Станислав Зарубин: «У меня перед глазами сразу возникает картинка: умерла кошка, и ее аккуратно кладут в картонную коробку. Так делают многие. Но человек не питомец» Станислав Зарубин: «У меня перед глазами сразу возникает картинка: умерла кошка, и ее аккуратно кладут в картонную коробку. Так делают многие. Но человек не питомец» Фото: Сергей Елагин

«Кошечка умерла — в коробочку ее»

Недавно ко мне обратились представители компании, производящей экологичные гробы. Выпускают их из плотного прессованного картона, транспортируют в виде расправленных листов стопками и на месте складывают в аккуратные параллелепипеды.

«Попробуйте, — уговаривали меня. — Дешевле деревянного в три раза, разлагается быстрее, а прочности хватает даже на человека весом под 100 килограммов».

Я взял образец в руки. Плотный, лаконичный, даже стильный — чем-то напоминает контейнеры для всякого-разного из безвременно покинувшей нас ИКЕИ. Производитель утверждает, что такой гроб может простоять в зале прощания все положенные дни, не теряя формы. Но когда я представил, как предложу такой вариант скорбящим родственникам, внутри все сжалось. Признаюсь, первая ассоциация была не слишком благопристойной.

«Знаете, — сказал я поставщикам, — у меня перед глазами сразу возникает картинка: умерла кошка, и ее аккуратно кладут в картонную коробку. Так делают многие. Но человек не питомец».

«В нашей культуре похороны — это не просто процесс погребения, а важный ритуал прощания, который нужен в первую очередь живым» «В нашей культуре похороны — это не просто процесс погребения, а важный ритуал прощания, который нужен в первую очередь живым» Фото: «БИЗНЕС Online»

Мне тут же возразили, что в Европе это уже норма. Да и с точки зрения экологии вроде тоже идеально: быстро разлагается, никакого лака, пропиток, леса опять же будут целее.

Логично? Безусловно. Но российская ментальность — штука консервативная. В нашей культуре похороны — это не просто процесс погребения, а важный ритуал прощания, который нужен в первую очередь живым. И здесь эстетика играет не последнюю роль. Дорогой гроб, массивный памятник, роскошные венки — все это часть нашего культурного кода, и, чтобы «взломать» его, нужна штука посильнее, чем угроза глобального потепления.

Станислав Зарубин — основатель и генеральный директор компании «Ритуал PRO*». Она основана в 2018 году в Казани, оказывает услуги и полное сопровождение на всех этапах похорон: производство ритуальных товаров и памятников с последующим монтажом, круглосуточная ритуальная служба, проведение поминальных обедов. На базе предприятия создана производственно-складская база ритуальных принадлежностей, что позволяет предоставлять ритуальные товары населению по доступным ценам оперативно, круглосуточно и по всей территории Татарстана. Функционируют салоны ритуальных услуг.

Зарубин родился 21 февраля 1990 года в Казани. Окончил КНИТУ-КАИ (специальность — «мировая экономика»); Государственную академию повышения квалификации («государственное и муниципальное управление», «организация похоронного дела»); Высшую школу бизнеса КФУ (специальность — «эффективные продажи»). Награжден нагрудным знаком МЧС России «За заслуги» в 2011 году за ликвидацию ЧС.

Этапы карьеры:

2009–2015 — агент, специалист по сбыту МУП «Ритуал».

2015–2018 — первый заместитель генерального директора МУП «Ритуал».

С 2018 года — основатель и генеральный директор компании «Ритуал PRO».

Что на самом деле разлагается на кладбищах?

Я много лет работаю в ритуальной сфере и видел, что происходит с могилами спустя десятилетия. Однажды мы эксгумировали тело, похороненное 50 лет назад. Результат меня удивил по трем причинам:

  • Первое — гроб истлел полностью, осталась буквально кучка щепочек.
  • Второе — кости сохранились частично.
  • И третье — одежда оказалась почти цела!

Получается, мы годами спорим о материале гроба, а главный враг экологии даже не дерево, а синтетические подушки и траурные ленты из полиэстера, которые веками будут лежать в земле.

Ответственное отношение к окружающей среде затрагивает многие стороны жизни, и траурные церемонии не исключение. Последние несколько лет то в одной, то в другой стране объявляют об открытии «экокладбищ». Декларируется, что они минимально воздействуют на экосистему, а усопший буквально возвращается «прах к праху». Тело или пепел после кремации помещается в биоразлагамые сосуды — гробы из ивовой лозы, бамбука, мицелия, простые саваны из натуральной ткани. А место могилы помечается природным камнем, деревянной табличкой или вовсе скворечником с именем покойного — домик для птиц вешают на ближайшее вишневое дерево, как в бельгийском Дронгене.

«Мы годами спорим о материале гроба, а главный враг экологии даже не дерево, а синтетические подушки и траурные ленты из полиэстера, которые веками будут лежать в земле» «Мы годами спорим о материале гроба, а главный враг экологии даже не дерево, а синтетические подушки и траурные ленты из полиэстера, которые веками будут лежать в земле» Фото: «БИЗНЕС Online»

По сути, мы возвращаемся к практикам захоронений наших предков. Те без всяких рефлексий о сокращении углеродного следа отправляли усопших — кто в океанскую пучину, кто в дупла деревьев, а кто-то и вовсе оставлял в горах, на корм птицам. Подходы разные, но суть одна — тело возвращается природе, помогая продолжать жизнь других существ.

Кремация: не такая уж «зеленая»?

Многие считают, что сжигание тела — это экологично. Но так ли это на самом деле?

Один сеанс кремации равен выбросу CO2, как от 800-километровой поездки на автомобиле. Плюс вместе с телом сжигается гроб, личные предметы, те же венки — и все это сопровождается выделением токсичных соединений в атмосферу — прямо как во время пожара на свалке. В Европе печи крематориев оснащают фильтрами, но какая-то часть все равно уходит в трубу.

Сам прах тоже, как бы это ни прозвучало цинично, не идеальное удобрение. Человеческое тело слишком насыщено элементами таблицы Менделеева и в концентрированном виде может повредить плодородный слой почвы. Поэтому в качестве альтернативы предлагают урны с семенами, в которых прах смешивают с землей, и на могиле вырастает дерево.

«Один сеанс кремации равен выбросу CO2, как от 800-километровой поездки на автомобиле» «Один сеанс кремации равен выбросу CO2, как от 800-километровой поездки на автомобиле» Фото: ru.freepik.com

Красиво? Да. Но готовы ли к этому наши кладбища? Убирая с коллегами по весне с могил на казанских некрополях горы старых искусственных венков, куски ржавых оград и кучи бытового мусора, как-то сомневаешься, что большинство наших сограждан задумываются об экологичности последнего приюта.

И все же я верю, что «зеленые» похороны — это не утопия. Но пока они упираются в три барьера:

  • «Что скажут люди?» Картонный гроб — это вызов традициям, настоящая пощечина общественному вкусу, дать которую осмеливаются единицы.
  • Законодательство — наши ГОСТы расписаны под использование дерева и ткани, и даже бумажные гробы пока, так сказать, «в серой зоне».
  • Нет массового спроса, люди редко задумываются об экологии в момент горя.

«Сам я выступаю за экологичность во всем — в общении, отношениях, поведении. Но пока не готов рекомендовать картонные гробы клиентам»Фото: «БИЗНЕС Online»

Но если хотите осознанный вариант, уже сегодня можно:

  • Выбрать гроб из нелакированного дерева.
  • Одеть усопшего в лен или хлопок, а не в полиэстер.
  • Отказаться от пластиковых венков в пользу живых цветов.

Сам я выступаю за экологичность во всем — в общении, отношениях, поведении. Но пока не готов рекомендовать картонные гробы клиентам. Потому что ритуалы — это не только про разум, но и про чувства. А они меняются медленнее, чем мода на «зеленое».

Но возможно, что в будущем я пересмотрю свое отношение.

Станислав Зарубин — основатель и генеральный директор компании «Ритуал PRO». Опыт работы в ритуальной сфере — более 15 лет.