Танатопрактик Рамис Гафиятуллин: «Некоторые говорят, что в гробу покойный выглядел лучше, чем при жизни»

Станислав Зарубин в очередном выпуске проекта «Беседы о земном и вечном» поговорил с танатопрактиком об искусстве «восстанавливать людей», готовя к последней встрече на этом свете Фото: Сергей Елагин

С телами звезд, вип-персон обязательно работает танатопрактик

— Рамис Фандасович, танатопрактик — редкая, штучная профессия, в Казани таких специалистов практически нет. Где вы этому учились?

— Перед тем как стать танатопрактиком, пробовал немало занятий и профессий — был пчеловодом, поваром, учился на технолога легкой промышленности, получил дипломы специалиста по защите растений и экономиста. А 12 лет назад знакомые попросили меня помочь в омовении усопшего по мусульманскому обряду. У меня это как-то сразу получилось. Я не боялся, сделал все четко, спокойно, быстро. Потом пригласили еще на одни похороны, на другие… Решил, что, если хочу заниматься подготовкой тел серьезно, на постоянной основе, этому нужно учиться.

— А что, есть специальные учебные заведения, где готовят танатопрактиков?

— Самое известное в России — обучающий центр при Новосибирском крематории. Также дипломы танатопрактиков выдают в учебных центрах Москвы, Санкт-Петербурга. В интернете, конечно, можно найти множество предложений, где за пару недель дистанционно из тебя обещают сделать специалиста «с корочкой», но по факту настоящих танатопрактиков в большой Казани — раз-два и обчелся. Как показывает мой опыт, даже в специальных учебных заведениях могут дать лишь базу. Дальше ты постоянно будешь совершенствоваться сам, в процессе работы, перенимая секреты у коллег. Каждый раз, когда в прессе, соцсетях публикуют фотографии с похорон знаменитостей, особенно тех, кто долго и тяжело болел, вип-персон — можно быть уверенным, что с телом поработал танатопрактик. Я нахожу контакты людей, чьи работы меня заинтересовали, задаю в переписке профессиональные вопросы. Если ответы поражают, то прошу взять меня на обучение.

— Обязательно ли иметь базовое медицинское образование?

— Не помешает. В любом случае танатопрактик должен знать основы физиологии, биохимии, разбираться в анатомии, чтобы воссоздать образ максимально реалистично. Плюс понимать принципы визажа, парикмахерского искусства, сочетания цветов, фактур, иметь чувство стиля. Даже обычный головной платок можно повязать так, что из девушки выйдет бабушка, или, наоборот, из старушки получится красивая женщина.

Рамис Гафиятуллин: «Как показывает мой опыт, даже в специальных учебных заведениях могут дать лишь базу. Дальше ты постоянно будешь совершенствоваться сам, в процессе работы, перенимая секреты у коллег» Фото: Сергей Елагин

Не просто облачение, а подготовка к последней земной встрече

— Чем танатопрактик отличается от людей, которых во многих конфессиях приглашают провести омовение, тех же бабушек-абыстай у мусульман?

— Танатопрактик не просто занимается омовением и облачением. Он подготавливает умершего к последней земной встрече. Проводит бальзамирование, наносит макияж, при необходимости реставрирует тело, склеивает раны. Например, если у человека в результате аварии, болезни, травмы пострадала значительная часть лица, недостаточно просто наложить косметику. Нужно восстановить мышечную структуру, чтобы лицо выглядело естественно. Это как работа скульптора, который буквально заново создает черты, что были разрушены. От того, насколько хорошо я делаю свою работу, зависит, как близкие пройдут самую острую стадию горя, каким останется в памяти дорогой им человек.

Недавно я был свидетелем ситуации — супруга наотрез отказывалась попрощаться с усопшим мужем, потому что вообще боялась покойников. Когда близкие все же уговорили ее подойти, то долго стояла у тела. Потом вышла и поблагодарила нас — сказала, что муж выглядел так, будто просто крепко спит. Он был умиротворенным, спокойным, без следов мучавшей его последние месяцы болезни. Когда слышу такое, я доволен, это наилучшая оценка моей работы.

Ицхак Горелик: «Царь Соломон говорил, что полезно быть на похоронах»

— В каждом ли случае желательно приглашать танатопрактика?

— Думаю, да. Просто где-то работа будет более объемной, а где-то займет полчаса-час. После смерти тело быстро теряет жидкость, поэтому западают глаза, теряется форма губ, затвердевают или, наоборот, расслабляются мышцы, приоткрывается рот. Отсюда, кстати, пошел устойчивый миф, что после смерти у человека продолжают расти ногти и волосы, на подбородке у мужчин появляется щетина. На самом деле это просто усыхает кожа, вследствие чего возникает такой визуальный эффект. В этом случае танатопрактик может поработать с лицом — поднять опустившуюся нижнюю челюсть, прикрыть глаза.

При бальзамировании задача танатопрактика — сохранить тело в презентабельном виде как можно дольше. В зависимости от условий, климатических особенностей, состояния организма могут потребоваться разные смеси и концентрации. Знание химии помогает понимать, как реагируют ткани на определенные вещества, как бороться с разложением и предотвращать появление запаха. Особенно это актуально, если тело перевозят из другого города, где оно уже хранилось какое-то время в морге, чтобы можно было выставить для прощания. В принципе, я могу работать с телом где угодно — дома, в катафалке, в ритуальном зале. Но лучше, конечно, когда есть возможность, как у нас в «Ритуал Pro», перевезти тело в специально оборудованное помещение.

«Танатопрактик может поработать с лицом — поднять опустившуюся нижнюю челюсть, прикрыть глаза» Фото: ru.freepik.com

Стандартный комплекс подготовки тела в Казани — 10 тысяч рублей

— Есть отличия подготовки тела к прощанию в разных конфессиях?

— У мусульман есть определенный порядок омовения, облачения, при этом я, будучи мужчиной, не работаю с усопшими женщинами. У православных это допускается.

Бывают индивидуальные пожелания родственников — чтобы при процедуре горели свечи или использовалось большое количество воды. Бывает, родственники-мусульмане хотят присутствовать, помогать. Я не отказываю — за 12 лет выработал определенный порядок действий, знаю, как общаться с добровольными помощниками, какие задачи им ставить, что говорить, чтобы не было суеты и нервозности.

Однажды попросили дать возможность проститься с умершим и больше уже гроб не открывать. Но потом мне позвонила дочь покойного, сказала, что теперь очень мучает мысль: точно ли похоронили именно ее папу? В такие моменты приходится быть немного психологом — думаю, женщине хотелось просто поговорить с человеком, который сопровождал ее отца в последний путь. Я заверил, что не отходил от тела ни на минуту, пока не положили в гроб и не повезли на кладбище.

— Как думаете, Рамис Фандасович, почему в Москве, Санкт-Петербурге к услугами танатопрактиков обращаются гораздо чаще, чем в Казани?

— Думаю, это связано с осведомленностью, искушенностью людей. Стандартный комплекс по подготовке тела, без травматизма, аварий, стоит у нас 10−15 тысяч рублей, это не заоблачные деньги. По сравнению с Москвой, Санкт-Петербургом у нас культура проведения похорон пока менее развита. Образно говоря, мы еще только-только слезли с бортовых машин, пересели в катафалки и хороним так, как это делали наши бабушки и дедушки. Многие даже не знают, что благодаря работе танатопрактика можно подарить еще одну короткую встречу, но уже в мире, где царит покой.

«Видимые области — голова, лицо — требуют сложной и кропотливой работы. Все, что касается остального тела, можно или просто сымитировать, или воссоздать близко к естественным органам» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Груз 200» для меня каждый раз особенный случай

— Отдельная для нас с вами тема — подготовка к прощанию тел героев, погибших на СВО, которых мы перевозим в Татарстан из ростовского морга. Как проходит эта работа?

— «Груз 200» для меня и моих коллег — это каждый раз особенный случай. Как известно, погибших бойцов доставляют родным в цинковых гробах после ряда процедур вскрытия, идентификации, опознания. Это процесс не быстрый, тело уже переходит в стадию разложения. Наша задача — остановить процесс разложения, привести тело в надлежащий вид, сшить раны, поработать с лицом. Обязательно одеваем в военную одежду. Словом, делаем все, что в наших силах, чтобы семья, друзья, сослуживцы достойно простились, отпели, похоронили героя.

— Что можно назвать самыми сложными случаями в вашей работе?

— Даже с голыми костями, с отсутствием частей тела опытный танатопрактик справится. Есть специальные методики восстановления с помощью гипса, танатовоска, мягких протезов. В моей практике были случаи смертей от онкологии, в результате автокатастрофы, когда необходимо было проводить реставрацию. Видимые области — голова, лицо — требуют сложной и кропотливой работы. Все, что касается остального тела, можно или просто сымитировать, или воссоздать близко к естественным органам.

Иногда требуется проявить смекалку — коллега делился историей, как в морге изъяли череп молодой девушки и вернули родным только тело с небольшим кожным лоскутом. Тогда он взял голову силиконовой куклы, установил ее и закрепил этот лоскут так, что на отдалении все выглядело вполне естественно. Думаю, с распространением и усовершенствованием биопринтеров задачи посмертной реконструкции будут решаться все более успешно.

«Смерть — это неизбежный финал для всего сущего. Я не могу каждый раз плакать, горевать вместе с близкими, потому что должен выполнить свою работу со всем уважением и мастерством, на которое способен» Фото: ru.freepik.com

— Для чего вы используете посмертный грим?

— Чтобы передать естественный вид человека. Иногда родные приносят фотографии усопшего при жизни, и задача мастера — создать не просто портрет, а оживший образ.

В макияже для усопших есть свои особенности. Во внешности живого человека основное — его взгляд, недаром говорят, что глаза — зеркало души. Плюс на ткани живого и мертвого лица влияют по-разному гравитационные силы, по-разному ложатся свет и тени. Я вожу с собой целый чемодан, где есть и обычная, «гражданская» косметика — спонжи, пинцеты, лаки, помады, тональные кремы, и специальные танатосредства, которые созданы для минусовых температур, холодной кожи.

Обычно я делаю естественный, нюдовый макияж. Иногда, если умирает ухоженная молодая женщина, родственники могут попросить использовать ее любимую яркую помаду — если это выглядит уместно, почему бы и нет? Но когда понимаю, что «голливудский» макияж будет явным диссонансом, могу предложить компромисс: позволить сначала подобрать тона так, как это вижу я. А если результат не устроит, то переделываю в соответствии с пожеланиями близких людей.

— Насколько вы эмоционально вовлекаетесь в происходящее?

— Смерть — это неизбежный финал для всего сущего. Я не могу каждый раз плакать, горевать вместе с близкими, потому что должен выполнить свою работу со всем уважением и мастерством, на которое способен. Некоторые называют результат моих стараний практически чудом. Или говорят, что в гробу покойный выглядел лучше, чем при жизни. Мои учителя, которые когда-то привели меня в профессию танатопрактика, оставили завещание, чтобы именно я подготовил их тела в последний путь. Такие моменты дают ощущение — то, чем я занимаюсь, важно и нужно в первую очередь живым людям.