Неделя СВО: стабилизация прорыва и споры поляков по отключению Starlink для Киева

ВС РФ активно давят в условное основание выступа, увеличивая его ширину, тем самым создавая полноценный плацдарм Фото: Алексей Коновалов/ТАСС

Стабилизация прорыва

На этой неделе основным местом сражений в зоне проведения специальной военной операции остается место прорыва в районе населенных пунктов Золотой Колодезь и Кучеров Яр. Уже вторую неделю противник активно пытается срезать неприятный выступ, однако на данном этапе сумел лишь стабилизировать положение. Вместе с тем текущее положение практически разрезает надвое 3-й армейский корпус, который вынужден обтекать прорыв с двух сторон. Вместе с тем ВС РФ активно давят в условное основание выступа, увеличивая его ширину, тем самым создавая полноценный плацдарм.

Значение данного выступа переоценить сложно. Первое, оно же главное, — он перерезает сообщение между Славянско-Краматорской агломерацией и Добропольем, а значит, и между Красноармейской агломерацией. Конечно, объездными северными дорогами противник может поддерживать сообщение между военными соединениями, однако логистика, а вместе с ней и скорость реакции существенно проседают по времени.

Второе. Киев теперь вынужден реагировать на увеличенную линию фронта, что автоматически отбирает часть военных ресурсов на ее обеспечение, которые необходимы на других участках фронта. Кроме того, трасса, соединяющая красноармейский гарнизон с остальной Украиной и так находящаяся под перманентным огневым контролем со стороны ударных дронов, стала еще менее безопасной.

Фактически продвижение на запад со стороны полученного выступа (прежде всего занятие населенных пунктов Родинское, Белицкое и Новый Донбасс) замыкает полученный котел с севера, в результате чего единственной трассой снабжения (проходящей примерно в 2 км от текущей ЛБС) станет М30, ведущая на Павлоград, город, находившийся в Днепропетровской области на расстоянии 90 км от текущей линии боевого соприкосновения.

Третье, плавно вытекающее из двух предыдущих пунктов, — закрепление на данном плацдарме, а также его развитие (что подтверждается российскими картографами из Lostarmour) неизбежно решают не только проблему уже находящегося в тылу передовых частей Российской армии Красноармейска, но и в целом завершают проблему оккупации Западного Донбасса украинскими захватчиками.

По разным оценкам, всего на Украину через Польшу и другие страны Евросоюза поступило порядка 50–70 тыс. единиц терминалов Starlink разных модификаций Фото: © Nina Lyashonok / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

Польский Starlink

На этой неделе появилось сообщение, что Польша более не будет оплачивать работу переданных Украине терминалов Starlink, о чем заявил министр информатизации республики Кшиштоф Гавковский.

«Кароль Навроцкий (президент Польши — прим. ред.) своим решением отключает интернет Украине, ведь де-факто это означает его решение по закону о помощи гражданам Украины. Это конец интернета Starlink, который Польша предоставляет воюющей Украине», — сказал он.

Кроме того, Гавковский отметил, что Польша более не будет оказывать поддержку безопасного хранения электронных данных украинской администрации. Сообщается, что Навроцкий наложил вето на закон о помощи гражданам Украины, который носит временный характер и снова принимается каждые полгода.

Однако глава президентской канцелярии Збигнев Богуцкий заявил, что Польша продолжит оплачивать связь Starlink для Украины, несмотря на вето президента Польши Кароля Навроцкого. «Вето президента Кароля Навроцкого не отключает интернет Starlink на Украине, поскольку расходы на это подключение финансируются на основании положений действующего законодательства», — подчеркнул он.

Отметим, что, по разным оценкам, всего на Украину через Польшу и другие страны Евросоюза поступило порядка 50–70 тыс. единиц терминалов Starlink разных модификаций. Значение данного средства переоценить невозможно, именно на Starlink держится практически вся тактическая связь вооруженных формирований Украины, от взводов и рот до штабов батальонов и даже бригад. Более того, терминалы Starlink обеспечивают тяжелые ударные дроны типа «Баба-яги». Как следствие, если произойдет, пусть и кратковременное, отключение данного вида связи — Киеву придется очень несладко.

Важно понимать, что никакой альтернативы на Украине нет. Все было сразу заточено под Starlink, в отличие, кстати, от России, где Starlink является пусть и крайне приятным, но вовсе не единственным источником доступной связи. Да, у Киева есть небольшие вкрапления европейских аналогов вроде Eutelsat OneWeb, но по масштабу развертывания и качеству работы они несопоставимы со Starlink. Важно понимать, что отключение может быть необязательно физическим, так, США в лице SpaceX могут попросту затянуть юридическую процедуру, не подписывая новое соглашение со странами Европы.

Все это более чем наглядно демонстрирует и полную зависимость Киева буквально от всего, чем требуется вести современную войну, а также зависимость конкретную от конкретных стран. При прочих равных вооруженные формирования Украины сметут польские вооруженные силы в силу своей компетенции в современной войне и малочувствительности к высоким потерям. Но в то же время Польше достаточно щелкнуть ручкой тумблера, чтобы эти силы перестали существовать как единое полотно, превратившись в сотни лоскутков.

Но кроме того, что не менее интересно, это демонстрирует и отношение Польши к происходящему вокруг Украины. Если предыдущий глава этой республики показательно рвал отношения с Россией, оказывал безмерную поддержку режиму Владимира Зеленского, не замечая лукавые блики бандеровщины, то нынешний глава государства об этом заявляет публично. Разумеется, он не является «другом России» или «шпионом Путина», более того, в 2024 году имя Навроцкого оказалось в базе розыска МВД РФ в связи с причастностью к актам вандализма в отношении монументов в память о бойцах Красной армии на территории Польши.

Но вместе с тем в отношениях с Киевом Навроцкий уже не демонстрирует показательную дружбу и поддержку. Учитывая, что глава государства не представляет собой некую абстракцию, а является выражением мнения определенных финансовых кругов и даже местного населения, локально России, скорее всего, это будет выгодно. А первый неуверенный шаг по отключению необандеровцев от польского финансирования, возможно, будет иметь продолжение.

Военные части и волонтерские фонды стали более стабильными заказчиками, чем государственный аппарат, что дало очевидный толчок к малому производству Фото: © Volodymyr Tarasov / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

Какие проблемы в украинском ВПК открывают для себя американские эксперты

В американском издании War on the Rocks вышла довольно занятная статья за авторством Виталия Гончарука (это американский предприниматель украинского происхождения, известный своими работами в области автономной навигации и искусственного интеллекта) под названием «Украина не является образцом для победы в войне инноваций».

Тема его статьи посвящена прежде всего системам БПЛА, а также тому опыту, который, по его словам, не стоило бы перенимать у Украины. Важно уточнить, что автор статьи, несмотря на то что покинул родину, остается сторонником киевского режима, пусть и смотрит на него более трезво, чем иные специалисты. Более того, он предостерегает, что реальный опыт, который нужно перенимать, скорее находится у России и Китая.

Первое, с чего он начинает, — это децентрализация военного производства на Украине. «С началом активной фазы войны система государственных закупок была фактически парализована. Можно долго спорить с чиновниками о том, что система не была парализована, но мне лично в первую неделю боевых действий приходилось покупать каски, технику и так далее для друзей. На второй неделе мне пришлось закупить нижнее белье и носки для целого батальона под Киевом. Эту партию доставили коммерческой почтой — „Новой почтой“ — в ближайшее неоккупированное отделение, и батальон забрал ее через неделю», — делится личным опытом поддержки украинского режима Гончарук.

Он достаточно справедливо отмечает, что уровень коррупции на Украине даже по мировым меркам колоссальный. А сама система крайне забюрократизирована, так, по его словам, стандартная процедура сертификации дронов заняла один год. Но вместе с тем решение на начало специальной военной операции было найдено: из-за паралича государственной системы закупок воинским частям было разрешено закупать все необходимое самостоятельно. Именно в это время киевские вооруженные формирования начинают окучивать различные западные и не только фонды, предоставляя им обмундирование, продовольствие и оружие непосредственно подразделениям.

Первый эффект от такого решения — полная дебюрократизация поставок, т. е. никакого государственного контроля. Более того, военные части и волонтерские фонды стали более стабильными заказчиками, чем государственный аппарат, что дало очевидный толчок к малому производству. Однако Гончарук приходит к неутешительному для себя выводу: потеряв государственный контроль, коррупция просто переползла на более низкий уровень, теперь «откаты» требовали командиры подразделений.

«Такая децентрализация может затруднить государству концентрацию ресурсов на перспективных разработках или обеспечение интеграции военной продукции, приобретаемой различными подразделениями. Я даже не говорю о реальных затратах, потенциальной экономии за счет масштаба или совместимости систем. Во всех военных конфликтах конкуренция присутствует не только на поле боя, но и в логистических системах. И система закупок, разработанная на Украине, решала совершенно иные проблемы, чем те, с которыми сталкиваются США в конкурентной борьбе с Китаем и Россией. Децентрализованная система может оказаться гораздо менее эффективной, чем централизованные системы закупок, — и Россия уже продемонстрирует это на поле боя в 2025 году», — пишет автор.

Вторая проблема, о которой пишет Гончарук, — это «зоопарк технологических платформ». Как уже верно отмечено, децентрализованная система закупок на Украине спровоцировала всплеск активности малого оборонного бизнеса. Тысячи микрокомпаний, зачастую кустари-самодельщики, начали производить беспилотники из китайских комплектующих, поставляя их фронту. Оно действительно смогло укрепить боеспособность вооруженных формирований Украины, однако, как пишет Гончарук, все больше напоминало «Большой скачок» Китая, когда в 1950-х в этой стране начали массово выплавлять сталь в домашних печах. Более того, в 2024 году министерство цифровой трансформации официально предложило гражданам собирать дроны дома, однако от этой идеи пришлось отказаться.

«К 2025 году стало ясно, что лишь от 20 до 40 процентов беспилотников с дистанционным управлением, вид от первого лица, действительно достигали своих целей. В результате истинная стоимость уничтожения одного танка (реально цифра еще выше, т. к. на уничтожение одной цели, как правило, требуется несколько FPV-дронов, а сложной и маневрирующей — до нескольких десятков — прим. ред.) оказалась значительно выше заявленной цены в 500 долларов за дрон. Это расхождение во многом объяснялось передовыми и быстро масштабируемыми возможностями России в области радиоэлектронной борьбы. Украинская сторона практически не прилагала усилий для разработки систем, способных уклоняться от таких помех или предвидеть будущие угрозы, такие как оптоволоконные беспилотники или автономная навигация в условиях отсутствия GPS», — пишет Гончарук.

Проблема была очевидной: отсутствие тех самых бюрократических барьеров, которые бы отсеивали откровенный брак. Вполне понятно, что разработка подобных систем требует широких знаний в области как программного обеспечения, так и электроники и системной архитектуры, что может появиться только на крупном промышленном предприятии. Украинское же «дроностроение» представляет собой разбросанные по стране «сборочные цеха» без вменяемой технической базы и заточенные в основном на мелкоузловую сборку изделий.

«В результате Украина не смогла эффективно отреагировать на возникающие угрозы, в частности, на появление оптоволоконных беспилотников малой дальности и беспилотников большой дальности с автономной навигацией», — диагностирует автор.

Россия же, по его мнению, выбрала более централизованный подход, полагаясь на заранее выбранную группу крупных оборонных компаний для разработки основных технологий и платформ (в данном случае это не совсем верно, разработка ударных дронов происходит в том числе и в «гаражных КБ», но масштабирование производства после госприемки, как правило, идет силами крупного промышленного производства).

«Эти компании сосредоточены на ограниченном наборе систем, таких как беспилотники Geran/Shahed, и методично совершенствуют их, внедряя передовые возможности искусственного интеллекта, усовершенствованные электронные компоненты и стандартизированные архитектуры. В результате Россия неуклонно формирует более унифицированный и устойчивый оборонный технологический стек, лучше подходящий для массового производства, долгосрочного развития и ведения затяжных боевых действий в условиях современной войны», — продолжает жаловаться Гончарук.

И вот тут любопытное: по его мнению, украинская модель породила целый «зоопарк» решений, т. е. это разрозненные, зачастую несовместимые системы без стандартов и внятной архитектуры. Масштабировать такое, по мнению автора, нельзя, невозможно. В результате чего данный вид деятельности уперся в потолок. Чтобы совершенствовать конкретный экземпляр, нужны не единицы, а десятки и сотни специалистов, но все разбиты по разным предприятиям, которые имеют свой откат (в том числе в виде «брони» от ТЦК) и объединяться не могут.

Третье, плавно вытекающее из предыдущего, — отсутствие стратегического планирования. Гончарук верно говорит, что до начала активных боевых действий в 2022-м главной движущей силой украинского ВПК был «Укроборонпром», объединявший более 130 предприятий, большинство из которых достались Киеву в наследство от СССР. Что с ним делать, Киев толком не знал, отчего он постепенно чах, пытаясь конкурировать с Россией в поставках бронетехники «советского качества» за рубеж. В результате к началу 2022 года в этом секторе экономики возникли очевидные проблемы со специалистами — их почти не было.

«К началу 2022-го единственными кадрами, хоть как-то связанными с инженерией, были специалисты из секторов программного обеспечения как услуги, финансовых технологий и развлекательных информационных технологий — те, кто до войны работал на экспорт и был частью стартап-сообщества, знавшего, как организовывать гранты, питчи и небольшие фонды. С началом войны они обратились к тому, в чем были лучше всего: в течение нескольких месяцев после 24 февраля начали появляться мероприятия, конкурсы и акселераторы для стартапов в сфере обороны. Но не было систематических исследований, анализа технологического развития противника и формулирования реальных потребностей фронта. Не было стратегии. Большинство финансируемых решений оказались экспериментами без контекста — бросками вслепую», — констатирует Гончарук.

Проще говоря, вместо инженерной школы появились «эффективные менеджеры» и «люди с дизайнерским мышлением». В результате вместо стратегического планирования было создание на скорую руку разветвленной сетки Кулибиных, которые не могли решать действительно сложные задачи.

«Для задач низкой сложности, где необходимо быстро создать сотни простых решений, такая модель может быть полезна. Но в условиях долгосрочной системной конкуренции — между Китаем, и Россией, и Западом — модель, основанная на стартапах, не масштабируется, поскольку ее цель — быстрое прототипирование и решение проблем, а не масштабируемость», — уточняет автор.

Опыт Украины показал: необходима в первую очередь инфраструктура, позволяющая быстро разрабатывать, тестировать и интегрировать продукт в рамках единого цикла. И здесь важна инженерная школа и производственная дисциплина, а также подотчетность и контроль со стороны независимых от разработчика и принимающей стороны органов.

Далее Гончарук приводит в пример Китай, уточняя, что, по его данным, российские ударные дроны на 60% состоят из китайских комплектующих, а украинские и того более — на 80%. Все это позволяет КНР масштабировать свое производство, тут же получать приемлемый опыт (на анализе продаж, если двигатель одной марки берут чаще, чем прочие, значит, он наиболее толковый и развивать нужно его), на основании которого и дальше развивать свое производство.

«Соединенным Штатам и их союзникам может быть полезно взглянуть за пределы динамики текущего конфликта и учесть характер потенциальных войн, которые могут возникнуть в ближайшие два-три года, — конфликтов, которые, вероятно, потребуют принципиально иного масштаба и уровня технологической координации. Удовлетворение этих будущих потребностей, вероятно, будет зависеть от способности быстро масштабироваться, концентрировать усилия и инвестировать в долгосрочные инженерные платформы. В частности, Китай и Россия, похоже, движутся в этом направлении, оптимизируя количество платформ, сотрудничая с промышленными партнерами и планируя на многолетнюю перспективу», — пишет Гончарук.

Отметим, что сказанное американским автором украинского происхождения кажется очевидно верным. Но вместе с тем диалектически нельзя не сказать, что подобного производства на Украине, скорее всего, представить было бы нельзя. Прежде всего потому, что любое долгосрочное планирование исходит из стабильности политической системы, системы закупок и, что не менее важно, примата государства над интересами крупного частного капитала.

В условиях, когда любое производство может в силу сложившейся политической культуры быть отобрано, обанкрочено или просто снесено ради площади для строительства, а сам процесс решается не на уровне государственного планирования, а в рамках конфликта интересов одних олигархических групп с другими, этого представить нельзя. Ну а после того как осенью 2022-го Россия вдруг осознала, что от стадии специальной военной операции, больше напоминающей полицейскую зачистку, нужно переходить к полноценным боевым действиям, говорить о возможности строительства на Украине хоть сколько-нибудь крупного производства не приходится.

Графика: «БИЗНЕС Online»

Участок фронта: граница Брянск – Курск – Белгород

Данный участок фронта остается в состоянии некоей тактической паузы. В продолжающемся сражении за населенный пункт Юнаковка российским частям удалось войти в южные кварталы города, а также несколько улучшить положение в районе населенного пункта Врачино.

Судя по тому, что противник несколько реже пытается штурмовать занятую территорию, скорее всего, предположение о том, что какие-то части и соединения были переброшены на другие участки фронта, оказалось верным.

Ситуация в районе Волчанска и Липцов также остается стабильной. Никаких существенных изменений на линии боевого соприкосновения там не фиксируется.

Всего подразделениями группы войск «Север» на этой неделе уничтожено 935 единиц живой силы противника, 1 танк, 14 бронированных машин, 23 буксируемых артиллерийских орудия и 49 автомобилей.

Участок фронта: Двуречная – Купянск – Кругляковка – Карповка – Торское

На данном участке после небольшого затишья фронт опять «поплыл». Так, на самом восточном участке фронта появились свидетельства того, что ВС РФ смогли зайти на окраины Купянска.

«На купянском направлении войска РФ усиливают контроль над ключевыми районами Купянска: закрепляются в северо-западной и западной частях города, продвигаются в сторону административного центра. По сведениям источников, ВС РФ укрепляют позиции на северной окраине Соболевки», — сообщает телеграм-канал WarGonzo.

Отметим, что ранее российские войска уже прорвались в обход города и вышли к важной дороге Чугуев – Купянск. Этот путь является единственным серьезным маршрутом снабжения не только гарнизона, но также и украинской группировки на восточном берегу реки Оскол.

Южнее продолжается движение на краснолиманском направлении. ВС РФ смогли продвинуться вдоль восточного берега реки Жеребец, усилив свои позиции в населенных пунктах Торское и Заречное.

Кроме того, противник начал выходить из Серебрянского лесничества, где ранее держал позиции более двух лет. «Оборона Серебрянского лесничества, к сожалению, подходит к своему завершению. Вместе с этим также подходит к завершению оборона плацдарма на восточном берегу реки Жеребец. Это существенно ухудшает позиции для обоих ключевых населенных пунктов к востоку от Славянско-Краматорской агломерации — Северска и Лимана. Северск уже фактически в полуокружении (охвачен с двух сторон), а если враг из Серебрянского леса выйдет на Дроновку и захватит ее, то будет окружение уже с трех сторон. Дела там, мягко говоря, не очень. Если не сказать, что совсем поганые», — пишет украинский телеграм-канал Myroshnykov.

В целом можно отметить, что противник по всему участку фронта постепенно отходит на запад. Причиной, скорее всего, является недостаток живой силы, а также неспособность в сложившихся условиях наладить бесперебойную логистическую связь и обеспечить безопасность от ударных дронов.

В пресс-службе группы войск «Запад» отмечают, что за эту неделю потери противника составили 1 345 единиц живой силы, 2 танка, 5 БТР, 28 бронированных машин, 13 буксируемых артиллерийских орудий и 97 автомобилей.

Участок фронта: Северск – Соледар – Артемовск – Часов Яр – Дзержинск

На данном участке фронта основные боевые действия проходили в предполье Константиновки. Так, военнослужащие группы армий «Юг» смогли освободить населенные пункты Клебан-Бык, Катериновка, а также продвинуться в районе Александро-Калиново.

Среди прочего можно сказать, что сейчас происходит завершающая стадия по взятию «в подкову» Константиновки. С одной стороны, это уже достигнуто: российские части фактически окружили ее со всех сторон, однако противник продолжает занимать существенное предполье, в том числе ряд малых населенных пунктов.

«В районе Александро-Шультино и Клебан-Быка противник всеми силами пытается не допустить нашего закрепления, также посылает малые группы пехоты „по-серяку“ вдоль железной дороги и в районе водохранилища. Также возросла активность вражеских БПЛА и артиллерии; в ответ по Констахе и Иванополью бьет авиация, причем бьет достаточно плотно. С нашей стороны продолжается работа по уничтожению всего, что движется и прячется; подтягиваются позиции», — комментирует ситуацию телеграм-канал «Темный».

В группе войск «Юг» отмечают, что за эту неделю потери противника составили до 1 175 единиц живой силы, 2 танка, 11 бронированных машин, 5 буксируемых артиллерийских орудий и 21 автомобиль.

Дружковское, добропольское, красноармейское (покровское) и новопавловское направления

Как отметили выше, группа войск «Центр» продолжает укрепляться на занятых позициях, а также окружать Красноармейскую агломерацию. На этой неделе были улучшены позиции в районе Русина Яра, Софиевки, освобождена Владимировка, улучшены позиции в районе населенного пункта Вольное, ВС РФ сумели подойти к городской черте Мирнограда со стороны Новоэкономического, а также занять населенный пункт Первомайское.

В целом, несмотря на то что противник сумел купировать прорыв, ситуация для него остается по-прежнему крайне неприятной. Средств для удержания позиций остается не так чтобы много, но вместе с тем положение, которое требуется оборонять, существенно хуже, чем то, что было даже год назад. Кроме того, перманентно увеличивающаяся мощь наступающей Российской армии также дает о себе знать.

Как следствие, если Киев не начнет в ближайшее время принимать неприятные, но необходимые решения, ситуация с сформировавшимся полукотлом станет принимать фатальный характер.

В пресс-службе министерства обороны РФ отмечают, что потери ВСУ от воздействия на них сил группы войск «Центр» за эту неделю составили до 2 305 единиц живой силы, 2 БТР, 28 бронированных машин, 12 буксируемых артиллерийских орудий и 57 автомобилей.

Участок фронта: Искра – Январское – Темировка – Малиновка

На данном участке продолжается небыстрое движение в сторону Днепра. Так, на этой неделе были освобождены населенные пункты Запорожское, Вороное и частично Январское.

В целом направление остается второстепенным и принципиального значения для боевых действий не имеет. Однако по мере продвижения ВС РФ к населенному пункту Покровское, что фактически поставит под вопрос существование запорожской группировки войск противника в ее текущем расположении, скорее всего, ситуация начнет меняться вместе с повышением интенсивности боевых действий.

Согласно сообщениям пресс-службы группы войск «Восток», отвечающей за участок, за неделю потери противника составили до 1 345 единиц живой силы, 2 танка, 20 бронированных машин, 11 буксируемых артиллерийских орудий, 1 САУ и 62 автомобиля.

Запорожско-херсонский участок фронта

На данном участке фронта принципиальных изменений на линии боевого соприкосновения на этой неделе не зафиксировано.

В пресс-службе группы войск «Днепр» отмечают, что за эту неделю потери противника составили до 385 единиц живой силы, 1 БТР, 1 бронированную машину, 5 буксируемых артиллерийских орудий и 64 автомобиля.