Уголовное дело Ростехнадзора республики приближается к своему логическому завершению (на фото Валерий Никитенко, Александр Игонов и Ильдар Мустафин) Уголовное дело Ростехнадзора республики приближается к своему логическому завершению (на фото Валерий Никитенко, Александр Игонов и Ильдар Мустафин)

Дело Ростехнадзора близится к финалу

Уголовное дело Ростехнадзора республики приближается к своему логическому завершению. В минувшую пятницу в Вахитовском районном суде Казани прошли прения защиты. Фигурантами громкого дела оказались бывший заместитель руководителя приволжского управления Ростехнадзора Александр Игонов, экс-директор по стратегическому планированию Казанского вертолетного завода Ильдар Мустафин и казанский бизнесмен, директор ООО «Винстрой» Валерий Никитенко. Всех троих обвиняют в особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ), в незаконном создании юридического лица (ст. 173.1 УК РФ), легализации денежных средств (ст. 174.1 УК РФ). Кроме того, Игонова обвиняют в нескольких эпизодах по превышению должностных полномочий (ч. 1 ст. 286 УК РФ), а Никитенко — в подкупе свидетеля (ч. 1 ст. 309 УК РФ).

На след будущих фигурантов уголовного дела оперативники экономической полиции РТ вышли летом 2022-го, а расследованием занимались следователи главного следственного управления МВД по РТ. Силовикам потребовалось чуть больше года, чтобы доказать вину обвиняемых и отправить дело в суд. Председательствующим по делу стала федеральный судья Марина Шаронова.

На предыдущем процессе гособвинитель Айрат Ибрагимов заявил, что вина подсудимых доказана, и запросил реальные сроки каждому фигуранту. Так, Игонову он потребовал 3 года лишения свободы за незаконное создание юридического лица, 6 лет и 6 месяцев за мошенничество со штрафом в 500 тыс. рублей. За статью о легализации — 4 года и штраф 500 тыс. рублей, а за два эпизода по превышению полномочий — 6 лет лишения свободы. В конечном итоге путем частичного сложения запрашиваемых сроков прокурор попросил назначить наказание в виде лишения свободы на 8 лет и 6 месяцев в колонии общего режима со штрафом 700 тыс. рублей в доход государства.

«В содеянном не раскаялись»: экс-замглавы Ростехнадзора запросили 8,5 года колонии

Никитенко и Мустафину за незаконное создание юридического лица запросили 3 года, аналогичный срок Ибрагимов запросил и за второй эпизод: за мошенничество — 6 лет и 6 месяцев со штрафом в 500 тыс. рублей. А за статью о легализации — 4 года и штраф в полмиллиона. За подкуп Никитенко освободили от наказания в связи с истечением сроков давности. В конечном счете Никитенко и Мустафину запросили 7 лет и 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима со штрафом в 700 тыс. рублей.

Адвокаты подзащитных Адвокаты подсудимых

Игонов: «Считаю себя невиновным»

Многочасовой процесс начался с выступления Игонова. «Уважаемый суд, хочу сказать, что с самого начала это дело носило заказной характер, — отметил он. — Я свою вину не признаю, в моих действиях нет состава преступления. Я исключительно исполнял свои служебные обязанности, не выходя за рамки. Считаю себя невиновным, прошу вынести соответствующее решение».

Следом более развернуто выступил его защитник Роберт Сагдеев. «По итогам рассмотрения уголовного дела сторона защиты убеждена, что вина Александра Игонова не нашла своего подтверждения, что подкрепляется материалами уголовного дела, а также показаниями свидетелей», — подчеркнул он.

Сагдеев считает, что «грубейшие нарушения» уголовно-процессуальных норм допущены во время расследования дела. Кроме того, защитник добавил, что обвинение предъявлено на основании «сомнительных» доказательств. Так, следователь вынес незаконное постановление о возбуждении уголовного дела, а в фабуле описывает одни и те же действия фигуранта что по злоупотреблению, что по мошенничеству. Кроме того, напомнил адвокат, следователь сослался на заявление представителя «Группы «Энергострой», некоей Живаевой. Однако следователь направляет уведомление представителю потерпевшего Горееву.

«Неизвестно, каким образом Гореев стал представителем потерпевшего, если заявление поступило от представителя ООО „Группа „Энергострой“ Живаевой, — добавил Сагдеев. — Данный факт свидетельствует о, возможно, каких-то незаконных действиях со стороны Гореева о возбуждении уголовного дела в отношении Игонова и обращении в частном порядке по факту возбуждения данного уголовного дела».

Следом защитник напомнил, что в заявлении Живаевой указываются и иные лица для привлечения к уголовной ответственности. Среди них эксперты центра независимой оценки «Эксперт», а также занижение стоимости выполненных работ со стороны АО «Татэнерго». Защита отмечает, что в материалах дела не дана юридическая оценка сообщениям и действиям этих лиц.

«Живаева в своем заявлении о привлечении рядя лиц к уголовной ответственности не указывает на Игонова как на лицо, совершившее преступление. Однако каким-то чудесным образом, без проведения процессуальной проверки, уголовное дело возбуждается в отношении Игонова», — продолжал сокрушаться Сагдеев. Он также напомнил детали допроса, в котором представитель группы «Энергострой» не смог указать, кто именно был инициатором обращения в правоохранительные органы.

Сагдеев привел множество фактов, которые, по его мнению, свидетельствуют о неполноте исследования и изучения материалов дела. «Необъективное исследование представленных материалов привело к получению экспертами необоснованных результатов (а сделанные на их основе выводы по поставленным перед экспертами вопросам представляются противоречивыми и ошибочными), а в последующем и к незаконному предъявлению обвинения Игонову», — добавил он.

По поводу эпизода по ст. 173.1 УК РФ («Незаконное создание юридического лица») Сагдеев напомнил, что, по версии следствия, «не позднее января 2021 года» Игонов, Мустафин и Никитенко договорились о создании подконтрольного юрлица ООО «Спектрстрой». Должность в Ростехнадзоре Игонов занял в апреле 2021-го.

«По логике органа предварительного следствия, Игонов фактически предвидел будущее, а именно свое назначение на должность в Ростехнадзор, и заблаговременно создал подконтрольное ему юридическое лицо для совершения преступлений. Абсурдность заключается в том, что следствие считает, что Игонов создал фирму заблаговременно, предвидя свое будущее назначение. Никто не может достоверно знать о своем назначении на конкретную должность в будущем, особенно в государственной структуре, где такие решения зависят от множества факторов», — добавил защитник. Следом адвокат уточнил, что следствие не представило никаких доказательств того, что Игонов на момент создания фирмы уже знал о своем назначении и имел преступный умысел.

Еще один эпизод, который вменяют Игонову (на фото второй слева), — мошенничество Еще один эпизод, который вменяют Игонову (на фото второй слева), — мошенничество

Защита: «Нет доказательств, что Игонов получил какие-либо денежные средства или иные блага от сделки»

Кроме того, Сагдеев упомянул допрос Рустема Камалова, который был директором «Спектрстроя», пояснившего, что Игонова не знает; то же самое говорили и свидетели, связанные с вышеуказанной фирмой.

«Сторона защиты уверена, что показания Камалова, высказывающего позицию о том, что его ввели в заблуждение при регистрации ООО „Спектрстрой“, являются не чем иным, как способом отстраниться от фирмы, опасаясь незаконного уголовного преследования», — добавил Сагдеев.

Следующий эпизод, который вменяют Игонову, — мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Он, по мнению защиты, также не нашел подтверждения. По словам Сагдеева, следователь предположил, что стоимость работ, проведенных фирмой «Спектрострой» в рамках договора с компанией «Группа „Энергострой“», была завышена и именно это стало основой эпизода по мошенничеству. Речь идет о работах на объекте «Расширение котельной Азино с установкой водогрейного котла №3». Защита попросила обратить внимание на то, что органы следствия не подкрепили к обвинению достоверные факты. Сагдеев отметил, что орган следствия был обязан провести судебную экспертизу на оценку рыночной стоимости работ, проведенных компанией «Спектрстрой».

По поводу ущерба фирме «Группа „Энергострой“» в размере 5,2 млн рублей Сагдеев указал, что следствие не раскрыло, как и при каких обстоятельствах Игонов получил эти деньги. «Обвинение не смогло установить главный элемент преступления — личную корыстную заинтересованность и материальную выгоду со стороны Игонова», — добавил он.

По поводу эпизода о легализации (отмывании) денежных средств защитник подчеркнул, что оно основано на предположении, а не доказательствах. Из обвинения следует, что фигуранты, «совершив хищение» на 5,2 млн рублей, отмыли их с помощью мнимых финансовых операций. «Сумма легализации превышает сумму хищения, что ставит под сомнение обоснованность данного эпизода преступления», — заявил он, зачитав результаты бухгалтерской судебной экспертизы. В ней указаны перечисления средств со счетов «Спектрстроя» на различные взносы, зарплаты и налоги.

По эпизоду о превышении должностных полномочий Сагдеев отметил, что в действиях Игонова отсутствует ключевой признак «явного» превышения, не доказан преступный умысел, а последствия в виде ущерба являются результатом добровольных гражданско-правовых отношений между хозяйствующими субъектами. По эпизоду с ПАО «Нижнекамскнефтехим» защитник пояснил, что работы по договору выполнены в полном объеме, а компании ущерб не причинен.

«Нет доказательств, что Игонов получил какие-либо денежные средства или иные блага от сделки между „Нижнекамскнефтехимом“ и „Спектрстроем“. Само по себе знакомство с владельцами компании не является преступлением. Его действия могли быть мотивированы не корыстью, а намерением обеспечить соблюдение законодательства предприятием», — конкретизировал адвокат. Подводя итог, Сагдеев попросил оправдать своего подзащитного по всем вменяемым статьям.

Мустафин: «Категорически не согласен с возбуждением уголовного дела»

Следом в прениях выступил Мустафин, он зачитывал свое выступление с тетрадных рукописей.

«Категорически не согласен с возбуждением уголовного дела, с содержанием под стражей, — добавил он. — В отношении следствия, проводившего расследование, хочу сказать: можно опровергнуть разумные доводы, но как опровергнуть нелепицу и предвзятое отношение следствия?» По словам подсудимого, следствие велось с обвинительным уклоном, при этом не разбирая «истинное положение» дела. Мустафин утверждал, что допрошенный свидетель не был с ним знаком, а приобщенные «электронные носители» не имели отношения к потерпевшим, преступлению и обвиняемым. Мустафин считает, что следствие выдвинуло на первый план второстепенное, скрыв главное, подменив гражданско-правовые отношения уголовного процесса.

Подсудимый также указал на ошибки, допущенные следователем во время допроса свидетелей и проведения очных ставок, а именно на оказание психологического давления на свидетелей и пострадавших и принуждение давать заведомо ложные показания или совсем отказываться от их дачи. Он утверждал, что такие нарушения зафиксированы защитниками в протоколах допроса и очных ставок.

По его словам, основным фактором обвинения является незаконное создание организации подставным лицом.

«Если лицо знает, что будет вступать в учредительное участие юридического лица, и как минимум не возражает против этого — такое лицо не может быть квалифицировано как подставное», — добавил он. Камалов, по словам подсудимого, был уведомлен о последствиях учреждения компании как минимум нотариусом.

Перелистнув страницу, он не согласился и с предъявленным обвинением о мошенничестве. Мустафин заявил, что состава преступления нет: «Считаю, что в данном случае следствие вмешалось в гражданско-правовые взаимоотношения двух юридических лиц».

«Ни в одних показаниях представители „Татэнерго“ и „Энергостроя“ не говорят об обмане или введении в заблуждение. Следствием не доказан сам факт обмана, что необходимо при выявлении мошеннических действий, — продолжал выступать Мустафин, завершая свою речь — Проведенный анализ материалов уголовного дела, допросы свидетелей и потерпевших в суде позволяют сделать обоснованную мысль об отсутствии состава преступления».

Защита: «Группа «Энергострой» решила уйти от материальной и даже уголовной ответственности»

Адвокат Мустафина Эльвира Гумирова начала свое выступление с краткой справки о том, почему возбудили уголовное дело, упомянув ту же гражданку Живаеву, которая не обладает совершенно никакой информацией о деле, подсудимых и потерпевших. По словам защиты, согласно допросу Живаевой, последней поступил телефонный звонок от представителя «Энергостроя», во время которого ей «велели» подать заявление в правоохранительные органы. Ей на почту скинули образец готового заявления. Она не выяснила, кто и зачем ей звонил, но подпись поставила и заявление отнесла.

Гумирова апеллировала к допросам свидетелей, показания которых тезисно зачитывала в суде, подкрепляя ими каждое свое слово.

Так, например, эпизод о незаконном создании юридического лица (ст. 173.1 УК РФ) она оспаривала согласно показаниям не только работников «Спектрстроя», но и руководителей сторонних компаний, которые заключали договор. Все свидетели уточняли, что Камалов — директор фирмы, подписывал документы он, на сделки ходил тоже он, бухгалтерия контактировала также с Камаловым. Даже он сам в своих показаниях упоминал об этом.

Далее защитница отметила неблагонадежность самой организации «Энергострой», которой, исходя из показаний свидетелей, были недовольны сотрудничающие компании. Недовольство заключалось в низком качестве работы, а также, по словам защиты, компания не исполнила обязательства перед другими поставщиками на более чем 200 млн рублей.

Она напомнила: «Группа „Энергострой“» оплатила 5,2 млн рублей «Спектрстрою», который выполнил работы в полном объеме. Однако акты «Группа „Энергострой“» в одностороннем порядке отказалась подписать, оплата надлежащим образом произведена не была. «По мнению защиты, „Группа „Энергострой“, не выполнив обязательства сначала перед АО „Татэнерго“, затем отказавшись произвести надлежащую оплату по договору на выполнение работ по строительному аудиту „Спектрстрою“, решила таким образом уйти от материальной и даже уголовной ответственности, обратившись в правоохранительные органы», — отметила она.

Финальным аккордом прений адвоката стало заявление о незаконном и несостоятельном рассмотрении уголовного дела, она сослалась на постановление о полном отказе в удовлетворении ходатайства Мустафина в посещении нотариуса для получения разрешения на выезд несовершеннолетнего ребенка в отпуск. «Следователь открыто заявлял своим постановлением, что наказывал Мустафина путем ограничения, умаления прав несовершеннолетнего сына, тем самым причиняя ему моральное страдание из личной неприязни к нему», — парировала Гумирова.

Приводя все новые аргументы, подкрепленные материалами дела, указывая на несостыковки и искажение фактов, адвокат завершила выступление, запросив полностью снять все обвинения со своего подзащитного Мустафина за неимением состава преступления.

Бизнесмен Валерий Никитенко слева Бизнесмен Валерий Никитенко (слева)

Никитенко: «Прошу оправдать и в ближайшее время отпустить»

Последними в прениях выступили Никитенко и его защитник Айрат Уразманов. «Ваша честь, вину не признаю. Прошу оправдать и в ближайшее время отпустить», — уверенно заявил бизнесмен.

«Анализируя каждый из указанных в обвинении утверждений в отдельности, — подключился к прениям Уразманов, — а затем и в их совокупности, отметим, что обвинение не что иное, как яркий и красочный плод воображения, исходящий из неуемной фантазии следователя».

Адвокат уточнил, что показания свидетелей, даже со стороны обвинения, были в пользу защиты либо являлись нейтральными, а исследованные письменные доказательства только подтвердили «правоту защиты об отсутствии криминала в действиях подсудимых».

По словам защитника, рассматриваемое дело — арбитражный процесс.

«Очевидно, это мое устойчивое мнение, „Группа „Энергострой“ в споре с „Спектрстроем“ в арбитражном суде потерпела бы фиаско и процесс в суде проиграл бы. Работы выполнены, условиям договора они соответствуют, результат работ в виде отчета о строительном аудите заказчику отправлен и обратно исполнителю не возвращен, что равносильно принятию работ, — заметил адвокат. — Цена работ определена соглашением сторон, обращалась ли „потерпевшая“ сторона в арбитражный суд с таким иском? Писала ли хотя бы претензию? Нет, ничего подобного не было. Потерпевшая организация, после того как в феврале 2022 года с объекта, скажем прямо, их прогнали, вдруг, не предъявляя претензий к „Спектрострою“, идет в ГСУ МВД РТ с заявлением о преступлении». Реального пострадавшего, по словам Уразманова, в деле нет, а заявление в ГСУ — это «лишь повод поразмышлять и покопаться в вопросе, откуда, кем и для чего его подача инициирована».

По поводу вменяемых 5,2 млн рублей фигурантам Уразманов привел новые факты. Он уточнил, что из этих средств был выплачен НДС.

«875 тысяч рублей изначально идет как уплата косвенного налога в виде НДС в пользу государства, инкриминирована она как похищенная абсолютно бездумно и грубо вопреки логике и здравому смыслу», — объяснил адвокат.

По эпизоду о подкупе свидетеля Уразманов пояснил следующее. По версии следствия, Никитенко подкупил Камалова для дачи ложных показаний за 100 тыс. рублей.

«Зафиксированные в протоколе допроса Камалова утверждения никоим образом не являются показаниями в пользу Никитенко, а также не содержат никаких данных о самооговоре Камалова», — отметил защитник. По поводу 100 тыс. Уразманов подчеркнул, что деньги Камалову Никитенко перечислил во время мобилизации, когда он жил в Грузии.

«По показаниям Камалова, Никитенко не выражал в его адрес каких-либо угроз, давления не было, — парировал защитник. — Никитенко переводы денег в его адрес пояснял желанием поддержки Камалова за границей. О каком подкупе при таких обстоятельствах можно вести речь, защите непонятно. Домысливание, перевертывание фактов со стороны следствия является необоснованным, следователь не имеет право делать выводы голословно и по своему желанию».

Адвокат попросил вынести оправдательный приговор своему подзащитному по всем вменяемым эпизодам, кроме того, дать право на реабилитацию и вынести частное постановление в адрес «лиц, осуществивших незаконное уголовное преследование Никитенко».

Следом судья Шаронова выслушала последнее слово фигурантов. «Интерпретация следователя подчеркивает мою позицию о заказном характере этого дела, — заявил Игонов. — Слава богу, сейчас у [их] начальника решается имущество, у Изаака (речь идет об иске прокуратуры РТ к экс-замминистра внутренних дел по РТ Владимиру Изааку и его семье, который рассматривает Ново-Савиновский райсуд Казани, — прим. ред.). Честно говоря, накипело. Четвертый год сидим в тюрьме просто из-за того, что кому-то так захотелось. Прошу суд вынести справедливое и законное решение». Также подсудимый добавил, что во время судебного следствия со стороны защиты не привлекались свидетели, им было достаточно свидетелей обвинения и документов в деле, чтобы доказать свою невиновность. С его мнением согласился и Мустафин, он попросил суд принять истинное и справедливое решение. Никитенко же был краток: он повторно попросил вынести оправдательный приговор и отпустить поскорее домой.

На этом заседание завершилось, а судья ушла в совещательную комнату. Приговор по громкому делу прозвучит 5 сентября.