«Данных о причастности Гафурова добыто не было»: в суде допросили следователя по делу ОПС «29-й комплекс»

В Савеловском районном суде Москвы продолжился допрос свидетелей стороны защиты по делу экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова Фото: «БИЗНЕС Online»

«Какой-либо информации о причастности Гафурова к деятельности преступного сообщества не поступало»

На этой неделе в Савеловском районном суде Москвы продолжился допрос свидетелей стороны защиты по делу экс-ректора КФУ Ильшата Гафурова. Единственным свидетелем, который появился в зале заседаний, был Анвар Ахмедзянов, руководитель управления минюста по Тюменской области. Для Татарстана этот человек хорошо знаком. Он родился в Магадане, но учился на юрфаке в Казанском университете. Карьеру начинал в правоохранительных органах в Зеленодольске, а в 1998 году служил в следственном комитете при прокуратуре РТ. Там Ахмедзянов возглавлял отдел по расследованию особо важных дел, несколько раз признавался лучшим следователем республики. Например, он руководил расследованием уголовных дел в отношении ОПС «Квартала» и ОПС «29-й комплекс».

Потом Ахмедзянов переехал в Тюмень, где 6 лет проработал заместителем руководителя областного СУ СКР, а в 2017-м был назначен главой СУ СКР по ХМАО. В этой должности он был недолго, уже через год был уволен и снова вернулся в Тюмень, где являлся до 2021-го начальником управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-разыскной деятельностью в областной прокуратуре. С 2023 года Ахмедзянов руководит минюстом в Тюменской области.

На суде он заявил, что лично не был знаком ни с Гафуровым, ни с убитым Айдаром Исрафиловым. Ахмедзянов отметил, что в 2002–2004 годах являлся руководителем следственной группы по уголовному делу ОПС «29-й комплекс». Он же направлял это дело в суд для рассмотрения по существу.

Единственным свидетелем, который появился в зале заседаний, был Анвар Ахмедзянов, руководитель управления минюста по Тюменской области. Для Татарстана этот человек хорошо знакомФото: minjust.gov.ru

До этого дело находилось в производстве прокуратуры Набережных Челнов, где следственной группой руководил начальник следственного отдела Азат Зиятдинов. Именно он в 2002 году вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова, на которое регулярно ссылаются адвокаты экс-ректора, утверждая, что оно не было должным образом отменено. Ахмедзянов пояснил, что тогда было принято решение о передаче дела на уровень прокуратуры республики, т. к. в нем было много фигурантов и уже было возбуждено дело по ст. 210 УК РФ («Организация преступного сообщества или участие в нем»). «Требовался уже другой уровень расследования и надзора за делом», — добавил свидетель. При этом Зиятдинов продолжал оставаться в составе следственной группы, но «больше занимался текущими делами» в прокуратуре Набережных Челнов.

Тогда адвокат Александр Нарышкин ходатайствовал о предоставлении на обозрение Ахмедзянову постановления Зиятдинова об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова. Прокурор Милана Дигаева возражала, указав, что свидетель не то лицо, которому надлежит предъявлять для обозрения данное постановление. «Кроме того, необходимо учитывать, что, согласно заключению эксперта от 5 октября 2021 года, установлено, что подпись в этом постановлении принадлежит не Зиятдинову, а выполнена другим лицом с подражанием подписи Зиятдинова», — подчеркнула гособвинитель. Судья Ольга Чистова с этим согласилась.

— Было ли известно вам о наличии в материалах дела постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова? — спросил Нарышкин.

— О наличии процессуального решения в отношении Гафурова мне известно, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было. Если не ошибаюсь, вопрос касался участия в составе преступного сообщества, — ответил Ахмедзянов.

Адвокат Александр Нарышкин ходатайствовал о предоставлении на обозрение Ахмедзянову постановления Зиятдинова об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Гафурова Фото: «БИЗНЕС Online»

По его словам, это было процессуальное решение следователя, который занимался расследованием уголовного дела. «Насколько я помню, в материалах дела имелось упоминание о контактах Гафурова с участниками преступного сообщества. Так или иначе, они были знакомы. Соответственно, нужно было выносить данное решение, чтобы в последующем принимать решение по делу», — прокомментировал свидетель. Отдельно он отметил, что постановление «выносилось не на моих глазах», но в материалах уголовного дела точно было. «Вопросов к Зиятдинову у меня не имелось. Обоснованность и мотивация действий мне была понятна, поэтому вопросов не задавал», — добавил Ахмедзянов.

— Проверялась ли версия о причастности Гафурова к подстрекательству к приготовлению к убийству Исрафилова и подстрекательству к его убийству? — продолжил допрос Нарышкин.

— По делу о приготовлении к убийству Исрафилова был задержан господин [Фарит] Хисамутдинов, с оружием. Оно расследовалось в прокуратуре Набережных Челнов, по-моему, подключались и наши сотрудники отдела по расследованию убийств и бандитизма. На тот момент это была одна из рабочих версий следствия, что могли быть какие-то отношения между Гафуровым и Исрафиловым, — ответил свидетель. — Но насколько я помню, после принятия дела мной к производству осталась версия об отношениях Саляхова и Исрафилова на почве установления криминального контроля в Елабуге.

— То есть версия о причастности Гафурова проверялась? — уточнил адвокат.

— Да, — кивнул Ахмедзянов. — На тот момент было вынесено процессуальное решение. Соответственно, версия не подтвердилась.

— Основания для привлечения к уголовной ответственности Гафурова и предъявления ему обвинений имелись? — спросил Нарышкин.

— После принятия дела мной к производству таких оснований не было. Какой-либо информации о причастности Гафурова к деятельности преступного сообщества, а также к совершению приготовления к убийству Исрафилова также не поступало, — уверенно ответил свидетель.

Дигаева уточнила, каким образом проверялась версия о причастности Гафурова. На это Ахмедзянов заявил, что в момент, когда проверялась версия о причастности подсудимого, дело было в производстве Зиятдинова. «Но насколько я помню из материалов дела, были допросы лиц, которые были задержаны, допросы окружения самого Исрафилова. После принятия мной дела к производству новых данных о причастности Гафурова добыто не было. А по убийству, насколько я помню, непосредственный исполнитель находился в розыске. На тот период Саляхов показаний не давал, как и вся верхушка преступного сообщества», — рассказал свидетель.

Тогда Чистова спросила, почему он так уверен, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела выносил именно Зиятдинов. Ахмедзянов пояснил, что указаний для его вынесения не давал, а получил документ вместе с материалами уголовного дела. «По некоторым документам, которые были в деле, были вопросы по мотивации тех или иных решений. Зиятдинов обоснованно все мотивировал, объяснял позицию, в связи с чем и как. Именно по этому постановлению никаких вопросов не возникало. Я был уверен о его вынесении именно Зиятдиновым», — заявил свидетель.

Алексей Доночкин: «Большинство свидетелей уклонялись от явки в прокуратуру, в связи с чем в полном объеме проверить доводы, изложенные в показаниях Исрафилова, на тот период не представилось возможным» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Тогда к достоверности представленной Исрафиловым аудиозаписи отнеслись критически»

Также на заседании зачитали показания заместителя прокурора Набережных Челнов Айдара Салимуллина, которые он давал следователю в 2022-м, но в суд, несмотря на повестку, так и не явился. В них он сообщал, что с 1994 года и до настоящего времени работает в органах прокуратуры, а в 1999-м занимал должность старшего следователя отдела по расследованию убийств и бандитизма прокуратуры РТ с дислокацией в Набережных Челнах. Именно Салимуллин расследовал уголовное дело по покушению на Исрафилова, которого допрашивал в качестве потерпевшего летом 1999 года. По его словам, обстоятельства, о которых рассказывал предприниматель, проверялись в ходе следствия. «Однако большинство свидетелей уклонялись от явки в прокуратуру, в связи с чем в полном объеме проверить доводы, изложенные в показаниях Исрафилова, на тот период не представилось возможным», — процитировал показания адвокат Алексей Доночкин.

Также Салимуллин рассказывал, что провел выемку у Исрафилова микрокассеты TDK MC-60 с аудиозаписью, которую он прослушал. Но, по словам свидетеля, запись была непродолжительной и малоинформативной. На ней был разговор двух мужчин, причем «одним из мужских голосов в адрес второго были высказаны слова угрозы без какой-либо конкретики». «Поскольку на данной аудиозаписи не было зафиксировано конкретных слов угроз расправой или убийством и не назывались имена, то доказательственного значения на тот момент представленная потерпевшим Исрафиловым аудиозапись не имела, могла быть умышленно инсценирована самим Исрафиловым и предъявлена им как доказательство, представляющее мотив Гафурова», — рассказывал следователю свидетель.

Также зампрокурора Набережных Челнов отмечал, что тогда изучалась «неоднозначная» личность самого Исрафилова, который «являлся одним из лидеров преступной группировки в Елабуге, что не исключал в то время его статус депутата елабужского городского совета». «Кроме того, у Исрафилова не исключались иные конфликты с другими группировками. Вместе с тем Исрафилов являлся предпринимателем, что тоже могло послужить возникновению конфликта с конкурентами. По этой причине тогда к достоверности представленной Исрафиловым аудиозаписи отнеслись критически», — говорил Салимуллин.

В то же время в ходе расследования были добыты доказательства, которые непосредственно изобличали Валерия Мельникова и Фарита Хисамутдинова в приготовлении к убийству Исрафилова, однако второй вину не признавал и показаний на других участников, организаторов и заказчиков преступления не дал. Причастность Гафурова установить также «не представилось возможным». «Производить следственные действия с участием Гафурова в рамках того уголовного дела без каких-либо объективных доказательств его причастности к приготовлению к убийству Исрафилова на тот период не имело смысла, поскольку наличие конфликта между Исрафиловым и Гафуровым никто не оспаривал, а устранить противоречия предусмотренными следственными действиями (допросами и очными ставками) было невозможно. Фактически на то время произведенные следственные действия не имели бы никакого реального содержания и смысла», — рассказывал Салимуллин.

Отдельно свидетель подчеркивал, что Гафуров на тот момент возглавлял администрацию Елабуги, был депутатом Госсовета РТ, поэтому являлся представителем публичной власти, обладал авторитетом. «Поэтому преждевременное, без неопровержимых доказательств его причастности производство следственных действий с его участием усилило бы имеющийся определенный негативный резонанс в обществе и средствах массовой информации», — утверждал зампрокурора Челнов.

Также Салимуллин в дальнейшем входил в состав группы по расследованию уголовного дела в отношении членов ОПС «29-й комплекс». Тогда причастность Гафурова к убийству Исрафилова тоже не была доказана.

Как отметил Парамонов, в описательной части документа указано, что убийство Исрафилова совершено при участии Шакирова и Асадуллина Фото: «БИЗНЕС Online»

«Модуль» был построен до моего назначения на должность главы администрации»

Далее адвокат Алексей Парамонов заявил несколько ходатайств. Первое касалось приобщения ряда документов из уголовного дела в отношении Рузаля Асадуллина. В нем, по мнению защитника, были процессуальные решения по обстоятельствам убийства Исрафилова, которые имеют значение. Например, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Айрата Шакирова в связи с его смертью. Постановление было вынесено 21 июля 2016 года следователем по ОВД первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по РТ Ильясом Ишмуратовым. Как отметил Парамонов, в описательной части документа указано, что убийство Исрафилова совершено при участии Шакирова и Асадуллина. «Причастность Шакирова к совершению убийства Исрафилова и незаконному хранению, перевозке и передаче огнестрельного оружия подтверждается показаниями Асадуллина, который показал, что к нему обратился Шакиров, так как хотел занять место во главе преступной группы „Айдароновские“, за что заплатил 100 тысяч долларов и передал пистолет. Также на причастность Шакирова к убийству указывают показания Исрафиловой, свидетеля Софронова, согласно которым между Шакировым и Исрафиловым был конфликт, показания свидетелей Саляхова, Гриценко о том, что убийство Исрафилова было совершено по указанию Шакирова», — заявил Парамонов.

Дигаева возражала, указывая, что все эти документы не имеют отношения к доказыванию по делу в отношении Гафурова, т. к. на тот момент причастность экс-ректора не исследовалась. Судья согласилась с мнением гособвинителя.

Тогда Парамонов просил приобщить к делу документы, касающиеся мясокомбината «Модуль», из уголовного дела в отношении лидера ОПС «29-й комплекс» Адыгана Саляхова и других лиц. «В ходе суда свидетели показали, что Гафуров, якобы будучи главой администрации, оказывал помощь лидерам ОПС „29-й комплекс“ при строительстве и вводе в эксплуатацию мясокомбината „Модуль“. Допрошенный свидетель Ишков (Ильдар Ишков — глава администрации Елабуги и района перед приходом Гафурова — прим. ред.) показал, что мясокомбинат „Модуль“ был запущен после того, как главой администрации стал Гафуров», — указал адвокат.

«Идти к мэру, чтобы сказать: «Мы вас подозреваем», – это глупо»

По его мнению, в материалах уголовного дела в отношении Саляхова есть сведения, которые опровергают показания бывшего мэра и свидетельствуют о том, что «Модуль» был запущен еще до назначения Гафурова. Например, речь о письме от 29 октября 1997 года, в котором гендиректор «Модуля» Калимуллин обращается к Ишкову с просьбой передать компании здание кафе «Уют» для создания в нем фирменного магазина, и последовавшее за этим распоряжение №719 от 24 сентября 1997-го за подписью мэра, чтобы мясокомбинату передали в аренду здание. Также есть письмо Ишкова в адрес президента РТ с просьбой профинансировать мясокомбинат на 3,5 млрд рублей. Наконец, в деле есть акт о приемке в эксплуатацию законченного объекта от 17 декабря 1997 года, который также был утвержден Ишковым.

Кроме того, Парамонов указал на сведения в уголовных делах, которые свидетельствуют о том, что администрация Елабуги под руководством Гафурова на самом деле информировала прокуратуру города и республики о противоправных действиях компании «Ак Барс Холдинг» под руководством Сергея Миронова. «Сотрудник администрации, которой руководил Гафуров, указывает на то, что акции и имущество данного мясокомбината были похищены, и просит принять меры для возврата имущества в государственную собственность. То есть действия Гафурова были направлены, наоборот, чтобы вернуть принадлежащее мясокомбинату имущество в собственность государства, что противоречит тому, что нам показывал свидетель о пособничестве Гафурова ОПС „29-й комплекс“», — пояснил адвокат.

Гафуров подчеркнул, что Саляхов в показаниях встречи с ним объяснял проблемами в «Модуле». «Как будто я помогал им проектировать этот мясокомбинат. И чуть ли не закон о свободной экономической зоне принимали под их мясокомбинат. „Модуль“ был построен до моего назначения на должность главы администрации. Более того, реально он был запущен еще в 1996 году, а в 1997-м был подписан акт госприемки», — пояснил подсудимый.

«Если бы Исрафилова застрелили в Татарстане, то судебного процесса над Гафуровым не было бы!»

Гафуров напомнил, что в показаниях Вагиз Саттаров, который на тот момент был прокурором Елабуги, утверждал, что предупреждал его, что среди учредителей «Модуля» есть члены «29-го комплекса». «Письмо, которое было направлено в адрес прокурора республики и адрес Саттарова, говорит о том, что с приходом на должность главы администрации все предприятия, по которым было хоть какое-то сомнение о законности их акционирования или приобретения, подвергались проверке. Поэтому было направлено письмо. А предприятия Исрафилова были одними из многих», — указал подсудимый.

Впрочем, Дигаева снова возражала, утверждая, что дата открытия «Модуля» не относится к предмету доказывания по этому делу, а показания Ишкова «сторона защиты искажает». Чистова опять согласилась с прокурором.

В материалах дела содержалась некая справка, в которой указывалось, что с 1999 года в УБОП при МВД по РТ по обслуживанию Елабужской зоны состоит на учете ОПГ «Айдароновские», лидерами которой являются Исрафилов и Дмитрий Софронов Фото: «БИЗНЕС Online»

Что есть в письменных материалах дела?

Далее приступили к исследованию вещественных доказательств уголовного дела. Например, подробно изучили протокол сессии совета Елабужского муниципального района, состоявшейся 16 апреля 2010 года, на которой принимали отставку Гафурова с поста главы администрации. Тогда же выступал недавно ставший президентом РТ Рустам Минниханов. В своей речи он хвалил Гафурова за работу в Елабужском районе, а также рассказывал, почему решили ректором КФУ назначить именно его. «Мы решили, что университет должен возглавить человек, который что-то умеет делать. Он должен быть близок к ученой общественности, должен быть хорошим менеджером, администратором. Когда мы стали смотреть имеющийся у нас перечень людей, которые близки по своему происхождению, образованию, надо, чтобы это был выпускник этого университета, Ильшат Рафкатович по всем параметрам подходил», — процитировала слова Минниханова адвокат Ольга Нарышкина. Также президент РТ тогда отмечал, что Гафуров — «неудобный человек, который заставит всех работать не только в университете».

Также в материалах дела содержалась некая справка, в которой указывалось, что с 1999 года в УБОП при МВД по РТ по обслуживанию Елабужской зоны состоит на учете ОПГ «Айдароновские», лидерами которой являются Исрафилов и Дмитрий Софронов. Активными участниками группировки названы Алик Рамазанов, Радик Сабитов и Сергей Ларионов, который оказался в этой группировке после раскола ОПГ «Гущина» (последний давал показания в суде — прим. ред.). Но т. к. в 1996 году подразделение УБОП в Елабуге было расформировано, то с группировкой работа до 1999-го не велась. Поэтому за три года произошло «накопление и отмывание денежных средств данной ОПГ», а в ней насчитывается 22 участника.

В справке указано, что «Айдароновские» в 1994–1999-х через подконтрольные им фирмы имели коммерческие интересы с госпредприятиями. Так, СМУ-5 с участием Софронова был заключен договор с несуществующей фирмой «Мизон» о продаже 7 «КАМАЗов». По данному факту в 1996 году было возбуждено уголовное дело, но потом приостановлено, а по оперативной информации известно, что два «КАМАЗа» были отправлены в Адыгею. Еще один эпизод — ПТС: заключали договоры на поставку и получение нефтепродуктов, вино-водочных изделий, оборудования, но не отражали это в документах своих фирм. Вместе с тем Исрафилов неоднократно выезжал в Москву «для решения своих коммерческих интересов». Кроме того, ТОО «Азгари», подконтрольное «Айдароновским», в 1995 году получило от компании «Стройтехнодизайн» два Mercedes 500-й и 600-й моделей и несколько Mitsubishi Pajero. А в 1996-м ПТС Елабуги отгрузило ИЧП «Владимиръ» нефтепродукты на сумму 3,9 млрд рублей, но расчет за них так и не был произведен.

Как несостоявшийся киллер взял на себя вину за убийство Исрафилова

Также в суде исследовали материалы оперативно-разыскной деятельности, предоставленные управлением уголовного розыска УВД по САО Москвы. Среди них была копия протокола допроса Игоря Кулясова. Он был первым, кому Хисамутдинов предложил совершить убийство Исрафилова, но тот довольно быстро отказался. Эти показания Кулясов давал 24 сентября 1999 года и брал на себя вину за убийство. Он рассказывал, что в конце мая Хисамутдинов предложил ему убить человека и предложил за это 100 тыс. рублей. «Я согласился, так как деньги были нужны для лечения матери», — процитировал Доночкин. Кулясов следил за Исрафиловым четыре дня, но в последний момент передумал убивать, т. к. решил, что потом и его самого устранят. Как утверждал Кулясов, Хисамутдинов попросил никому об этом не рассказывать и отвез его домой, в Набережные Челны.

Однако 21 июля Кулясова задержали по подозрению в покушении на убийство Исрафилова, но уже 30-го отпустили. А в начале августа ему позвонил знакомый Хисамутдинова Фердаус Шамсиев и попросил о встрече. Сам свидетель на встречу не поехал, а отправился на дачу к родственникам. А когда вернулся домой, то старался не выходить, т. к. «боялся Шамсиева, зная, что он бандит».

Якобы в конце августа Шамсиев приехал домой к Кулясову с неким Димой. А еще через день они увезли его на «девятке» вишневого цвета на встречу с мужчиной «татарской национальности», который сказал, что Кулясов должен убить Исрафилова, иначе расправятся с его матерью. Далее вся компания поехала в Москву, а по пути свидетеля «всячески пытались настроить на убийство», предлагали водку, которую тот пил в большом количестве.

В итоге в столицу добрались к полудню 29 августа, Шамсиев дал Кулясову пистолет, потом приехали на рынок ЦСКА. «Я ждал примерно 10–15 минут, после чего Шамсиев мне свистнул и я побежал к джипу, где увидел сидящего на месте Исрафилова. Тогда я вытащил пистолет, который заранее снял с предохранителя, передернул затвор и выстрелил в Исрафилова 4–5 раз. При этом Исрафилов убегал от меня, я преследовал его и что-то кричал. После того как Исрафилов упал, я побежал за Шамсиевым», — процитировал Доночкин показания Кулясова. В 1999 году он рассказывал, что попросил у Шамсиева 100 тыс. рублей за исполненное убийство, тот сказал, что заплатит только 20 тыс., но не сделал и этого.

Отметим, что позднее Кулясов от своих показаний отказался, утверждая, что давал их под физическим и моральным давлением, а приговорами судов было установлено, что убил Исрафилова Алексей Олесик, который до сих пор не найден.

С кем еще были конфликты у Исрафилова?

Также среди документов были показания самого Исрафилова. В них он рассказывал, что ребята из «29-го комплекса» «имеют к нему претензии», а потом не раз видел Гафурова с ними, в том числе на базе «Дубки». Также убитый отмечал, что к нему обращался за помощью Александр Закиров, с которого члены «29-го комплекса» требовали недостачу за продажу спирта. Об этом свидетель уже рассказывал на суде. Исрафилов решил помочь, поэтому встретился с членами ОПС, но они не нашли консенсуса и «договорились переговорить с Гафуровым». «Через некоторое время подъехали к Гафурову. Немного поговорив, Гафуров наехал на Закирова по поводу отдачи долга. Я понял, что вины Закирова нет, его просто подставили. Тогда же Гафуров попросил Исрафилова не вмешиваться в это дело», — зачитал Доночкин.

«Группировка «29-й комплекс» была создана в кабинетах МВД»: по делу Гафурова допросили членов ОПГ

Также убитый рассказывал о разногласиях не только с мэром, но и с Саттаровым. Упоминал Исрафилов и о Софронове — тот разговаривал с Гафуровым, который якобы пообещал, что они будут иметь дело с членами «29-го комплекса». Один из таких разговоров с Гафуровым Исрафилов записал. А в июне 1999 года Софронов говорил с Асадуллиным о том, что Исрафилову надо поехать в Москву к Саляхову и «урегулировать конфликт».

Кроме того, Исрафилов рассказывал, что знаком с Василием Барановым по кличке Борман, который тоже сотрудничал с «29-м комплексом». В феврале 1998 года к Баранову приезжали друзья из Лениногорска, и на дискотеке «Гелон» у них произошел конфликт с местными ребятами. Тогда друзья Баранова избили одного из тех, кто был на дискотеке. После этого Исрафилов приехал в офис к Баранову, чтобы «предотвратить дальнейшее развитие событий», и «вопрос был снят».

Также в документах содержался допрос Софронова уже после убийства Исрафилова. Он рассказывал, что 27 августа вернулся в Елабугу после отдыха в Туапсе. Около 12 часов ему позвонил Исрафилов, договорились с ним о встрече, на которой его друг рассказал, что уезжает в Москву с Шакировым, чтобы поговорить с прессой. 28 августа Исрафилов поздно вечером звонил еще раз и говорил, что вернется в воскресенье или понедельник. Уже на следующий день вечером позвонил Шакиров и сообщил, что Айдара убили. После этого разговора Софронов решил в Москву не ездить, а позже ему подбросили записку: «Вчера застрелили в голову Айдарона в Москве. Вместе с ним находился Шакирка, но он остался жив». «По мнению Софронова, убить Айдара могли только „двадцатьдевятники“. И Софронов должен быть следующим», — зачитал Доночкин.

Кроме того, в материалах дела есть текст беседы с журналистом газеты «Вечер Елабуги» Рустемом Шайфутдиновым, которого Исрафилов просил подготовить для федеральной прессы статью о Елабуге. В этом материале рассказывается, что есть пять форм власти, среди которых пятая — мафия, «существовавшая всегда и повсюду». Также отмечается, что Ишков был доброжелательным, тогда как Гафуров «более жесток в управлении» и «критичен, особенно к политике своего предшественника, своим бывшим коллегам по бизнесу и конкурентам».

В статье Шайфутдинов писал, что Исрафилов является «самым сильным оппонентом главы» и всегда был нелоялен к ней, а после прихода Гафурова стал «врагом номер один». Также рассказывается история создания дискотеки «Мираж» в бывшем здании кинотеатра «Кама», о том, как власти были против, но молодежь единогласно встала на сторону Исрафилова. В итоге клуб закрыли, а на предпринимателя совершили покушение. «Рука ушлого киллера дрогнула в самый последний момент. В результате задержали двух челнинцев, выполнявших свое темное дело по чьему-то заказу. Последнее событие вызвало особой резонанс не только в городе, но и во всей республике, однако дело с мертвой точки так и не сдвинулось, наоборот, отношения между Исрафиловым и Гафуровым только обострились», — писал журналист.

В ходе судебного заседания исследовали детализацию с номеров, принадлежащих членам «29-го комплекса». В итоге выяснилось, как неоднократно подчеркивал Доночкин, что с них звонки на номера Гафурова не осуществлялись.