря высокому профессионализму коллектива она услышала не просто красивую музыку, а серьезное симфоническое произведение, требующее той же дисциплины, прозрачности тембров и архитектурной ясности, что и симфонии начала XX века. Маэстро Сладковский не упустил ни одной детали, выверив их до кристальной точности. Знаменитая героическая тема взлетала под своды ГБКЗ с такой монументальностью, которая заставляла вибрировать сам воздух между оркестром и слушателями. При этом оркестр сохранил кинематографическую живость и экспрессию музыкальной ткани — казалось, еще немного и стены зала уступят место непроходимым джунглям. И вместе с восхищением от красивой партитуры каждый слушатель испытал детское чувство восторга от соприкосновения с легендарным приключением. После триумфального исполнения у автора статьи появился, возможно, дерзкий, но закономерный вопрос: возможно, у маэстро возникнет идея сделать запись великих саундтреков в исполнении оркестра? Да, их значение в мире академической музыки часто преуменьшается, однако среди них попадаются настоящие симфонические шедевры, а иначе мы бы не услышали один из них в исполнении ГАСО РТ.

Сладковский не упустил ни одной детали, выверив их до кристальной точности

Следующим номером программы значился «Дивертисмент» Бернстайна — калейдоскоп жанров, стилизаций и характеров, от изящного вальса до блестящего марша, от джазовых намеков до барочных аллюзий. Это своеобразный музыкальный автопортрет Бернстайна, в котором он показывает себя одновременно как классика, джазмена, дирижера-максималиста, виртуоза театрального жеста и вечного экспериментатора. Маэстро Сладковский превращает эту театральную партитуру в спектакль, где музыканты играют роли, вступая друг с другом в диалог, в котором каждая реплика произнесена с филигранной точностью. Благодаря такому подходу каждая группа оркестра демонстрирует свое мастерство, не теряя легкости и ироничности исполнения, важных для этой партитуры. Высокая ансамблевая дисциплина оркестра позволила добиться идеальной синхронности ритмов, а блеск, остроумие и виртуозность партитуры соединились в единый художественный жест. На бис оркестр продублировал блестящий марш, который звучал как гимн каждому слушателю, пришедшему на концерт.

Пожалуй, успокоительные публике бы не помешали — яркая театральность партитуры как нельзя лучше подходила под выдающиеся личности каждого солиста и оркестра во главе с маэстро Сладковским

«Вот мы и проверим к концу «Рапсодии», нужно ли будет вам успокоительное»

Во втором отделении на сцену вышел Мацуев в сопровождении двух других солистов — известного джазового барабанщика Давида Ткебучавы и джазового контрабасиста Андрея Иванова. Вместе с оркестром маэстро Сладковского они исполнили парадоксальную и дерзкую «Рапсодию в стиле блюз» Гершвина. «Давайте проведем эксперимент — проверьте сейчас свой пульс, — предложила слушателям ведущая концерта, музыковед Ирина Тушинцева. — Гершвин когда-то сказал: „Я хочу создавать музыку настолько витальную, жизненно активную, чтобы вместе с моими партитурами слушателям приходилось давать успокоительное“. Вот мы и проверим к концу „Рапсодии“, нужно ли будет вам успокоительное и какой у вас будет пульс».

Пожалуй, успокоительные публике бы не помешали — яркая театральность партитуры как нельзя лучше подходила под выдающиеся личности каждого солиста и оркестра во главе с маэстро Сладковским. Гершвин изначально задумывал «Рапсодию» как мост между симфонической музыкой и джазом, поэтому для ее исполнения необходимы музыканты, которые способны и на виртуозное исполнение, и на джазовую свободу. Дирижер блестяще соединил строгость симфонического аппарата с импровизационной свободой джаза, благодаря чему оркестр показывал одновременно высочайшее исполнительское мастерство, гибкость и живой нерв большого американского города.

Гибкий и пластичный ритм Ткебучавы наполнял исполнение воздухом, а музыкальные фразы существовали свободно, как в настоящем джазовом джеме

Способность Мацуева мыслить академически и играть по-джазовому свободно позволила ему вести живой спор с оркестром, сохраняя точность музыкальных формулировок и ясное понимание блюзового тембра. Его импровизации били в слушателей как электрические разряды, наполняя партитуру глубокой эмоциональностью и собственной историей солиста. Гибкий и пластичный ритм Ткебучавы наполнял исполнение воздухом, а музыкальные фразы существовали свободно, как в настоящем джазовом джеме. Барабанщик возвращал слушателей к тому самому «импульсу улицы», с которым Гершвин ассоциировал американский блюз. А импровизационное соло Ткебучавы и вовсе погрузило публику в ритмы ночной Америки, пропитанной атмосферой таинственности, неожиданных встреч и неоконченных историй.

Сочетание академической глубины с джазовой пластикой в игре Иванова наполнило басовую линию партитуры оттенками, дыханием и внутренним движением. Контрабас звучал как полноценный голос в диалоге, рассказывая свою необычную историю, подключаясь к общей тональности эмоционально и чувственно. А импровизация Иванова и вовсе вызвала восторг не только у публики, но и у маэстро Сладковского — нечасто увидишь такой спектр эмоций на лице дирижера, ведь оно обычно скрыто от зрителей. По такому случаю залу пришлось нарушить концертный этикет и взорваться аплодисментами сразу после соло — к ним присоединились и сами музыканты, ведь джаз — это свобода.

Праздник музыки состоялся благодаря маэстро Сладковскому, и будем надеяться, что впереди нас ждет еще множество не менее жизнерадостных и эмоциональных встреч и музыкальных открытий

На бис солисты исполнили сюиту из музыки Эдварда Грига к пьесе Генрика Ибсена «Пер Гюнт», позволив зрителям взглянуть на известное симфоническое произведение через призму джазового взгляда. Праздник музыки состоялся благодаря маэстро Сладковскому, и будем надеяться, что впереди нас ждет еще множество не менее жизнерадостных и эмоциональных встреч и музыкальных открытий.