«Стало ли для Эрдогана одной болевой точкой меньше? Нет»: как умер «главный террорист» Турции Гюлен

Самый известный противник президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана Фетхуллах Гюлен умер накануне в США Фото: Akin Celiktas — Depo Photos/Xinhua/www.globallookpress.com

Фетхуллах Гюлен умер в клинике

Турция будет преследовать организацию FETO до тех пор, пока не будет осужден ее последний представитель, пообещал в мае на встрече с правоохранительными органами Реджеп Тайип Эрдоган. Президент Турции говорил о запрещенном в стране террористическом движении, основателем и идеологом которого является главный противник Эрдогана — исламский проповедник Фетхуллах Гюлен. Суда он не дождался. Накануне Гюлен скончался в США, где проживал с 1999 года.

Сначала о смерти сообщили близкие к FETO источники, вскоре информацию подтвердил племянник Гюлена. Турецкая пресса публикует сообщения о смерти «главаря вероломной террористической организации» с пометкой «срочно». Несмотря на то что Гюлен давно не занимался публичной деятельностью и несколько пропал из повестки, местные издания пристально за ним следили. Так, чуть больше недели назад турецкая газета Sabah показывала особняк якобы за $1 млн, в котором проживал Гюлен, и самого проповедника, сидящего на крыльце дома. Попытка государственного переворота в 2016 году «раскрыла истинное лицо» Гюлена, а FETO «начала распадаться изнутри», подчеркивало издание. В материале говорилось о портале, через который бывшие члены организации «раскрывают мрачные тайны» FETO.

Чуть ранее, в мае, издание CNN Turk сообщало, что исламского проповедника то ли перевезли, то ли похитили из его особняка в штате Пенсильвания и отправили в другое место. Американский телеканал упоминал некое письмо, в котором говорилось, что еще в апреле Гюлена, вероятно, введя в состояние гипноза, похитили представители верхушки организации и теперь доступ к нему имеет только ограниченный круг лиц. Канал также рассказывал о борьбе за власть в организации.

Участники программы CNN Turk, среди которых эксперты в вопросах безопасности и журналисты, отмечали, что ежегодный оборот средств FETO, которая действует более чем в 100 странах, составляет порядка $200 миллиардов. «Учитывая масштабы деятельности FETO и контролируемые финансовые потоки, любая операция с Гюленом, если она имела место, не могла быть проведена без участия спецслужб, в данном случае ЦРУ», — говорил эксперт по вопросам безопасности Абдуллах Агар. Насколько эти предположения близки к правде, так и остается неясным, но о похищении якобы говорил и племянник Гюлена.

Кстати, о смерти Гюлена турецкая пресса писала еще в ноябре 2021-го, причем сообщалось, что проповедника отравили. Информация не подтвердилась, но известно, что в последние годы у главы FETO были серьезные проблемы со здоровьем. Как уточняет пресса, проповедник умер в клинике в Пенсильвании, где боролся с почечной недостаточностью, диабетом и деменцией.

В 2016-м после попытки военного переворота турецкие власти назвали радикальную часть гюленистов «Террористической организацией фетхуллахистов» (Fethullahçı Terör Örgütü (FETÖ) и «параллельным государством» Фото: Akin Celiktas — Depo Photos/Xinhua /www.globallookpress.com

Сын имама, один из самых влиятельных мусульман, сторонник, а потом противник Эрдогана

Гюлен родился 27 апреля 1941 года в деревне Коруджук (Турция) в семье имама. Фетхуллах получил религиозное образование и уже в возрасте 10 лет стал хафизом — профессиональным чтецом Корана. Прошел военную службу, работал имамом, учителем Корана и проповедником.

В 1968-м был отправлен в качестве должностного лица духовного управления Турции в хадж (паломничество к главным святыням ислама в Мекке, Саудовская Аравия).

В 1969–1980 годах продолжал работу в качестве проповедника в различных городах Турции, стал одним из наиболее популярных и авторитетных мусульманских деятелей страны. На его проповедях в Стамбуле регулярно присутствовали члены турецкого правительства. После военного переворота вплоть до 1986 года в знак протеста отказался от чтения проповедей. По данным СМИ, в течение 6 лет скрывался от властей, подозревавших его в призывах к созданию в Турции исламского государства.

С начала 1970-х годов Гюлен возглавлял неформальное движение «Хизмет»* (с турецкого — «служение»), зародившееся на основе его идей. Целью организации было заявлено «достижение социальной справедливости и гармонии». Члены «Хизмета»* осуждают радикальный ислам и определяют себя как приверженцев демократии. Выступают за межконфессиональный диалог.

В 2016-м после попытки военного переворота турецкие власти назвали радикальную часть гюленистов «Террористической организацией фетхуллахистов» (Fethullahçı Terör Örgütü (FETÖ) и «параллельным государством». В 2008 году Верховный суд РФ году запретил идеологию Гюлена в России, а в 2016-м Организация исламского сотрудничества (ОИС) признала «Хизмет»* террористической.

По разным сведениям, численность организации насчитывает от 1 млн до 8 млн человек. Одним из основных направлений деятельности «Хизмета»* является образование. Широко известно высказывание Гюлена «школа — прежде мечети». Гюленистами было основано порядка 300 школ и культурных центров в Турции, а также более тысячи по всему миру. В ряде стран, в том числе в США, школы «Хизмет»* являются частью общественной системы образования. В России такие школы появились в 1990-х годах, однако к 2003-м были закрыты по решению властей.

Кроме того, «Хизмет»* финансировал ряд турецких СМИ, в частности оппозиционную газету «Заман», которая в 2016 году стала подконтрольной правительству.

В 1999-м Гюлен уехал на лечение в США и уже более не возвращался в Турцию. Он был физически слаб и страдал такими хроническими заболеваниями, как диабет, цирроз печени и сердечная недостаточность.

В 2000 году против него в Турции был начат обвинительный процесс по подозрению в антиправительственной деятельности, который закрыли в 2008-м за отсутствием состава преступления.

На всех выборах начиная с 2002 года Гюлен и «Хизмет»* поддерживали правящую Партию справедливости и развития и ее лидера Эрдогана. Взамен члены движения получили ряд министерских мест, допуск к судебной системе и системе безопасности Турции.

На всех выборах начиная с 2002 года Гюлен и «Хизмет»* поддерживали правящую Партию справедливости и развития и ее лидера Реджепа Тайипа Эрдогана Фото: John Wreford/Keystone Press Agency /www.globallookpress.com

Гюлен был одним из ближайших соратников Эрдогана до 2013 года. Точная причина их ссоры неизвестна. Проповедник критиковал действия Эрдогана и полиции во время протестов в Гези. Тогда погибли несколько человек, протесты переросли в волнения. В организации протестов Эрдоган обвинял Гюлена. В декабре 2013 года разгорелся громкий коррупционный скандал: были задержаны 52 чиновника из правящей партии, фигурантом дела о финансовых махинациях стал сын Эрдогана. В организации дела  будущий президент Турции обвинил проповедника. Правительством в стране были закрыты школы, финансируемые гюленистами.

Суд Стамбула дважды (в 2014-м и в 2015-м) выдавал ордер на арест Гюлена в связи с обвинениями в создании террористической организации и руководстве ею. Власти страны неоднократно заявляли о необходимости его экстрадиции.

Гюлена также обвиняли в попытке государственного переворота в 2016 году. По заявлению властей, военный переворот вдохновил он, а организовало среднее звено турецкой армии. Гюлен свою причастность отрицал и обвинял Эдоргана в инсценировке путча для «зачистки» в армии и государственном аппарате. В Турции прокуратура запросила для него два пожизненных заключения и 1900 лет тюрьмы. В 2017 году Гюлена лишили турецкого гражданства. Сам он подчеркивал, что очень хотел бы вернуться в Турцию, но боится политических провокаций и нестабильности. В результате развернувшейся после попытки переворота «чистки» в Турции 218 тыс. человек были арестованы, 50 тыс. осуждены, 140 тыс. гражданских служащих уволены.

Гюлен — автор более 60 книг и более 600 статей, которые посвящены проблемам духовности, морали, этики, экономики. В России некоторые из его произведений признаны экстремистскими.

Он был назван самым влиятельным интеллектуалом мира по версии читателей американских журналов Prospect и Foreign Policy в 2008 году, а также включен в список «100 самых влиятельных людей мира» журнала Time. С 2009 года входил в число 500 самых влиятельных мусульман.

Фетхуллах Гюлен — автор более 60 книг и более 600 статей, которые посвящены проблемам духовности, морали, этики, экономики Фото: Akin Celiktas — Depo Photos/Xinhua/www.globallookpress.com

Гюленовские лицеи как «мягкая сила» Турции

В Татарстане Гюлен известен по скандалу с открытыми по его инициативе татаро-турецкими лицеями. Напомним, они появились в 1990-е годы. Всего их открылось 7 — в Казани, Набережных Челнах, Альметьевске, Нижнекамске и Бугульме. Также лицеи появлялись и в других регионах РФ в первую очередь с плотным тюрко-мусульманским населением — всего более 50. Они разделялись по гендерному принципу (в одних учились только мальчики, в других — только девочки) и почти все работали по принципу интернатов.

В 2001 году Рособрнадзор обратил внимание на деятельность турецких лицеев в РФ. В ведомство пожаловались родители, что среди детей ведут религиозную и протурецкую пропаганду. К 2008-му лицеи закрыли по всей России, кроме Татарстана. Формальной причиной стало отсутствие у большинства преподавателей разрешения на работу, российских дипломов и права на преподавание в школах.

В 2008 году Верховный суд РФ признал идеологию Гюлена — движение «Нурджулар»** — экстремистской и запрещенной на территории РФ. Это стало спусковым крючком к зачистке «мягкой силы» Турции в РТ — появились протесты прокуратуры, на которую давила Москва.

Как докладывал в то время прокурор Татарстана Кафиль Амиров на заседании Госсовета республики, проверка вскрыла вопиющие факты. Учителя-турки не имели российских дипломов, права преподавания, у них возникали проблемы с визами на работу, некоторые не владели русским языком в принципе. Наконец, запахло призывами к экстремизму. «В процессе расследования установлено, что классными преподавателями и воспитателями в интернате №4 Казани, №79 Набережных Челнов и №24 Нижнекамска… регулярно тайно на частных квартирах проводятся беседы — о загробной жизни, о том, что официальное понимание Корана в Татарстане является неправильным. Эти беседы рекомендуется держать в тайне…» — говорил он.

В самих лицеях факты «экстремизма», разумеется, опровергали. «Наши лицеи функционируют уже с 1992 года, за это время хоть один-то выпускник-экстремист должен был себя как-то проявить? Никого ведь нет!» — протестовал один из директоров казанского лицея. В итоге Госсовет рекомендовал привести работу лицеев в соответствие с законодательством. В их защиту выступили родители, начались пикеты. Их главный аргумент — школы давали отличное образование. Это признавал даже спикер ГС РТ Фарид Мухаметшин, который говорил, что качество образования в лицеях «достаточно высокое».

В итоге турки ушли, но лицеи остались. Название «татаро-турецкий» так или иначе пропало из официальных наименований школ, теперь это специализированные учреждения для одаренных детей. В нынешнем виде они не имеют отношения к Гюлену.

«Если говорить о нашей стране, позиции гюленистов на сегодняшний день достаточно сильны» Фото: Akin Celiktas — Depo Photos/Xinhua /www.globallookpress.com

«Если говорить о нашей стране, позиции гюленистов на сегодняшний день достаточно сильны…»

По просьбе «БИЗНЕС Online» эксперты прокомментировали смерть Гюлена и рассказали, ослабнет ли теперь движение FETO и снят ли фактор напряженности для президента Турции.

Евгений Сатановский — президент Института Ближнего Востока:

— Можно ли сказать, что для нынешнего президента Турции одна точка напряжения снята? Ну снята, но у него в Турции достаточно врагов и без того, чтобы обращать внимание на живущего в Америке уже многие десятилетия Гюлена. В конце концов, последний был его ближайшим союзником в годы прихода к власти. Но, как говорят у нас, двое пернатых в одной берлоге не живут. Есть разногласия не межвидовые, а внутривидовые. Так что…

Гюлену было столько лет, что претендовать на власть сам он уже не мог, а его сторонники и поклонники, несмотря на массовые чистки, напоминавшие по масштабам 1937 год в нашей стране, в Турции остались. Они никуда не делись, это миллионы человек. И совершенно неважно, за какие антиэрдогановские партии они будут голосовать. Эрдоган стал президентом с неплохим для Турции запасом в несколько процентов голосов, но до рейтинга Владимира Владимировича в Российской Федерации ему как до Луны. И в данном случае понятно, что есть местные выборы, на которых он отнюдь не выигрывает. Есть много чего на самом деле, что будет мешать Эрдогану наслаждаться единоличной властью.

Потеряет ли со смертью Гюлена его движение FETO силу? Вряд ли. Оно, может быть, и ослабнет, но никуда не денутся горизонтальные связи между людьми. Это многомиллиардный бизнес, связанный с исламским образованием. Это так называемый Джамаат — связи на всех уровнях между людьми, занимавшими (и многие до сих пор занимают) высокие позиции в очень и очень многих странах. Да и в нашей стране гюленистов же было полно. Полно по линии и турецких школ, и турецких лицеев, факультетов в вузах, включая Татарстан. В свое время Реджеп Тайип Эрдоган очень жестко возражал, когда турецких исламистов в России начали ограничивать в их, скажем так, аппетитах по приходу в местные власти, а потом он сам поссорился с Гюленом. Но есть Средняя Азия, Казахстан, Афганистан, арабский мир, где турецкие лицеи и школы в огромной мере являются проводниками идеологии Гюлена. Политический исламизм многолик, и он никуда не делся.

Если говорить о нашей стране, позиции гюленистов на сегодняшний день достаточно сильны. Ниточка от этнических турок переведена к их ученикам. Это граждане нашей страны, имеющие прямое отношение к тем местам, где они действуют, неразрывно связанные своими корнями с местными элитами и зачастую входящие в эти элиты. Тут проверять надо по конкретным людям и конкретным организациям. И, боюсь, результаты будут весьма неутешительными.

Рафик Мухаметшин — ректор РИИ и КИУ, заместитель муфтия РТ по образованию:

— Это было давно, лет 25 назад, когда Рафаэль Хакимов был советником президента РТ и, скорее всего, директором Института истории [имени Шигабутдина Марджани]. Мы были в Америке, и появилась такая возможность [встретиться с Гюленом], в том числе у нас. Мы в Пенсильвании заехали к нему. Поговорили, рассказывали о Татарстане, пили чай. Я не могу сказать, что это была глобальная, эпохальная встреча. Что касается гюленистов, отношение к ним неоднозначное, потому что гюленисты — это некий собирательный термин, который объединяет людей. Сторонники сходятся по нескольким важным пунктам, но могут быть совершенно разных взглядов в остальных сферах.

Три составные части было у гюленистов. Во-первых, они очень много внимания уделяли системе образования. Поговаривают, что еще в 90-е годы Фетхуллах Гюлен (перед отъездом в США, но он уже 90-е годы выехал из Турции по состоянию здоровья) говорил, что в Турции мечетей уже достаточно, даже много, поэтому надо делать упор на систему образования. Первый состав — по линии «Хизмета»* (международное общественное движение, зародившееся в Турции в начале 70-х годов и возникшее вокруг идей турецкого писателя Гюлена — прим. ред.) — некая общественная организация, неофициально созданная структура, которая занималась вопросами создания школ, в том числе в Турции. Потом мы знаем, что гюленисты создавали сеть своих учебных заведений, в первую очередь это образовательные школы по всему миру. В том числе мы помним, что в России они были очень популярны. В странах СНГ они, насколько я помню, до сих пор еще есть.

Второе — это средства массовой информации. Газета «Заман», кстати, на русском языке в России тоже издавалась. СМИ объединялись вокруг этого движения. И третье — Bank Asya (входил в десятку крупнейших банков Турции, был лишен лицензии в 2016 году за возможную связь с Гюленом — прим. ред.). Это тоже поддерживало данную систему. То есть три составные части: система образования, средства массовой информации и бизнес.

Это, естественно, очень важная в современном обществе структура. Сторонники Гюлена очень много говорили о проблемах межконфессионального диалога, межрелигиозных отношений, вопросах плюрализма и либерально-демократических ценностях. Один из вопросов к гюленистам — их характерное убеждение в том, что ислам должен влиять на политику. Это автоматически ставило гюленистов по другую сторону баррикад от так называемых секуляристов, которые выступают за неукоснительное следование заветам отца турецкой нации Мустафы Кемаля Ататюрка. Он был уверен, что исламу, как и любой другой религии, нет места в политике. Отношение неоднозначное во всем мире, а причина негативного отношения к гюленистам — попытка переворота.

В 2016 году турецкие власти обвинили Гюлена и его сторонников в организации путча. Власти отмечали, что есть террористическая организация фетхуллистов FETO. Параллельно они говорили, что FETO пытается создавать параллельные государства, это называлось «параллельное государственное образование». Гюленисты создают институты образования, СМИ, банковскую систему, которые можно всегда использовать в той или иной форме. Мне кажется, это был один из отпугивающих факторов. В 2016 году даже ОИС тоже признала организацию террористической, вот эту радикальную часть FETO. Сам Фетхуллах Гюлен уже давно активной деятельности не ведет, но это объединительный образ.

Некоторые политологи говорят о том, что более 10 процентов преподавателей в Турции были сторонниками Гюлена, но многие после событий 2016 года изменили свой взгляд. Можно сказать, что для Эрдогана снята точка напряжения. Но не думаю, что для президента Турции Гюлен последние годы представлял какую-то серьезную опасность. После 2016-го это был уже некий символ влияния гюленистов. Считалось, что его влияние в армии очень сильное, но некоторые политологи говорят, что это не совсем так. В последнее время, начиная с 20-х годов, о Гюлене и о движении особо ничего и не слышали.

В Татарстане, в России это была не пропаганда какой-то идеологии, а пропаганда позитивного отношения к Турции. Когда турецкие лицеи, школы появились, мы видели, что там были большие конкурсы, система образования оказалась поставлена на самый высокий уровень. Изучали и английский язык, и татарский. Мне кажется, в первую очередь это было связано с формированием такого позитивного отношения к самой Турции. Это немного настораживало, потому что в России возникал вопрос, не является ли формирование такого позитивного отношения проявлением пантюркизма. Подобные опасения были.

Гюленизма в Татарстане и не было, это такой собирательный образ. Даже о тех, кто в 90-х учился в турецких лицеях, не могу сказать, что они оказались подвержены какой-то гюленистской идеологии. Этого не было. А сегодня тем более такого нет.

Марат Лотфуллин — президент ассоциации работников татарского национального просвещения и культуры Республики Татарстан «Магариф»:

— Гюлен никак не связан с этими [татаро-турецкими] лицеями, никакого отношения к ним он не имеет. И вообще тут Турция как государство ни при чем. Лицеи были организованы управлением образования города Казани. Просто имелась цель давать образование и на английском языке. Наши ученики должны были владеть английским, русским, татарским и в том числе турецким. И некоторые предметы преподавались на английском языке.

Была группа, которая занималась образованием в Турции. У нас они потом организовали просветительско-образовательное общество «Эртугрул Гази». И вот они искали преподавателей, владеющих английским языком. Дело в том, что в Турции есть три американских университета, которые готовят специалистов на английском языке. Общество «Эртугрул Гази» предоставляло преподавателей из Турции для этих лицеев. Наши лицеи для одаренных детей и сейчас работают. Они занимают лидирующие позиции в рейтингах и российских, и татарстанских, прекрасные места имеют по предметным олимпиадам.

Почему лицеи связывают с Гюленом? Потому что не понравилось, что иностранные преподаватели преподают в России и еще в Татарстане ведется образование на английском языке. Некоторые проверяющие напрямую задавали вопрос: «Зачем вам английский язык?» Почему-то считают, что владение населением и специалистов английским языком наносит вред безопасности России. Поэтому мы ныне единственная страна в мире, где нет высшего образования на английском языке.

Я был тогда заместителем начальника управления образования Казани, отвечал за национальное образование, в том числе курировал и организовывал работу этих лицеев. Могу сказать, что по итогам проверок лицеев, которые шли в течение 7 лет, с 2000-го по 2007-й, никаких особых нарушений не нашли, но запретили преподавателям из Турции заезжать в Россию. Меня предписанием генпрокуратуры уволили за проведение неправильной образовательной политики.

В то время закон позволял работникам образования любых стран работать в России без разрешения. Это оказалось очень благотворным делом, потому что позволило тысячам наших ребят трудиться во всем мире в ведущих компаниях и университетах. Этот капитал еще слово скажет. Это большой человеческий капитал для татарского народа.

Ариф Асалыоглу — генеральный директор Международного института развития научного сотрудничества (МИРНаС):

— Стало ли для Эрдогана одной болевой точкой меньше? Нет, не думаю. Потому что Гюлен давно жил в США, и в Турции так называемых гюленистов под политическим влиянием не осталось. У Эрдогана другие проблемы. Последние выборы показали, что количество голосов за него сильно снизилось. Также есть и проблемы в экономике. Поэтому гюленисты в последнее время для Эрдогана не были никакой угрозой и вообще никогда не были. Умер Гюлен или был бы жив, для Эрдогана это сейчас не имеет значения.

В 2016 году не было доказано, что в попытке переворота участвовали гюленисты. Это идея или мнение Эрдогана и его партии. Никаких доказательств такому нет. В Турции симпатизирующих Гюлену действительно очень много. Это адвокаты, полицейские, учителя, люди из разных сфер. Из армии тоже могут быть, но они не участвовали в перевороте. Хотя Эрдоган сразу обвинил гюленистов и в том, что они сбили российский Су-24 в Сирии в 2015 году, и в убийстве российского посла в декабре 2016-го. Обвинил и в перевороте.

Что касается FETO, то последние 10–15 лет Гюлен не участвовал в принятии решений в движении. Если были бы какие-то серьезные вопросы, тогда Гюлена бы привлекали. Там решает группа, комиссия по разным направлениям. Смерть Гюлена для движения, конечно, большая потеря. Это другой вопрос. Но движение будет продолжать вести деятельность. Оно активно работает в Европе, Канаде, Америке, африканских и азиатских странах. Да, по России есть вопрос, но в мире «Хизмет»* очень активен. Как раз после переворота Эрдоган сильно давил на людей из движения. Эти учителя, инженеры и другие уехали в разные страны. Последние 6 лет учили языки, открыли разные организации, школы, университеты, ассоциации.

Дамир Исхаков — главный редактор журнала «Туган җир»:

— Да, мы в составе группы вместе с ректором РИУ Рафиком Мухаметшиным и советником президента Татарстана Рафаэлем Хакимовым встречались в США с Гюленом. Мы там провели целый вечер в беседах, после чего Рафаэль Хакимов сказал, что Фетхуллах Гюлен по своим представлениям является джадидом (джадидизм — дви­же­ние за об­нов­ле­ние ис­лам­ской куль­ту­ры и об­ще­ст­ва — прим. ред.), хотя я с ним не вполне согласен. Скорее всего, Фетхуллах Гюлен был таким турецким традиционалистом, но со взглядами, обращенными в будущее. И поэтому та литература, которая существует по Фетхуллаху Гюлену, на самом деле хорошо описывает его представления, в том числе его выступления тоже. Потому что крепкий традиционный ислам при использовании его интеллектуального потенциала позволяет смотреть в будущее достаточно уверенно.

Это не кадемизм, а вот такой традиционализм, когда исламские ценности перевариваются исходя из современных реалий. Те гюленисты, с которыми я был знаком, в том числе и через преподавателей, которые в Казани работали в турецких школах, были именно такими людьми. Это люди, обращенные в мир, без всякого радикализма. Они очень хорошо знали современную политическую, иную ситуацию. И Фетхуллах Гюлен являлся как бы их предводителем, лидером, можно сказать. Конечно, жаль, что в Турции эта линия не получила развития, потому что та политическая сила, которая пришла им на смену, не является таковой, к сожалению.

Поэтому Турецкая Республика утеряла свой очень важный современный вектор развития. Но турецкое общество достаточно многоплановое, данный вектор еще в Турцию вернется. И вот в этом плане очень важно наследие Гюлена, который был человеком современным, очень современным.

Конечно, смерть лидера для движения в целом не есть хорошо. Но я думаю, что гюленисты или другие турки-мусульмане, которые придерживаются иных взглядов, чем Эрдоган и группа, которые совместно с ним действуют на политическом поле, никуда не исчезли, потому что в Турции есть очень большой слой мелкого и среднего предпринимательства и вообще-то общество очень сложное. И после ухода Эрдогана как политика необязательно одержит верх его политическая линия. Могут вернуться и старые представления, в том числе и та линия, которую вел Гюлен со своими сторонниками.

Что касается России, кое-какие связи у мусульманских регионов с гюленистами имелись, но через образовательный процесс прежде всего, однако я бы не сказал, что это уж больно прочная позиция была. Хочу подчеркнуть, что в то время президент Татарстана Минтимер Шаймиев до последнего сопротивлялся ликвидации гюленистских школ в Татарстане. Как мудрый человек, он понимал, что это обеспечивает очень хороший контакт через образование с турецким обществом, что потом России тоже очень сильно понадобилось.

Российская политика специфическая. Современные российские политики хотят, чтобы Турция экономически очень сильно взаимодействовала с РФ, но не на культурно-идеологическом поле. Это они не хотят никоим образом отдавать в чужие руки. Здесь есть явные противоречия, потому что хорошие экономические контакты без гуманитарных и прочих не могут быть.

Думаю, что [со смертью Гюлена его движение FETO] силу не потеряет, потому что Фетхуллах Гюлен уже был очень пожилым человеком, не все от него зависело. Есть же руководство от организации и масса людей, которые (в том числе и выехавшие за рубеж) все равно будут сплачиваться. И я думаю, что через некоторое время они смогут выдвинуть нового лидера своего движения.