«Хип-хопера» со смыслом: удался ли первый татарский рэп-спектакль?

Зритель премьеры «Флешка, рэп и любовь», в принципе, сразу найдет прямой ответ создателей постановки на, видимо, болезненный для тинчуринских творцов вопрос: «А в чем смысл?»

Таткоины, Дубай и рэпчик

Ознакомившись с программкой спектакля, зритель премьеры «Флешка, рэп и любовь», в принципе, сразу найдет прямой ответ создателей постановки на вопрос: «А в чем смысл?» Она «высмеивает витринную жизнь, транслируемую в социальных сетях», предлагает задаться вопросом, «куда приведет представителей поколения зумеров их стремление заработать легкие деньги, завоевать пустую популярность», ставит перед героями и зрителями вопрос: а что важнее — деньги, творчество или любовь? Казалось бы, хорошие вопросы, еще и в нетривиальной форме «хип-хоперы»…

Первая сцена — разговор в «чепырке» двух героев, Башбаштакова (Артем Пискунов) и Моннулина (Салават Хабибуллин) в духе тарантиновских диалогов, ни о чем и с юмором, — сразу вызывает у зрителей волну смеха и задает легкий комедийный тон постановке. В машине звучат треки İttifaQ, а Башбаштаков спорит со своим приятелем о том, какой бит качает больше. Разрешить свой спор они решают у Афаринова (Зульфат Закиров), который в то время, «намайнив» криптовалюту и таткоины для госслужащего днем и криминального авторитета вечером Ристанова (Рамиль Минханов), собирается с этим богатством сбежать со своей возлюбленной Матуровой (Гузель Галиуллина) за лучшей жизнью в Дубай.

В итоге флешки с таткоинами и рэпом перепутываются, и начинается основное действие — влюбленные парочки перемешиваются, встречая своих бывших, Башбаштаков и Моннулин сбивают гибэдэдэшника Минаева (Айдар Фатхрахманов), в результате чего флешка с криптовалютой оказывается на штрафстоянке и все герои, сбившись по группам, мчат кто на троллейбусе, кто на «чепырке» за своим богатством. А вопрос, который изначально ставили создатели постановки, — что же важнее в жизни молодых людей — деньги, рэп или любовь, — как-то сам собой забывается. Кажется, все, что требовалось от героев тинчуринских артистов, — это хорошо зачитать свои речитативные куплеты (с чем они, кстати говоря, справились) и не оставить сомнений у зрителей, что громкие томные вздохи экстравагантных Матуровой, Нищаваевой (Аделя Хасанова) и Жилбазаковой (Диляра Фаттахова), все это должное преувеличение и карикатура на современность.

Все, что требовалось от героев тинчуринских артистов, — это хорошо зачитать свои речитативные куплеты

Помимо главных героев, в пьесе присутствуют два выделяющихся персонажа: дядя Вали, своеобразный герой-резонер (Харис Хуснутдинов), и автор (Ильмас Насретдинов), который все время сидит на пуфике с краю сцены и между эпизодами обращается к зрителям, поясняя развитие сюжета, а иногда и интерпретируя отдельные моменты пьесы. Так, в одной из таких перебивок он вдруг заговаривает о символе флешки как памяти… Герой же Хуснутдинова перевоплощается то в работника «Вкусно — и точка», то в водителя троллейбуса, то в ремонтника, то в охранника штрафстоянки. Кстати, зеленоволосый автор-комментатор в одной из своих ремарок напрямую говорит о том, чтобы зрители присмотрелись к этому второстепенному персонажу, мол, он еще сыграет свою важную роль.

Автор все время сидит на пуфике с краю сцены и между эпизодами обращается к зрителям, поясняя развитие сюжета, а иногда и интерпретируя отдельные моменты пьесы

И это мягко сказано. Итогом коллизии становится то, что на желанной флешке вместо таткоинов оказывается трек и героям остается лишь «покачаться» под него. Все деньги же оказываются у дяди Вали, который тоже ломает четвертую стену и с иронией обращается к зрителю: хотите узнать смысл всего этого — пожалуйста: молодежь слишком легко живет, снимает свои «видео-шмидео, грудь и попу», думает о том, как выглядеть красиво и быть в центре внимания. Вот вам «веселый спектакль с глубоким смыслом», после чего он под занавес расстреливает название постановки, говоря: «И бабули на них (такие спектакли — прим. ред.) придут».

«Флешка, рэп и любовь» заявляет о себе как о «веселом спектакле с глубоким смыслом» и апеллирует к притязательному зрителю, который идет в театр за смыслами

Эксперимент или фейк?

Главная проблема нового детища главрежа Тинчуринского театра даже не в том, что, по сути, постановка сама о себе говорит, что ждать от нее чего-то, кроме забавных гипертрофированных кривляний и экзотичной для сцены хип-хоп-музыки, не стоит, а в том, что и игра с новой формой, кажется, не стоила свеч. Группа İttifaQ, на которую авторы сделали ударение, — феномен сама по себе, но в постановке она будто понадобилась для авторов ради наивного кликбейта на молодежь (отметим, что у спектакля возрастное ограничение 16+). Для старшего же поколения, представителей которого на премьере было немало, — приятная мораль о потерянном поколении. Но такое решение с выводом морали пьесы и заигрыванием с формой не получается назвать осмысленным. В постановке противоречиво не только это. Сценография спектакля, конечно, намекает на то, что все в нем нарочито подсвеченная плоская жизнь молодого поколения (декорациями служили сменные пласты, на которых при помощи проектора отображались нарисованные эскизы машин, улиц и квартир), но нелепые оляпистые женские костюмы и «рэперские прикиды» а-ля Децл рождают вопрос: о какой современности говорят авторы? Зачем тогда им понадобились именно треки İttifaQ, акцент на которых, наоборот, настраивает на то, что на сцене ретроспективно воссоздадутся времена выхода их первого альбома (2007 год). Потому и кажется, что осмысленного приема в этом искать не стоит и все лежит на поверхности.

Своими мыслями о премьере с «БИЗНЕС Online» поделился театральный режиссер, писатель и драматург Рабит Батулла: «Этот театр экспериментирует. Бывают удачные эксперименты, бывают не очень удачные, но они не перестают во главе с главным режиссером экспериментировать. Это неплохо. Новая тема возникает в новой форме или же наоборот, и это всегда связано с последствиями. Театр не может просто так отстояться. У театра живой организм. Стоящая вода тоже тухнет. Надо воду освежить родниками, и жизнь будет кипеть, а тухлая вода ведет к гибели. Потому этот эксперимент — живая клетка театра. Молодежь будет ходить, многим не понравится, многим понравится. Это уже вопрос второй. Главное, что есть новое».

В конце постановки дядюшка Вали говорит в духе Крылова: «Мораль сей басни такова…» (о памяти, труде и беспечности молодого поколения)

Завершается спектакль символично песней İttifaQ — Fake intro. Этакая самоирония авторов, которая все оправдывает и прощает. «Флешка, рэп и любовь» заявляет о себе как о «веселом спектакле с глубоким смыслом» и апеллирует к притязательному зрителю, который идет в театр за смыслами. Однако стильную картинку или нетривиальную мысль, которая может вызвать живое обсуждение у публики, обнаружить здесь достаточно сложно. Это подтверждает и будто наспех пришитая к концу постановки речь резонера – дядюшки Вали в духе Крылова: «Мораль сей басни такова…» (о памяти, труде и беспечности молодого поколения).

В общем, в сухом остатке реакция зрителя на «Флешку, рэп и любовь» будет скорее определяться его отношением в принципе к творчеству Туфана Имамутдинова. Для кого-то это будет непритязательная студенческая постановка со смешными звуками из мемов, а для кого-то — яркая работа по привлечению новой молодой аудитории в театр.