«Продажа для них – спасение, чтобы не оказаться на развалинах»: памятник на Волкова приглянулся туркам?

На Avito выставили на продажу дом №46 на улице Волкова

Пожар на Волкова высветил проблему сохранения наследия в частных руках

На Avito выставили на продажу дом №46 на улице Волкова. Как сообщают мемориальные таблички, в 1906–1908 годах в нем жил поэт-футурист Велимир Хлебников, а в 1929–1931-х — основоположник профессиональной татарской музыки Салих Сайдашев. Земельный участок в 14,5 сотки относится к категории ИЖС и продается вместе с двухэтажным зданием с мансардой за 99 млн рублей. Двухэтажный дом в 1997 году признали объектом культурного наследия регионального значения.

Охранный статус не мешает особняку — наполовину деревянному, наполовину каменному — разрушаться. Дом в частных руках — долями им владеют разные собственники, управляющей компании нет, поэтому капитального ремонта, в отличие от обычного многоквартирного дома, здесь давно не было.

Охранный статус не мешает особняку — наполовину деревянному, наполовину каменному — разрушаться

Как сообщила в своем телеграм-канале помощник президента РТ Олеся Балтусова, вместе с координаторами движения за сохранение исторической среды «Том Сойер Фест» она приходила сюда по заявке пять лет назад: «Обошли его весь и увидели, что состояние дома настолько аварийное, что мы и наши волонтеры не сможем здесь работать».

«Возможно, короткое замыкание. Но все может быть»: как спасали дом Салиха Сайдашева и Велимира Хлебникова

В конце апреля этого года дом едва не сгорел — огонь дошел до сараев и опалил вход во флигель.

«Симптоматично, что все паблики начали писать, что горит ценный дом и это явно поджог, земля дорогая и подсечно-огневое градостроительство на марше. Однако нет, это не так. Все сложнее и глубже, — считает Балтусова. — Во-первых, горел сарай, а сам дом огонь не затронул. А во-вторых, этот двухэтажный дом является частным и у квартир есть собственники. Чтобы кто-нибудь хотел занять его, надо чтобы он хотел выкупить квартиры у людей для начала. Но таких инвесторов пока не нашлось, так как требования у собственников сравнимы со стоимостью квартир в новых домах».

Как отметила помощник президента, ситуация тупиковая: государство частные дома не включает в программу ремонта, а собственники не в состоянии организовать даже проект. «Пожар только проблематизирует нам это. Аналогичная ситуация на Гоголя, 5, в доме Данилевского», — заключила Балтусова.

«Продажа дома для собственников — спасение, чтобы не оказаться на развалинах», — говорит источник издания.

Бо́льшая часть сгоревших надворных построек на Волкова до сих пор не разобрана

Продавать дом жители хотели давно

Бо́льшая часть сгоревших надворных построек на Волкова до сих пор не разобрана. «Уже два контейнера мусора вывезли: первый оплатили власти, второй сами вызвали. И все равно видите что», — рассказала корреспонденту «БИЗНЕС Online» одна из жительниц дома Наталья Николаевна, показывая последствия пожара.

По ее словам, продавать дом жители хотели давно — пожар стал последней каплей.

Наталья Николаевна посетовала, что власти не хотят вкладываться в ремонт, а у самих владельцев нет на него денег, в доме остались одни пенсионеры. В 6 квартирах из 8 живут сами хозяева, одна сдается в долгосрочную аренду — судя по объявлениям в соцсетях, в феврале за однокомнатную квартиру с отдельным входом просили 20 тыс. рублей в месяц.

В 6 квартирах из 8 живут сами хозяева, одна сдается в долгосрочную аренду — судя по объявлениям в соцсетях, в феврале за однокомнатную квартиру с отдельным входом просили 20 тыс. рублей в месяц

Женщина живет в доме с рождения, с 1952 года. По ее словам, здесь во все времена была горячая и холодная вода, хорошая посеребренная проводка, газ и отопление. Сами жители, как могли, делали ремонт в своих квартирах. Так, у Натальи Николаевны в сгоревшей надворной постройке было новое все: от бытовой техники до обоев. И потому поначалу жильцы боролись за капитальный ремонт снаружи дома. Но с пожаром прошло и желание отстаивать свой дом. Сейчас главное — продать за достойную цену.

Доля пенсионерки — чуть больше 8 млн рублей. «Меня не деньги интересуют сами по себе, а адекватная альтернатива этому жилью. Я не говорю, что это должен быть центр, но в то же время и не какие-нибудь Песчаные Ковали. Не хотелось бы в старости жить так далеко», — говорит женщина.

«С объектом на Волкова, 46 мы уже полгода работаем, — подтвердила серьезность намерений о продаже специалист агентства недвижимости TATNED Анна Бардина. — Здание в удручающем состоянии, требуется капитальный ремонт, и все собственники, которые там проживают, хотят уже переехать. Так что, если появится целевой покупатель, будем обсуждать конечную стоимость».

По словам одной из жительниц, Натальи Николаевны, продавать дом жители хотели давно — пожар стал последней каплей

Отельный квартал или точка притяжения туристов?

Вопрос о гипотетическом покупателе и его намерениях — самый интересный. Участок буквально в нескольких метрах от территории отеля Palace by Tasigo турецкого девелопера и теоретически может быть как-то включен в орбиту гостиничного кластера в этом квартале. Как говорят источники издания, намерения застроить участок по соседству у потенциального инвестора действительно есть — рассматривается несколько вариантов у домов на Волкова. Однако снести здание со статусом ОКН нельзя, даже если хочешь построить его точную копию — можно только ремонтировать, консервировать и реставрировать.

Чем, кроме местоположения, может быть интересен этот дом?

Снести здание со статусом ОКН нельзя, даже если хочешь построить его точную копию — можно только ремонтировать, консервировать и реставрировать

«Мне кажется, это место, где Салих Сайдашев провел самые счастливые годы, написал многие значимые произведения, — считает директор казанского музея Сайдашева (ул. Горького, 13) Айдар Ахмадиев. — Он тогда вернулся в Казань из Оренбурга, женился на Валентине Мухиной, у него родился первый сын Альфред. Грустно узнать, что дом продают. В планах было проводить туда экскурсии для гостей музея, чтобы посмотреть хотя бы снаружи».

Семья Ахмеровых (у них Сайдашев воспитывался с 12 лет) купила особняк на Второй горе совместно с сотрудником издательства Гильманом Губайдуллиным у домовладельцев Кешнеров. «Дом большой, два этажа с мансардой, ухожен с немецкой аккуратностью, — так описывает его научный сотрудник музея Дильбар Саинова-Ахмерова. — Имеются надворные постройки, конюшня».

Нижний этаж заняли Губайдуллины, второй с мансардой — Ахмеровы. На первом этаже затем выделят комнату для кормилицы сына Сайдашева, после ухода кормилицы композитор перенесет туда свое пианино. «Хорошо сохранился в памяти дом на Волкова, на котором сейчас установлена мемориальная таблица, — подтверждает в мемуарах Альфред Сайдашев. — Однако время проживания здесь отца указано неправильно — мы жили до 1929 года».

С бабушкой Махубжамал и отцом семья обитала в комнатах мансарды. Окна выходили в яблоневый сад с притягательными для ребенка качелями. «Забор на задах сада упирался в Шамовскую рощу, откуда окаймленная оврагами дорога вела в Шамовскую больницу, — говорится в книге „Отец“. — Роща была любимым местом игр детей и занятий спортом».

Если память, как принято считать, бесценна, то материальные объекты имеют рыночную цену. Адекватная ли сумма почти в 100 млн рублей за обветшавший дом площадью в 390 кв. м с небольшим участком?

Эксперт: если рекламируют, то судьба объекта предопределена

Если память, как принято считать, бесценна, то материальные объекты имеют рыночную цену. Адекватная ли сумма почти в 100 млн рублей за обветшавший дом площадью в 390 кв. м с небольшим участком?

«Здесь на самом деле оценивается не дом, а локация, и покупатель найдется, — считает генеральный директор АН „Счастливый дом“ Анастасия Гизатова. — Цена определена с учетом инвестиционной привлекательности места, а не по реальной стоимости квартир. Понятно, что, если раздербанить все эти квартиры и продавать их по отдельности, за столько они продать их не смогут».

Эксперт назвала прецедентом то, что собственники всех квартир разом договорились о совместной продаже. Как правило, в таких случаях — коллективного владения недвижимостью — один хочет продавать, другой не хочет, а третий не согласен со стоимостью.

«Вполне возможно, что это объявление может прикрывать уже существующие договоренности, — допускает Гиззатова. — Уж есть покупатель, и для каких-то целей нужно выставить объект на рекламу — в целях кредитования, залога, показать цену либо как результат переговоров. Потому что такое единодушие в продаже — очень редкое явление, наблюдающееся уже на финишной прямой».

Не исключен еще и вариант, что инициативу проявил кто-то из активных жильцов. И выставил объект по примерной суммарной цене с расчетом, что, когда найдется реальный покупатель, удастся убедить всех соседей совершить выгодную сделку.

«Так или иначе, судьба объекта предопределена. Если его кто-то захочет купить, то уж точно не для реставрации, которая является долгосрочной инвестицией, — с грустью констатирует Гизатова. — Волкова — последняя улица, которая сохраняет облик настоящей, исконной Казани. И эта продажа наводит на мысли, что и объект может быть утерян, и вообще ансамбль всей улицы тоже очень может быть утрачен».