Ильгиз Халиков: «Для меня изучение родных языков по заявлению стало этномаркером»

Ильгиз Халиков: «Поскольку родных языков в России много, была создана рабочая группа на базе Федерального института родных языков народов РФ, чтобы выработать единые подходы» Фото: Сергей Елагин

«Татарский язык остался в обязательной части учебного плана, никто его не убирал»

— Ильгиз Ильдарович, последняя новость из языковой сферы — минпросвещения РФ хочет изменить название учебного предмета «родной язык» на «язык народа Российской Федерации». Что вы думаете об этом?

— Там не все так однозначно, я с этой проблемой знаком, здесь в первую очередь идет речь о том, что будет разрабатываться документ «Основы государственной языковой политики в РФ». Моя личная позиция, что принятая 12 июня прошлого года «Концепция государственной языковой политики РФ» — это вобравший в себя все тонкости документ. Поэтому новый документ должен в основе своей вобрать в себя все тезисы из этой самой концепции. То есть такие термины, как «двуязычие», «многоязычие», «государственный язык», «родной язык» должны присутствовать. Если они сохранятся в «Основах…», тогда никакого опасения нет.

Если же их интерпретация будет изменена, тогда нужно спросить мнение регионов, принять во внимание тот же опыт Татарстана. Даже если предмет будет называться «Языки народов РФ», то все равно, я думаю, должно быть указано «Родной (татарский)», «Родной (чувашский)», «Родной (марийский)» и так далее. Так как родных языков много, у каждого человека свой родной язык. Я не могу сказать, на какой стадии этот документ, в каком формате он выйдет, но позиция нашего института, института, который разрабатывает учебники татарского языка и литературы такова. Сейчас у нас применяются термины родной (татарский) согласно государственным стандартам образования. По мне родной (татарский), родной (чувашский), родной (марийский) должны быть. Этого не надо бояться, ведь языки многонациональной страны говорят об ее богатстве. Мы этот тезис отстаивали и когда я еще работал в министерстве образования Татарстана, всемирном конгрессе татар. Называть общим термином может привести к отрицанию особенностей языка. Мне кажется, мы должны смело выражать свою позицию.

— Вас включили в федеральную рабочую группу, связанную с единым учебником родного языка. Как это — единый учебник, ведь родных языков сотни?

— В прошлом году президент РФ Владимир Владимирович Путин во время заседания совета по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов России поддержал инициативу минпросвещения РФ по созданию единых школьных учебников по предметам «русский язык» и «язык народа, государственный язык республики Российской Федерации». Это тенденция последнего времени — создание единых учебников: по математике, по физике, химии и так далее. И вот поставлен вопрос создания единого учебника по родному языку. А поскольку родных языков в России много, была создана рабочая группа на базе Федерального института родных языков народов РФ, чтобы выработать единые подходы. Пока заседаний рабочей группы не было, но хорошо, что я вхожу в эту группу и уже готов отстаивать позиции наших учебников.

— Вот что пишет на тему татарского языка один из наших читателей: «Я вот смотрю и слушаю, как вся власть Татарстана трубит о поддержке языка, культуры, а сами согласовывают проект и строительство театра имени Камала японскому архитектору и московской фирме. Это позорище, а не театр, это уродство снаружи и переизбыток туркизма внутри. Поэтому я и детей не обучаю татарскому, и сам на нем почти не разговариваю, ибо он не нужный и неинтересный» (Руслан)

— Я посоветую Руслану, если ему трудно читать на татарском, прочитать произведение Чингиза Айтматова «И дольше века длится день», где писатель использует термин «манкурт» — человек, который оторван от своих традиций и корней. Возможно, это поможет избавиться от этих мыслей.

Не совсем понятно, причем тут театр. Если есть действительно передовые технологии, почему мы должны от этого отказываться? В свое время Каюм Насыри говорил, что надо учить русский язык, потому что через него можно постигать светские науки — географию, математику, физику, химию и прочее. Мы могли бы просто замкнуться в себе и заниматься сугубо узким направлением. А как тогда будет происходить интеграция в мировую науку?

— «Вы порядка трех лет были начальником отдела национального образования министерства образования и науки РТ. Чем довели родителей русских детей до жалоб Путину? Как результат — татарский убрали из основной программы…» (Дамир Мустафин)

— Для меня изучение родных языков по заявлению стало неким этномаркером. Я четко видел, где категория людей, которая осознанно изучает язык, а где этого еще не понимают, и им надо доносить, почему важно выбирать свой родной язык. Во время встреч с родителями и учителями я этот закон так и трактовал: хотите доказать, что верны своему родному языку, — пишите заявление на выбор родного языка. Тем более что татарский язык остался в обязательной части учебного плана, никто его не убирал.

— Зачем татарину доказывать, что он татарин?

— Для меня важно было донести до родителей и их детей важность изучения родного языка. Нет никакой проблемы, если ребенок имеет возможность изучать сразу два языка. Тем более мы живем в уникальной языковой среде, где оба языка имеют статус государственного. Именно поэтому я ратую за развитие билингвизма. Важно выбирать свой родной язык, изучать другие языки, потому что это напрямую влияет на когнитивную функцию мозга. Через переключение между языками происходит так называемый code-switching, и улучшается нейронная связь в головном мозге. Многоязычная среда этому очень сильно способствует.

Причем это не какое-то ноу-хау. Например, я жил в такой среде: была татарская деревня, дома говорили на татарском, в райцентре говорили на русском, вокруг были чувашские и башкирские деревни. И тем самым мозг всегда был в тонусе. Так было и у моих дедушек и бабушек, которые Коран на арабском читали. Моя бабушка, например, прожила до 93 лет и прекрасно помнила все даты, имена правнуков… А сейчас мы намеренно отказываемся от другого языка, сковывая потенциал своего мозга.

По результатам исследований ученых центра языка и мозга, чаще всего деменция и афазия возникает у монолингвов — людей, которые знают только один язык. У нас есть возможность изучить несколько языков, но мы этим даром не пользуемся. Когда я об этом рассказываю родителям, то они начинают немножко по-другому рассуждать.

Моему старшему сыну сейчас 14 лет, и он посмотрел большое количество казахских и киргизских сериалов. Ему это интересно, потому что понимает язык. Спрашиваю: «Что ты для себя из этого извлекаешь?» Отвечает: «Могу с казахами общаться». «И не только с ними, а как минимум еще с 20 тюркскими народами!» — добавляю я. Знание языка намного расширяет возможности человека. Когда читаешь такие лекции просветительского характера, люди иначе начинают смотреть на вещи.

А младшего сына я так завлекаю учить стихи на двух языках: он всегда два подарка получает на Новый год — от Деда Мороза и Кыш Бабая. Вот о таких практических приемах надо рассказывать родителям.

«Давайте честно: если родитель захочет, он создаст для своего ребенка условия»Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сейчас главное — популяризация татарского языка»

— При этом количество школ с татарским языком обучения сокращается.

— В большинстве случаев это малокомплектные школы в небольших населенных пунктах, которые со временем все равно будут уменьшаться из-за процесса урбанизации. Но с закрытием школы и осуществлением подвоза учащихся в другую школу дети же физически никуда не исчезают. Задача муниципалитета — создать условия и обеспечить право детей на изучение родного языка в другой школе.

— Чаще бывает наоборот: для одного ребенка нанимать учителя или организовывать подвоз никто не будет. Это чья проблема?

— Это системная проблема. Если педагога нет, значит, директор либо не озаботился этим вопросом, либо у него не было желания. Но давайте честно: если родитель захочет, он создаст для своего ребенка условия. Я каждое утро вожу сына в татарский детский сад из Приволжского района в Московский. Если бы мне было все равно, то он остался бы у нас в микрорайоне и, скорее всего, ассимилировался бы. Это еще вопрос осознанности. Лично я это осознанно делаю, а сколько таких осознанных родителей?

— Насколько сократилось число желающих изучать татарский после отмены обязательного изучения родных языков? Чем это объясняли родители, не желавшие, чтобы их дети изучали родной язык?

— К сожалению, новыми данными я не владею. Но я до сих пор общаюсь с учителями татарского языка и литературы, и они мне говорят о том, что наблюдается небольшой рост интереса к языку со стороны родительского сообщества. Видимо, прошел этап, когда этот вопрос вызывал у многих раздражение. Сейчас главное — выстроить работу, которая будет направлена на популяризацию татарского языка. Дайте ребенку возможность изучать языки, сохранить это богатство! Отказаться всегда успеете, считаю я. А аргумент отдельных родителей в пользу того, что нужно сдавать ЕГЭ на русском языке, и поэтому родной язык — это дополнительная нагрузка, я принять не могу.

— По данным всероссийской переписи населения, в 2010 году татарский знали 4 280 718 человек, в 2021-м — 3 261 155. Падение более чем на 1 миллион, причем татарский в повседневной жизни используют 2,9 миллиона человек. В чем видите причину столь резкого падения?

— Я немного настороженно отнесся к этой переписной кампании — она была в последний раз на бумаге и в первый раз на цифровых носителях. К этой цифре, мне кажется, мы не совсем были готовы. В особенности старшее поколение. Мне кажется, определенный процент потери был связан не только с человеческим фактором. В целом, наверное, основная причина кроется в процессах языковой ассимиляции. Можно ситуацию повернуть вспять теми примерами, о которых я говорил выше.

И, конечно, здесь большую роль играют дошкольные образовательные учреждения, где процесс воспитания и обучения может быть выстроен на родном языке и в игровой форме. Вообще дошкольный период — это самый важный период для ребенка в плане усвоения родного языка. У татар есть пословица: «Алтыга кадәр өйрәнгән — алтмышта да онытылмас» («Все, что изучено до 6 лет, не забудется и в 60»). За нас еще бабушки и дедушки это сказали, а мы это старательно игнорируем. На определенном участке пытаемся решить вопрос, но глобально в корень не смотрим. Когда эта система будет выстроена, станет проще.

«Очень плохо, когда человеку, который пытается говорить на татарском, но у него это не совсем хорошо получается, делают замечание» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Нельзя ставить знак равенства между идентичностью и знанием языка»

— В переписи почти 16,6 миллиона россиян не указали свою национальную принадлежность, причем 7 миллионов из них — это «отказавшиеся отвечать на вопрос о национальной принадлежности». Среди них могли быть и татары…

— Каждую перепись такие индивиды появляются. Это говорит о низком самосознании, а где-то это просто вредительство.

— Ваш институт исследовал, сколько человек реально владеет татарским языком?

— Нет, наш институт не проводит такие исследования. Мы лишь в рамках реализации государственной программы «Сохранение, изучение и развитие государственных языков РТ и других языков в РТ» изучаем функциональность государственных языков в системе образования. Это делается раз в два года.

— А почему бы этим не заняться?

— Это ведь вопрос социологии, а у нас нет таких специалистов. Задачи института другие, мы занимаемся фундаментальной наукой. Но в будущем планируем развивать социолингвистику и когнитивную лингвистику.

— «Как соотносятся татарская идентичность и знание родного языка? Чтобы предопределить глубину и точность вашего ответа, рассмотрите его в свете еще трех вопросов. Является ли Белла Ахмадуллина татарской поэтессой? Гузель Яхина — татарская писательница или русская? Чингиз Айтматов, у которого мать была татаркой, как известно, писал на русском, он кто — русский писатель, киргизский или татарский? Пожалуйста, только снимите мундир чиновника и отвечайте, как велит вам сердце честного человека!» (Муратов Шавкат Садыкович)

— Я три года работал заместителем руководителя исполкома всемирного конгресса татар и объездил очень большое количество субъектов РФ, где компактно проживают наши соотечественники. Для меня сначала было этапом некого неприятия, когда, приезжая в конкретный субъект, я слышал от татарина русскую речь, и он даже не пытался перейти на родной язык. Спустя какое-то время, видя, как он вкладывает душу в эту работу далеко за пределами Татарстана, где нет дополнительного финансирования для его проектов, понял, что он горит своей работой. Поэтому нельзя категорично ставить знак равенства между идентичностью и знанием языка. Очень плохо, когда человеку, который пытается говорить на татарском, но у него это не совсем хорошо получается, делают замечание. И у человека появляется некий блок. Наоборот, человек должен говорить, прорабатывать свой артикуляционный аппарат.

Что касается названных поэтов и писателей, то давайте начнем с Чингиза Торекуловича. Да, действительно, мать Чингиза Айтматова Нагима-апа была татаркой. Но всю свою жизнь писатель жил и творил в Киргизии. Писал на киргизском и русском языках. В Киргизии чтят память о Чингизе Айтматове, ему установлены бюсты и памятники, имя писателя носят улицы и скверы, работают музеи, посвященные жизни и творчеству великого писателя. И самое важное для меня — это то, что творческое наследие Чингиза Торекуловича находится в центре внимания прежде всего киргизских ученых-литературоведов. Институт языка и литературы в Бишкеке носит имя Чингиза Айтматова. В конце прошлого года я встречался с директором Института Абдылдаджан-агой Акматалиевым, который занимается популяризацией творчества поэта, готовит масштабные труды по творчеству писателя. Иными словами, киргизы чтят великого сына своего народа.

Теперь о Белле Ахмадуллиной. Возникает резонный вопрос: как воспринимают ее творчество сами татары? Они считают ее татарской поэтессой или же это классик русской литературы, которая имеет татарские корни? Сопоставьте то, что я сказал о фигуре Чингиза Айтматова, и ответьте на вопрос об Ахмадуллиной. По-моему, все очевидно.

Что касается творчества Гузель Яхиной, то здесь время на ее стороне. Время покажет, какое влияние она в конечном итоге окажет на развитие современной литературы, в том числе татарской. Возможно, случится такое, что Гузель Яхина попробует написать свои произведения на татарском языке. Сейчас сложно давать оценку ее творчеству, но одно можно сказать с уверенностью — творчество писательницы не оставило равнодушным никого. Были и те, кто восторгался, но были и те, кто нещадно критиковали ее.

«Нужно найти востребованную форму издания. Если автор настроен на то, что издадут 100 книг и они будут лежать, то даже не стоит начинать этим заниматься» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Казан утлары» издает книги карманного формата, и они расходятся большими тиражами!»

— Какой период сегодня проживает татарская литература — развитие или стагнацию?

— В этом вопросе я больше оптимист, нежели пессимист. В вашей газете я читал интервью с моим другом, главным редактором журнала «Казан утлары» Рустемом Галиуллиным, и там тоже задавался подобный вопрос. Я не могу сказать, что в татарской литературе наступила стагнация. «Казан утлары» издает книги карманного формата, и они расходятся большими тиражами! Я не утверждал бы это голословно, если бы мой родной дядя не был бы автором одной из таких книг, большой тираж которой разошелся в течение недели.

— На какие средства издаются эти карманные книги?

— Это самоокупаемый проект редакции журнала. Сначала надо активизировать авторов, дать им посыл, что нужно писать, и за это ты получишь гонорар. Союз писателей РТ при поддержке комиссии по вопросам сохранения, развития татарского языка и родных языков представителей народов, проживающих в РТ, которую возглавляет Марат Готович Ахметов, на протяжении двух-трех лет проводит конкурсы на лучший роман, повесть и поэтическое произведение. И в конкурсе участвует большое количество молодых авторов: Дания Нагим, Гелюса Батталова, Рузаль Мухаметшин, Ленар Шаех, Рифат Салах, Лилия Гибадуллина и другие. Это новая волна писателей.

— Но книги издаются на субсидии, поэтому не могут использоваться для коммерции. Об этом сказал председатель союза писателей РТ Ркаил Зайдуллин на интернет-конференции с читателями нашей газеты. В итоге не происходит монетизация творчества.

— Без такой поддержки сделать первый шаг невозможно. Чтобы произведения читали, сначала нужно популяризировать эту работу. Например, все карманные книги окупились.

Нужно найти востребованную форму издания. Если автор настроен на то, что издадут 100 книг и они будут лежать, то даже не стоит начинать этим заниматься. А если есть опыт, когда за неделю разошелся 12-тысячный тираж, нужно авторов заинтересовать гонораром. Первый шаг в этом направлении сделан. Но надо стремиться к тому, чтобы это было на более масштабном уровне, чтобы в других регионах страны наши соотечественники могли такие книги купить, заказать через интернет.

— А как в других национальных республиках обстоят дела с популярностью книг на родном языке?

— Не могу сказать, что там все хорошо. Если сравнивать Татарстан и другие регионы, у нас наголову выше эта работа поставлена. Например, в гуманитарных научно-исследовательских институтах Урало-Поволжья не издается такое количество научных трудов в течение года, как у нас. Наш институт только за 2024 год выпустил более 50 названий научных изданий, в том числе монографии, словари и так далее.

— Это научные издания, а художественная литература?

— В командировках в другие регионы я захожу в книжные магазины — очень небольшое количество книг на родном языке представлено. Там намного меньше читающих на родном языке.

«Поколения ученых трудились в институте, следовали его традициям, а тут пришел Халиков и за 10 месяцев начал шашкой махать? Это не так делается»Фото: «БИЗНЕС Online»

«Новая языковая политика — это сфера социолингвистической науки, но у нас гуманитарный институт»

— Есть вопросы в части того, что ИЯЛИ чаще занимается фиксацией прошлого, а не актуальными проблемами. Например, не вырабатывается новая языковая политика.

— Новая языковая политика — это сфера социолингвистической науки. Для исследований в этой области нужны специалисты. Но у нас гуманитарный институт, и уходить от фундаментальных основ я не стремлюсь. Поколения ученых трудились в институте, следовали его традициям, а тут пришел Халиков и за 10 месяцев начал шашкой махать? Это не так делается. Да, есть потребность в новых исследованиях, но к этому вопросу надо подходить, имея кадровый состав и определенный опыт.

— Одним из упущений стало выделение языка сибирских татар, который традиционно считался диалектом литературного татарского языка, в качестве отдельного в новом издании «Список языков РФ и статусы их витальности». Некоторые татарские ученые обвиняют ваш институт, поскольку вы не выступили с заявлением, не отстояли, не предложили свою точку зрения в ответ действиям Института языкознания РАН.

— Возможно, нужно было посмелее быть в этом вопросе. Да, мне сейчас легко рассуждать, потому что в тот момент я еще не работал в институте. Не знаю, как бы я себя повел в той ситуации, но однозначно очень много консультировался бы с коллегами. Возможно, не хватило более широкого обсуждения с привлечением средств массовой информации. Здесь ведь есть еще вопрос научной этики — иногда думается: зачем доказывать очевидные вещи? Может, это тоже повлияло. Если возникают такие вопросы, нужно все-таки быть смелее и выносить это на публичное обсуждение.

— «Какова ваша позиция относительно научного оформления новых диалектов татарского языка — мишарского, северо-западного диалекта башкирского, сибирско-татарского говора — и объявления последнего отдельным языком? Если вы с этим не согласны, что делает институт для обоснования ошибочности этих позиций и в защиту единства татарского языка? Прошу вас дать подробную информацию, так как в интернете профессиональных ответов от языковедов и диалектологов я не увидел». (Марат)

— Начну с конца вопроса. Все наши фундаментальные труды по татарской диалектологии, монографии и отдельные издания по ареальной лингвистике находятся в свободном доступе на сайте Академии наук РТ. Большое количество научных статей нашло отражение на страницах периодической печати. Предлагаю найти время и поискать наши труды в интернете. Говоря о каких-то научных изысканиях, концепциях и выдвижении тех или иных тезисов, нужно ориентироваться на исследования прошлых лет. Игнорировать то, что до тебя было исследовано и доказано опытным путем, крайне неправильно. И ты должен на научной арене доказывать свою точку зрения, а не политические рычаги использовать.

Мои учителя по диалектологии обучали тому, что в татарском языке есть три диалекта — средний, западный и восточный. Я это теперь должен отвергать? У меня был очень требовательный педагог, он не терпел неправильных ответов по своему предмету. Каждый раз, когда мы неправильно указывали на расположение того или иного говора на атласе татарских говоров и диалектов, он заставлял нас идти на четвертый этаж в научно-методический кабинет и приносить этот атлас, а он был тяжелый, неудобный, надо было нести двум парням. Мы приносили, раскрывали, показывали и обратно уносили. Если в течение лекции опять ошибались, то снова шли за атласом. Поэтому я на всю жизнь запомнил о диалектах и что ошибаться нельзя (улыбается).

Касательно северо-западного диалекта башкирского языка я хоть и не языковед, но помню, что и у башкирских диалектологов не было единого мнения на этот счет. Еще в 50-х годах прошлого столетия известный башкирский тюрколог Джалиль Гиниятович Киекбаев не признавал наличия третьего башкирского диалекта, западного. В своих трудах он утверждал, что носители говоров, распространенных в северо-западных районах Башкортостана, родным языком считают татарский. В классификации ученого были выделены только два диалекта башкирского языка: южный и восточный. Известный языковед Ахнеф Ахметович Юлдашев делал вывод о том, что принадлежность северо-западного диалекта башкирскому языку с точки зрения современного их состояния является спорной темой, так как этот говор обнаруживает большую общность с татарским литературным языком.

Когда мои коллеги из Башкортостана выдвигают такие тезисы, наверное, они должны сбалансированно подходить. Как можно отвергать мнение известных тюркологов и языковедов? В любом случае я призываю научно обосновывать свои изыскания с опорой на труды известных ученых и делать это исключительно за научной трибуной и только представителям академической науки.

— Ваш институт не собирается заняться изучением истории татарского языка, поскольку просится труд с единым подходом, концепцией? В свое время кто-то уходил в булгаристику, кто-то настаивал на кипчакском происхождении языка.

— В этом плане перед нашим институтом стоит большая задача. Все-таки в вопросах истории языка, литературных норм и стандартизации наш институт должен дать истину в последней инстанции. Этот вопрос в настоящее время прорабатывается нашими языковедами, в том числе с привлечением сторонних специалистов.

«Не согласен, что татарский язык исчезнет, как это предсказывал Гаяз Исхаки»

— Вы являетесь членом комиссии при раисе РТ по вопросам сохранения, развития татарского языка и родных языков народов РТ. Какие проекты ведет комиссия, каким бюджетом владеет, как получить финансирование от комиссии?

— Я в составе комиссии выступаю в качестве эксперта, который выражает свое мнение по тому или иному проекту. Могу не все проекты знать, потому что больше компетентен в области национального образования и татарской гуманитарной науки.

— «Вы уже достаточно давно начали заниматься проблемами сохранения родного языка в Татарстане и за его пределами. За эти годы работы вы видите какие-то положительные сдвиги в этом направлении?» (Радмила)

— Я думаю, более чем. И я не согласен, что татарский язык исчезнет, как это предсказывал Гаяз Исхаки. У нас достаточно инструментов для развития языка. Другой вопрос, как мы это анализируем и какие принимаем решения на будущее. Необходимо проанализировать это разовое мероприятие или оно еще имеет потенциал для развития? Нужно исследовать конечный результат, а не жить одним проектом и одним днем.

— Есть ощущение, что на улицах чаще стала звучать татарская речь, особенно молодые люди чаще говорят.

— Ну раз есть такое ощущение, то так оно и есть. Я соглашусь с этим. Положительный сдвиг есть. Я в этом вижу в том числе активную деятельность Всемирного форума татарской молодежи. Проекты, которые они реализуют и масштабируют на протяжении многих лет, наверное, являются причиной того, что молодежь начала вовлекаться в масштабные мероприятия. Когда они на акции «Мин татарча сөйләшәм!» хором поют татарские песни, значит, они знают слова, слушают их, общаются между собой. Отдельно отмечу деятельность детской театральной студии «Апуш». Этот проект уже принял формат целого движения. Дети играют в различных спектаклях, прекрасно говорят на татарском языке.

— «Планирует ли ИЯЛИ выпускать мобильные приложения по татарскому языку или литературе? Неплохо бы иметь некоторые словари всегда под рукой». (Джанибек)

— Все, что у нас размещено на платформе TATZET на сайте Академии наук РТ (включает в себя электронный фонд словарей татарского языка, корпус татарской художественной литературы национальный корпус татарского языка «Туган тел», электронный каталог топонимов Республики Татарстан, синтезатор речи на татарском языке и др. — прим. ред.), было бы хорошо иметь в формате мобильного приложения. Это первое, о чем я сказал сотрудникам ИЯЛИ, когда возглавил институт. Но это проект дорогостоящий, нам требуются спонсоры. Если найдем финансы, попробуем сделать пробную мобильную версию по нашим словарям. Думаю, это многих заинтересует. Более того, многим это поможет в работе, например журналистам.

— Вы знаете, какова судьба онлайн-школы обучения татарскому языку «Ана-теле»?

— Обновление проекта находится на финальной стадии, идет приемка работы. Я знаю это, потому что меня включили в комиссию по приемке. Думаю, во втором квартале текущего года школа заработает. Добавился новый функционал, появилась мобильная версия, поменялся интерфейс, а весь учебный материал сохранен и перенесен без потерь. Координацией проекта занимается министерство образования и науки РТ.

«В моем детстве кульминацией Сабантуя всегда было объявление батыра и результатов скачки. Сейчас больше говорят о концертной программе с участием звезд эстрады» Фото: Сергей Елагин

О Стратегии татарского народа: «Документ вполне рабочий»

— «Вы были заместителем руководителя исполкома всемирного конгресса татар. Как оцениваете эффективность работы этой организации? В чем ее главные задачи?» (Дмитрий Котов)

— Это единственная организация в своем роде, и сравнивать ее с чем-то сложно. Она сегодня работает по имеющемуся бюджету, возможностям и штатам. Главная ее задача — консолидация татар. Сейчас, работая руководителем научного института, я понимаю, что мог бы быть полезным для всемирного конгресса татар в части организации ее работы в научном направлении.

— «Вы принимали участие в написании Стратегии развития татарского народа? В чем причина ее неудачи, как считаете? Нужны ли вообще подобные документы?» (Эльза Хисматуллина)

— Стратегия была написана в период, когда я только трудоустраивался в исполкоме всемирного конгресса татар. Документ вполне рабочий, и говорить о какой-то неудаче не стоит. В стратегии есть конкретные цели и задачи, определены сроки. Возможно, стоит обратить внимание на вопросы эффективного продвижения документа. Одно можно сказать с уверенностью — такой стратегический документ нужен. Даже у национального образования есть своя стратегия развития до 2030 года, которая, на мой взгляд, вполне рабочая. До 2017 года она активно реализовывалась, но и сейчас сохраняет свою актуальность. Важно еще и то, как этот документ используют на местах. То есть должен быть не только документ, а его инструментарий, обеспеченный финансами.

Идеи стратегии татарского народа находятся в связке с государственной программой «Сохранения национальной идентичности татарского народа».

— «Рустам Минниханов пару лет назад покритиковал форму проведения Сабантуя. Что изменилось с тех пор? Честно говоря, в прошлом году было все по-прежнему, на мой взгляд. ИЯЛИ помогает минкульту в этом вопросе?» (Айрат)

— Очевидно, что критика пошла на пользу. Положительные сдвиги есть. В частности, в адрес нашего института часто обращаются коллеги из министерства культуры РТ и ее подведомственных учреждений с просьбой выступить с лекциями по обрядовой части праздника. Сотрудники отдела фольклористики являются консультантами на круглых столах и конференциях. По вопросу организации национальных игр привлекаются представители федерации конного спорта, национальной борьбы корэш и прочих.

В моем детстве кульминацией Сабантуя всегда было объявление батыра и результатов скачки. Сейчас больше говорят о концертной программе с участием звезд эстрады. Необходимо снова обратить внимание на то, с чего начинался праздник Сабантуй: со сбора подарков, когда вся деревня или село принимали участие в этом действии. Вторым этапом был выбор локации, это тоже очень важно. Третий этап — национальные игры. Например, сейчас вместо глиняного горшка бьют пластиковую бутылку или ведро. Мы извращаем этот конкурс, хотя в районах наверняка есть гончарные станки, где на праздник могут изготовить горшки, пусть даже не идеальной формы.

Окончание следует