«Это месть за показания на начальника БОП!»: «Тукаевские» просят прекратить уголовное дело

Адвокаты подсудимых Фото: Альбина Фархутдинова

Шесть эпизодов обвинения

Верховному суду Татарстана потребовалось несколько недель, чтобы выслушать доводы защиты по делу организованной преступной группировки (ОПГ) «Тукаевские».

На скамье подсудимых, напомним, 7 человек, главный фигурант — Геннадий Кирилов, его обвиняют в создании вооруженной банды, а также организации трех убийств и покушении на убийство. Также по делу проходят Айрат Аюпов, Ильнур Киямов, Рустем Шарафутдинов, Александр Марфин, Айрат Абдрахманов и Альберт Казаков. В зависимости от роли каждого им вменяются убийство, похищение человека, а также незаконное приобретение и хранение оружия. Эпизоды датируются лихими 90-ми, всего в деле «Тукаевских» их 6.

Первый эпизод: убийство бизнесмена Раиса Садыкова в 1993 году. По версии следствия, в начале 1993-го Садыков, бизнес которого крышевали «Тукаевские», сообщил, что решил выйти из-под их контроля. Ахметшину, который тогда был жив, и Кирилову это не понравилось. Бизнесмена позвали на разговор, но тот свое мнение не поменял. Тогда Ахметшин якобы поручил убить несговорчивого предпринимателя, а убийство исполнить Кирилову. Тот в свою очередь привлек к «заказу» Кадырова и Валитова (в уголовном деле они не фигурируют). Те согласились. 24 января 1993 года Кадыров подкараулил Садыкова в его подъезде в доме №9 на ул. Маршала Чуйкова и, дождавшись его, выстрелил в лицо. Мужчина скончался. В этом преступлении обвиняют Кирилова.

Второй эпизод: убийство члена группировки Баранова в 1997 году. По версии обвинения, Баранов был активным членом ОПГ «Тукаевские» и в какой-то момент стал претендовать на лидерство. На этом фоне между ним и Кириловым произошел конфликт. Кирилов решил, что Баранова надо устранить, считает следствие. Поручил он «заказ» члену «Тукаевских» Ильину, который привлек киллеров — их следствие не установило. В итоге Баранова убили выстрелом в голову, погиб он в собственном доме на ул. Габишева, 19. В этом преступлении обвиняют Кирилова.

Третий эпизод: покушение на убийство директора КСК «УНИКС» Александра Щербакова в 1999 году. По версии следствия, группировка хотела крышевать бизнес Щербакова: помимо руководства спорткомплексом, он еще сдавал в аренду помещения. Предложение «поделиться» озвучили Щербакову, но тот отказался. Тогда Кирилов заказал убийство Щербакова. За $10 тыс. за дело взялся Ринат Фархутдинов (Ринтик, киллер «Хади Такташа»). Тот в свою очередь передал задание Анатолию Новицкому, и вместе они поехали исполнять «поручение». Щербакова выследили после работы, когда он вышел из «УНИКСа» и сел в свою машину. Обвинение полагает, что Новицкий через лобовое стекло и переднюю дверь выстрелил несколько раз в Щербакова и убежал, сел в машину к Фархутдинову и уехал. Жертва чудом выжила. В этом преступлении обвиняют Кирилова.

Четвертый эпизод: убийство Аюпова в 2002 году (обвинение не называет имя убитого, однако, по нашим данным, речь идет об убийстве одного из лидеров ОПГ «Перваки» Роберта Аюпова). По версии следствия, между группировками возник конфликт на финансовой почве. Узнав, что Аюпов якобы вынашивает планы по убийству «Тукаевских», последние решили действовать на опережение. Аюпова расстреляли в его машине средь бела дня у дома №4 на ул. Академика Парина. В него выпустили сразу несколько пуль, часть из которых прошла насквозь. В данном преступлении обвиняют фигурантов дела Кирилова, Аюпова (однофамильца жертвы) и Киямова.

Пятый эпизод: убийство члена ОПГ «Новотатарские» Айдара Гарипова в 1997 году. По версии следствия, в конце 90-х внутри ОПГ «Тукаевские» образовалась еще одна банда, которая называлась «Даниловские» — по имени «руководителя» Данила Сафиуллина. Между «Даниловскими» и «Новотатарскими» был конфликт, и первые задумали убить Гарипова. Его схватили прямо на улице, посадили в машину, закрыли на чердаке дома, где избивали, пока тот не умер. Вечером труп вывезли на машине и выбросили на территории, принадлежавшей «Новотатарским», — выкинули окровавленное тело около горбольницы на улице Шарифа Камала. В данном преступлении обвиняют Казакова, Абдрахманова, Аюпова.

Шестой эпизод: незаконное хранение и ношение оружия. У банды, по версии следствия и обвинения, был целый арсенал оружия — это и обрез от ружья, и различные пистолеты, которые хранились в сейфе. В данном преступлении обвиняют Киямова и Аюпова.

В январе гособвинитель Элина Ильясова заявила, что вина фигурантов доказана. Подсудимым запросили следующие сроки: Кирилову — 24 года и 6 месяцев колонии строгого режима, Аюпову — 19 лет, Киямову — 18 лет, Шарафутдинову — 16 лет, Марфину — 15 лет, Абдрахманову — 13 лет, Казакову — 13 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. При этом обвинение согласилось с ходатайствами осужденных о том, что необходимо прекратить преследование Кирилова по статье о бандитизме (209 УК РФ) из-за истечения сроков давности.

Защитник Альберта Казакова — Руслан Гарафиев Фото: Альбина Фархутдинова

Казаков: «Преступление я не совершал и не мог совершить, я был на дне рождения»

Первым в прениях выступил адвокат подсудимого Казакова, его обвиняют в убийстве Гарипова. Защитник Руслан Гарафиев озвучил показания самого Казакова: в день убийства, 27 декабря 1997-го, подсудимый находился на дне рождения родственницы (с 10 утра до 7 вечера). А после праздника отправился ночевать к бабушке. Доказательства факта — фотографии, сделанные на мероприятии, где запечатлен и сам Казаков.

Гарафиев также обратил внимание на показания свидетеля Ганина, который утверждал, что тело Гарипова переехали автомобилем «УАЗ», чтобы «убить наверняка». Однако, как отметил адвокат, в заключении судебно-медицинской экспертизы следов таких травм не обнаружено. «Считаю, что показания Ганина необходимо признать недопустимым доказательством по данному уголовному делу», — заявил защитник.

В продолжение защитник напомнил показания свидетеля Саппарова (ранее он был в статусе подозреваемого). Гарафиев подчеркнул, что статус свидетеля Саппаров получил после дачи показаний в отношении подсудимых: событий, которые описывал свидетель в своих показаниях, не было, он не видел никого из подсудимых и даже потерпевшего, лица Казакова и других подсудимых он не видел, как и потерпевшего на чердаке.

Адвокат также пояснял, что множество свидетелей запугивали: «Прежде чем кого-либо допрашивать, следствие задерживало человека, держало его в качестве подозреваемого в ИВС, а затем, получая нужные показания, меняло его статус на свидетельский».

В заключение защитник отметил, что дело подлежит прекращению, срок привлечения к уголовной ответственности по убийству Гарипова истек 27 декабря 2013-го, а с момента обнаружения трупа Гарипова прошло уже более 22 лет. Адвокат попросил оправдать подзащитного, заявив: «Нам удалось доказать, что Казаков не причастен к смерти Гарипова».

«Указанное преступление я не совершал и не мог совершить, я был на дне рождения, это подтверждается фотографиями», — уточнял Казаков в своем выступлении. Он утверждал, что уголовное дело сфабриковано, а задержали обвиняемых лишь через 27 лет. «Обвинение строится на показаниях свидетелей без фактов, просто слова человека, которого запугали», — подытожил Казаков.

Айрат Абдрахманов Фото: Альбина Фархутдинова

Абдрахманов: «Я преступления не совершал, я не виновен»

Следующим выступил защитник Абдрахманова — Борис Савельев. Абдрахманов — единственный из подсудимых, кто находится на свободе (по состоянию здоровья). Его, как и Казакова, обвиняют в убийстве Гарипова. «Гражданину Российской Федерации предъявлено столь серьезное обвинение, ваша честь, — заявил адвокат. — А какие доказательства представлены представителем государственного обвинения? Фактически никаких». Он подчеркнул, что обвинение ссылается лишь на показания свидетелей.

«У меня сложилось такое впечатление, что [свидетель] Саппаров так запутался в свои показаниях, что не может вспомнить, какие показал сегодня, какие он показал вчера. Действительно, все они были задержаны в качестве подозреваемых и там шла игра: скажешь — выйдешь, не скажешь — не выйдешь. На них оказывалось определенное давление», — продолжил Савельев.

Адвокат также пояснил, что Саппаров состоит на учете у нарколога и имеет диагноз — «синдром зависимости», так же как и покойный свидетель Ганин. На очной ставке между Абдрахмановым и свидетелем Кузьминым последний, рассказывая об обстоятельствах смерти Гарипова, объяснял, что о его смерти узнал от «наглого Саппара» и «Кострика». Однако позже свидетель изменил свои показания, утверждая, что о смерти Гарипова ему сообщили Казаков, Абдрахманов, Марфин и Шарафутдинов.

Савельев напомнил, что его подзащитный был задержан и изолирован от общества, впоследствии у Абдрахманова выявили злокачественное новообразование, которое препятствует содержанию в СИЗО. Адвокат подчеркнул, что от наказания Абдрахманов может быть освобожден. «Что касается обвинения моего подзащитного, то я считаю, что его вина не доказана», — резюмировал Савельев. Сам фигурант в прениях не выступал, он лишь ограничился кратким заявлением: «Я преступления не совершал, я не виновен».

Адвокат Шарафутдинова — Дмитрий Ульянов Фото: Альбина Фархутдинова

Шарафутдинов: «Осознание пришло в следственном изоляторе. Я очень об этом сожалею»

Следующим в очереди выступающих был Шарафутдинов, он также проходит по эпизоду убийства Гарипова.

Адвокат Дмитрий Ульянов обратил внимание на показания Саппарова, как и предыдущие выступающие. Защитник считает, что к ним нужно отнестись «критически». Ульянов уверял: показания Саппарова неправдоподобны: «Он решил стать свидетелем и якобы очевидцем обстоятельств смерти Гарипова».

Защитник отметил, что показания Шарафутдинова согласуются со всеми письменными материалами уголовного дела. Убитый и Шарафутдинов были знакомы с детства. А в декабре 1997-го у них возник конфликт, в ходе которого Гарипов скончался. «Телесные повреждения Гарипову были нанесены арматурой, которая была отобрана Шарафутдиновым у самого Гарипова. Убивать Гарипова Шарафутдинов не хотел, даже впоследствии довез его до городской больницы. Испугавшись ответственности, оставил, оказав первую помощь», — объяснил Ульянов. Показания Шарафутдинова подтверждаются показаниями свидетеля Халиуллина. Именно он, полагает адвокат, стал очевидцем конфликта между Гариповым и Шарафутдиновым. Также он увидел, как между товарищами началась потасовка.

Ульянов уточнил, что вина Шарафутдинова в причинении смерти Гарипову подтверждается явкой с повинной, признательными показаниями, заключением судебно-медицинской экспертизы Гарипова, показаниями свидетеля Халиуллина. Однако, отметил адвокат, гособвинением не опровергнуты показания Казакова, Аюпова и Марфина. 27 декабря 1997 года Аюпова и Марфина не было в Казани, а Казаков находился на дне рождения родственников.

В конце выступления защитник попросил прекратить уголовное дело за истечением срока давности либо переквалифицировать действия на ч. 4 ст. 111 УК РФ («Причинение тяжкого вреда здоровью человека, повлекшего по неосторожности его смерть»), освободив от уголовной ответственности.

«Мое чистосердечное признание произошло спустя два года, — продолжил выступление Шарафутдинов. — Осознание в содеянном пришло в следственном изоляторе. Понимаю, что из-за меня страдают невиновные люди».

Он уточнил, что своим признанием никого не «выгораживает» и все его показания правдивы. «Моя вина состоит в том, что при нашей стычке с Гариповым я превысил силу удара. Хочу сказать, что умысла убить Гарипова у меня не было. Я очень об этом сожалею, что так случилось. Умер Гарипов, мне очень стыдно перед его родителями, которые потеряли сына, за что я искренне извиняюсь перед его родственниками. Прошу меня понять, мне на тот момент было 20 лет. Я просто тогда испугался», — подытожил подсудимый.

Марфин: «Гособвинение оглашало, что мы банда. Но это голословно»

Адвокат Эльза Чернова напомнила, что ее клиент Марфин обвиняется в умышленном причинении смерти человеку, совершенном организованной группой (ч. 2 ст. 105 УК РФ). Его также обвиняют в убийстве Гарипова. Чернова отметила, что в основу обвинения положены свидетельские показания. «Никто из 7 подсудимых не совершал ни одно из инкриминируемых им деяний», — уверяла адвокат.

Доказательства преступления, совершенного 27 лет назад, должны быть убедительными, полагает Чернова. «Ни одно из доказательств, на которые ссылается обвинение в обосновании вины моего подзащитного, такой силой не обладает», — говорила она. Защитница считает, что основного доказательства подтверждения вины Марфина в убийстве Гарипова нет. «Марфин вину в совершении инкриминируемого ему преступления не признал, в судебном заседании давал последовательные логичные правдивые показания, которые не противоречат, а наоборот, согласуются между собой и другими доказательствами по делу, добытыми как в ходе предварительного расследования, так и в судебном заседании», — конкретизировала Чернова.

Марфин поддержал доводы защитника, подчеркивая, что своей вины не признает. «Гособвинение оглашало, что мы крышуем фирмы, что мы банда, это голословно», — уточнил он, подчеркивая, что во время следствия не было коммерсантов, которые бы признались в приведенном факте.

Слева защитник Ильнура Киямова — Александр Кормильцев Фото: Альбина Фархутдинова

Киямов: «Аллахом прошу, разберитесь. Я хочу нормально жить»

Подсудимого Киямова обвиняют в двух эпизодах — в убийстве Аюпова в 2002 году и незаконном хранении и ношении оружия. Адвокат фигуранта Александр Кормильцев пояснил, что отпечатки пальцев на автомобиле убитого подтверждают версию о том, что Киямов тюнинговал машину Аюпова. Защитник уверял, что подсудимый работал тонировщиком официально.

Также адвокат напомнил, что 11 апреля 2002-го мать Киямова попала в больницу, а на следующий день (в день убийства) подсудимый поехал к ней, чтобы отвезти вещи и продукты. Лечение в больнице матери Киямова подтверждается справками и выпиской. «Киямов не мог совершить инкриминируемое ему преступление и находиться на месте его совершения», — подчеркивал Кормильцев.

Защитник отмечал, что в банде Кирилова и в организованных преступных группировках Киямов не участвовал. «Ни один из свидетелей, даже те, которые якобы были участниками „Тукаевских“, не узнал [Киямова]», — отмечал он. Защита попросила оправдать Киямова по всем предъявленным эпизодам.

Выступление Киямова было крайне эмоциональным, фигурант предупредил участников процесса, что волнуется. В связи с этим во время перерыва подсудимому пришлось вызвать карету скорой помощи. «Услышанное обвинение наводит на мысль о некомпетентности сотрудника либо о преднамеренном желании обвинить меня в преступлении, которое я не совершал», — обращаясь к суду, завил подсудимый.

Киямов задавался вопросом, за что ему запросили 18 лет, подчеркивая, что в следственном изоляторе сидит пятый год. «Не хочу задеть никого, но даже есть версия, что я якобы состоял в банде под руководством Кирилова. Нет ни одного сведения, что мы знакомы. Я Кирилова, Аюпова, Марфина, Шарафутдинова, Казакова, Гайнутдинова не знаю — Аллахом клянусь. Пусть проводят медицинские освидетельствования, я готов на любые эксперименты», — объяснял подсудимый. Здесь же он упомянул имя убитого Роберта Аюпова, которое обвинение не раскрывало. Он уточнил, что никого из подсудимых и тем более убитого не знал.

Он уверял, что у него никогда не было оружия, а сам был «обычным трудягой». Также Киямов подтвердил, что с 1998-го занимался тонировкой автомобилей, ремонтом, бронированием фар.

«Самое обидное, что мне 18 лет запросили, а в деле 11 подозреваемых. Почему я? Отпечатки на двери автомобиля — Гайнутдинова, они знали покойного, я нет. Кому я дорогу перешел? Не понимаю», — продолжал фигурант.

В конце выступления подсудимый напомнил, что в день совершения преступления, 12 апреля 2002-го, был в больнице у матери. «Уверен, ваша честь, вы вынесете верное решение о моей полной невиновности, иншаллах. У меня крик души, вы моя последняя инстанция. Аллахом прошу, разберитесь. Я хочу нормально жить», — подытожил Киямов, обращаясь к суду.

Адвокат Владимир Гусев на фото слева Фото: Станислав Шемелов

Адвокат Аюпова: «Предъявленное обвинение подлежит оправданию»

Подсудимого Аюпова обвиняют в трех эпизодах: в убийстве Аюпова и Гарипова, в незаконном хранении и ношении оружия. Владимир Гусев, защищающий интересы подсудимого, заявил, что обвинение не содержит указаний на то, что Аюпов вступил в банду, чтобы совершать нападения на граждан и организации, как это принято в преступных сообществах.

«По эпизоду убийства Роберта Аюпова, как и по эпизоду убийства Гарипова, защита усматривает, что обвинением доказан лишь факт причинения смерти Гарипову. Иные обстоятельства, изложенные в фабуле обвинения, носят предположительный и бездоказательный характер», — уточнил адвокат.

Гусев отметил, что доказательств вступления Аюпова в группировку, факта знакомства подсудимых в подростковом возрасте вообще нет. Также он подчеркнул, что все фигуранты разного возраста и не все проживали на одной «территории». Защита считает, что доказательств вины Аюпова в совершении преступлений суду не представлено. «Обвинение построено исключительно на предположениях, в связи с этим постановление обвинительного приговора недопустимо. Предъявленное обвинение Аюпову подлежит оправданию», — отметил адвокат.

Адвокат Кирилова — Анна Гарипова Фото: Станислав Шемелов

Адвокат Кирилова: «Уголовное преследование — месть за показания на начальника БОП»

В последнюю очередь суд планировал заслушать главного фигуранта — Кирилова (Гена). Однако в самом начале заседания он неожиданно полностью отказался от выступления. «Я не хочу затягивать процесс. Я не готов [к прениям]. Мои адвокаты не смогли прийти ко мне ни в пятницу, ни в понедельник. У меня не было возможности, если бы у меня было время… Поэтому я вынужден отказаться от прений», — сказал он.

Вместо подсудимого выступила адвокат Анна Гарипова, которая озвучила версию, которой Кирилов придерживался с самого старта расследования: дело он считает сфабрикованным, а также, по его словам, это месть за показания против экс-руководителя управления по борьбе с оргпреступностью МВД по РТ Ильнара Залялова, которого осудили за взятку от самого Кирилова.

Первое, о чем рассказала Гарипова, — это версия, которой Кирилов придерживался с самого начала следствия, в том числе на допросе в суде. По ее словам, уголовное преследование подзащитного началось именно из-за показаний против Залялова.

Нельсон и Гена торжествуют: бывший шеф татарстанского УБОП получил 10 лет «строгача»

«Они оговорили меня, считали, что, когда меня арестуют, их отпустят, а уголовное дело развалится. Но, как мы видим, Кирилова и Шайхутдинова еще и привлекли по статье 209 УК РФ. Так Залялов пытался убедить суд в своей невиновности. Тем не менее судья в приговоре посчитал это утверждение всего лишь способом защиты Залялова», — цитировала Гарипова показания Кирилова.

По ее словам, когда Залялов был под стражей, он не мог осуществить уголовное преследование основных свидетелей по его делу. Но на свободе оставались соратники Залялова, например его заместитель Марфин. «Необходимо отметить, что основная масса доказательств по данному уголовному делу была собрана Марфиным и его соратниками после направления дела Залялова в Кировский районный суд Казани», — говорила она.

Следующее заседание по делу пройдет 11 февраля Фото: Станислав Шемелов

Показания из «Черного дельфина»

Расследование дела Кирилова, по словам Гариповой, началось с эпизода о покушении на директора «УНИКСа» Щербакова. Главным свидетелем в деле, по словам Гариповой, стал Ринтик, главный киллер ОПГ «Хади Такташ», осужденный на пожизненный срок.

«Вся его жизнь в самой страшной колонии России „Черный дельфин“ зависит от воли сотрудников этого учреждения и сотрудников оперативных служб. В этой колонии от него была получена так называемая явка с повинной. Тем не менее в Вахитовском районном суде Фархутдинов нашел в себе силы сказать правду о том, что оговорил Кирилова. Вот что говорит сам Фархутдинов по поводу обстоятельств написания этой явки с повинной: „Я еще раз хочу обратить внимание на то, что явку с повинной я дал без адвоката, находясь в заключении. То есть целиком зависящим от государства и национальных властей. Поскольку только от них зависит моя жизнь, буду ли я есть, буду ли я спать, буду ли я вообще жить. То есть я зависим от государства полностью, следовательно, я нахожусь в условиях, которые нельзя оценивать как свободу. А стало быть, нахожусь в условиях, позволяющих подтверждать, что я в уязвимом положении и моя воля зависит от государства. Следовательно, все мои действия не могут являться доказательствами“», — цитировала адвокат.

Явку с повинной Ринтик написал после получения записки от его друга и подельника Андрея Ситнова, которую ему якобы передали оперативники. Ринтик думал, что Кирилов мертв, поэтому и согласился на оговор, говорила адвокат.

При этом никаких конфликтов у Щербакова и Кирилова не было, ссылалась защитник на материалы дел 1999 года, когда Кирилова впервые задержали по этому эпизоду, но отпустили за недоказанностью. Однако спустя 20 лет Щербаков «неожиданно» вспомнил о распрях.

Что касается остальных эпизодов, то, по словам Гариповой, Кирилов просто не мог быть с ними связан. В 1993 году, когда убили коммерсанта Садыкова, следствие уже вызывало на допрос Кирилова, но связи тогда не нашли. Кроме того, примерно в то же время на самого Геннадия было совершено покушение, после которого он долго восстанавливался. В это же время был убит еще один человек по фамилии Баранов, который якобы взял бразды правления группировкой на себя. По версии следствия, Кирилову это не понравилось и он решил устранить его. Но Кирилов никак не мог влиять на группировку, т. к. сам находился в больнице. При этом в 1997 году Кирилова также привлекали по этому делу, но отпустили за неимением доказательств.

Следующее заседание по делу пройдет 11 февраля.