«Это неуважение, когда в Ташкенте меня встречают на русском!»

«Популярный узбекский блогер Хожиакбар Насиров, известный как uzbekactivist, выложил видео, где обвинил сотрудников одного из кафе в том, что они обратились к нему по-русски» Фото: скриншот видео / соцсети

«Почему мы не говорим на нашем языке?»

Очередной языковой скандал всколыхнул соцсети Узбекистана: популярный блогер Хожиакбар Насиров, известный как uzbekactivist, выложил видео, где обвинил сотрудников одного из кафе в том, что они обратились к нему по-русски. Все началось с простого заказа кофе. Сотрудница, этническая узбечка, обратилась к блогеру на русском языке. «Вы же видите, что я тоже узбек. Почему мы не говорим на нашем языке?» — этот вопрос стал отправной точкой для конфликта. Выйдя из заведения, блогер сразу «запилил» видео, где возмутился поведением персонала. Ролик мгновенно стал вирусным: свыше 230 тыс. лайков в «Инстаграме»* за считаные дни, сотни перепостов и тысячи комментариев — от горячей поддержки до резкой критики, которой, впрочем, оказалось гораздо больше.

Сам блогер объяснил свою позицию четко: для него узбекский язык — символ национальной идентичности. «Я узбек, я в своей стране и хочу, чтобы со мной говорили на узбекском, — заявил он в видео. — Это неуважение, когда в Ташкенте в кафе меня встречают на русском!» По его словам, многие узбеки, особенно молодежь, стесняются говорить на родном языке, уступая давлению русифицированной среды. «Мы теряем себя, если не защищаем язык», — добавил Насиров, призывая подписчиков задуматься. Пост вызвал бурю эмоций, а министерство юстиции выпустило разъяснение о языковой политике с явными намеками в адрес блогера. Однако страсти в обществе не утихли.

Пост блогера вызвал бурную дискуссию в соцсетях Фото: Азат Ахунов

Два лагеря комментаторов

Обсуждение в социальных сетях разделило пользователей на два противоположных лагеря. Одни поддерживают позицию блогера, считая использование государственного узбекского языка вопросом национального престижа и уважения к закону. Другие же расценивают происходящее как искусственную провокацию, направленную на разжигание межнациональной напряженности и насаждение лингвистического радикализма.

Многие комментаторы считают реакцию Насирова преувеличенной или даже вредной. Пользователь sabinka_0213 предлагает другой взгляд: «Ну что за привычка жаловаться, что кто-то говорит не на „твоем“ языке? Может, вместо обид лучше учить языки? Мир не обязан адаптироваться под каждого». Другие возмущаются агрессивной формой подачи проблемы, считая, что ситуация могла быть решена мирно, без эскалации конфликта. Задаются вопросом, почему блогер не предпочел вежливый подход — просто уведомить сотрудников кафе о своем желании общаться на узбекском языке.

«Вы опасный для общества элемент! — пишет dallavita__. — Вторую Украину здесь хотите устроить?! Такими высказываниями вы пытаетесь затормозить развитие собственного общества! Полстраны уезжают на заработки в разные страны! Хорошо, что у нас люди живут в многоязычной среде и у всех есть возможность изучать разные языки! А по вашему фейсу никто не обязан определять, на каком языке вам отвечать! Прекратите разжигать межнациональную рознь в нашей стране!» Пользователь alimuradova_sh, представляющая себя как узбечку, пишет на русском: «Мы многонациональная страна! Что за узкое мышление? Кому мешало знание одного лишнего языка? Переезжайте в глушь Узбекистана, где все будут говорить только на узбекском!»

Есть и те, кто смотрит на проблему философски. temurxan_n поддерживает идею Насирова, но призывает к сдержанности: «Har bir xalq o‘z ona tilini qadrlashi kerak. Ammo musulmon inson sifatida biz adolatli va sabrli bo‘lishimiz lozim» (Перевод: «Каждый народ должен ценить свой язык. Но как мусульмане мы должны быть справедливыми и терпеливыми»). Он напоминает, что защита языка не должна переходить в агрессию, и предлагает вдохновляться примером Пророка, который уважал всех.

«Минюст Узбекистана предупредил, что ущемление прав граждан в использовании языка или разжигание конфликтов может повлечь ответственность» Фото: Азат Ахунов

«Обязаны ли граждане использовать государственный язык при общении между собой?»

Чтобы понять суть спора, стоит обратиться к законодательству. Закон «О государственном языке» четко определяет сферы обязательного использования узбекского языка: официальные документы, законы и делопроизводство в органах власти ведутся на государственном языке, хотя перевод на другие языки допускается. На предприятиях с преобладанием сотрудников, не владеющих узбекским, разрешено использование других языков, но приоритет остается за государственным. Закон «О рекламе» требует распространения рекламы на узбекском языке, допуская дублирование на других языках. Аналогично закон «О защите прав потребителей» обязывает предоставлять информацию о товарах и услугах на государственном языке с возможностью дополнительных переводов. Однако практика часто противоречит этим нормам. В конце прошлого года проверка 700 предприятий общественного питания показала, что 75% ресторанов, кафе и столовых не предоставляют меню на узбекском языке, что подчеркивает слабое исполнение языковой политики.

10 апреля министерство юстиции Узбекистана опубликовало комментарий под заголовком «Обязаны ли граждане использовать государственный язык при общении между собой?» В нем поясняется, что законодательство не содержит строгих требований к использованию государственного языка в личном общении. При этом подчеркивается важность соблюдения норм права и этических стандартов при обсуждении вопросов, способных повлиять на межнациональные отношения. Минюст предупредил, что ущемление прав граждан в использовании языка или разжигание конфликтов может повлечь ответственность. Этот комментарий стал намеком для Насирова, который ранее уже попадал под каток законодательной машины.

В апреле 2023 года блогер Activist был арестован на 15 суток за публикацию ролика, где он назвал йогурты «харамом» из-за содержания в них кармина. ГУВД Ташкента заявило, что блогер представил информацию, основываясь на личных религиозных взглядах, без экспертных заключений.

«В отдаленных районах и кишлаках Узбекистана говорили и продолжают говорить преимущественно по-узбекски, сохраняя вековые традиции. Однако в городах, где переплетаются традиции, мода и социальные амбиции, русский язык остается символом определенного стиля жизни» Фото: Азат Ахунов

Узбекская «деревенщина»

Инцидент с блогером Насировым стал своего рода зеркалом, отразившим глубинные культурные противоречия современного Узбекистана. Этот случай не просто демонстрирует личное недовольство отдельно взятого инфлюенсера — он показывает вайб городской молодежной среды, которая, как оказывается, до сих пор ориентируется на русский язык и российскую культуру. И дело здесь не только в привычке или моде — это следствие исторической инерции.

В советское время русский язык был обязательным элементом повседневной жизни. Городские жители Узбекистана, независимо от этнической принадлежности, общались на русском, чтобы соответствовать стандартам того времени. Говорить по-узбекски зачастую значило выглядеть «деревенщиной», а потому и сама городская культура формировалась вокруг русского языка.

В отдаленных районах и кишлаках ситуация иная — там говорили и продолжают говорить преимущественно по-узбекски, сохраняя вековые традиции. Однако в городах, где переплетаются традиции, мода и социальные амбиции, русский язык остается символом определенного стиля жизни.

После распада СССР эта традиция сохранилась: никто уже не заставляет учить русский, но его влияние остается. Сегодня все новомодное и популярное по-прежнему приходит из России и через русский язык, а потому молодежь продолжает использовать русский как «язык статуса», да и просто из практических соображений. К примеру, автор статьи неоднократно наблюдал, как даже узбеки, говорящие на русском с заметным акцентом или не владеющие им в совершенстве, активно используют голосовые помощники на русском. Почему? Потому что аналогов на узбекском просто нет.

Поэтому того, кто осмеливается поднимать подобную тему, тут же награждают ярлыком «националиста», а его доводы пресекаются на корню — и делают это, как правило, представители самой городской узбекской молодежи. Что и понятно. Этот ярлык становится удобным инструментом защиты для тех, кто не готов покидать зону комфорта или ставить под сомнение свои привычки.

Показательно, что сам Насиров, критикуя использование русского языка, выступает на узбекском, но при этом воспроизводит свои ответы сотруднице кафе и приводит примеры на чистом русском языке, без малейшего акцента. Это лишь подтверждает, что для него самого русский язык является неотъемлемой частью повседневного общения.

«Смесь языков — характерная черта Узбекистана» Фото: Азат Ахунов

«Русский культурный код»

Эта история, помимо всего прочего, высветила ряд ключевых проблем, актуальных для современного Узбекистана, прежде всего связанных с национальной идентичностью, историческим наследием и экономическими реалиями. Ради них властям приходится порой идти на определенные компромиссы.

Первое противоречие заключается в разрыве между законодательным статусом узбекского языка и реальной практикой его использования. Несмотря на то что узбекский язык закреплен Конституцией как основной язык общения и делопроизводства, в повседневной жизни, особенно в городах, доминирует русский язык. Существенное влияние оказывает также масштабное обучение узбекских студентов в России — сейчас здесь учатся более 60 тыс. человек, многие из которых возвращаются с «русским культурным кодом». Это усиливает позиции русского языка в Узбекистане, оставляя государственный язык на вторых ролях и подрывая эффективность языковой политики государства.

Второе — это оглядка на Москву. Многие крупные чиновники Узбекистана начали карьеру в советское время, когда русский язык доминировал как язык межнационального общения, а Москва была главным центром управления. Эти «советские кадры» продолжают поддерживать связи с Россией, опасаясь испортить отношения со «старшим братом».

В результате языковая политика проводится непоследовательно, а законы о государственном языке исполняются слабо. На практике власти часто игнорируют нарушения или решают их формально, что вызывает критику со стороны активистов. Они видят в таком подходе продолжение «колониального прошлого». Тем не менее исторические и политические связи с Россией остаются важным фактором, и разрыв с ними представляется властям нецелесообразным.

Третья проблема связана с влиянием туризма на языковую ситуацию. Туризм в Узбекистане активно развивается, и значительная часть туристов использует русский язык как основной способ общения. В 2024 году число российских туристов превысило 800 тыс., а из стран Центральной Азии — Киргизии, Таджикистана и Казахстана — прибыли более 5 млн человек. Большинство из них либо русскоязычные, либо традиционно используют русский как язык межнационального общения. Русский язык стал своеобразным lingua franca в этой отрасли, и активное продвижение узбекского языка может отпугнуть русскоязычных туристов, которые обеспечивают существенные доходы.

Решение требует сбалансированного подхода. С одной стороны, необходимо укреплять статус узбекского языка через образование, культуру и государственные инициативы, чтобы молодое поколение чувствовало связь с национальными корнями. С другой стороны, многоязычие, включая русский язык, остается ценным ресурсом для международного сотрудничества и экономического развития.

История с блогером Насировым напоминает, что путь к гармонии лежит через компромисс и диалог, а не через конфронтацию. Всего несколько дней назад он громко возмущался тем, что в кафе к нему обратились по-русски. Но после вмешательства минюста и волны критики риторика блогера неожиданно смягчилась. Теперь на своем телеграм-канале в он дружелюбно объясняет подписчикам, почему в узбекском языке используются русские слова вроде «картошка» и «помидор», мол, это нормально, ведь овощи попали в Узбекистан через Россию и не имеют исконных узбекских аналогов.