«Если мы перейдем с 3,1 дня пребывания в РТ хотя бы даже на 3,2, это уже даст приблизительно 2,5 миллиарда дополнительной выручки в год, которую получат предприятия туристической отрасли», — делает прогноз глава госкомитета РТ по туризму Сергей Иванов. Сегодня ведомству исполняется 10 лет. В интервью «БИЗНЕС Online» Иванов рассказал, что, чтобы дальше привлекать туристов, Казани нужен супермагнит — а-ля Диснейленд. О том, окупится ли грандиозный курорт в Лаишево, какой промоэффект даст саммит стран БРИКС, будут ли помогать гостиницам с президентскими номерами и почему статус гастростолицы — это скорее вызов, чем свершившийся факт, — в нашем материале.
По итогам 2023 года Татарстан посетили 4 млн туристов
Татарстан — в топ-10 регионов России по турпотоку. Куда двигаться дальше?
По итогам 2023 года Татарстан посетили 4 млн туристов. За 10 лет турпоток вырос в 1,9 раза, республика — на 7-м месте среди российских регионов по числу гостей. Иностранцев в общей доле не больше 1–2%, но даже ограничение авиасообщения с рядом стран из-за санкций не мешает наращивать темп. Ориентир — на страны Ближнего Востока: Персидский залив и Юго-Восточную Азию. Предстоящий саммит стран БРИКС, уверен глава госкомитета РТ по туризму Сергей Иванов, даст мощный промоэффект республике: станут чаще ездить китайцы и индусы, подтянется вся сопутствующая инфраструктура.
Большой вызов для ведомства — встретить гостей саммита на высшем уровне. До конца апреля гостиницы должны завершить подготовку люксовых номеров, обучить персонал. Мест для размещения хватит, но для дальнейшего роста турпотока нужны новые гостиницы. Переговоры с инвесторами идут постоянно, интерес есть, говорит Иванов. Но пока сильный сдерживающий фактор — дорогие кредиты. Без господдержки вести гостиничный бизнес непросто. Ставка — на будущий курорт «Казань марина» в Лаишево, благодаря которому в РТ появится плюс 1,2 тыс. номеров.
В день 10-летия госкомитета РТ по туризму Иванов дал большое интервью «БИЗНЕС Online». Принесло ли плоды отделение ведомства от минспорта республики и какую выручку приносит туризм в экономику РТ? Как поставить Казань на мировую туристическую карту и сколько нужно на продвижение бренда? Почему туристы должны выбирать Татарстан, а не Москву и Питер? Нужно ли вводить курортный сбор и бороться с арендным жильем, которое забирает выручку гостиниц? Ради чего ехать в Казань, кроме Кремля и «Ривьеры»? Ответы на эти и другие вопросы — в нашем материале.
Сергей Иванов: «Конечно, мы предполагаем и надеемся, что много людей, которые приедут сюда в качестве участников политического события, будут рассматривать Татарстан для посещения в дальнейшем с семьями, друзьями и так далее, то есть вернутся сюда уже в качестве туристов»
«Наша задача — максимально подготовить номерной фонд к БРИКС»
— Сергей Евгеньевич, в Казани близится саммит стран БРИКС. Требования к отелям высокие, нужны дополнительные президентские номера. Как идет подготовка? Гостиницам ставили срок до 30 апреля — месяц остался, успевают?
— Процесс идет. Гостиницы проводят и перепланировку, и ремонт и приобретают всю необходимую мебель для номеров повышенной комфортности, президентских, люксов. До конца апреля они должны эти работы закончить. Мы мониторим: где-то чуть больше сделано, где-то чуть меньше, но все отели понимают сроки и завершат работы. Буквально, может быть, за исключением одного-двух отелей, которые являются объектами культурного наследия. Там немножко дольше процесс согласования.
— Сколько всего отелей обновляется в Казани?
— Так или иначе, все делают обновление номерного фонда, потому что все понимают: это мероприятия очень высокого уровня. Примут делегации 25 отелей, 17 из них делают президентские номера.
— Что такое президентский номер?
— Это номер большой площади, не меньше 100 квадратных метров. Со спальней, гостиной, кухней, кабинетом, переговорной.
— Некоторые отели делают, к примеру, из нескольких маленьких номеров один, то есть это такая реконструкция. Вы как-то субсидируете им затраты?
— Нет, гостиницы понимают, что это общереспубликанская задача. Мы со всеми нашли общий язык, и отельеры проводят эти работы за собственный счет.
— Сколько денег гостиницы вкладывают в реновацию?
— В зависимости от отеля. Каких-либо критериев никто не ставил. Отельеры понимают, что их задача не ударить, что называется, в грязь лицом, чтобы человек, заехавший в такой номер, увидел, что это действительно номер высшей категории, с соответствующим ремонтом, мебелью. Многие гостиницы рассматривают реновацию не как временную историю. Это действительно серьезные инвестиционные вложения и переосмысление вообще концепции отеля в том числе.
— Но они же потом не сдадут свой президентский номер?
— Есть разные стратегии на самом деле. Многие отели видят в этом возможность выйти на новую нишу для привлечения клиентов. Да, скорее всего, какая-то часть, возможно, будет возвращать это в исходное состояние, относительно исходное. Кто-то за счет этого действительно повышает категорию. И вы знаете, что в Татарстан сейчас приезжают гости абсолютно разного уровня, больших официальных мероприятий у нас каждый год все больше и больше, и номера повышенной комфортности действительно востребованы.
— А до этого сколько отелей имело у себя президентские номера?
— Всего их 8. Это «Мираж», «Корстон», Kazan Palace by Tasigo, Kravt, Luciano, «Ривьера», «Шаляпин», «Релита».
Строительство гостиничного комплекса
— Какой примерный расчет по номерному фонду потребуется, как вы считаете?
— Детали меняются каждую неделю. Всего в Казани почти 11 тысяч номеров с учетом хостелов. Примерно половина из них — со звездностью. Отели «три звезды» также будут задействованы, так как есть очень много сопровождающих делегаций, технических групп, разного уровня гости, поэтому задействован будет весь номерной фонд.
— За пределами Казани люксовые отели будете задействовать, наподобие Minger, например?
— Нет, это все-таки слишком далеко. Трансфер будет ежедневной головной болью.
— А гостевые дома, коттеджи в Казани?
— В целом полная концепция размещения прорабатывается федеральным оргкомитетом, поэтому наша задача — максимально подготовить номерной фонд. Потому это такая динамическая история — и список участников, и их статус, и так далее.
— Но уже распределение есть: куда кого поселите?
— Нет, пока распределения нет.
— По Универсиаде мы заметили, какой эффект узнаваемости Казани это дало. Ждете ли вы от саммита стран БРИКС, Игр БРИКС прирост по числу туристов в РТ?
— Эти события — мощнейший подъем политического статуса страны и вообще уровня республики и Казани. Это даст очень серьезный толчок продвижению. Город, который проводит такого уровня мероприятия, однозначно попадает во все политические повестки, информационные повестки всех СМИ, не только стран-участниц, но и государств, которые наблюдают за проведением этого саммита. О Казани и республике узнают сотни миллионов, если не миллиарды людей на всей планете. В БРИКС же входит и Китай, например. Только там 1,5 миллиарда людей живут! Индия — это еще 1,5 миллиарда. Плюс еще очень много других стран. Потому это очень мощный промоэффект.
И, конечно, мы предполагаем и надеемся, что много людей, которые приедут сюда в качестве участников политического события, будут рассматривать Татарстан для посещения в дальнейшем с семьями, друзьями и так далее, то есть вернутся сюда уже в качестве туристов.
А обновление инфраструктуры, которое будет проведено в Татарстане к БРИКС? Оно имеет долгосрочный эффект. Это и благоустройство Казани, и развитие транспортной инфраструктуры. Вспомните, прошла Универсиада: казалось бы, вроде всего две с половиной недели соревнований, но что произошло с республикой?
— Да, скачок качественный был по инфраструктуре. Но здесь-то просто обновление существующих объектов, нового ничего почти не строится.
— Тем не менее это благоустройство города, транспортных хабов, гостиничного фонда, наших туристических центров, ресторанов, парков и общественных пространств. Такая перезагрузка для всех. Мы научимся заново работать на самом высоком уровне, на котором возможно.
«Слава богу, у нас английский язык у экскурсоводов есть»
— Понятно, что это политическое событие. А в туристическом плане готовит ли комитет какой-то крупный фестиваль, дополнительные фишки?
— Нет, наша задача в первую очередь подготовить гостиничную и туристическую инфраструктуру. Прекрасный номерной фонд, сотрудников отелей, начиная от линейного персонала, заканчивая менеджментом. Это, конечно же, сфера общественного питания — чтобы уровень гостеприимства, доступности языковой среды был самый высокий. Это и наши экскурсоводы, которые должны обслужить человека любого уровня, причем идеально, на как можно большем количестве языков.
— Хотя бы на английском!
— Не только на английском, мы об этом даже и не говорим. Слава богу, у нас английский язык у экскурсоводов есть. Я говорю о других языках. Очень много делегаций будут обслуживаться нашими туристическими компаниями. Они тоже должны понимать все эти культурные аспекты, нюансы протокольной части. По сути дела, для нас это очень хороший экзамен на то, сможем ли мы вообще считать себя мировым туристическим центром, мировой туристической столицей, работая с такой аудиторией.
— То есть как глобальное event-агентство вы не работаете?
— В данном случае нет. Все-таки, еще раз хочу подчеркнуть, это федеральные мероприятия, мы должны понимать, что есть федеральный оргкомитет — и правила игры в данном случае, конечно, определяются им.
— Какой-то бюджет на гостеприимство выделяется в рамках саммита БРИКС именно комитету?
— Мы делаем мероприятия в рамках нашего текущего бюджета.
«Наш бюджет варьируется — зависит от нашего текущего финансирования и от того, какие средства мы привлекаем по различным национальным проектам»
«Некоторые получатели субсидий воспринимают это как некий выигрыш в лотерею»
— В целом бюджет на этот год какой заложен для комитета? Что из крупных проектов планируете сделать?
— Наш бюджет варьируется — зависит от нашего текущего финансирования и от того, какие средства мы привлекаем по различным национальным проектам. В прошлом году бюджет составил 817 миллионов рублей в рамках нацпроектов, плюс порядка 100 миллионов — это наш текущий бюджет. На этот год у нас запланировано мероприятий на 300–400 миллионов рублей с учетом средств нацпроектов.
— На что были направлены деньги в 2023-м?
— У нас было несколько мер поддержки. Первое — это глэмпинги, или так называемое создание модульных некапитальных средств размещения. Третий год мы участвуем в этой программе. За все годы был реализован и поддержан уже 31 проект, в республике появилось 229 номеров, дополнительно будет еще порядка 180.
— Неплохие цифры! Вы говорили как-то на коллегии, что у глэмпингов, построенных за счет субсидий, низкая эффективность. Что вы имели в виду?
— Некоторые получатели субсидий не стараются активно загрузить глэмпинги, воспринимают субсидии как некий выигрыш в лотерею. Но, получив государственные деньги, предприниматель берет на себя обязательства, создает новые рабочие места, создает выручку, налоги и все остальное. И у нас, к сожалению, есть такие предприниматели, которые не совсем эффективно управляют этим бизнесом. Мы с такими работаем, мотивируем их, стимулируем и, как распорядитель бюджетных средств, отвечаем за их эффективность.
— Жалоб массовых нет от гостей на глэмпинги?
— Такого нет. Напротив, есть предприниматели, которые стараются, видят в этом возможность развития собственного бизнеса. Таких форм поддержки не было никогда в жизни, чтобы тебе вдруг субсидировали половину практически. Это же круто! И так вроде говорят, что в глэмпингах все за 3–4 года отбивается, а тут тебе еще бам — субсидия! Но ты должен работать эффективно, с утра до вечера думать, как загрузить все это имущество.
«Вроде говорят, что в глэмпингах все за 3–4 года отбивается, а тут тебе еще бам — субсидия»
— Какую долю выручки от туризма принесли глэмпинги?
— Это пока небольшие суммы, отрасль только-только формируется и развивается. Но наша задача — такими проектами и мерами поддержки создать точки роста. Особенно в муниципальных районах. Потому что, как только появляется место ночевки, сразу появляется человек, который приезжает совсем с другим чеком. Он не просто приехал, костер развел, полиэтиленовые пакеты раскидал и уехал. А арендовал домик. Даже если он, например, сначала готовит сам, все равно у него сутки-двое есть, и он посмотрит, что в соседнем поселке, деревне, в магазин зайдет, у бабушки яйца, творог, молоко купит.
И вокруг этого проекта уже создаются рабочие места: из соседнего поселка или деревни женщина начинает приходить помогать, мужчина косит территорию, приводит ее в порядок. Дальше, если в удачном месте все расположилось, концепция правильная, количество этих домиков начинает увеличиваться. Вот, собственно, суть этого гранта. Но еще раз говорю, предприниматели не должны к нему относиться как к подарку какому-то: дали и забыли.
— Что еще было сделано за счет грантов?
— Также в прошлом году было реализовано два проекта по обустройству туристического кода центра городов — это Старо-Татарская слобода и исторический центр Елабуги. За счет средств грантов была сделана очень красивая вечерняя подсветка, установлена туристическая навигация, дополнительные туалеты, малые архитектурные формы — различные скамейки, урны, сиденья, скульптурные композиции. В Старо-Татарской слободе появилась световая инсталляция «Хасите», которую мы разработали с городом и бюро Evolution. Также мы приобрели сцену, чтобы проводить там фестивали и праздники.
За счет средств нацпроекта и республиканского софинансирования провели фестиваль «СоТворение» в Казани. А на базе Поволжского университета физической культуры, спорта и туризма создан центр развития кадрового потенциала туристской отрасли. Помещения полностью оборудованы для обучения региональных команд топ-уровня, чтобы в регионах, в том числе и в Татарстане, такие команды создавали большие туристические кластеры и могли развивать территории комплексно.
И еще одна мера поддержки — на обустройство пляжей в республике, это порядка 22 проектов. Пляжные территории сделают более комфортными — появятся лежаки, санузлы, различные зонтики, кабинки для переодевания, спасательные посты, буйки, ограничивающие зону купания.
— Но это в основном в районах. В Казани такого не ожидается?
— Был заявительный характер от предпринимателей. Есть районы рядом со столицей РТ, где получили субсидии и к концу мая должны эти проекты запустить.
«Пляжные территории сделают более комфортными — появятся лежаки, санузлы, различные зонтики, кабинки для переодевания, спасательные посты, буйки, ограничивающие зону купания»
«В Татарстане одними из первых создали отдельное ведомство по туризму»
— Мы видим, что в этом году бюджет по нацпроектам резко упал. Это из-за того, что Ростуризм прекратил существование?
— Да, немного изменилась структура финансирования нацпроекта. У Ростуризма были отдельные меры поддержки, которыми мы пользовались, — тот же «Туркод», например, центр кадрового потенциала. Минэкономразвития переструктурировало поддержку регионов, и сегодня есть две основные меры. Это субсидии на модульные некапитальные средства размещения, так называемые глэмпинги. И вторая — так называемая единая субсидия для регионов. Суть ее в том, что регионы, получая финансирование, сами решают, на что эти средства могут направить. Соответственно, средства уже стали распределяться между всеми регионами страны. В данном случае в расчете на один регион чуть-чуть меньше оказалось.
— А вообще жалко, что Ростуризм ликвидировали?
— В данном случае решение не обсуждается. Сейчас мы плотно работаем с минэкономразвития РФ.
— В этом контексте то же самое можно сказать о вашем комитете — вернуть обратно в минспорт его и так далее. Как вы считаете, правильным ли было решением в свое время отделить туризм в отдельное ведомство в РТ? В других регионах России есть такие комитеты?
— В Татарстане одними из первых создали отдельное ведомство по туризму. До этого были в нескольких регионах и агентства по туризму, и министерства даже существовали по туризму… Буквально по пальцам одной руки можно было пересчитать. Сейчас, безусловно, комитеты есть в тех регионах, где большой туристический поток, где есть инфраструктура.
Наш комитет создали в 2014 году по решению нашего раиса. Какая стояла задача? Мы провели Универсиаду, появилось большое количество объектов гостиничной инфраструктуры. Минтимер Шарипович Шаймиев активно занимался и занимается развитием наших исторических центров. Естественно, развитие туристических потоков к нашим культурно-историческим центрам — все это требовало больших сосредоточений, усилий. Поэтому было принято решение о создании отдельного ведомства, которое бы уже целенаправленно занималось только развитием инфраструктуры, привлечением турпотока, увеличением вклада отрасли туризма в экономику республики. По большому счету не секрет — многие думали, что после Универсиады все гостиницы будут стоять пустые. Мол, зачем их строят?..
«Естественно, развитие туристических потоков к нашим культурно-историческим центрам — все это требовало больших сосредоточений, усилий»
— Были сомнения, да.
— Если брать среднюю загрузку средств размещения, то, например, в 2013 году их загрузка составляла 60 процентов. В 2014-м загрузка немножко упала до 48 процентов. Затем пошел прирост, и уже в 2018-м, накануне чемпионата мира по футболу, мы вернулись на цифру 60 процентов. В 2020 году была пандемия, загрузка снова упала. Но за прошлый год при продолжающемся и увеличивающемся номерном фонде у нас загрузка отелей составила 73 процента. Это очень хороший показатель для гостиничной отрасли.
— Считается, что, если ты имеешь 70 процентов, бизнес-план уже выполняется?
— Да, он и не должен быть 100. Управляющий гостиницей скажет: «Не дай бог, 100 процентов круглый год». Есть номера, которые нужно ремонтировать, менять белье и так далее. Есть периоды высокие, когда загрузка составляет 95 процентов, а бывает, когда 45–50 процентов. Но в среднем годовая — 73 процента.
«За 10 лет продолжительность пребывания туристов в РТ выросла в 2 раза»
— Как изменился турпоток в Татарстан за эти 10 лет?
— Начнем с 2013 года. Тогда Татарстан среди регионов ПФО по количеству ночевок в средствах размещения был на 2-м месте после Башкортостана. У нас было 4,4 миллиона ночевок в год, а у них — 4,8 миллиона.
— Странно, что мы были после Башкортостана. Почему?
— У них очень большой санаторный фонд, поэтому у них на тот момент действительно индустрия была развита. По количеству людей мы, наверное, были одинаковые, а вот по числу ночевок они нас чуть-чуть превосходили за счет того, что гости долго жили в санаториях — по неделе, 10 дней, две недели.
В 2015-м Татарстан вышел на 1-е место в ПФО. А в 2022 году РТ показала уже 8,4 миллиона ночевок, на 2-м месте — Башкортостан с цифрой 5,7 миллиона.
— В среднем турист сколько дней проводит в Татарстане, в Казани?
— Это три ночи, очень хороший результат. Еще в 2010-м все говорили: «Ну что в Казани смотреть? Ну один день — и уехал!» У нас тогда средняя продолжительность была даже не 1, а 1,7. Сейчас это 3,1, то есть практически в 2 раза увеличилась продолжительность пребывания гостей на территории республики.
— За счет чего? При всей любви к городу мы же понимаем, что особо нечем заняться…
— Я вас понимаю, многие до сих пор скептически к этому относятся. Но действительно, сейчас для приезжающих гостей самое короткое пребывание — это две ночи минимум, меньше вообще не бронируют. Туроператоры спокойно продают туры продолжительностью 4, 5, 6 и даже 7 дней пребывания в Татарстане.
«Люди с удовольствием едут и в Болгар, и в Елабугу. У нас сейчас очень много турцентров»
— И это мы не говорим о санаториях?
— Нет-нет-нет. Не санаторий, это просто люди приезжают по турам.
— Хорошо, Казань посмотрел один день, в Свияжск съездил. Болгар далековато уже.
— Почему далековато? Люди с удовольствием едут и в Болгар, и в Елабугу. У нас сейчас очень много турцентров.
— Вы считаете, есть смысл приехать в Казань, чтобы поехать потом в Елабугу?
— Конечно. Вы знаете, люди ездят — и им очень нравится. Это совершенно разная картинка, атмосфера: Казань и Елабуга. Это два совершенно разных города.
— Вернемся к цифрам. Число ночевок в 3,1 дня — это приличная цифра для экономики?
— Это очень хорошо. Каждая 10-я доля — это колоссальные средства в экономику региона. Вот если мы перейдем с 3,1 на 3,2 хотя бы даже, это уже приблизительно 2,5 миллиарда дополнительной выручки в год, которую получат предприятия туристической отрасли.
— А сколько в ВРП региона туризм приносит?
— В 2023 году — 88,5 миллиарда рублей. То есть это порядка 2,3 процента. В среднем по стране — 2,6 процента. Это уже очень хороший результат. Другой важный фактор в туризме (и здесь неважно, сколько процентов от ВРП) — это самая большая добавленная стоимость, которую получает экономика страны, именно в туризме. Условно говоря, если вы купили импортный автомобиль на территории государства, в стране осталось, дай бог, 3 процента от его стоимости. А если вы купили тур в данное государство — практически все наше! То есть из импортного, да, есть материалы отделочные, которые амортизируются потихонечку, но все равно 70–80 процентов — это будут местные товары, производители, люди, зарплаты и все остальное.
«Мы начинали, когда доля туризма составляла 1,9 процента. То есть туризм растет достаточно быстро»
— Динамика какая за 10 лет по туризму в ВРП?
— Мы начинали, когда доля туризма составляла 1,9 процента. То есть туризм растет достаточно быстро. Безусловно, экономика нашей республики большая, и все отрасли развиваются очень быстро. И туризм должен как минимум не отставать, а опережать.
— Казань сколько приносит из этих 88,5 миллиарда? Где-то две трети?
— Минимум да. Я думаю, даже и больше. Казань — это основные въездные ворота, основное место ночевок туристов, это и рестораны, гостиницы, туристические компании, экскурсоводы. То есть все то, за что они платят на территории Казани. Даже если экскурсовод едет вместе с ними в Елабугу или Свияжск, все равно деньги потрачены, считайте, в Казани.
— Кстати, а сколько денег в среднем туристы здесь оставляют?
— 22 тысячи рублей за три дня.
— Это много или мало?
— Это хорошо. В 2022 году было на 20 процентов меньше.
«Большая работа была проведена по установке туристической навигации по республике. На сегодня уже почти 500 объектов — в Елабуге, Чистополе, Казани, Тетюшах и Лаишево»
«Во всех туристических министерствах мира больше половины бюджета тратится на продвижение региона. Конкуренция очень высокая»
— Внутренний туризм в целом по стране растет по объективным причинам, тут спасибо СВО и санкциям, которые закрыли внешние границы и открыли страну россиянам: и олигархам, и простым людям, и москвичам, и среднему классу, и так далее. Поэтому, не будь вашего комитета по туризму, как вы считаете, чего бы не случилось?
— Думаю, что мы бы, наверное, не вошли в топ-3 внутрироссийских направлений. Первое — мы перешли из состояния, когда к нам приезжали, скажем так, случайным образом, в состояние, когда к нам стали прилетать уже организованными группами.
Вот наиболее характерный пример. В 2021 и 2022 годах в Татарстан из Москвы и Санкт-Петербурга прилетали чартеры, то есть туристический оператор бронировал, фрахтовал самолет (вне расписания этот рейс шел), продавал туристические пакеты, у людей было комплексное туристическое обслуживание на 3–5 дней.
Второе — это совсем другая работа федеральных и местных туроператоров, когда продажа продукта идет технологическим образом, а не случайно, не через агрегаторы люди бронируют, приезжают и не понимают, что, например, здесь делать. Вся индустрия выстраивается под обслуживание вот такого регулярного туристического потока. Например, один из туроператоров еженедельно к нам завозил только по своей линии 900 человек.
— Продолжается эта история?
— Она ушла с чартеров, потому что федеральная поддержка именно под чартеры закончилась, но они взяли блоки на регулярных рейсах, и уже под блоки на таких рейсах будут приезжать 900 человек. И это только один оператор.
— Это ваш партнер, вы помогли ему как-то?
— Безусловно, мы провели очень много рекламно-информационных туров. Практически всю крупную агентскую базу этого туроператора мы научили, что такое Татарстан и как его продавать. После этого мы вместе пошли в национальный проект и получили поддержку по чартерам. Все это привело к тому, что данная программа запустилась. Без такого, наверное, это было бы сделать сложнее. Может быть, даже и не случилось бы.
— Что еще бы не случилось, не будь вашего комитета?
— Большая работа была проведена по установке туристической навигации по республике. На сегодня уже почти 500 объектов — в Елабуге, Чистополе, Казани, Тетюшах и Лаишево. В этом году мы планируем программу продолжать.
Дальше — это реализация национального проекта: модульные некапитальные сооружения, пляжи, туркоды и все остальное.
«Узнаваемость Татарстана и Казани как туристического направления повысилась очень сильно»
— Грубо говоря, это вы ходили и выбивали деньги?
— Мы готовили заявки, заручались поддержкой раиса Республики Татарстан — без его решения это было бы невозможно. И создание центра развития кадрового потенциала — это тоже очень серьезный результат. Три региона только получили такие проекты: Татарстан, Московская область и Санкт-Петербург.
Кроме того, узнаваемость Татарстана и Казани как туристического направления повысилась очень сильно. Каждый год, еще даже до создания госкомитета, когда было министерство по делам молодежи, спорту и туризму, огромные средства и усилия прикладывали для продвижения Татарстана и Казани.
— Это не только билборды в Шереметьево?
— Это один из примеров.
— А какие еще? Мы, например, не замечали больше ничего.
— Потому что это реклама, рассчитанная на потенциальных туристов. Она ориентирована на тех людей, которые живут за пределами республики.
— Что вы делали и делаете, например?
— Это размещение наружной рекламы. Были годы, когда мы обклеивали миллионники билбордами. Было также продвижение в интернете — мы таргетированно на наши основные рынки выдавали рекламные сообщения с призывом приехать в Татарстан.
Также каждый год мы проводим огромное количество пресс-туров, приглашаем СМИ из разных регионов, блогеров, которые снимают тревел-передачи, чтобы контент о Татарстане был везде.
Третье. Мы за эти годы привезли, наверное, уже несколько тысяч представителей турагентств, которые продают турпродукты у себя в городах. И они должны понимать, что есть в республике, какие основные достопримечательности, гостиницы, рестораны и все остальное.
— Какой бюджет у вас на маркетинг?
— Порядка 50 миллионов в год. Сюда входит и продвижение в интернете, и работа с турагентствами. Вообще, во всех туристических министерствах мира больше половины бюджета тратится на продвижение региона. Конкуренция очень высокая. Для того чтобы человек выбрал Татарстан, на него нужно повлиять, причем не один раз, скажем так. То есть он должен понять, что это качественное направление, подходит ему по цене, там есть интересные места. Информации сейчас очень много, фото, видео, отзывы людей и так далее.
Вообще, когда человек собирается куда-то ехать, он одновременно выбирает из 12 направлений. Не так что утром проснулся и решил: «Еду в Татарстан». Нужно, чтобы у него эта мысль созрела.
«Для российских регионов мы конкурируем именно с Москвой и Санкт-Петербургом»
— С кем мы конкурируем в этих 12 направлениях? Москву и Питер мы не берем, наверное?
— Зря, вы заблуждаетесь. Для российских регионов мы конкурируем именно с Москвой и Санкт-Петербургом. То есть человек, выбирая, куда поехать на выходные, праздники, в отпуск, выбирает ровно так. Ну понятно, есть еще Краснодарский край, но это морские курорты. Если брать рынок Москвы и Московской области, то когда, условно говоря, были границы открыты и коронавируса не было, там мы конкурировали со Стамбулом, Прагой, городами Восточной Европы.
— Даже так?
— Да, то есть москвич выбирал, куда поехать на выходные, на два-три дня. И, конечно, мы старались показать уникальность нашего предложения, что мы отличаемся.
Когда мы заходили на рынок Санкт-Петербурга в 2013 году, нам тоже питерские туристические компании говорили: «Ребята, вы, наверное, зря сюда пришли, потому что в Питере есть дворцы, Петергоф, Эрмитаж. Зачем нам еще куда-то ехать? Ну в крайнем случае в Москву съездить. А вообще, у нас границу с Финляндией переехали — и полетели куда хотели».
В результате через четыре года мы уже получили оператора, который точно так же на новогодние даты бронировал перелеты из Санкт-Петербурга в Казань для своих групп, то есть полностью рейс. И сейчас мы видим, что Санкт-Петербург на 2-й позиции после Москвы по количеству посещений Татарстана.
— При всей любви к Казани непонятно, что вы здесь продаете. Ну приехал человек, архитектуру симпатичную посмотрел, с Москвой и Питером, конечно, не сравнить, а зоопарк не лучше Ижевского…
— Я с вами не соглашусь. Даже москвич и житель Санкт-Петербурга, приезжая сюда, видит совершенно другую картину. Он видит сочетание ислама и православия — раз. Он видит совершенно другой по архитектурному стилю город. Он видит очень много новых людей, которые говорят часто для него на непонятном языке. Действительно, не все татарский знают.
Они посещают объекты, которые прекрасно восстановлены, — это Болгар, Свияжск, Елабуга, они посещают природные наши локации — и Камское Устье, и Тетюши. Плюс ко всему — татарская кухня, вечерний звук азана… Это все зарождает в нем эмоции.
— То есть мы инаковость продаем?
— Зависит от рынка. То, что мы продаем в Москве, — одно, в Сибири — другое.
«Люди, например, приехали даже одним днем в аквапарк, у них все равно есть 2, 3, 4 часа, для того чтобы посмотреть город»
— «Ривьеру» продаем и рестораны?
— Кстати, «Ривьера» была действительно таким первым мощным магнитом. И до сих пор остается им. Огромное количество людей приезжают из других регионов, и она работает как катализатор. Люди, например, приехали даже одним днем в аквапарк, у них все равно есть 2, 3, 4 часа, для того чтобы посмотреть город. В следующий раз они уже приедут не автобусным туром, а либо на своей машине, либо на поезде и проведут здесь уже 2–4 дня, чтобы более подробно увидеть и съездить посмотреть другие достопримечательности.
У нас реально очень качественная туристическая инфраструктура, человеку любого уровня есть куда сходить, что посмотреть. У нас четыре объекта ЮНЕСКО! По этому показателю мы на 1-м месте среди всех российских регионов — спасибо Рустаму Нургалиевичу Минниханову и Минтимеру Шариповичу Шаймиеву. У нас прекрасно благоустроенная столица, отличные дороги, прекрасные экскурсоводы, у нас замечательные гостиницы разного уровня. Есть «три [звезды]», «четыре», «пять» и даже «пять плюс». И люди у нас очень гостеприимные. Это тоже отмечают.
— А не везде так?
— Не везде. Люди действительно открытые, они готовы помочь, неважно, куда ты зашел: в гостиницу, магазин, просто на улице. Это в крови у нас: встретить гостя, накормить, напоить и спать уложить, что называется. Конечно, например, для иностранных туристов опять же свои так называемые магниты.
— Для китайцев — домик Ленина?
— Не совсем. Китайским туристам сейчас нужно за одну поездку посетить много локаций, и они должны быть красивыми для соцсетей. Они очень любят фотографироваться.
— Китайцы к нам по-прежнему едут?
— Они снова поехали с прошлого года. Запустился механизм безвизовых туристических обменов. И сейчас их количество будет увеличиваться в Татарстане.
Что еще интересно иностранцам? Для жителей Юго-Восточной Азии, например, интересна даже зима и снег! Мы как-то немножко раньше боялись, что они замерзнут! (Смеется.) Но нет, приезжают даже зимой, и им нравится. А вот ближневосточным странам нравится, наоборот, межсезонье, когда плюс 10–15 градусов, идет дождь. Им не жарко, и для них это кайф.
«Проект «Казань марина» в Лаишево должен привлечь новые группы туристов в Татарстан»
«Я вижу стратегию в том, чтобы развивать в РТ инфраструктуру теплых термальных комплексов»
— Вы не думали за 10 лет все-таки подвигнуть Татарстан, инвесторов с помощью республики создать дополнительные магниты, ради которых турист бы ехал в Казань и возвращался снова? Допустим, сделать суперзоопарк, который конкурировал бы не с Ижевским, а с Пражским? Или Диснейленд? Нет ощущения, что не хватает такой суперточки-магнита, чтобы туризм дальше двигался?
— Такой проект мы сейчас вместе с корпорацией «Туризм.РФ» планируем реализовать в Лаишево — это «Казань марина». Он должен привлечь новые группы туристов в Татарстан. Будет создано больше 1,2 тысячи новых номеров, современная яхтенная инфраструктура. У нас, по сути, появится в республике такой «морской курорт», где огромное Куйбышевское водохранилище, выход на большую воду. А также современные гостиницы, рестораны, магазины. Можно будет приезжать сюда, даже не заезжая в Казань
— И что будет доступно обычному туристу, а не только тому, кто свой катер имеет?
— Там будут и отели со спа, горячими бассейнами. Планируется очень много зон зимнего отдыха — и с учетом выхода на воду, и с учетом прилегающего большого лесного массива. Это будет качественный отдых. Планируется сервис по прокату катеров и яхт, будет зимняя стоянка и техническое обслуживание для владельцев судов. Сейчас по рекам очень активно начинает двигаться поток, и он будет набирать обороты. Яхтой дорогой владеть за пределами России сегодня опасно.
— То есть вы думаете, что этот лаишевский проект даст качественный скачок прироста туристов?
— Начиная с 2028 года это будет поток в 500–600 тысяч человек.
— Когда планируется запустить проект?
— Постепенно. Стройка начнется с 2025 года.
— Инвесторы есть ли еще заявившиеся?
— Есть. Практически на все уже лоты есть инвесторы. По некоторым идут переговоры.
— А какой объем инвестиций предполагается?
— На старте мы заявляли 21 миллиард рублей. Но сумма будет больше. Точную цифру опять же сложно сказать, пока инвесторы до конца не определятся с конфигурацией своих проектов. То есть подписываются пока соглашения исходя из параметров мастер-плана: 5,5 миллиарда — это обеспечивающая инфраструктура и 15,5 миллиарда — инвестиционная часть. А дальше уже, в процессе реализации проектов, сумма инвестиций, скорее всего, вырастет.
— Неужели это можно отбить? Курорт же нормально будет работать всего несколько месяцев в году.
— Сейчас в Казани в целом загрузка распределяется более равномерно, все меньше низких дат. Поэтому, когда вы говорите, что несколько месяцев в году будет работать эта локация, я не согласен. Вопрос: как организовать бизнес? У нас есть загородные отели. Взять, например, «Камский трофей». Что, у них зимой пусто, что ли? Когда я работал в комитете по туризму Казани, мы в 2008–2009 годах запускали даже специальную программу привлечения туристов хотя бы в выходные, чтобы к нам приезжали летом, потому что загрузка была 10 процентов. Гостиницы просто не знали, что делать. Сделали программу «Уик-энд в Казани», ее начали активно продвигать туроператоры, росла загрузка. Сейчас же очень мало осталось пустых периодов. Есть огромное количество людей, которые, например, не хотят далеко ехать, или хочется зимой на свежем воздухе, в тишине побыть там, где тебя никто не найдет. То есть все равно определенный клиент есть на любой сезон. И, соответственно, если нормальный сервис, хорошие условия, если есть чем заняться, то люди едут и в ноябре, и в феврале, и в январе, и в марте.
«У нас есть масса мировых примеров, когда нет такого супермагнита, но при этом туристический поток гораздо больше, чем 10 миллионов»
— Как думаете, за сколько лет окупится этот проект?
— Вообще, там все бизнес-модели предполагают срок окупаемости от 7 до 10 лет. Здесь мы также привлекаем государственные меры поддержки — строительство обеспечивающей инфраструктуры за счет средств нацпроекта. Поэтому для инвесторов, естественно, проект становится интереснее, поскольку достаточно большой объем затрат ложится на плечи уже бюджета федерального.
— Но вы согласны с тем, что Татарстану нужен некий суперпроект для скачка?
— Безусловно, согласен. То есть некий парк развлечений, назовем это так. Над подобным мы работаем. У нас было несколько инвесторов. Пока бизнес-модель в условиях российской экономики не очень рентабельна. Сейчас минэкономразвития внесло в 141-е постановление одну из позиций — это развлекательные парки с большой проходимостью, чтобы были более дешевые кредиты. Мы планируем, что с помощью данного механизма дело сдвинется с мертвой точки.
— Сколько стоит такой проект?
— Порядка 25 миллиардов рублей минимум на сегодняшний день. Может и 50 миллиардов данный проект стоить. Это очень большой объем инвестиций, который в условиях высокой ставки рефинансирования и высокой кредитной ставки сейчас реализовать практически невозможно.
Конечно, подобного рода проект в Татарстане был бы очень кстати. Уже проходили конкретные встречи с инвесторами, но все время экономическая ситуация очень резко менялась. Не в нашу, к сожалению, пользу.
— В ходе круглого стола «БИЗНЕС Online» вы говорили, что к 2035 году намерены дойти до 10 миллионов туристов. Но, если не создавать такие супермагниты, как этого достичь?
— Я считаю, что можно принимать столько гостей и без супермагнитов. У нас есть масса мировых примеров, когда нет такого супермагнита, но при этом туристический поток гораздо больше, чем 10 миллионов.
— Например?
— Например, Мюнхен. Люди посещают его просто потому, что там много разной инфраструктуры. Рядом Бавария, Альпы. Не классический пример — Барселона, норвежские города типа Осло. И, кстати, рядом с Парижем ведь не только Диснейленд, там еще есть у них «Футуроскоп» — тематический парк развлечений, но он старый достаточно. Главное, чтобы развивалась инфраструктура отдыха и развлечений в целом. Потому что развлекательный парк — это для определенного сегмента людей. Кто-то туда не поедет или съездит один раз.
Я все-таки вижу больше стратегию в том, чтобы развивать инфраструктуру теплых термальных комплексов, бассейнов, ванн и так далее. Мы страна холодная, и вот этого не хватает.
— Термы без термальной воды! Парадокс, конечно.
— Ну есть такое! Мы можем чуть поглубже пробуриться — и будет термальная вода. Вот и все (смеется). То есть наличие вот такого развлекательного парка не есть единственный путь развития.
Возьмем тот же зоопарк или цирк. Вы ходите в цирк 2 раза в основном: когда вы ребенок и вас ведет отец, и второй раз, когда вы отец и ведете своего ребенка. Это такой must have для того, чтобы вроде как показать, что вы хороший родитель. То есть зоопарк не является тем, ради чего вы каждый год будете туда ездить. Состав животных кардинально не меняется каждый год. Даже Берлинский зоопарк — ну не будете вы туда ездить каждый год, так ведь?
А вот поехать в то место, где тебе комфортно, удобно, нравится… Вот как люди приезжают и просто гуляют в европейских или мировых городах. Просто нравится. Приехал — классные отели, рестораны, есть что посмотреть, какие-то фестивали проходят. Сегодня можно послушать оперу, завтра — классическую или современную музыку…
— Как раз тут мы проигрываем, в столице РТ масштабных фестивалей не проводят. Хорошо, сформулируйте, как вы позиционируете Казань, Татарстан на туристической карте России?
— Тысячелетняя история, наследие ЮНЕСКО, две религии — ислам и христианство, Волга, соответственно, природа и татарская национальная кухня. Начали продвигать направление спа, у нас уже четыре спа-отеля. И гостеприимство, безусловно, наше татарстанское.
«1001 удовольствие» — это туристический бренд республики, и мы его используем»
— Вы назвали наши интересные фишки, а само позиционирование есть какое-то?
— В зависимости от рынка мы этими фишками жонглируем. То есть на какую страну что больше показать. Если кому-то нужна, как я говорил, зима, то мы показываем зимние картинки в сочетании вот с этими основными фишками.
— У нас был бренд «1001 удовольствие». Он работает сейчас?
— Да, «1001 удовольствие» — это туристический бренд республики, и мы его используем. Вся коммуникационная платформа у нас идет через него — все смыслы, паттерны, лого, оформление всех носителей и логика туристического продукта.
— Вы считаете, это работает?
— Абсолютно.
— Не совсем понятно, что такое «1001 удовольствие»? «1001 ночь» знаем… Это намек на Восток?
— Да, безусловно, это референс на Восток, подчеркивающий, что у нас есть восточная традиция. И в то же время мы показываем, что у нас много чем можно заняться. Есть выбор развлечений, активностей, мест, куда можно пойти, достаточно большой. В принципе, мы каждый год замеряем лояльность и узнаваемость бренда и видим, что на это очень хорошо реагируют. Наша задача — быть заметными, яркими, уникальными, понятными. А уже вот в эту оболочку мы вовлекаем те пять кубиков, которые мы хотим и в каком виде хотим показать.
«В Татарстан по итогам 2023 года приехали 4 миллиона туристов»
«80 процентов гостей в Татарстане — это индивидуальные туристы»
— Вы сказали, что Татарстан входит в топ-3 регионов для путешествий. А кто еще в топе после Москвы и Санкт-Петербурга?
— Нижний Новгород, Екатеринбург, Алтай, Байкал, Сочи, Крым, Калининград.
— В Татарстан по итогам 2023 года приехали 4 миллиона туристов. Среди российских регионов мы на каком месте?
— По итогам 2022 года мы на 7-й позиции. Краснодарский край на 1-м месте — у них 22,9 миллиона. Москва — 16,9 миллиона, еще перед нами Санкт-Петербург и Ленинградская область, Республика Крым (4,5 миллиона).
— Области отдельно считают?
— Это как отдельный субъект, да. В Московской области, например, находится очень много гостиниц, санаториев и так далее, куда едут москвичи и создают трафик.
По номерному фонду и количеству номеров мы на 6-й позиции. Та же Ленинградская область имеет меньше номеров в отелях, чем Татарстан.
— А у соседей наших в Нижнем Новгороде какой номерной фонд?
— Где-то на 40 процентов меньше, чем у нас. По количеству ночевок, например, у Нижегородской области — 5,4 миллиона, у Татарстана — 8,4 миллиона.
— Нижегородская область недавно отчиталась, что к ним 4,1 миллиона туристов приехали, по данным их регионального министерства туризма и промыслов. У нас почему-то меньше, несмотря на то что номерной фонд больше.
— Ну посмотрим, какие отчеты будут в Росстате. Пока данных за 2023 год нет.
— А наши цифры в 4 миллиона — это не Росстат, а ваша оценка была?
— Да, 4 [миллиона], возможно, больше. На сколько больше, мы не знаем. Ждем официальных данных.
— Кроме Росстата, на какие данные еще по турпотоку опираетесь?
— Оценка турпотока у Росстата появилась только начиная с 2022 года. Мы со своей стороны оценивали поток путем сбора данных с основных туристических центров и мониторинга, какой процент людей не проживает в гостиницах. То есть в цифру турпотоков включены и те, кто не проживает в гостиницах, но те, которые снимают квартиры, апартаменты и все остальное. Вот за 2022 год мы оценочно давали цифру 3 миллиона 700 тысяч. Тогда еще не было данных Росстата. Он выдал цифру 3 миллиона 702 тысячи официально.
«Сейчас у нас работает несколько экскурсионных центров. Вы можете онлайн заказать, можете прийти ногами — как угодно»
— То есть вы близко попали, получается?
— Да. Но Росстат потом уточнил, добавил еще 200 тысяч Татарстану. Получилось 3,9 миллиона по итогам. В принципе, мы поняли, что считаем правильно и одинаково, и больше сосредоточились на анализе структуры туристического потока.
— Откуда к нам в основном едут?
— На 1-м месте у нас Москва и Московская область, на 2-м — Республика Башкортостан, на 3-м — Санкт-Петербург, и дальше по убывающей идет Свердловская область, регионы ПФО, Центральной России, регионы северо-запада, регионы юга, Красноярский край, вплоть до Камчатки. Понятно, что с Камчатки приезжает не так много, но тем не менее география такая — все регионы приезжают. Порядка 15–20 процентов — это организованные туристы, 80 процентов — индивидуальные туристы.
— Ну да, зачем им группа? Так и дешевле…
— Просто сейчас можно самостоятельно забронировать билет, гостиницу, а дальше все услуги, экскурсии получить на месте. В этом плане мы очень сильно всегда развивали сервисы наших туроператоров в Татарстане, чтобы даже индивидуальный турист, приехав сюда без бронирования, мог спокойно заказать экскурсию. Сейчас у нас работает несколько экскурсионных центров. Вы можете онлайн заказать, можете прийти ногами — как угодно.
В продвижении и развитии мы всегда поддерживали в первую очередь наших татарстанских туроператоров, для того чтобы они нарабатывали компетенции по приему разного количества, разного состава групп, то есть чтобы они стали тоже нашей такой движущей силой, ядром. Мы посмотрели статистику. В 2013 году в Татарстане работали 42 туроператора, а в 2023-м их стало 122.
— То есть это целый кластер бизнеса такой!
— Это люди с компетенциями и персоналом, который обрабатывает заявки, продвигает вместе с нами Татарстан на российских, зарубежных площадках. В этом секторе бизнеса работают устойчивые компании. Да, не все из них большие, кто-то поменьше, кто-то крупнее, но неважно. Каждый старается найти своего клиента. Кто-то нишевые продукты развивает, авторские экскурсии. Кто-то, наоборот, работает на больших группах школьников, на корпоративных мероприятиях, делает сборные туры. То есть по большому счету Татарстан сейчас даже становится донором для соседних регионов. Что далеко ходить? Республика Марий Эл, Чувашия — надо просто посмотреть, сколько автобусов с туристами приезжает от нас к ним!
— Наши туроператоры развивают эти продукты?
— Абсолютно верно. Сейчас мы развиваем проект «Великий волжский путь» — он получил статус национального туристического маршрута, чтобы иметь возможность получать меры федеральной поддержки. Идея такая, чтобы на Средней Волге сформировался клубок маршрутов под брендом «Великий волжский путь». Каждый будет включать посещение нескольких регионов, чтобы у человека была необходимость возвращаться вновь и вновь на эту территорию.
Например, Казань плюс Чувашия, потом Казань плюс Ульяновская область или Казань плюс Удмуртия, Башкортостан. Такие связки нужно построить с помощью речных скоростных судов, автобусов, пригородных электричек, чтобы людям было интересно приезжать на насыщенную территорию. И таким образом поездки их повторялись бы — через год снова приехал, через год другой маршрут выбрал — опять приехал.
«Сейчас, понятно, у нас фокус немножко сместился, мы в основном ориентируемся на страны Ближнего Востока — Персидский залив и страны Юго-Восточной Азии. Это страны с растущим населением и растущим уровнем дохода»
«Приток туристов в Казань через М12 будет колоссальный»
— Иностранцы в структуре турпотока Татарстана какую долю сейчас составляют?
— После пандемии коронавируса эта цифра небольшая, не более 1–2 процентов. До начала пандемии было 15 процентов.
— Откуда приезжали?
— Китай — номер один. На 2-м месте — Германия. Сейчас, понятно, у нас фокус немножко сместился, мы в основном ориентируемся на страны Ближнего Востока — Персидский залив и страны Юго-Восточной Азии. Это страны с растущим населением и растущим уровнем дохода.
— С Ираном уже два года обещают запустить прямые авиарейсы. Когда это будет?
— Работаем. Не все так просто. И у нас с самолетами непросто, и у них с самолетами, начнем с этого. Это, наверное, сейчас основная сдерживающая преграда — отсутствие прямого рейса. Потому что у них ограничения, они тоже под санкциями находятся. И у нас, конечно, есть тоже сейчас ограничения.
— В Турцию-то и Арабские Эмираты летают из Казани почти каждый день.
— Стамбул работает как транзитный хаб, да. Даже, наверное, в большей части как транзитный хаб. Дубай как final destination, ну и плюс через Дубай тоже есть определенная «разлетка» дальше. Но меньше, чем через Стамбул.
— То есть сейчас два таких окна из Казани мощных?
— Наверное, да — Дубай и Стамбул. Потому что дальше авиакомпании могут развезти практически в любую точку мира.
— Потенциал иностранцев, получается, у нас был огромный, которого мы пока лишились, в общем-то?
— Ну конечно. Во-первых, за счет пандемии мы потеряли немножко темпы по приросту китайского турпотока — они два с половиной года практически не выезжали из страны. Но мир на этом не заканчивается. Те страны, с которыми можно работать, — это примерно почти половина населения планеты. Индия плюс Китай — уже 3 миллиарда. Плюс Юго-Восточная Азия, там еще где-то миллиард наберется. Вот 4 миллиарда населения, с которыми можно работать, из 8 миллиардов.
— Новая трасса Москва – Казань даст, на ваш взгляд, толчок для туризма или просто переориентирует потоки с самолета на машину?
— Однозначно даст толчок, причем колоссальный. К нам приедут совершенно новые группы туристов. Это ведь не только Москва, но еще и Московская область, которая тоже достаточно плотно заселена, и люди с машинами все, потому что ездят в Москву и по области передвигаются. И очень много людей с хорошими машинами, так скажем, в Москве, которым просто нравится, и они гоняют в основном в Питер, то есть по платной трассе. Для них это просто в удовольствие — поехать.
Это прорывная история в развитии не только транспорта, но и туризма. Трасса ведь пройдет еще дальше на восток — Екатеринбург, Челябинск, Уфа. Это все те регионы, до которых пока на машине очень сложно доехать. С появлением данной трассы все сильно упростится. А это ведь тоже богатые регионы с большим населением. Потому однозначно приток туристов в Казань через М12 будет колоссальный. Сколько это будет человек? 500 тысяч? Миллион? Я думаю, что цифры примерно такие.
— Но вопрос — когда?
— Наверное, не в этот год, конечно, постепенно. Люди же тоже должны привыкнуть, проехать, понять, что все очень просто, комфортно. Но я могу сказать, что уже на новогодние каникулы в Татарстане были туристы, которые приехали по М12 из Москвы.
«Посуточное жилье — это конкурент гостиничному бизнесу»
— Останавливаются люди сейчас часто в съемных квартирах. Какую долю они составляют на рынке?
— Примерно 30 процентов.
— Сколько примерно квартир в оборот вовлечено?
— Сложно оценить, но это порядка 6–7 тысяч.
— Было много инициатив борьбы с этим рынком, но нужно ли? Мэр Казани недавно говорил, мол, они несут деньги в экономику, это наши жители, пусть сдают квартиры. У вас какой взгляд?
— Конечно же, они увеличивают емкость гостиничного рынка, и это большое подспорье, особенно в период высоких дат, крупных мероприятий, когда невозможно забронировать гостиницу. Но одновременно с этим мы должны создавать условия для больших классических гостиниц. Потому что классические гостиницы — это вся соответствующая инфраструктура: рестораны, конференц-залы, постоянно нанятый персонал, который работает, определенная возможность привлечь дополнительные мероприятия в целом в город. Потому и то, и то должно развиваться.
Я сторонник того, чтобы упорядочивать этот вид бизнеса. То есть, по крайней мере, владелец гостиницы и владелец квартиры должны быть примерно в равных условиях с точки зрения конкуренции, себестоимости эксплуатации недвижимости. Вот тогда это будет справедливый рынок.
— Как вы хотите это регулировать?
— Должна быть разработана соответствующая юридическая форма учета налогообложения людей, которые сдают квартиры посуточно. По сути дела, это конкурент гостиничному бизнесу.
«Я могу сказать, что уже на новогодние каникулы в Татарстане были туристы, которые приехали по М12 из Москвы»
— Но они самозанятые, наверное?
— Я не готов сейчас сказать. Кто-то ИП, кто-то самозанятый, кто-то, может, просто как частное лицо сдает квартиры. Формы там разные совершенно. Но важно же что? Чтобы человек, даже снявший квартиру, имел какие-то гарантии и возможность предъявить кому-то претензии, если вдруг его что-то не устроило. Картинки одни, приехали — там другое. В случае с гостиницей там, по крайней мере, есть понятный орган.
— Ну это его риск, как говорится, он подешевле берет.
— Желательно, чтобы не было риска. Вы же не готовы рисковать сами своими деньгами. Я думаю, что они просто не оценивают. Есть вот некий хороший образ Татарстана, и люди считают, что все тут хорошие. И это на самом деле в большинстве случаев так. Но бывает, что человек приезжает, а условия не те.
— Это же во всех регионах сейчас бизнес так развит.
— Не только в регионах, а во всем мире.
— Сейчас активно обсуждается курортный сбор. Как вы считаете, нужно ли его вводить в Татарстане?
— В соответствии с законом у регионов будет право введения курортного сбора. То есть это не обязанность, а право. Соответственно, вопрос будет выноситься на уровень раиса Татарстана.
— А вы сами как считаете, нужно вводить или нет?
— Я думаю, это надо очень хорошо обсудить, прежде чем вводить, потому что здесь есть как плюсы, так и минусы. Зависит от того, в какой ситуации мы будем находиться. Если у нас будет задача ограничивать туристический поток, то…
— Ну такое навряд ли еще будет в ближайшие годы.
— Если у нас задача привлекать туристический поток, то другая, наверное, позиция будет.
«У нас самый большой чак-чак был сделан, самый большой эчпочмак, самый большой перемяч, самый большой талкыш калеве»
«Казань — гастрономическая столица. Это определенный вызов»
— Вы по-прежнему продвигаете бренд Казани как гастростолицы? Считаете, мы соответствуем?
— У нас самый большой чак-чак был сделан, самый большой эчпочмак, самый большой перемяч, самый большой талкыш калеве!
— Но это же к гастростолице не имеет отношения, это разовые акции.
— Ну смотрите — количество ресторанов в Татарстане с каждым годом растет, а выручка этой индустрии увеличивается быстрее, чем во многих регионах России. Да, конечно, нам сложно конкурировать с Москвой, 20-миллионным городом, или Санкт-Петербургом по количеству ресторанов. Возможно, по качеству где-то, но наше ресторанное сообщество и наша ресторанная культура тоже развиваются очень быстро. Поэтому статус гастрономической столицы дает нам возможность смело двигаться в этом направлении.
— Получается, вы заявку на это делаете. Вы говорите «мы столица», не будучи столицей просто. Это странновато.
— Это же определенный для нас вызов тоже — стать городом, в котором человек будет стремиться в том числе к тому, чтобы хорошо, вкусно покушать. И потом, у нас есть мощнейшая индустрия национальной кухни. У нас сейчас есть заведения, которые развивают даже русскую кухню.
Статус гастрономической столицы накладывает очень высокую ответственность на наши предприятия общественного питания. Конечно, они стремятся удивить гостей гостеприимством. Даже, может быть, у нас нет каких-то редких продуктов, которые доступны в Москве и Санкт-Петербурге, но у нас есть молодые талантливые ребята, которые пытаются и делают очень интересные блюда даже с теми продуктами, которые у них есть. Поэтому вопрос: к чему ты стремишься?
— То есть вы согласны, что это скорее венчур, чем факт?
— Это, безусловно, определенный вызов. Как на самолете, когда пилот летит, он же видит точку, куда хочет долететь. Он еще пока не там, но видит точку, куда должен долететь. И здесь то же самое.
— То есть мы хотим быть гастростолицей?
— У нас есть официально зарегистрированный знак «Гастрономическая столица России». Поэтому, если говорить о юридической плоскости, Казань является гастрономической столицей России. Туризм — это эмоции, гостеприимство. Если вам где-то понравилось, вы можете про любую точку на карте сказать, что для меня вот это гастростолица.
— Субъективно, да.
— Поэтому наша задача, чтобы человек, приезжая к нам, видел, что у нас вкусно, у нас гостеприимно, у нас классные, хорошие, качественные продукты.
«Сегодня у нас практически в каждом ресторане есть татарская кухня»
— Чтобы быть гастростолицей, нужно еще как-то продвигать национальную кухню, чтобы о чак-чаке, условно говоря, узнали где-нибудь за пределами страны. А мы лишились Дома татарской кулинарии, центров продвижения нет…
— Сегодня у нас практически в каждом ресторане есть татарская кухня. Опять же, ассоциация рестораторов каждый год проводит конкурс молодых поваров имени Юнуса Ахметзянова, привлекает ребят не только из республики, но и из других регионов, для того чтобы они учились работать с татарской кухней.
— Но это частная инициатива.
— Неважно. Мы поддерживаем такие вещи, и дальше эти люди начинают в своих заведениях внедрять новую линейку блюд. У нас даже в «Приюте холостяка» появились татарские блюда.
— То есть продвигать татарскую кухню вы не хотите?
— Я считаю, что это не должен быть какой-то один центр, на котором все дороги сошлись. Это должно быть настолько перспективно и выгодно для всех ресторанов, что приезжающий сюда человек должен стремиться в первую очередь попробовать татарскую кухню.
— Где есть хорошая татарская кухня, за которую не стыдно?
— Комплекс «Туган Авылым», ресторан «Милли» в гостинице «Мираж», «Тюбетей», «Гусь», «Кыстыбый», «Чирэм» и «Тимерхан» в Кремле, ресторан «Пир» и другие места.
— То есть вы считаете, что в отдельном продвижении национальная кухня не нуждается?
— Наоборот, мы ее очень сильно продвигаем.
— Как продвигаете?
— Есть очень много гастромаршрутов по Казани и Татарстану, где люди не просто кушают, они сами готовят. Туристические компании вместе с ресторанами делают мастер-классы по приготовлению блюд национальной кухни. В продвижении везде у нас тема национальной кухни присутствует, через журналистов и туроператоров мы ее продвигаем. Также во всех информационных носителях обозначены места, где можно попробовать национальную кухню.
В свое время мы просили рестораны, чтобы они отдельную страницу в меню формировали с блюдами национальной кухни. Сейчас этого уже не требуется, потому что люди более-менее осведомлены об основных блюдах. Поэтому я считаю, что нужно, чтобы как можно больше и больше поваров обучалось навыкам приготовления татарской кухни, было больше ресторанов. Когда мы приезжаем в Грузию, мы хотим везде видеть хачапури, чтобы в каждой деревне была грузинская кухня. Вот так же и здесь должно быть. И будет.
— В структуре туристов есть татары, которые приезжают только потому, что они татары — ради Татарстана, Казани и так далее?
— Да, конечно, есть. Я не могу сказать, что это большие цифры. Но очень много мероприятий проходит в Татарстане. По линии всемирного конгресса татар, потом на Сабантуй люди приезжают. Очень много форумов, куда приглашаются наши диаспоры из других регионов и стран. В принципе, этот сегмент очень активно представлен в республике. Но, наверное, все-таки больше поездки связаны с деловыми мероприятиями и с такими национальными праздниками.
— То есть эту тему вы специально не продвигаете?
— Нет, потому что большая работа на самом деле идет по линии ВКТ. И отдельный туристический продукт формировать для татар — нет такого спроса. Мы делали одно исследование и поняли, что люди приезжают именно в рамках каких-то интересных событий.
«Мечта — чтобы через 10 лет Татарстан и Казань стали мировым туристическим центром, чтобы нас узнавали среди российских городов так же, как Москву и Санкт-Петербург, и стремились посетить»
«Не едут в Татарстан только ради Казанского кремля»
— 10 лет исполнилось комитету, и вы сказали, что уже сделано. А что не получилось? Есть какая-то мечта, куда стремимся?
— Я могу сказать, что не получилось, и исходя из этого — следующая мечта. (Смеется.) Мы за этот период поставили Казань и Татарстан на туристическую карту России. Мечта — чтобы через 10 лет Татарстан и Казань стали мировым туристическим центром, чтобы нас узнавали среди российских городов так же, как Москву и Санкт-Петербург, и стремились посетить.
— Ну это сделать очень просто. Надо провести Олимпиаду, как в Барселоне!
— Безусловно, это большой стимул и катализатор для продвижения, но не всегда. Во многих городах мира проходят Олимпиады, но не все получают после этого туристическое развитие. И многие города без Олимпиады появились на туристических картах мира.
— Просто непонятно, зачем иностранцу ехать в Казань?
— Тем более это хорошая сложная задача! Значит, надо придумать и создать такую причину. Но это не развлекательный парк, это точно.
— Цель хорошая. Но мы же должны осознать, ради чего поедут-то. Европейцев, или арабов, турок, или азиатов, или китайцев не удивишь, такой инфраструктуры нет.
— А наша задача — их удивить. Понятно, что мы, наверное, отстаем по уровню отелей от Дубая или Сингапура.
— 7-звездочные мы не построим никогда?
— Это ниша Дубая, она занята, не надо туда стремиться. Мы должны стремиться работать в другом направлении.
— В каком?
— Наша изюминка — в сочетании природы, нашей кухни, нашего российского и татарского гостеприимства. Я сейчас для иностранного туриста говорю. Удобная комбинация может быть даже с другими какими-то локациями. Полет через Казань, и дальше — посещение северных территорий. Необязательно в Москву даже лететь. Плюс это комфортный регион для мусульманских стран. Это тоже большой сегмент, который растет. На каждом рынке можно найти свой интерес, сделать так, чтобы действительно к нам стремились. Я еще раз говорю, в мире много примеров, когда город не на море, без развлекательного парка, в относительно умеренном климате и там все в порядке с туристами. Тот же самый Мюнхен или Прага.
— Нет, в Мюнхене все-таки Альпы, это древняя территория, плюс деловой туризм один гигантский.
— Многие даже до Альп не доезжают! Важна атмосфера города, которая притягивает туда людей. То есть они набрали эту критическую массу известности, привлекательности, рекомендаций. Все же складывается из маленьких-маленьких кирпичиков.
Мировых столиц туристических может быть много. А мы хотим сделать так, чтобы иностранцы, глядя на Россию, увидели три города, в том числе Казань. Мы должны двигаться во всех направлениях — и спорт, и политические какие-то события, и просто развитие гостеприимства, природная история, и какие-то вау-эффекты, может быть, будут, которых мы не знаем. Но задача именно такая.
— Вот Храм всех религий у нас есть — уникальный ведь объект, фишка! Ильгиз Ханов в интервью нам говорил, что готов передать объект городу. Были ли предложения, чтобы власти РТ взялись за этот объект и его начали продвигать?
— Да, это мощная фишка. Но там есть нюансы с точки зрения проектных решений. Поэтому пока в той форме, в которой существует и работает, наверное, это наиболее приемлемая форма, для республики в том числе. Есть группа инициативных людей во главе с Ильгизом, которые этот проект продолжают развивать.
— Но они не вечные же.
— Должны появиться последователи.
— А вообще, какие объекты больше всего генерируют турпоток в Казани, можете назвать? Храм всех религий, наверное, несколько сотен тысяч генерирует?
— Я думаю, до 100 тысяч.
«В прошлом году Казанский кремль посетили 4,5 миллиона человек, это самый посещаемый объект»
— А сколько генерирует «Ривьера» сейчас?
— У них порядка 800 тысяч посещений в год.
— Казанский кремль?
— В прошлом году его посетили 4,5 миллиона человек, это самый посещаемый объект. Но здесь сложно разделить на татарстанцев и нетатарстанцев, скажем так, считают всех.
— Какие объекты еще генерируют поток?
— Очень многие люди приезжают просто для того, чтобы погулять по городу, набережным, сходить в рестораны, съездить, например, в Болгар и Свияжск. На самом деле все объекты посещаемые. Центрального объекта как такового нет. Например, не едут в Татарстан только ради Казанского кремля.
— В этом году будут ли в Татарстане какие-то крупные инвестиционные проекты?
— Основной проект — это, конечно, «Казань марина».
— А гостиничные проекты?
— Идет строительство гостиниц у «Миллениума». Но остальной сегмент пока — это все-таки мини-отели, то есть 10–20 номеров, вот такого уровня. Они тоже нужны, особенно в муниципальных районах. А Казани нужны, конечно, крупные объекты — 200, 300, 400 номеров.
— Есть ли инвесторы, которые хотят зайти?
— Переговоры идут с инвесторами постоянно, интересы есть. Пока таким сильным сдерживающим фактором является высокая ключевая ставка. То есть кредитоваться на строительство гостиничного бизнеса, долгоокупаемого, по такой ставке нереально просто. Да, есть 141-е постановление — так называемая субсидированная процентная ставка, но в него надо попасть. При текущих рыночных условиях, без государственной какой-то поддержки гостиничный бизнес очень непростой. Поэтому и ищем варианты.
«При текущих рыночных условиях, без государственной какой-то поддержки гостиничный бизнес очень непростой»
«Кадровый голод — это самый серьезный вызов»
— За 10 лет насколько у вас команда комитета обновилась?
— Практически на 80 процентов, и это, наверное, даже хорошо, потому что люди приходят со своими идеями, новой энергией, новыми компетенциями. И я, конечно, очень доволен, что нам удается сохранять вот такой костяк и идеологию, первоначально заложенную в цели и задачи нашего государственного комитета. Мы видим, что достаточно успешно справляемся с теми задачами, которые перед нами ставятся и которые мы сами перед собой ставим.
— То есть проблем нет со специалистами? Все укомплектовано у вас?
— Проблем сейчас нет.
— Но на рынке серьезно стоит кадровый вопрос — и рестораторы, и отельеры жалуются. Как решать этот вопрос?
— У нас сейчас запущена программа обучения «Кадровый центр» — раз. Второе, мы сегодня с ассоциацией рестораторов прорабатываем возможность вовлечения школьников старших классов. Это единственный, наверное, на сегодняшний день возможный механизм решения кадрового голода.
Действительно, нужно много персонала, который не требует какой-то суперквалификации. Это быстрообучаемый и в то же время достаточно эффективный пласт людей. Школьники старших классов, они все равно уже почти взрослые, адекватные, готовы работать. Да, там есть ограничения, но тем не менее это какой-то выход.
Ну и один из эффектов туризма — это люди, приехавшие сюда как туристы, увидевшие красоту, благоустройство, комфорт, приезжают сюда учиться или переезжают, остаются здесь жить. Это тоже со счетов сбрасывать нельзя, поскольку мы видим, что Казань и Татарстан вообще растут опережающими темпами и по жилищному строительству, и в плане роста числа студентов.
— Сколько вообще вовлечено в вашу индустрию людей?
— Более 50 тысяч человек в республике. Это и гостиницы, и туроператоры, и рестораторы. Есть данные, что каждый дополнительный миллиард рублей выручки генерирует самое большое количество рабочих мест именно в туризме.
— Какая средняя зарплата в отрасли сейчас?
— Она, к сожалению, не самая высокая. Порядка, наверное, 40 тысяч рублей. Конечно, есть определенный сегмент, такой как рестораны, кафе, где есть чаевые.
— Привлечь в отрасль людей за такие деньги, конечно, сложно. Есть ли мигранты в сфере?
— Сейчас уже, наверное, не так много. И не только у нас. Все-таки работает очень много молодежи. Очень много студентов. Понятно, что средний персонал, горничные — это все-таки люди более старшего возраста. Молодежь в основном работает на других позициях. В перспективе, возможно, в целом в стране в этой отрасли появится много мигрантов, в том числе из африканских стран, я не знаю. Будем смотреть. (Смеется.) Я в Санкт-Петербурге был в одном отеле, там два официанта были из африканских стран, в принципе, прекрасно справлялись. Но нам важно, чтобы в первую очередь наши люди здесь работали.
— Тех же официантов могут роботы заменить. Пришел, заказал через электронное меню, тебе робот все привез.
— Никуда от этого не денешься! Конечно, идет повышение производительности за счет автоматизации, роботизации процессов. Но это не везде можно применить.
— В отелях тоже можно сделать, чтобы роботы все убирали.
— Тогда отель нужно перестраивать. Ровные полы, места для зарядки, различные датчики… Но да, автоматизация должна быть. Без нее не справится отрасль, и это касается не только гостеприимства. Заменять человека все равно придется на каких-то этапах.
— Кроме кадрового голода, что бы вы еще назвали вызовом для отрасли?
— Кадровый — это самый серьезный вызов. Потому что все остальные вопросы мы как-то можем решить. И квалификация, и языки, и новые объекты гостиничные… Где-то чуть больше субсидий раздать и построить здания. Ну и есть мечта — привлечение иностранного потока, все равно это такая сложная задача, но интересная.
— Если привлекать иностранцев, нужен хороший аэропорт. То, чего сейчас еще нет. Он по большому счету уже не соответствует нормальным параметрам.
— Строительство третьего терминала уже анонсировалось. Я имею в виду, что если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, а вот если проблему невозможно решить за деньги, тогда это проблема. Потому кадровый голос — это проблема, а вот построить что-то новое за деньги — задача.
— Успехов в вашем деле! Спасибо за интересный разговор.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 38
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.