Ичэнь Лю: «Думала сделать спектакль на китайском или русском, но актеры сказали, что надо на татарском»

Китайский режиссер Ичэнь Лю: «Конечно, это некий вызов для меня, но интересно. Произведение выбирала сама, читала разные тексты. Для меня самое важное — тема» Фото: Сергей Елагин

Горький на татарском от китаянки

— Ичэнь, в эти выходные вы в рамках фестиваля искусств «Горький+» показывали эскиз спектакля по пьесе Максима Горького «Дети солнца». Почему выбрали такой материал? И почему решили ставить именно на татарском языке?

— Мне изначально сказали, что тема фестиваля — произведения Горького. А ближе к поездке уже озвучили, что ставить нужно на татарском языке, так что это не было моим выбором. Конечно, это некий вызов для меня, но интересно. Произведение выбирала сама, читала разные тексты. Для меня самое важное — тема. Неважно, проза или пьеса, я пробую прочитать хотя бы маленький кусок и если чувствую, что он мне близок, тогда решаю, что можно попробовать поставить.

— Расскажите о впечатлениях от лаборатории режиссеров стран БРИКС — как проходил процесс постановки? За сколько дней нужно было управиться?

— Мне просто написали с предложением, что есть такая лаборатория — будет ли у меня интерес и время? Конечно, интерес всегда есть. Я люблю работать, мне нравится сам театр имени Камала, процесс репетиций и общение с актерами. Работа над эскизом длилась всего четыре дня. На самом деле их должно было быть 6, но из-за некоторых обстоятельств мы начали чуть позже. Страшно, конечно, как получится (смеется).

— Эскиз исполнят артисты театра имени Камала на татарском языке. Есть ли еще какие-то национальные элементы в интерпретации?

— На репетициях у нас постоянно были идеи для национальных элементов. Например, нужна песенка — тогда мы вместе обсуждали какие-то татарские народные песни. Я, конечно, думала сделать что-то на китайском или русском, но актеры сразу сказали, что надо на татарском, потому что некоторые шутки в итоге могут получиться несмешными — разные языки воспринимаются по-разному.

«Мой главный языковой барьер — с китайского на русский. Я до сих пор с трудом иногда говорю на русском» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Как отбирали актеров?

— Нам сразу распределили актеров, а потом просто уточнили имена. Были внутренние маленькие поправки.

— На каком языке общались с актерами? Удалось ли преодолеть аж тройной языковой барьер — китайско-русско-татарский?

— Мой главный языковой барьер — с китайского на русский. Я до сих пор с трудом иногда говорю на русском. Но мне не кажется, что это какое-то огромное препятствие. Бывает сложно, но зато интересно вместе с творческой группой что-то искать.

— Нет ли желания поставить полноценный спектакль в театре имени Камала? Может, уже поступало предложение?

— Пока еще нет, но я всегда открыта к работе. Было бы здорово получить такую возможность.

«В Китае остался интерес к российской культуре — и я, и все мои друзья много читаем о русских писателях, художниках» Фото: Сергей Елагин

«В Казани я каждый день думаю о моих атнинских актерах»

— В 2023 году вы поставили современную русскую пьесу «Наташина мечта» на татарском языке в Атнинском драмтеатре. Как я понимаю, это был ваш дипломный проект. Был ли выбор, куда ехать и что ставить?

— На самом деле мне тоже педагог сказала, что есть возможность поехать в Татарстан и на татарском языке поставить современную русскую пьесу. Тогда я еще ни разу не была здесь и сразу сказала, что, конечно, поеду. Было интересно поработать над таким проектом, тем более что произведение я выбирала сама.

— Полученный опыт как-то повлиял на ваше творчество?

— Да, любой опыт влияет на дальнейшие работы, особенно первые дипломные спектакли. Поэтому я часто вспоминаю «Наташину мечту», даже сейчас в Казани я каждый день думаю о моих атнинских актерах. Мы поддерживали связь после совместной работы какое-то время, но уже не так часто.

Атня — это не то что Казань. Там чисто татарская атмосфера. У нас в команде была я, китаянка, и белорусский хореограф Елизавета Матвиевич. Мы с ней были в такой растерянности поначалу от национального колорита (смеется). Но приняли нас довольно тепло, очень классные вспоминания остались.

— Нередко говорят, что культура Татарстана развивалась на стыке двух цивилизаций — восточной и западной. Как для вас ощущается республика?

— Именно из-за того, что сталкиваются две культуры, получается что-то общее. В Татарстане есть ощущение общности — и по темпераменту людей, и по их внешнему виду, и даже по архитектуре.

— С какими достопримечательностями успели познакомиться в Казани?

— Было очень мало времени, поэтому мы только успели погулять по набережной и до Кремля дошли. Надеюсь, еще успеем наверстать после премьеры нашего эскиза и сегодня еще пройдемся.

«В Китае есть крупные государственные театры, есть и частные, но там еще сложнее, поскольку нужно очень внимательно подбирать репертуар, чтобы зритель приходил» Фото: © Jiang Wenxi/XinHua / www.globallookpress.com

О русской классике и особенностях китайского театра

— А в китайских театрах работаете? Какой материал там ставите?

— Да, я работаю так же, как в России, нерегулярно. Когда есть запрос, приглашение, тогда и еду. Моей первой постановкой в Китае была повесть Николая Гоголя «Записки сумасшедшего», мы с подругой вместе ставили ее в Шанхае. А следующие проекты уже китайские. Из-за того что я очень долго не была в Китае, меня обычно зовут ставить в России. В Китае уже своя публика, свои режиссеры. Конечно, я тоже работала там, но часто бывает так, что не получается состыковаться по времени или я физически нахожусь здесь, поэтому мне важно реализоваться там, где меня зовут.

— Расскажите о репертуаре в китайских театрах. Ставят ли русскую классику, например?

— Сложно сказать, потому что у нас драматический театр не такой, как в России. Китайский традиционный театр — это другой вид искусства, и сама система очень отличается. У нас не так много крупных репертуарных театров, разве что частные. Но в репертуаре достаточно много русских произведений, если сравнивать с другими странами. Мой друг из Китая недавно поставил «Трех сестер» Антона Чехова, например. Что главное — мы очень разные, но нам интересно узнать друг о друге. В Китае остался интерес к российской культуре — и я, и все мои друзья много читаем о русских писателях, художниках. Конечно, мы знаем меньше, чем жители России, но тем не менее.

— В Китае больше частных театров или государственных?

— У нас в целом намного меньше театров, особенно драматических. Есть крупные государственные театры, есть и частные, но там еще сложнее, поскольку нужно очень внимательно подбирать репертуар, чтобы зритель приходил. Россия очень театральная страна, и у публики есть привычка ходить в театр. А у нас не то чтобы ее нет, просто она не такая сильная, как в России. Это не значит, что люди не ходят в театр, просто немного разное отношение. В Китае чаще ходят по традиционным театрам, потому что так устроена система.

— Россия начала разворот на Восток, и это в том числе выражается в культурном сотрудничестве — съемки фильмов, приглашение режиссеров в российские театры и прочее. А насколько это нужно Китаю?

— Я думаю, что в любом случае нужно. Неважно даже, с какой стороны говорить, просто нужно. Как человеческое общение, как культурное знакомство.

«В Китае чаще ходят по традиционным театрам, потому что так устроена система» Фото: © Jiang Wenxi/XinHua / www.globallookpress.com

— Пробиться российскому кино, например, в Китай наверняка будет сложно.

— Мне тут тоже сложно пробиваться. И в любом случае это будет сложно, потому что в разных культурах всегда будет сначала столкновение, а в дальнейшем и понимание. Это всегда процесс. На самом деле люди всегда хотят друг друга понимать. В театре самое важное — это люди, а значит, и здесь они будут стремиться к взаимному пониманию.

— Чем отличается китайский зритель от российского? Есть ли разница в восприятии?

— Конечно, бывает. Но конкретные отличия надо проверять на зрителе. Когда я в Китае, то работаю на китайском языке, а в России ориентируюсь на местного зрителя и в процессе меняю какие-то подходы.

— Насколько ценен труд творческого человека в Китае? Можете сравнить, сколько получают театральные работники здесь и в Китае?

— В Китае к режиссерам очень хорошо относятся. Если сравнивать… Тут много факторов, потому что даже в России у меня очень разные зарплаты. Это зависит от города, программы, проектов, большой или малой формы, спектакля и так далее. Условно, какой-то маленький театр может предложить большую форму, и если мне очень отзывается идея и коллектив, тогда все равно берусь.

«Последний самый любимый спектакль — это «Самоубийца» Николая Рощина в МХТ имени Чехова» Фото: © Владимир Федоренко, РИА «Новости»

«В русской литературе много говорится о сложности человека, ностальгии и нежности к человеку»

— Насколько я знаю, вы переехали в Россию в 21 год, практически не зная русского языка. Почему решили получить степень магистра здесь и ставить постановки в российских театрах?

— Вообще, в Китае, особенно в 1980-х годах, была огромная русская литературная волна. Я не из этой эпохи, но мои родители, когда были молодыми, много читали русских классиков, того же Федора Достоевского например. То же самое было, когда я училась в Пекине на филологическом факультете. Понятно, что у нас в программе была не столько китайская литература, сколько мировая. И я читала много русских произведений, увлеклась ими. В русской литературе много говорится о сложности человека, ностальгии и нежности к человеку.

— В прошлом году в рамках театральной лаборатории в московском театре Et Cetera ставили спектакль «Чайная» о трех эпохах китайской истории. Какое направление хотели бы выбрать как режиссер — ставить классические или современные российские спектакли в авторской интерпретации или же знакомить местного зрителя с родной китайской культурой?

— Честно говоря, интересно все. И это на самом деле тоже зависит от ситуации, театра и города. Например, если меня звали в какой-то конкретный театр, я сначала смотрела, что это за театр, какая там публика, для кого делать спектакли. Я бы, честно, не делала какую-то дико современную китайскую историю для людей, которым это совсем далеко и непонятно, потому что это нехорошо и зрителям, и автору, и самому материалу. Театр — это место, где мы все вместе находим общий язык. И у меня нет цели демонстрировать что-то крутое и суперинтересное. Самое важное — делать спектакли для людей. Для разной публики, разных мест и театров должен быть свой выбор материала.

— Какой у вас любимый театр в России? Любимая постановка?

— Я не могу ответить о самом любимом, потому что их очень-очень много! Последний самый любимый спектакль — это «Самоубийца» Николая Рощина в МХТ имени Чехова. Меня многие режиссеры вдохновляют, даже не могу всех перечислить. Иначе я бы не поступала в Россию. Именно из-за того, что я увидела много хороших спектаклей, которые удивляют режиссерской магией, я пришла работать в театр.

— Что у вас в планах на будущее? Какие пьесы хотели бы воплотить?

— Интересов вообще куча, хотела бы очень многое воплотить. Главное, как это все реализовать. Я обожаю Чехова, Набокова… Интересно было бы переделать классический роман в постановку, даже не совсем русский, а, может, европейский или китайский.