От автора «Бандитского Татарстана – 3»: как лидер «Перваков» Федя избежал тюрьмы в начале 90-х

Вышла в свет новая книга доктора юридических наук Максима Беляева — «Бандитский Татарстан – 3» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Антиромантизация преступных «героев»: о чем новая книга Беляева

В июле на полках книжных магазинов появилась новая книга федерального судьи, доктора юридических наук Максима Беляева — «Бандитский Татарстан – 3». Автор серии бестселлеров «Бандитская Казань» и «Бандитский Татарстан» рассказывает о громких и уникальных преступлениях Поволжья за огромный период: с конца XIX века по наши дни.

Книгу, как и всегда, можно считать документальной летописью разгрома поволжской преступности: Беляев в течение 6 лет изучал архивы и массивы данных, а часть материалов, связанных с преступлениями выходцев из Казанской губернии, вообще получил из зарубежных стран.

Не менее ценен исторический архив фотографий: в книге их полторы сотни и большинство кадров до того никогда не публиковалось. Например, автор собрал уникальные снимки 9 воров в законе, среди которых молодой Роман Сычев (Сыч), который сейчас сидит в казанском СИЗО, и лидеры республиканских ОПГ в обнимку с легендой шансона Вилли Токаревым. И бывший лидер воровского мира России Вячеслав Иваньков (Япончик) в компании казанских опэгэшников.

К слову, о последних: в книге собран богатейший архив фото десятков казанских ОПГ, а их здесь 26. Это, например, «Тяп-Ляп», «Тукаевские», «Караваевские», «Телевышка», «Аделька», «Севастопольские», «Северный», «Новотатарские», «Газовая-Халева», «Жилковские», «Кинопленка», «Савинка».

Режиссер Никита Михалков и Максим Беляев Фото: из личного архива автора

«Стремясь не только порадовать читателя детективными подробностями преступлений, но и доказать фатальность криминального образа жизни, неотвратимость наказания, он предлагает вашему вниманию своеобразную антиромантизацию преступных „героев“», — пишет в предисловии к книге Беляева режиссер и актер Никита Михалков. И тут же вспоминает, как сыграл роль Михалыча в балабановских «Жмурках», и признается, что прекрасно понимает, как легко создается манящий своей безнаказанностью образ бандита в искусстве.

В новом «Бандитском Татарстане» 9 глав уложились в 369 страниц. Это:

• «Конон и варвары»;
• «Неординарный профессор, или Tamindige mondage»;
• «Неуловимые мстители»;
• «Казанские фантомасы»;
• «Боцман и попугаи»;
• «Опять двойка»;
• «Шаги командора»;
• «Чистай-город»;
• «Ледовое побоище».

С позволения автора мы публикуем одну из них. Выбор на главе «Боцман и попугаи» сделан неслучайно. В этой части книги Беляев с хирургической точностью описывает становление казанских ОПГ, которые в 90-е годы пытались поставить на колени столицу Татарстана. Показывает это на примере конфликта двух серьезных группировок — «Борисково» и «Перваки». Там он в деталях обнажает бессмысленность междоусобных бандитских войн, жестокость наказания, степень преследования, а также описывает судьбы участников тех баталий.

Одна из них особенно интересна. Речь о Фирдинате Юсупове, более известном как Федя. Буквально пару недель назад присяжные признали его лидером ОПГ «Перваки», а Верховный суд Татарстана назначил 19 с половиной лет лишения свободы. Как выяснил в своей книге Беляев, Федя мог получить реальный срок еще в начале 90-х. Но единственным из группировки отделался «условкой».

Текст автора приводится без изменений.

Вошедший во вкус реформаторства Михаил Горбачев без устали подписывал документы, толкавшие СССР к развалу в лихих 90-х Фото: © Genrietta Peryan/Global Look Press / www.globallookpress.com

Боцман и попугаи

11 марта 1985 года на заседании Политбюро ЦК КПСС генеральным секретарем коммунистической партии был избран 54-летний Михаил Горбачев. Относительно молодой и безмерно красноречивый руководитель страны поначалу вызывал симпатию у народа. Это временное очарование быстро сошло на нет после вероломного объявления им антиалкогольной кампании, в результате которой спиртное подорожало на 45%, а в СССР появились первые бутлегеры. В те годы мало кто догадывался, что вскоре границы советской империи съежатся до размеров РСФСР, золотой запас уменьшится в 10 раз, а войска НАТО подберутся к нашим рубежам на менее чем 15-минутное расстояние полета ракеты с ядерной боеголовкой до Москвы. И уж никто не мог предположить, что при новом правителе его привычную слуху отечественную должность переименуют на американский манер в президента, а сам он войдет в историю как человек, приложивший руку к краху великой страны.

Вошедший во вкус реформаторства Михаил Горбачев без устали подписывал документы, толкавшие СССР к развалу в лихих 90-х. Вышедший 26 мая 1988 года Закон «О кооперации» вогнал одних в долги, предоставив другим возможность обогатиться. В 1989 году даже лидер группы «Кино» Виктор Цой в популярной телепрограмме «Взгляд» признал, что «кооперация — дело очень нужное, единственная проблема в том, что ее упрекают все в спекуляции». Коммерциализация оживила рынок и увеличила денежный оборот, но вызвала разгул вышедшей из тени преступности и большие человеческие жертвы, связанные с разграничением сфер криминального влияния и дележом барышей. Казань, давно расчерченная на «квадратики» многочисленными группировками, с энтузиазмом втянулась в этот процесс. На смену арматурным дракам подростков «за асфальт» пришли огнестрельные войны мужчин «за большой куш».

* * *

25 декабря 1990 года на 22-м километре трассы Казань — Набережные Челны, у лесопосадки неподалеку от села Богородское, появилась сгоревшая автомашина ВАЗ-2109. Прибывшая на место происшествия следственно-оперативная группа обнаружила в салоне увязшей в снегу синей «девятки» два человеческих трупа, их обугленные тела крошились при малейшем прикосновении. Черты лица погибших были неразличимы, а зола и остатки одежды содержали смесь бензина и минерального масла. В закопченном багажнике лежали лопнувшие от жара закупоренные бутылки шампанского и пива. Сохранившиеся государственные номерные знаки позволили установить владельца уничтоженного транспортного средства.

Отставной военнослужащий Хмылов приобрел этот автомобиль в 1989 году на деньги, заработанные во время службы в Афганистане. По приезде в Казань со стороны группировки «Первые Горки» поступило предложение продать машину, а после отказа посыпались угрозы ее сжечь, для убедительности ночью разбили задние фонари. После такого наезда новенькую «девятку» пришлось отдать в рассрочку, и на ней по доверенности стал ездить один из «перваков» — 34-летний Ильяс Хайруллин, более известный в Казани под прозвищем Клей и нередко садившийся за руль пьяным. Именно его обугленный труп длиною всего 90 сантиметров идентифицировали по остаткам одежды. Хайруллина оплакивали в морге безутешная вдова и закадычный друг Рустем Насыбуллин. Второго погибшего опознал заместитель директора кооператива «Аист», а по совместительству один из лидеров казанской группировки поселка Борисково 34-летний Александр Николаев по кличке Карась. В обгоревшем 160-сантиметровом трупе он разглядел своего соратника — 33-летнего мастера кооператива «Комфорт» Александра Дмитриева (Дмитрий). Позже к такому же выводу придет стоматолог, увидев собственноручно вставленные золотые коронки на челюстях покойного.

Николаев и Дмитриев к тому же были подельниками. В далеком 1980 году, возвращаясь с пьяного куража в Молодежном центре, эти мускулистые парни поймали такси и, доехав до ДК имени Маяковского, насильно загнали перепуганного шофера на заднее сиденье. Сначала Дмитрий, а потом и Карась поочередно садились за руль угнанной «Волги», пока не проскочили на красный свет перекресток улиц Карла Маркса и Госпитальной, где влетели в самосвал. Служебный ГАЗ-24 к ужасу таксиста восстановлению не подлежал, а угонщики получили реальные сроки. Рецидивисту Николаеву суд, проходивший в красном уголке ЖЭУ № 6 на улице Жданова (ныне Назарбаева), назначил пять с половиной, а несудимому Дмитриеву — три с половиной года лишения свободы. Вернувшись из колоний, подельники уже имели немалый вес в криминальной среде и постепенно распространяли влияние группировки «Борисково» на всю Казань.

Такая агрессивная экспансия нравилась не всем, но в открытую осмелились выступить лишь участники ОПГ «Первые Горки». Демарш расколол «перваков» на две части. Одну возглавил бывший тренер по боксу СПТУ-75 25-летний лидер местной спортивной молодежи Олег Журавлев (Жоркин). В школе Жоркин был активистом и даже направлялся в престижный пионерский лагерь «Артек» в Крыму. Затем вступил в комсомол, отслужил в армии и заочно обучался в Институте советской торговли, работая то в винном отделе магазина, то официантом в ресторане Молодежного центра.

Другая, более взрослая и не придерживающаяся здорового образа жизни часть «перваков» под предводительством судимого за злостное уклонение от уплаты алиментов снабженца кооператива «Сюрприз» Рината Хайруллина (Филимон) ушла под знамена «борисковских». Война требовала союзников, и постепенно в стан Жоркина подтянулись такие казанские группировки, как «первомайские», «кировские», «мирновские», «Тяп-ляп», «Хади Такташ» и «10-й микрорайон». В лагерь их оппонентов из Борисково перешли не менее серьезные криминальные коллективы: «тукаевские», «новотатарские», «квартала», «халевские», «чайники», «Соцгород», части «56-го квартала» и «Адельки», «БСР», группа спортсменов из Дербышек, «Грязь» и «Калуга».

Разобраться в хитросплетениях противостояния воюющих союзов, уже составивших списки вражеских машин для уничтожения и обстрела, было непросто. Хотя бы потому, что в «девятке» одновременно сожгли членов конкурирующих ОПГ, что было выгодно обеим сторонам. Экспертные исследования останков говорили, что смерть каждого из обугленных была быстрой, а последующий поджог трупов и автомашины — дело рук человека. Свое расследование вел и криминальный мир. Знавшие погибших рассказали «борисковским», что 22 декабря 1990 года Клей и Дмитрий поехали в коттедж к своему знакомому — прорабу кооператива «Строитель» Владимиру Блохину (Боцман) и пропали.

Через неделю трое «борисковских» выследили на улице Кул Гали водителя Боцмана — Юрия Колобова (Колобок) и, представившись знакомыми его шефа, сели в автомашину. В салоне бежевой ВАЗ-2102 к виску шофера приставили пистолет и потребовали ехать в Борисково. В пути, для подкрепления серьезности намерений, был произведен выстрел в воздух, после чего один из захватчиков — Равиль Саитгареев (Равал) — для конспирации завязал Колобову глаза шарфом и надвинул шапку на нос. Доехав до безлюдного места, потерпевшего вытолкнули на землю. Севший за руль его машины Сергей Денисов (Денис) съездил за подмогой в лице Анатолия Блохина, Вячеслава Герасимова (Герасим) и Владимира Макарова (Макар).

Для выяснения обстоятельств исчезновения Дмитрия и Клея «борисковские» стали избивать беззащитного Колобова. Для устрашения они выстрелили в его машину из ракетницы, но, к счастью, водителю удалось потушить пожар в салоне. Получивший удары кулаками, ногами, бутылкой и всем, что попалось под руку, Колобов не стал запираться. Шофер поведал, что Боцман и его окружение убили двоих приехавших в коттедж в поселке Салмачи гостей, после чего вывезли трупы и сожгли вместе с машиной.

Гнев ошарашенных такой дерзостью «борисковских» требовал немедленного отмщения. Планы возмездия варьировались от похищения виновных поодиночке до вооруженного штурма дома-крепости самого Боцмана. Единственной уважительной причиной для отсрочки исполнения смертного приговора были похороны. Хотя, возможно, на карательную акцию повлияло и то, что в это же время сломал ногу один из «борисковских» лидеров, а по совместительству охранник кооператива «Гигант» Анатолий Блохин. Церемония предания земле покойных поражала воображение простых советских граждан и больше напоминала первомайскую демонстрацию. Проводить погибших в последний путь вышло все «Борисково» и его многочисленные союзники со всех концов города, многие участники процессии были в черном. Милицейские видеокамеры подробно фиксировали каждого из присутствовавших, чтобы поставить на учет в оперативные базы. Маленький, похожий на детский, зеленый короб с обугленными останками Клея опустили в могилу на Новотатарском кладбище, его друга Дмитрия хоронили в закрытом гробу на Самосыровском. Поминки разгоряченные конфликтом и спиртным «борисковские» справили в ресторане «Булгар».

Тем временем информация о причастности Боцмана к резонансному убийству дошла и до правоохранительных органов. Уголовный розыск сработал на опережение, задержав его 8 января 1991 года и тем самым сохранив жизнь подозреваемому. Чуть раньше в милиции оказался Юрий Колобов. Он расстегнул вытянутым из деревянной стены гвоздем наручники, приковавшие его к батарее отопления в заброшенном доме. Пленника держали на улице Прибрежной, расположенной вдоль Монастырской протоки, впадающей в озеро Кабан. Несмотря на то что «борисковские» щедро угощали спиртным и домашними треугольниками, узник услышал, что после Нового года они сожгут его так же, как погибших Дмитрия и Клея. 31 декабря 1990 года сумевший сбежать Юрий Колобов заявил о своем похищении и избиении дежурному наряду оказавшегося поблизости Военного городка — 33. Старший офицер вызвал милиционеров, которые выехали в тот самый дом в поселке Борисково, где, как потом выяснится, в разное время поочередно избивалось около 12 заложников. Под оглушительную стрельбу из табельных пистолетов и автомата Калашникова в жилище были задержаны Рустем Хайруллин (Костя Беда) и Шамиль Минвалеев. У вооруженных лишь охотничьими ружьями «борисковских» штурм вызвал панику, при этом Минвалеева ранили в затылок из пистолета. Кроме оружия, в «заброшке» изъяли «набор бутлегера»: самогонный аппарат, 236 килограммов сахара, 12 килограммов дрожжей, алюминиевые фляги с брагой, пустые водочные бутылки и пробки к ним. С этого задержания работа по нейтрализации группировки «Борисково» переросла в стадию возбуждения уголовного дела, появились первые потерпевшие.

Фото: книга «Бандитский Татарстан-3»

В ходе расследования выяснилось, что в детстве Колобок и Боцман учились в одной школе, оба любили собак. Когда-то Колобов был подельником брата Боцмана по групповому изнасилованию в казанском парке Горького. Оказавшись в милиции, оба задержанных с облегчением выдохнули и наперегонки рассказали о произошедшем в Салмачах. Тогда они больше боялись оставшихся на воле озверевших «борисковских» и последующей лютой смерти, чем тюремного наказания, предусмотренного уголовным кодексом.

Из показаний Блохина В.М.: «В 1988 я последний раз освободился. Ко мне систематически приезжали известные в уголовном мире лидеры: Карась, Дмитрий, Француз. Они предлагали влиться в их преступную группу, приглашали на разрешение вопросов и конфликтов в преступном мире, но я категорически отвергал это. Я устроился в кооператив „Строитель“, ко мне обращались кооператоры из разных районов Казани и просили защитить от вымогателей. Я неоднократно просил „борисковских“ оставить кооператоров в покое, но мне отвечали, что это не мое дело».

Владимир Блохин (Боцман) Фото: книга «Бандитский Татарстан-3»

Трижды судимый и физически крепкий Владимир Блохин (Боцман) действительно имел определенный авторитет в Казани. Достаточно сказать, что встречать его с зоны приехал лично тот самый Александр Николаев (Карась). Дальнейший отказ Боцмана поддерживать отношения с «борисковскими» и его уход на стройки народного хозяйства вызывали недовольство со стороны не привыкшего работать криминалитета. Заступничество Владимира Блохина за кооператоров раздражало тех, кто пытался стричь с них дивиденды, и вскоре вылилось в открытый конфликт в кафе «Нарат», расположенном в сосновом бору близ Лебяжьего озера. Построенное в 1975 году в необычном для ТАССР архитектурном стиле «шале» заведение с большими окнами и панорамным видом на живописный водоем пользовалось спросом у казанцев, любивших отмечать свадьбы и иные торжества подальше от городской суеты.

25 ноября 1988 года Боцман и его друзья с женами собрались отмечать здесь день рождения. По странному стечению обстоятельств там же праздновал аналогичное событие авторитет из «борисковских» — 36-летний Николай Осипов, более известный по фамилии своей бабушки как Куицкий. На 33-летие Владимира Блохина прибыли широко известные в узких кругах Казани его коллега по работе в кооперативе «Строитель» Сергей Шашурин, лидер группировки «Караваево» Ильдар Хамидуллин (Чили), Наиль Валеев (Киля) с «Тяп-ляпа» и другие. На столах для мужчин стояли бутылки «Московской» и «Пшеничной» водки по соседству со «Славянским» пивом, а дамы предпочли «Цимлянское» шампанское и вечнозеленый «Тархун».

Известный «бауманский» хулиган Александр Белов даже съездил домой за гармошкой, на которой весь вечер играл и пел озорные частушки. Среди веселой публики также были замечены лидер «залесновских» Ринат Ахметзянов (Мопед), известный коммерсант Камиль Сафиуллин (Камбала) и многие другие. В разгар мероприятия в зал неожиданно ввалилась толпа «борисковских». В тот вечер с ними оказался и нападающий хоккейного клуба СК имени Урицкого Игорь Ромашин, когда-то игравший за молодежную сборную СССР и даже выходивший на лед против канадских клубов НХЛ. В отличие от солидно одетых гостей Боцмана, почти все прибывшие были в спортивных костюмах и без жен. «Спортсмены» бесцеремонно расселись напротив гостей, праздновавших «возраст Христа» Боцмана, и по их агрессивному виду было ясно, что конфликт не заставит себя ждать. Общее количество гостей в кафе «Нарат» к тому времени составило 47 человек.

Из показаний Блохина В.М.: «Приехала банда «борисковских“ 25 человек, из них помню Герасимова, Блохина Анатолия, «петровского“ Вадима, Равала, Хайрулла, Шамона, Павлина, Макарова, Речапова, братьев Талгата и Рустема Хайруллиных. В перекур Шашурин говорил «борисковским“, чтобы перестали заниматься рэкетом. Герасимов сказал, что съездит посоветоваться к Карасю в СИЗО № 1, и я понял, что у них свободный доступ туда. Часа через два Герасимов вернулся и сел за стол с «борисковскими“. Позже подошел Хайруллин Талгат и забрал у меня последнюю сигарету, оскорбил матом и позвал поговорить в вестибюль. Я понял, что «борисковские“ хотят меня избить».

Увидев, что пьяный Боцман на провокации не поддается, и возмутившись, что он заодно с кооператорами, Талгат Хайруллин затеял спор с заступившимся за друга гостем — Ильдаром Хамидуллиным (Чили). Назначив добровольному телохранителю Боцмана «стрелку» на следующий день у кинотеатра «Восток» в поселке Борисково, он было успокоился, но вскоре снова стал задирать Хамидуллина, обзывая овцой и обещая зарезать. Вмешавшейся в мужской разговор супруге Чили досталась пощечина, после чего вспыхнула массовая драка. Боцмана ударили поголове бутылкой, а затем упавшего пинали и били ножками от шахматного столика. Жена именинника пыталась заслонить его от нападавших и легла на мужа, но тоже получила град ударов. Избиение продолжалось, пока супруги Блохины не потеряли сознание.

Дольше всех от «борисковских» отбивался привыкший к кулачным боям бывший десантник Сергей Шашурин, на которого противники шли цепью, прикрываясь столешницей и бросаясь бутылками. Опытный боец поймал за ногу и свалил одного из их лидеров — Анатолия Блохина, пытавшегося пнуть его в прыжке, а Линара Речапова (Узкий) поставил на четвереньки хлестким ударом ребра ладони по шее. С лестницы второго этажа на Шашурина скинули декоративный пень, но он дернул на себя ближайшего из противников, и деревянная коряга опустилась на голову врага. Остальным удалось нанести Шашурину множество ударов и даже разорвать на нем одежду. С обнаженным торсом он отбивался от нападавших мощными ударами сложенных в замок рук, раскидывая их в стороны: один влетел в камин, другой снес спиной стол. Кто-то из пьяных драчунов вывалился с балкона, но остался живым и невредимым. К концу схватки разъяренный и окровавленный Шашурин стоял один против всех со столовыми ножом и вилкой в руках, а противники не решались подойти близко. Призывы на время притершегося к «борисковским» уроженца поселка Ныда Надымского района Тюменской области Линара Речапова (Узкий) принести арматуру и усмирить сопротивлявшегося одиночку остались без ответа со стороны коренных казанцев.

В этот момент жена лежавшего без движения Чили дико закричала, что ее мужа убили, и драка прекратилась. Лишь выйдя из кафе, один из «борисковских» мимоходом ударил «тепловского» Наиля Валеева (Киля) тяжелым предметом по голове. В результате «наратского побоища» все участники отделались повреждениями различной тяжести, но остались живы. Само заведение изнутри было основательно разгромлено. Ущерб на сумму 833 рубля 50 копеек возместила жена другого именинника — «борисковского» Николая Осипова (Куицкий).

Однако на этом конфликт не закончился. Прибывшие к своему дому по улице Красная Позиция избитые супруги Блохины и их гости вновь увидели у подъезда «борисковских». Отправив женщин в квартиру, мужчины остались разбираться. Шашурин раздал стоявшим с ним плечом к плечу три новеньких строительных топора, лежавших в багажнике. Чили держал наготове сигнальный пистолет-ракетницу. Неожиданно Боцмана поддержали взрослые «борисковские» Николай Осипов (Куицкий) и Фархат Галимов (Галим), что вызвало недовольство. Пыл готовых прыгнуть в очередную драку бойцов охладил выстрел из охотничьего ружья в «нейтральную полосу», разделявшую стороны. Его произвел Галим, по молодости он был подельником «борисковского» Анатолия Блохина по групповому хулиганству в 1973 году.

Мимо проезжали милицейские «жигули». Услышав пальбу, из них вышли двое патрульных. Вместо того чтобы задержать вооруженных преступников, стражи порядка посоветовали им ехать из Казани стреляться за город и не мешать мирным людям спокойно спать. Разочарованным Боцману, Шашурину и их окружению пришлось ехать в поселок Борисково на двух своих машинах в окружении кортежа из пяти автомобилей противников. Случайно оказавшийся в салоне рядом с Сергеем Шашуриным «борисковский» Фарид Давлетшин (Капо) шепнул ему на ухо: «Не надо ехать в Борисково, там вас ждет западня!» К слову, получивший такое сокращенное прозвище за гангстерские повадки и отдаленное внешнее сходство с известным американским мафиозо Аль Капоне 31-летний «авторитет» Давлетшин хорошо знал способную на все молодежь своего поселка. Машина Шашурина тут же прижала к обочине ВАЗ-2102, где ехали Боцман и его друг Олег Федорочев (Танкист). Посовещавшись, товарищи решили в пути свернуть в сторону затерявшегося среди оврагов и заросшего кустарником учебного хозяйства «Ферма-2» Казанского сельхозинститута, образованного на берегу озера Дальний Кабан еще в далеком 1846 году. Не заметившие этого маневра три автомобиля противника по инерции умчались в родной поселок Борисково, а пара оставшихся машин их соратников остановилась. Неожиданно количественные показатели сторон оказались равны, теперь играли роль лишь сила духа, физические данные и бойцовское мастерство каждого из собравшихся. Логичным исходом ночи стал поединок оскорбленного 32-летнего «караваевского» Ильдара Хамидуллина (Чили) с обидчиком своей жены — 28-летним «борисковским» Талгатом Хайруллиным, когда-то занимавшимся боксом в ДК имени Маяковского.

Из показаний Хамидуллина И.А.: «От машины „борисковских“ ко мне подошел Талгат. Я ему сказал: „Ты герой баб трогать? Давай со мной попробуем!“ Все остальные не вмешивались, так как силы были равные. Я стал драться с Талгатом, ударил его несколько раз. Талгат упал, двое из ребят унесли его в машину и уехали. Куицкий сказал: „Зря машину отпустили. Они сейчас зарядятся, вернутся и перестреляют всех“».

После поединка все тот же Куицкий направил револьвер на вошедшего в раж Ильдара Хамидуллина (Чили), предотвратив его попытку пнуть нокаутированного Талгата Хайруллина. Вдохновленный победой друга, Шашурин вызвал на аналогичный поединок «разрядника» Герасимова, который, несмотря на свой гренадерский рост и спортивное прошлое, от честного боя отказался. Понимая, что взять неоднократно судимую и взрослую компанию Боцмана нахрапом и толпой не удалось, обозленные «борисковские» уехали домой. Ждать их мести пришлось недолго, вскоре началась погоня вооруженных за безоружными. Тюнингованные по последней моде переднеприводные скоростные модели ВАЗ белого цвета с надписями SAMARA по бортам, ранее использовавшиеся златозубым Владимиром Макаровым и обладавшим монгольским разрезом глаз Линаром Речаповым, заметили автомобили Шашурина и Боцмана в районе Оренбургского тракта.

Из показаний Блохина В.М.: «Нас догнали две белые „девятки“ с черными полосами по бокам. Из окна одной из „девяток“ высунули обрез ружья, и в этот момент прозвучал выстрел. Дробь попала мне в лицо и в правый глаз, Федорочев также был ранен в правый глаз, наша машина остановилась. Машина Макарова развернулась, и прозвучал по нам еще один выстрел.

Затем я потерял сознание. Видимо, „борисковские“ посчитали, что мы убиты, и уехали. Очнулся я в глазной больнице на улице Бутлерова. Мой правый глаз был удален, Федорочев также лишился глаза».

Охота на Боцмана

Придя в себя, Боцман узнал от врачей и медсестры, что в палату пытаются проникнуть какие-то парни. Навестивший друга Сергей Шашурин сообщил, что возле больницы стоит целая вереница машин «борисковских», недавно отметивших день рождения одного из своих лидеров — Анатолия Блохина и горячо желающих добить ненавистного им пациента. Шашурин сообщил в УВД Казани о сложившейся ситуации, после чего у палаты одноглазого Владимира Блохина выставили милицейский пост. Но даже при такой охране Боцмана продолжали вызывать на разговор, от чего он благоразумно отказывался, а позже выписался из больницы в сопровождении оперуполномоченного уголовного розыска.

На следующий день в квартиру Блохиных пришел Александр Дмитриев (Дмитрий), с которым Боцман не просто отбывал наказание, но и находился в одной группе товарищей («семье») в колонии. Взаимная поддержка в местах лишения свободы и совместное преодоление тягот жизни в неволе послужили поводом для того, чтобы Боцман без опаски открыл дверь «борисковскому». Дмитрий кратко передал товарищу слова своего окружения, грозившего убить Боцмана в случае, если тот даст показания о получении повреждений и драке в кафе «Нарат». Недолго думая, Владимир Блохин пообещал своему «семейнику» молчать.

Но тут активизировался Сергей Шашурин. Обладая кипучей энергией, он засыпал все инстанции заявлениями о необходимости привлечь к уголовной ответственности «борисковских» и даже ездил для этого в Москву, где дошел до ЦК КПСС. Вскоре в Казань прибыла столичная комиссия с целью на месте разобраться с приостановленным к тому времени «делом Нарата». После этого к Боцману снова приехал Дмитрий с претензией, что Шашурин действует по его просьбе и если так будет продолжаться, то одноглазого потерпевшего ждет смерть. С этого дня семью Блохиных стали терроризировать по ночам. Им неоднократно звонили неизвестные и угрожали убийством. 31 марта 1989 года в 2 часа ночи в дверь квартиры постучали: «Откройте, милиция!», а потом ее и вовсе стали ломать. Не выдержавшая такого натиска жена Боцмана выглянула в подъезд, но тут же с криком захлопнула дверь: «Это не милиция!» В ответ с лестничной площадки раздались выстрелы, пули пробили деревянное полотно, но, к счастью, никого не задели. После нападения Боцман забронировал дверь квартиры титановым листом, но ночные звонки продолжались.

По городу стали ходить слухи, что «борисковские» поставили на Владимире Блохине крест, то есть вынесли смертный приговор. Обеспокоенный за жизнь Боцман перестал появляться в Казани и работал в пригородном поселке Салмачи, куда приезжал в сопровождении Сергея Шашурина и других коллег по кооперативу «Строитель». Только на майские праздники 1989 года супруги Блохины позволили себе посетить казанское кафе «Феникс» на улице Аделя Кутуя. И надо же, так совпало, что в этом же заведении оказались снабженцы кооперативов «Гигант» и «Элегант» Вячеслав Герасимов (Герасим) и Равиль Саитгареев (Равал). Увидев «борисковских», Боцман сам подошел к их столу с просьбой прекратить охоту за его головой. «Снабженцы» даже не удостоили ответом просителя. Тот ушел от них в гробовой тишине.

Понимая, что спокойной жизни в Казани им не видать, на семейном совете Блохины решили строить свой дом в Салмачах. Эта идея захватила Боцмана, и он с головой ушел в возведение индивидуального жилья. Построенный в 1990 году двухэтажный коттедж из белого силикатного кирпича своими размерами, массивными воротами и огороженной территорией больше напоминал крепость. В просторных вольерах приусадебного участка содержались собаки бойцовских пород: бультерьеры, мастиф, французские бульдоги, а также овчарки: две немецкие, кавказская и среднеазиатская. В небе над домом летала стая из 20 голубей, которых Владимир Блохин держал для души: во время кружения птиц он забывал о подстерегающих его земных опасностях. Однако вскоре идиллия обособленного семейного гнездышка вновь была нарушена.

Из показаний Блохина В.М.: «В Салмачи стал приезжать парень по кличке Амиша. Он говорил, что за закрытие дела по „Нарату“ „борисковские“ из „общака“ дали 100 тысяч рублей и нужно за это рассчитаться, намекая на мой дом. В сентябре 1990 года приехал Карась и сказал то же самое. Я ответил, что рассчитываться не буду, на что он сказал, что тогда они у меня отберут дом. У ворот Карася ждали Герасимов и парни. В октябре 1990 года в Салмачи приехали „первогорковские“. Мы с Шашуриным взяли их на работу, около 20 человек. Позже „перваки» жаловались, что их притесняют „борисковские“».

После приезда Карася в Боцмана снова стреляли из-за забора его дома. Владимир Блохин и Сергей Шашурин пытались привлечь внимание общественности к активизации криминала. Отчаянные кооператоры обращались в горсовет с просьбой навести порядок, в редакцию популярной в то время газеты «Вечерняя Казань» они приводили матерей «перваков», сыновья которых были в плену у «борисковских»… Однако эти меры оказались тщетными: вокруг дома Боцмана постоянно кружили до боли знакомые ему «девятки» с тонированными стеклами.

В начале декабря 1990 года при въезде в Салмачи обстреляли красный автомобиль «Нива», перепутав его с такой же машиной Владимира Блохина. Кроме того, в центре Казани на улице Достоевского «борисковскими» был избит возвращавшийся домой с женой Олег Федорочев (Танкист), уже потерявший глаз одновременно с Боцманом во время обстрела. Все описанные события, несомненно, действовали на нервы жившего в постоянном страхе за жизнь Блохина, вместе с ним страдали жена и малолетняя дочь. Апогеем вражды явился очередной визит старого знакомого Александра Дмитриева (Дмитрий) к загнанному в угол Боцману.

22 декабря 1990 года в 7 утра к воротам дома-крепости подъехала синяя «девятка». Из нее уверенно вышел уже названный нами Дмитрий, одетый в темный австрийский спортивный костюм Adidas с белыми и красными вставками, черную кожаную куртку и сапоги на «липучках». С ним был примкнувший к «борисковским» из-за раскола на «Первых Горках» бывший «первак» Ильяс Хайруллин (Клей), носивший черный турецкий свитер с красными полосками и драповые брюки. Все детство Клей прожил в поселке Борисково, а потому в кругу тамошних обитателей чувствовал себя весьма комфортно. О прибытии ранних гостей Владимиру Блохину доложил муж его родной сестры — Сергей Крамм, числившийся охранником кооператива «Строитель», а фактически за деньги помогавший по хозяйству. Глава дома и его шурин вдвоем открыли железные ворота и впустили во двор Дмитрия и Клея. Незваные гости в богатых норковых шапках молча направились в сторону дома. Игнорируя пытавшегося преградить путь Боцмана, визитеры деловито осмотрели оба этажа жилища. После экскурсии по коттеджу Дмитрий потребовал от его владельца принести спиртное. Владимир Блохин послал разнорабочего кооператива «Строитель», а по совместительству кочегара котельной своего дома Владимира Малыгина по кличке Жабада за шампанским. Как только сидевший с Боцманом на зоне Жабада принес игристое вино, Клей выпроводил работяг из дома, пояснив, что разговор не для их ушей.

Оставшись втроем, Дмитрий и Клей стали грузить Боцмана все тем же разговором о его мифическом долге в 100 тысяч рублей, отданных с «общака» для закрытия «дела по Нарату». Возмущенный Владимир Блохин резонно возразил оппонентам, что в кабацкой драке виноваты сами «борисковские», лишившие его и друга глаз, а требуемой суммы у него нет. В ответ Боцман услышал требование отдать дом в счет оплаты долга. Слова потихоньку переросли в насилие: Дмитрий тряс хозяина за грудки, да так, что у того слетели очки, а Клей отшвырнул их ногой. Помимо стотысячного долга, визитеры хотели, чтобы в Салмачи заехали строиться «борисковские», и просили подвинуть одного из кооператоров с уже выделенного участка у озера. Заказав Малыгину еще шампанского, Боцман после распития спиртного с трудом вывел буйных посетителей во двор. Но и там они не хотели успокаиваться. Пьяный Дмитрий все время лез бороться, и Боцман трижды падал с ним на снег. В этот момент появился Сергей Шашурин, ставший катализатором последующих событий. Гости Боцмана тут же нецензурно оскорбили приехавшего, опрометчиво усомнившись в его сексуальной ориентации. В ответ ранее судимый Шашурин спросил: «Что здесь нужно этим рэкетирам?» Вставшего в боксерскую стойку Клея он уложил ударом в челюсть, пообещав раздавить, как лягушонка. Увидев силовую поддержку, Владимир Блохин кулаком сбил с ног Дмитрия. Тут у натерпевшегося от «борисковских» за последние годы Боцмана «отказали тормоза», и он потребовал принести арматуру. Металлическим прутом Блохин с остервенением бил по ногам Дмитрия и Клея со словами «Чтобы вы больше сюда не ходили!» Своему шурину Крамму Боцман приказал проткнуть Дмитриева ломом, но тот не смог этого сделать. Тогда опьяненный чувством мести и шампанским Владимир Блохин сам положил Дмитрия затылком на автомобильный диск, как на плаху, и замахнулся топором, чтобы отрубить голову. В последний момент руку палача перехватил Шашурин и предложил переместить избитых в гараж. Дмитрия пришлось нести, а Клей доковылял самостоятельно. По пути избитую парочку кусал учуявший кровь бультерьер, которого отгонял Шашурин. Пленники кричали, что к Боцману они поехали от «борисковского» Равиля Насыбуллина (Чаян) и тот знает о цели визита, и, если что-то случится, их друзья приедут с оружием и всех перебьют.

Понимая, что ситуация зашла слишком далеко и возмездия со стороны мощной ОПГ «Борисково» не миновать, Боцман призвал под свои знамена союзных с ним «перваков», тем более что некоторые из них уже работали в кооперативе «Строитель», имевшем годовой оборот в 10 миллионов рублей и тратившем на благотворительность в виде обустройства детских площадок по 15 тысяч рублей. К обеду в коттедж нагрянули «залегшие на матрасы» в квартирах друг друга вооруженные до зубов Фирдинат Юсупов (Федя), два Олега: Журавлев (Жоркин) и Новиков (Заяц), Валерий Михайлов (Михалыч), два Сергея: Сардаев (Сардай) и Архипов (Беда), Айдар Шарипов (Цыпа) и Риф Минвалеев (Пиф). Большинство из них отслужило в армии и знало, как обращаться с оружием. Озверевший Боцман указал прибывшим на пленников: «Бейте, душите своих врагов!» Наэто предложение Сергей Архипов (Беда) возразил, что Клей с Первых Горок и «первакам» бить своего ни к чему, хотя он и общается с их врагами. В мыслях приехавших было отвезти избитого Клея домой. Михалыч и Беда даже помогли ему смыть кровь с лица и головы, после чего раненый заметно приободрился. «Неродного» для приехавших Дмитрия предполагалось обменять на отколовшегося от ОПГ «Первые Горки» Рината Хайруллина (Филимон), продолжавшего попытки командовать в их микрорайоне через «борисковских».

Решить вопрос с пленниками с ходу не получилось, и их оставили в том же гараже под присмотром Сергея Сардаева (Сардай) и Айдара Шарипова (Цыпа). Боцман, Шашурин и «перваки» уехали обедать в кафе «Феникс», но там был банкет, и им достались лишь бутерброды с сухим вином. В пути нетрезвые, полуголодные и вооруженные мужчины, находящиеся в состоянии войны чуть ли не с половиной города, остановили не понравившуюся им автомашину. В салоне этой «девятки» находился участник ОПГ «56-й квартал» по кличке Мигун и не относившийся к группировкам студент Казанского финансово-экономического института (КФЭИ) Сергей Скобельцын по прозвищу Пионер. Последний попытался скрыться от захватчиков, но под угрозой оружия передумал бежать. «Перваки» вывезли этих двоих в гаражный ангар совхоза «Казанский». В пути Риф Минвалеев (Пиф) вдруг пальнул в бардачок автомашины под управлением Фирдината Юсупова (Федя), и тот вздрогнул от неожиданности. В ангаре «перваки» пугали выстрелами и били за то, что «пятьдесятшестовские» поддерживали «борисковских». Отпустив помятых Мигуна и Пионера, «перваки» вернулись в коттедж Боцмана, даже не предполагая, что через несколько лет бывший диджей дискотек КФЭИ Скобельцын станет одним из состоятельных людей Татарстана.

Из газеты «Комсомольская правда» за октябрь 1997 года: «Маркиза Карабаса зовут Сергей Скобельцын. Этот 26-летний человек поразил в прошлом году Майами, купив одним махом лучшие стриптиз-клубы Южной Флориды: „Чистую платину“ и „Настоящее золото“ и виллу с видом на океан за 8,2 миллиона долларов, поступивших из банка, расположенного в Риге. Во Флориду до своего ареста часто наведывался сам Вячеслав Иваньков (Япончик). Бывший хозяин Майкл Питер вынужден был продать „Чистую платину“ и „Настоящее золото“ после того, как обнаружилось, что среди его компаньонов по бизнесу числится нью-йоркский мафиозный клан Гамбино».

Но пока вернемся из солнечной Флориды в заснеженные Салмачи, куда после описанных похождений приехали Боцман и «перваки». К моменту возвращения избитые пленники окончательно замерзли в холодном гараже и блатной спеси заметно поубавилось. За все это время лишь Сергей Крамм принес им литровую банку горячего чая и полную ушанку предновогодних мандаринов. Лежавшие на автомобильных покрышках Дмитрий и Клей просили отвезти их в больницу или домой. Клей напомнил, что накануне получил повестку в суд и ему необходимо явиться на заседание.

Процесс должен был стать показательным и пройти прилюдно во Дворце культуры имени Кирова 26 декабря 1990 года. Ранее судимый за изнасилование и кражу вина рецидивист Ильяс Хайруллин (Клей) вновь привлекался к уголовной ответственности. Дерзкий, отрицавший режим в исправительно-трудовой колонии, на этот раз он обвинялся в том, что вечером 18 октября 1990 года на Первых Горках избил знакомого монтера АТС, на свою беду не успевшего подключить к его квартире единственно возможный и дефицитный тогда вид связи — домашний проводной телефон. Пропустив удар в лицо, потерпевший неудачно упал затылком об асфальт и потерял сознание, получив тяжкие повреждения — ушиб мозга и перелом височной кости. Поначалу Клея арестовали, но в начале декабря 1990 года неожиданно выпустили из СИЗО под подписку о невыезде.

Расправа

Тем временем пленников из Салмачей никто не собирался отпускать из соображений собственной безопасности. Ближе к 18 часам к Боцману приехал 36-летний кассир кооператива «Строитель» Евгений Фомин (Рыба) и с ходу оценил ситуацию. Увидев, что его коллега находится в отчаянии и не знает, что делать дальше, любивший экспериментировать с лекарствами Рыба предложил оригинальный рецепт. Фомин, ранее сидевший в колониях как с Боцманом, так и с Карасем, как никто другой знал, что «борисковские» никогда не простят избиения своих. Посовещавшись с Боцманом, Рыба предложил не тратить энергию и отравить пленников снотворным, после приема которого они уже не встанут. Для этих целей он растолок на бумажном листе таблетки польского препарата «Реладорм» и всыпал полученный белый порошок в советское шампанское. Первым привычное для этого дня игристое вино влили в Дмитриева, который пил «шипучку» захлебываясь. Почуявший неладное Клей от такого советско-польского напитка отказался, услышав зловещие слова отравителя: «Выпей, может, в последний раз пьешь». После употребления этой дьявольской смеси Дмитрия унесли на одеяле в подвал дома, где он захрапел и скончался. Боцман одобрительно назвал Фомина врачом-вредителем и сообщил о случившемся «первакам». Озадаченные кончиной Дмитрия, они сразу же засобирались уезжать, при этом Боцман пообещал сохранить жизнь близкого им Клея.

Оставшись в коттедже со своим неоднократно судимым и густо татуированным окружением в составе Крамма, Малыгина, Колобова и Фомина, Владимир Блохин заявил, что, убив одного пленника, нельзя оставлять в живых и второго. На этот раз хозяин поручил ликвидацию Крамму, тот безропотно задушил полотенцем лежащего в котельной Клея на глазах остальных. Последними словами погибающего была фраза «За что, ребята, что я вам такого сделал?» У посиневшего от асфиксии беззащитного Клея пошла носом кровь и вывалился язык, после чего он затих навсегда.

Для уничтожения следов преступления Боцман дал команду вывезти трупы на трассу Казань — Набережные Челны. Их шапки сожгли в котельной дома, а затем, загрузив тела в «девятку» Клея и, взяв канистру, злоумышленники уехали. В какой-то момент жадный Юрий Колобов тайно снял с покойников две массивные золотые цепи и перстень с изображением жука-скарабея с холодного пальца Ильяса Хайруллина. На двух машинах доехали до лесопосадки, где Крамм облил трупы бензином, а Колобов их поджег. В автомобиле погибших раздался хлопок, а последовавшая вспышка озарила ночные деревья, ставшие безмолвными свидетелями злодеяния.

После подробных показаний двоих соучастников задержали все судимое окружение Боцмана из кооператива «Строитель», включая Шашурина, а кроме того, началась общегородская облава на участвовавших в междоусобных стычках «перваков» и «борисковских». Последние оказались хитрее и почти все скрылись в Москве, где спокойно бродили по Арбату в компании с обосновавшимся там известным лидером криминального мира Леонидом Дворниковым (Француз).«Борисковские» любили отдыхать и в теплоходных круизах по Черному морю, периодически присылая с юга фотографии родственникам в Казань.

Тем временем в частном доме «борисковских» братьев Хайруллиных изъяли два комплекта милицейской формы капитана и майора, а в квартире окончившего казанский филиал Волгоградского государственного института физкультуры и имевшего первый спортивный разряд по академической гребле Герасимова нашли знак «70 лет уголовному розыску». Страдавший алкоголизмом Ильяс Хатыпов (Черный) скрылся в неизвестном направлении, оставив после себя лишь видеокассету с говорящим названием «Взять живым или мертвым».

«Первакам» убежать не удалось. В широко расставленные по Казани сети правоохранительных органов попали Фирдинат Юсупов (Федя), Валерий Михайлов (Михалыч), два Сергея: Сардаев (Сардай) и Архипов (Беда), Айдар Шарипов (Цыпа) и Олег Новиков (Заяц). Из их окружения унесли ноги только лидер Олег Журавлев (Жоркин) и близкий ему Риф Минвалеев (Пиф). Местом временного убежища беглецов стала Северная столица — город-герой Ленинград, где они любили прогуливаться по заснеженному Невскому проспекту у греющего душу одним своим названием Казанского собора.

Практически никто из задержанных не отпирался от предъявленных обвинений. И тому была одна, но очень веская причина. 9 января 1991 года на имя прокурора, председателя КГБ и министра внутренних дел ТАССР поступил многостраничный меморандум с анализом причин активизации криминогенной обстановки в столице Татарии. Составленная УВД Казани 9 января 1991 года справка содержала имена, адреса и клички участников группировок, совершенные ими эпизоды преступлений, а самое главное — предлагала радикальный метод борьбы с ОПГ.

Из доклада начальника УВД Казани И. Г. Галимова: «В Приволжском районе Казани длительное время действуют устойчивые, хорошо организованные вооруженные группы „Борисково“ и „1 Горки“, совершающие тяжкие преступления с целью обогащения, а также для подкупа должностных лиц, поддержки осужденных и организации похорон членов группировок, погибших при столкновении между ними, приобретения оружия и автомашин, используемых в преступных целях. Указанные преступные группы взяли под свой „контроль“ значительную часть кооперативов, другие места извлечения нетрудовых доходов. Принимая во внимание большую общественную опасность и резонанс среди населения, прошу рассмотреть вопрос о квалификации действий данных групп по ст. 77 УК РСФСР (бандитизм)».

11 января 1991 года начальник следственной части прокуратуры ТАССР, известный специалист по борьбе с бандитизмом Фарит Загидуллин соединил производством все эпизоды войны «Борисково» против «перваков» и возбудил одно большое дело по грозной статье 77 УК РСФСР, из-за конфигурации цифр называемой в уголовном мире «Два топора». Подозреваемым напомнили, что чуть более десяти лет назад были приговорены к расстрелу четверо участников банды «Тяп-ляп», и с этого момента каждый задержанный считал своим долгом содействовать следствию. Помимо признательных показаний, «перваки» самостоятельно и через знакомых выдали милиции целый арсенал оружия. Чего тут только не было: охотничьи ружья и изготовленные из них обрезы, револьвер «Наган», сигнальные ракетницы, пистолеты «ПМ», «ТТ», «Вальтер», «Браунинг», «Маузер» и даже граната «Ф-1» с запалом.

Золотые украшения, снятые перед сожжением с трупов Дмитрия и Клея, вернул Юрий Колобов. К тому времени он уже успел сточить до неузнаваемости изображение жука-скарабея с перстня Клея, а две цепочки общим весом более 60 граммов оставались нетронутыми. Колобов пояснил, что хранил золото с целью продажи для компенсации за избиение «борисковскими», отнявшими у него автомобиль.

Кроме двойного убийства, следствию удалось доказать причастность «перваков» к расстрелу членов казанской группировки «Аделька». 24 декабря 1990 года, примерно в 16 часов, у кафе «Феникс» на улице Аделя Кутуя произошла драка между местными и приехавшими поесть жителями «Первых Горок». За несколько дней до этого «перваки» уже обстреляли автомобиль «аделевских» и вообще были недовольны, что те не приняли их сторону в войне с «борисковскими». Формальным поводом к кулачному бою послужило то, что один из желающих пройти в «Феникс» «перваков» по кличке Артамон обозвал смуглого от природы лидера «аделевских» Ильгиза Садыкова (Сигиз) обидным прозвищем Маугли. Студент факультета физического воспитания Казанского пединститута, кандидат в мастера спорта по вольной борьбе Сигиз со своим окружением в составе Дмитрия Девельтова, Александра Бондарева, Альберта Садыкова и других быстро доказал «первакам» силовое превосходство на «домашней арене», а языкастый Артамон загремел в отделение нейрохирургии 15-й горбольницы.

Ответный ход не заставил себя долго ждать. На следующий день такси с четырьмя вооруженными «перваками» подъехало к месту сбора «аделевских». Вышедшие из автомобиля крикнули всем присутствующим: «Стоять!» Увидев в руках «перваков» обрезы и пистолеты, трое «аборигенов» рванули по снегу в подъезд. Следом прозвучал залп, и одна из пуль попала в бежавшего Альберта Садыкова (Модест). Вскоре он умер от ранения таза с повреждением подвздошной артерии и массивной внутрибрюшной кровопотери. Позже патологоанатом обнаружит на трупе синие татуировки «СЭР» (Свобода — Это Рай), «БОСС» (Был Осужден Советским Судом), а под пупком изображение советского знака качества с патриотичными для его родной улицы тремя буквами АКГ (Аделька — Короли Города) и стрелкой, призывно указывающей вниз.

***

Продолжение следует.