«В понимании Токаева Казахстан будущего — цифровой, динамичный, гибкий, интегрированный в мировой технопорядок. И именно ИИ видится ему главным, если не единственным инструментом для этого» «В понимании Токаева Казахстан будущего — цифровой, динамичный, гибкий, интегрированный в мировой технопорядок. И именно ИИ видится ему главным, если не единственным инструментом для этого» Фото: kremlin.ru

Цифровой рывок Казахстана

Нынешнее ежегодное послание президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, как мы уже отмечали, стало событием, которого в стране ждали не просто с интересом, а с заметной тревогой. Слухи о возможной отставке правительства подогревали и кулуарные разговоры, и телеграм-каналы. Однако грозы не случилось: кабинет министров остался на месте.

Относительно структуры власти Токаев лишь бегло коснулся темы парламентской реформы, явно не торопясь запускать этот сложный политический механизм, — он наметил вынесение вопроса о переходе к однопалатной системе на общенациональное обсуждение с возможным референдумом не раньше 2027 года.

Бо́льшую часть своего послания президент посвятил цифровизации — тема, в которой он, судя по всему, сам глубоко заинтересован и которой, кажется, сильно увлечен: Казахстану просто нет альтернативы «цифровому рывку». Тема искусственного интеллекта (ИИ) вошла даже в название послания «Казахстан в эпоху искусственного интеллекта: актуальные задачи и их решения через цифровую трансформацию». Президент фактически поставил задачу создать «цифрового казаха» — граждан новой, прорывной, технологической эпохи. Введение ИИ во все сферы жизни, включая госуправление, преподносится как фактор не просто модернизации, а национального суверенитета и конкурентоспособности страны. В понимании главы государства Казахстан будущего — цифровой, динамичный, гибкий, интегрированный в мировой технопорядок. И именно ИИ видится ему главным, если не единственным инструментом для этого.

«Казахстан впервые открыто отходит от этнических преференций, делая ставку на таланты и компетенции как основу дальнейшего роста и модернизации экономики» «Казахстан впервые открыто отходит от этнических преференций, делая ставку на таланты и компетенции как основу дальнейшего роста и модернизации экономики» Фото: © Владимир Астапкович, РИА «Новости»

«Неконтролируемые миграционные потоки»

Тема национальной политики оказалась как бы в тени крупных медийных векторов послания Токаева, но она занимает ключевое место для будущего «Цифрового Казахстана», поскольку тесно связана с миграционными процессами и внутренней структурой общества.

Президент настойчиво акцентирует проблему неконтролируемой внутренней и внешней миграции, которая создает серьезную нагрузку на инфраструктуру крупных городов. Несмотря на отсутствие массового потока трудовых мигрантов, статистика указывает на перекос: в январе – июне 2025 года в страну прибыли 11 267 человек, выбыли — 3 518, сальдо миграции — плюс 7 749. 82,2% прибывших и 73,9% выбывших связаны со странами СНГ, а большинство приезжих предпочитают жить в Астане, Алма-Ате, Шымкенте и Алма-Атинской области.

Ключевая проблема — внутренняя миграция: регионы и прежде всего Туркестанская область демонстрируют отрицательную динамику, только за полгода здесь отток превысил 22 тыс. человек. Это явление «голосования ногами» формирует перекос в городской инфраструктуре, особенно в Астане, где реальная численность выросла на 250 тыс. человек за три года, а ежедневная нагрузка уже составляет 1,9 млн против официальных 1,5 млн человек.

Токаев настаивает: необходимо срочно проанализировать причины миграционного оттока в столицу и создавать альтернативные центры социального и экономического притяжения. Национальная политика, по сути, становится фактором успеха в цифровой трансформации.

Риторика президента Казахстана, затрагивающая тему «неконтролируемых миграционных потоков», по мнению местных экспертов и телеграм-каналов, звучит не просто так, а имеет своего негласного адресата — кандасов. Это этнические казахи и члены их семей, ранее не имевшие гражданства страны, обладающие особым статусом и льготами. Ранее известные как оралманы, кандасы на протяжении последних лет занимают ключевое место в миграционной политике Казахстана, направленной на возвращение казахов на историческую родину. Однако послание президента Токаева впервые поставило под сомнение саму основу этой политики — принцип единокровства, аккуратно обозначив потребность в пересмотре и более строгом регулировании данного миграционного потока, говорят эксперты.

К примеру, популярный в Казахстане телеграм-канал «Келин услышала» отмечает, что впервые в истории Казахстана президент открыто поставил под вопрос абсолютный приоритет кандасов в миграционной стратегии. Токаев намекает: страна нуждается в новом подходе, когда цифровизация, стандарты и требования к интеграции выходят на первый план, а массовый, но не всегда быстро адаптирующийся поток этнических казахов с непростой судьбой может не вписываться в «цифровой Казахстан» будущего.

Отношение к кандасам

Политику возвращения соотечественников запустил первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на Всемирном курултае казахов в 1993 году. Задача была понятна: в постсоветском Казахстане доля титульной нации опустилась до 40%, что угрожало внутриполитической устойчивости. За 30 с лишним лет программу репатриации прошли примерно 1,5 млн этнических казахов из Китая, Монголии, Узбекистана, Туркменистана, России, Турции и ряда дальних стран. Доля казахов в населении выросла до 70,4%.

Первоначальной стратегией было расселение новых соотечественников преимущественно в северных, северо-западных и северо-восточных регионах Казахстана. Эта мера преследовала цель «разбавить» русскоязычное население и укрепить этническое большинство на проблемных территориях, обеспечив тем самым демографическую и политическую устойчивость государства в переходный период.

Проблемы с расселением кандасов действительно существуют. Во-первых, многие из них не согласились с назначенными районами для проживания и предпочитают селиться в более благоприятных с точки зрения климата, наличия работы и социальной инфраструктуры местах.

Социальные конфликты, связанные с кандасами, становятся серьезным вызовом для Казахстана. По словам экспертов, многие кандасы оказались вне привычной социальной среды — сформировалась своеобразная каста с собственным укладом и принципами, часто противоречащими действующему общественному договору, что приводит к серьезной социальной напряженности и рискам дестабилизации.

За три десятилетия возвращения более миллиона соотечественников выросли не только ожидания, но и конфликтные ситуации. Мифы о приоритетах этнической принадлежности как гарантии социальной интеграции разбиваются о суровую реальность: большинство переселенцев не имеет высокого образования и квалификации, что создает сложности в трудоустройстве и социальной адаптации. По статистике, лишь около 10% кандасов достигают значительных успехов в карьере, тогда как основная масса приезжих имеет лишь среднее или среднеспециальное образование или вообще его не имеет.

Социальное недовольство и ощущение несправедливости порождают рост конфликтов. Известны случаи протестов и массовых акций с участием кандасов в разных регионах, включая события в Шаныраке (2006 год), Жанаозене (2011) и январские волнения, где кандасы выступали активной силой. Примером напряженной ситуации стал недавний протест безработных из Мангистауской области — региона с высокой долей кандасов, требовавших трудоустройства на нефтегазовых предприятиях, отказываясь работать в других сферах с меньшей зарплатой.

Общество Казахстана по-разному воспринимает кандасов. Одни видят в них настоящих патриотов, хранителей национальных традиций и культуры, для которых репатриация не просто возвращение, а исполнение исторической миссии. Другие же относятся к ним с подозрением и рассматривают как иждивенцев, особенно на фоне текущих экономических и социальных проблем страны.

Сами кандасы часто считают себя «истинными казахами», обладающими уникальной миссией, и носителями аутентичной культуры. Однако это вызывает раздражение у части казахов, выросших и живущих в Казахстане, которые чувствуют, что кандасы претендуют на их землю и рабочие места — ресурсы и возможности, которые и так ограничены.

«Токаев принял решение принципиально по-новому взглянуть на проблему»

Ограничения для оралманов (кандасов) начали вводиться еще при Назарбаеве: спохватившись, в 2012 году он поручил пересмотреть миграционную политику, а в 2014-м допустил поддержку лишь тем, кто едет в северные и центральные регионы. В 2024 году правила получения статуса стали жестче: введена система «Кандас», комиссии для проверки национальной принадлежности, цифровая подача заявлений. В 2025 году премьер-министр РК Олжас Бектенов распорядился создать рабочую группу для доработки законодательства, что отражает стремление властей ужесточить контроль над миграцией.

В 2025 году установлены новые ограничения на расселение кандасов: общая квота приема в регионах составила 2 309 человек. По состоянию на 1 июля 2025-го в регионы расселения уже переселились 1 092 кандаса, что свидетельствует о постепенной реализации плана по контролируемому распределению переселенцев в стране.

«И вот теперь Токаев принял решение принципиально по-новому взглянуть на проблему иммиграции и продемонстрировать всему миру стремление Казахстана конкурировать на мировом рынке талантов и ориентироваться на потребности экономики знаний. Впервые в современной истории Казахстана глава государства заявил о необходимости приема в страну в первую очередь граждан, обладающих высокой квалификацией, преимущественно в технической сфере, „невзирая на их национальную принадлежность“», — пишет канал «Келин услышала».

Токаев фактически предлагает новый общественный контракт: отход от идеологии «кровного родства» в пользу качественного человеческого капитала и экономической ценности каждого мигранта. В подтверждение курса правительство разрабатывает KPI: к 2030 году увеличить долю занятых в высокотехнологичных секторах с 7,6 до 11% ВВП и утроить приток прямых иностранных инвестиций в исследования и разработки до $1 млрд ежегодно. Очевидно, что эти цели невозможны без пересборки миграционной политики и притока внешних квалифицированных кадров.

Таким образом, Казахстан впервые открыто отходит от этнических преференций, делая ставку на таланты и компетенции как основу дальнейшего роста и модернизации экономики.