Рамис Сафиуллов: «Обидно, когда аграриев называют колхозниками. Село сегодня – это высокие технологии»

Рамис Сафиуллов: «За все лето осадки выпали только раз — 22 июля» Фото: Андрей Титов

Тетюшский оазис

Тетюшский район Татарстана в этом году стал лидером как по объему намолоченного зерна (172,6 тыс. т), так и по урожайности (39,4 ц/га), опередив многолетних конкурентов — Арский и Буинский районы. Абсолютным лидером по урожайности в этом году стала «Агрофирма „Колос“», которой владеет Рима Сафиуллова — супруга районного главы Рамиса Сафиуллова. С каждого гектара полей этого хозяйства было намолочено в среднем 60,3 ц зерна.

В республиканских лидерах по урожайности и ряд других хозяйств района — КФХ Казакова Ильи Сергеевича, ООО «Бакрчи», ООО «Маяк», КФХ Сафиулловой Римы Гумеровны, ООО «Племенной конный завод „Тетюшский“», ООО «Новая заря». Все они получили свыше 45 ц/га зерна, в то время как среднереспубликанский уровень составил всего 25,8 ц/га.

Мы решили побеседовать с главой района о секретах такого успеха, но разговор получился шире.

«Ничего не взошло! Тепло есть, а влаги нет»

— Рамис Хатыпович, у Тетюшского района в этом году первое место по зерну, как будто засухи-то и не было?

— Я вам скажу одно: начиная с 1 января 2023 года и до середины октября у нас в районе выпало 140 миллиметров осадков (при средней годовой норме свыше 500 мм — прим. ред.). А с 1 мая до 1 октября было всего от 8 до 12 миллиметров осадков! За все лето осадки выпали только один раз — 22 июля.

На сегодняшний день наш район имеет 5 процентов зерна в Татарстане, при этом у нас только 2,3 процента от республиканской пашни, это здорово. Секрет — в соблюдении технологий и в том объеме минеральных удобрений, которые мы внесли в землю (даже больше, чем отчитались). Это основные факторы, скорее всего. В этом году хорошо получилось: где-то 100 тысяч тонн зерна хозяйства уже реализовали, 80 тысяч тонн еще на элеваторе.

— А за сколько продали? Потому что многие хозяйства жалуются, что цены низкие.

— 14 тысяч рублей за тонну пшеницы III класса, IV класс стоит 12 тысяч рублей с НДС. Нормальная цена. Мы с холдингом «Ак Барс» работаем. Качество нашего зерна очень хорошее, с высоким содержанием клейковины, оно годится для выпечки хлеба, хлебобулочных изделий. Зерно с клейковиной 37 процентов мы сдавали даже I классом. Это все технологии, сорта…

— То есть за счет сортов вы добиваетесь результатов?

— И сорта, и технологии. Вы знаете, очень много [финансово] надо вкладываться. Затраты очень большие. Это и минеральные удобрения, и листовая подкормка, фунгицидная обработка против болезней, вредителей, которая проводится 3–4 раза за лето. Сначала тяжеловато было, но сейчас все научились работать. Надо дальше идти. Есть вопрос по модернизации парка сельскохозяйственной техники. Под технологии нужна техника: и комбайнерский парк, и тракторный парк, обрабатывающие техника. В районе молодые продвинутые производители, они с удовольствием на это идут, хотя трудные времена начались: курс доллара и евро сильно вырос.

— Сказалась ли засуха на озимых культурах?

— В этом году мы посеяли рекордное количество озимых — в истории района это в первый раз. Раньше мы сеяли 7–8 тысяч гектаров, потом подняли до 16–18 тысяч, а в этом году почти 20 тысяч посеяли. Посеять — посеяли, но озимых всходов не получилось. Ничего не взошло! Тепло есть, а влаги нет. Я такое вижу впервые. А если нет всходов, то ничего не поделаешь. Обычно за лето у нас выпадает 300–350 миллиметров осадков. Но в этом году в одном хозяйстве даже 4–5 миллиметров было, в другом от 8 до 19 миллиметров, мы тогда порадовались, думали, что еще будет дождь. Потому что, помимо зерновых, еще сахарная свекла есть и кукуруза. Но никаких осадков больше не получили.

«В этом году мы посеяли рекордное количество озимых — в истории района это в первый раз. Раньше мы сеяли 7–8 тысяч гектаров, потом подняли до 16–18 тысяч, а в этом году почти 20 тысяч посеяли» Фото: tetushi.tatarstan.ru

«Не во всех городах Российской Федерации есть такая инфраструктура, как в наших селах»

— Сколько в районе хозяйств?

— В настоящее время — 24 крупных хозяйства. У нас же сохранилась та система, как была в советские времена, а за последние два года смогли создать еще два хозяйства. Один парень приехал из Казани, другой — из Ульяновска. У обоих фамилия Валеев оказалась. На сегодняшний день наша задача — сохранить жизнь на селе, а может быть, и увеличить численность населения, потому что есть уже села, в которые возвращается молодежь. Мы ведь не только село сохраняем. Это же культура, это те традиции, которые есть у народа. Это не красивые слова, а реальность.

— То есть оттока населения у вас нет?

— Отток большой был. Но сейчас уже уезжать-то некому. Кто остался, тот остался. Сейчас мы заманиваем ребят, чтобы они вернулись обратно. Для этого социальная инфраструктура хорошая должна быть.

— На какие позиции заманиваете?

— Специалисты нужны в разных отраслях. Главное, чтобы они вернулись. В село Бакрчи, например, четверо человек вернулись. Один работает тренером, другой — еще где-то. Это же приятно. Когда благоустроены наши села — есть парки, родники, детские площадки, спортивные площадки, места проведения мероприятий, — то и люди возвращаются. Даже в масштабах России если посмотреть, может быть, не во всех городах Российской Федерации есть такая инфраструктура, как в наших селах. Смотришь на это все — дорожки, домики красивые стоят — это здорово, это хорошо.

«Это не просто так, как некоторые думают: посеял, убрал, если дождь прошел — повезло. Нет, сейчас это абсолютно другое дело» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мне так обидно становится, когда аграриев называют колхозниками. Село сегодня — это уже высокие технологии, инновации»

— Агрофирма «Колос» в этом году собрала зерно со средней урожайностью 60 центров с гектара. Каким образом такие рекорды ставят?

— Посев озимых в прошлом году они начали где-то 10 августа, а закончили 18 августа. В прошлом году осень была очень благоприятной. Степень кущения у озимой пшеницы составляла до 16–18 стеблей! Корневая сеть — вот такая! (Показывает руками.) Такую никакой мороз, ничего не берет. Летом 2 раза провели листовую подкормку, когда начали убирать, смотрим — на одном участке в 600 гектаров урожайность 94,5 центнера — нормально. Я говорю: «А почему не 100?» Сегодня никого не удивишь уже урожайностью в 70 центнеров, потому что мы уже научились такое зерно выращивать.

— Это благодаря крепким посевам?

— Это и семена, и технология. Разом добиться результата ни у кого не получается. Вот пришел человек и сразу получил урожай — я никогда в это не поверю. Надо 8–9 лет, чтобы стать руководителем нормальным, который мог бы понимать [технологию сельхозпроизводства]. Ко всему сразу невозможно привыкнуть, потому что сфера многогранная, механизация требует одного, для растениеводства надо знать все — и почву, и подбор культур, и так далее.

— То есть сегодня «колхозник» — это уже слово неправильное?

— Иногда мне так обидно становится, когда аграриев называют «колхозниками». Село сегодня — это уже высокие технологии, инновации. Но еще надо быть организатором, управленцем, экономистом, бухгалтером и биологом. Это не просто так, как некоторые думают: посеял, убрал, если дождь прошел — повезло. Нет, сейчас это абсолютно другое дело. И за четыре года в вузе этому нельзя научиться, чтобы достигнуть результатов, надо учиться, учиться, учиться постоянно.

— Сколько «Колос» намолотил зерна в этом году?

— Агрофирма «Колос», имея 6 тысяч гектаров земли, получила порядка 22 тысяч тонн зерна, из которых 12 тысяч уже продано. Еще и животноводство есть: 500 коров надо доить, кормить. Вот всем этим и живут. Всего в районе собрано 172 тысячи тонн зерна. Кроме того, в этом году будет убрано около 400 тысяч тонн сахарной свеклы, это 23–24 процента сахарной свеклы республики!

— Еще хозяйства в районе есть крепкие?

— Да-да, есть крепкие хозяйства. Допустим, глава фермерского хозяйства Илья Казаков — молодец, молодой парень. Хозяйство «Маяк» тоже возглавляет молодой парень Алексей Ахтонов, отец его руководителем был, он — комбайнером, потом замом поставили. А когда отец был уже в возрасте, сына назначили директором. Он по ячменю в этом году 62 центнера собрал! Я всегда привожу его в пример. И таких примеров очень много. Они технологии изучают, разные сорта. У них есть искорка в глазах, что-то хотят показать, рассказать, между собой у них такое здоровое соперничество идет, они этим гордятся.

— А «Бакрчи», «Новая Заря» — это что за хозяйства?

— В «Новой заре» Ильхам Исламович [Хисамов] трудится. В «Бакрчи» хозяин — Рестем Сулейманович Валеев, директором Шайхаттаров Ильгиз Фатыхович работает. В «Авангарде» — Абрамов Виктор Ильич, сын у него приехал из армии, молодой парень, довольно-таки серьезный. Мы отца оставили, с сыном поехали по полям, он показывает, рассказывает. Дочка у него тоже молодец, занимается животноводством. Пусть коллеги моего возраста не обижаются, я больше хочу ставку делать на молодых. Кому-то надо же дела передавать. Вечно же мы не можем работать, правильно? Молодежь очень продвинутая.

— Как вам удалось добиться, чтобы район был в лидерах по республике?

— Это ведь не первый год мы. Мы уже четвертый год лидеры.

— Вот за счет чего это?

— Феномен — в технологии. Выстраивается технология, делается дорожная карта, естественно, под это покупается техника. В каждую мелочь вникаешь. Каждый день я встаю без 15 минут пять. Из администрации обычно выхожу, особенно летом, в 6–7 часов утра — и поехал по хозяйствам. Зимой в 5 часов утра выезжаем, идем по фермам или на стройку, а потом начинаются планерки. Рабочий день такой. Суббот или воскресений нет.

— А ездите по своим полям или по чужим?

— Я по своим полям (ООО «Колос» и КФХ Сафиуллова Р.Г. принадлежат супруге главы — прим. ред.) не езжу. В КФХ я был пару раз за лето. В контору даже не заезжал, один раз ферму посмотрел, один раз сенажную яму, один раз привез человека и один свеклу посмотрел. В «Колосе» я был, может быть, раз 6 — спросил, сколько молока надаивают, обсудили и все. Потом заезжаю к лошадям, они сразу прилетают: «О, глава приехал». (Смеется.) Очень люблю лошадей, ухаживаешь за ними, гладишь. Час-полтора побыл — энергия положительная появляется.

— А зачем глава, условно говоря, ездит по полям фермеров? Они сами за себя должны отвечать.

— Нет, стоп. Есть технологический процесс. Все равно люди делают ошибки. Иногда бывает, что если нет контроля, то могут и обмануть. А иногда у них нет возможности, проблемы возникают.

— Так это же его проблема, это же его бизнес.

— Вы знаете, я ведь не в 90-х годах родился, а в партийное время, у меня воспитание другое абсолютно. Я работаю как секретарь райкома партии во всех лицах (смеется).

— Они же не дети. Стоит ли настолько тщательно контролировать?

— Очень нужно. Разорился? Разорился. Так не пойдет. Каждого надо беречь. У кого-то опыта не хватает. Кто-то сам себя не может заставить правильно работать. У кого-то есть проблемы, по технике вопросы. В сельском хозяйстве важно все в сроки делать. У кого-то, допустим, есть удобрение, а другой не довез. Тогда договариваемся: «Давай перекинем его в другое хозяйство, а он потом вернет». Такое часто практикуется.

— То есть фактически ручным управлением вы занимаетесь в районе?

— Да, без ручного управления невозможно. Система не может работать, в агропромкомплексе — особенно.

— А вот на западе, допустим, фермер — кто им управляет? Или в Китае.

— О китайцах не будем говорить, потому что там пока еще до нас очень далеко. Там есть, конечно, и развитые хозяйства. Но я ведь красоту не смотрел в Китае, я смотрел реальную жизнь. Там есть такие селения, где домик из досок сделан, соломенная крыша, мотыгами работают — рис выращивают, кукурузу, разводят рыбу, уток, кур и так далее. Я бы не сказал, что там такая офигенная жизнь. Одно дело — ведущие города, где промышленность развита, а село — нет.

У нас все иначе. Допустим, фермерское хозяйство может зарабатывать и довольно сытно жить. А остальные люди в селе — что с ними случится, если этот вопрос глава не будет контролировать? В этом году у всех работников в фермерских хозяйствах района зарплата должна быть не ниже 50 тысяч, на следующий год ставлю задачу — 60 тысяч. И ты вот думай, как эту зарплату платить. Тебе тяжело? Я тебе подскажу, научу, что можно сделать. Я у них учитель по технологии, по организации, по управлению. Даже подсказываем: по такой цене продавать, а по такой не продавать. А дальше в экономику предприятия я уже не лезу.

«Формула успеха — в кадрах. С ними надо работать. Кадр не должен «спать», то есть останавливаться на том уровне, что был вчера, он должен смотреть на 20 лет вперед. Я всегда говорю на планерках: «Ребята, на 20 лет вперед смотрим!» Фото: tetushi.tatarstan.ru

«Ребята, на 20 лет вперед смотрим!»

— Получается, феномен Тетюшского района складывается из следующего: опытнейший глава, который сам работал в бизнесе, прошел все его ступени и понимает технологию; ручное управление районом, правильный подбор людей и ставка на технологичность. Такая формула?

— Формула успеха — в кадрах. С ними надо работать. Кадр не должен «спать», то есть останавливаться на том уровне, что был вчера, должен смотреть на 20 лет вперед. Я всегда говорю на планерках: «Ребята, на 20 лет вперед смотрим!»

— Это что значит? Как заглянуть на 20 лет вперед? Съездить на Запад, читать журналы?

— Вы знаете, сегодня все доступно. Они (фермеры — прим. ред.) на Западе все были по десятку раз. Они все это изучали. Да, и у нас в Татарстане есть чему поучиться, далеко не надо ездить. Например, в районе пять хозяйств строят роботизированные фермы. Там вообще не будет доярок.

— И сколько инвестиций в такую ферму? Это же огромные деньги.

— Они стоят дорого, конечно, 16 миллионов — один робот, он доит 50–60 коров, а на ферме 500 коров, допустим, то есть 8–10 роботов надо.

— Тогда и вопрос с кадрами решится?

— Да. Ведь почему мы строим такие фермы: главная причина в том, что, во-первых, нет кадров, во-вторых, человеческий фактор исчезает. Мы будем входить очень конкретно в эту систему. Думаю, будущее за цифровизацией. Успевать сегодня за всеми технологиями очень сложно. Но вот мы уже четвертый год как знаем, на каком поле что у нас что растет, как развиваются посевы, каков потенциал поля, то есть урожайность.

— За счет чего?

— Мы работаем в системе, благодаря которой мы знаем, где что посеяно, какую обработку сделали, сколько в каждом поле собрано зерна. Фермеры информацию в эту систему забивают, количество осадков в автоматическом режиме вносится, мы все контролируем. А система «Кропио» (Cropio) после начала спецоперации плохо начала работать. Например, по свекле большую погрешность по урожаю стала давать.

— Если роботы заменяют доярок, то, наверное, следующий этап будет, когда и трактористов, комбайнеров беспилотные машины заменят?

— Это время придет, оно не за горами. Сейчас я сажусь на трактор, нажимаю всего три кнопки, и трактор двигается. Я руль не держу, все делает автопилот. Едешь-едешь, ничего не трогаешь. Закончились семена — нажал кнопку, трактор выехал с поля, загрузил — и заново. Еще один случай был. Я еду по полям в Богдашкино (село в Тетюшском районе — прим. ред.), смотрю: трактор начал пахать поле с середины. Я фермеру звоню, спрашиваю: «Что это такое?» Он мне объясняет, что это техника сама рассчитала, что на этом поле именно так нужно пахать. До конца дошел, развернулся, встал. Тракторист — сиди кофе, чай пей. И все.

— Скоро из офиса операторы будут управлять тракторами?

— Этот этап уже очень близок. Вот даже взять оборудование для роботизированной фермы Lely. Оно само корм животным раздает, само доит коров. Мы очень близки к тому, что сегодня на фермах будут работать роботы. Искусственный интеллект, хотим мы или нет, у нас будет использоваться.

Дронами зерновые культуры уже опрыскиваем. Сейчас, как созревает подсолнечник, дрон сразу вылетает на работу — там, где нельзя, например, самолетом или техникой зайти, они летают и опрыскивают. А рядом стоит человек с пультом и управляет. Начертил квадрат, дрон по этому квадрату туда-сюда летает. Потом, когда закончился раствор, человек заново заправляет его и он опять летит.

— То есть завтра люди в селе будут жить, удовольствие получать?

— Все в селе удовольствие получать, может, и не будут, но во всяком случае намного легче станет работать. Бессмысленно тяжелая малооплачиваемая работа в принципе уйдет. Многие специальности, например доярки, трактористы, водители, в историю уйдут конкретно. Учетчик уже ушел в историю, сегодня не надо ничего считать, бухгалтерия тоже может считаться в автоматическим режиме.

«Надо уметь не только выращивать, надо уметь продавать» Фото: tetushi.tatarstan.ru

«Ты же сеял, бороновал, все процессы соблюдал, убирал, возил и сушил, а потом продать не можешь. Как так?»

— Хозяйства при таком урожае прибыльные у вас в районе? Мне один бизнесмен говорил: «Я думаю, сеять или не сеять».

— Прибыльные. Даже при таких затратах, при такой засухе можно работать в прибыль. Кто умеет правильно считать, правильно ставить задачи, я считаю, убытков не должно быть.

— Какая рентабельность средняя по району?

— Рентабельность по свекле процентов 30–40, по зерновым — хотя бы 20–25. Сегодня за 14–15 тысяч рублей тонну зерна III класса можно продать. А если ты сделал фуражное зерно, как ты его продашь? Если ты качеством не занимался, ничего абсолютно для этого не сделал, просто посеял, убрал и больше не занимаешься, о чем говорить?

— Какого класса зерно получается?

— У нас III класс в основном. Как я уже говорил, оно стоит 14 тысяч рублей за тонну, IV класс — 12 тысяч рублей. На первый и второй мы не претендуем.

— А почему нам аграрии тогда говорят, что зерно стоит 8–10 тысяч рублей?

— Я не знаю. Надо уметь не только выращивать, надо уметь продавать. Суть в этом. Например, мы выращиваем сахарную свеклу, урожайность 570 центнеров с гектара, на соседнем поле работает другая фирма — 220 центнеров и ботва вот такая! (Показывает.) В среднем в этом году мы заканчиваем уборку с урожайностью в 490–500 центнеров с гектара, а по республике, наверное, где-то около 300 центнеров урожайность будет.

— Министр говорил, что влаги нет, поэтому свекла пустая, легкая. Сахара мало в ней набралось.

— Я бы не сказал. Все зависит от питания, соблюдения технологии. Но, даже когда мы научимся качественно производить продукцию, она должна быть конкурентоспособной, востребованной. Я знаю в Ульяновской области одного фермера, у него где-то 10 тысяч гектаров земли. Он уже в возрасте, за 70 лет, он первый класс пшеницы выращивает. Он сам заинтересован в этом и только этим занимается. Он не ищет, кому продать свою пшеницу, к нему сами приезжают, его хлеб все хотят купить.

— Это для чего? Для макарон?

— У него твердой пшеницы для макарон нет, покупают для хлебопечения. Поэтому я всегда говорю: «Ребята, не соблазняйтесь [излишней экономией], делайте качественно. Ты же пахал, ты же сеял, бороновал, все процессы соблюдал, убирал, возил и сушил, а потом продать не можешь. Как так?» Многому и нам еще надо учиться. Я вот не перестаю учиться. Если куда-то еду, обязательно узнаю что-то новое.

«Валовой продукт района у нас составит чуть больше 10 миллиардов рублей в этом году, из них где-то 50–60 процентов приходится на сельское хозяйство» Фото: tetushi.tatarstan.ru

«Чуть-чуть поменяли свою стратегию: начали строить роботизированные фермы»

— Два года назад вы говорили, что 100 тонн молока хотите производить в сутки. Сейчас сколько?

— Сейчас около 80 тонн. Мы чуть-чуть поменяли свою стратегию. Мы наше поголовье полностью очистили от лейкоза, на 100 процентов. Около 4 тысяч голов нетелей закупили в Голландии. Сейчас будем их растить. Начали строить роботизированные фермы, со старыми не хотим возиться.

— Сельское хозяйство по-прежнему ключевое направление в экономике района?

— Валовой продукт района у нас составит чуть больше 10 миллиардов рублей в этом году, из них где-то 50–60 процентов приходится на сельское хозяйство.

— Господдержка большая оказывается?

— Мы благодарны и раису, и правительству за ту поддержку, которая есть. Она для нас ощутима. Субсидию получаем на покупку техники — 30 процентов от стоимости, на покупку минеральных удобрений, дизельное топливо по льготной цене, это здорово.

— Но критического характера для вас эта поддержка все-таки не несет?

— Нет, но все равно, понимаете, это же мотивация. Приятно же, когда деньги тебе просто принесли, отдали. Это же вообще здорово.

— На мелиорацию от 70 до 100 процентов расходов субсидии выделяются, вы пользуетесь этими средствами?

— Нет, мелиорацией мы особо не пользуемся, в одном хозяйстве есть поливальная машина, этим занимаются хозяйства, которые в основном картофелем занимаются, овощами. Овощей у нас пока нет, но мы хотим заниматься садоводством. Есть такие проекты.

«Когда отправляли ребят на СВО, были большие сомнения, тогда мне казалось, что на 90 процентов негодны они были, а сейчас-то они какими стали, просто звери! Красавчики, я горжусь ими» Фото: Андрей Титов

660–670 тонн груза — для бойцов СВО

— Вы с первого дня активно помогаете нашим бойцам на СВО. Какова динамика востребованности товаров? Раньше что просили и что вы отправляете сейчас?

— В самый первый раз поехали в 2022 году, в марте. Повезли 44 тонны груза, коробки такие большие с продовольствием, рассчитанные на то, чтобы 4–5 человек могли месяц жить спокойно. Там чего только не было: по 2 килограмма риса, макарон, сахара, гречки, муки, потом — тушенка (говядина, свинина), конфеты, консервы, сыр, копченая колбаса, сгущенное молоко, подсолнечное масло и так далее. Каждая коробка по 22 килограмма.

— А кому оказывали эту помощь?

— Мы оказывали гуманитарную помощь Мариуполю. А потом что мы только не возили: комплекты термобелья, шапки, носки утепленные, сапоги, дизельные генераторы, квадрокоптеры, тепловизионные прицелы, тепловизоры. В общей сложности более 660–670 тонн грузов мы передали. На днях собираемся новую партию отправлять. Свою помощь мы передаем в Центральный военный округ.

— А почему им?

— В нормальных отношениях с ребятами!

— Вы же сам ветеран ВДВ…

— Я спецназовец, главное разведывательное управление, десантник.

— Вы лично помощь оказываете или предприниматели района тоже помогают?

— 90 процентов не горят желанием помогать. По 100 тысяч собираешь, и то… Говорю: «Ребят, совесть имейте!» Но некоторые сами предлагают.

— Почему народ у нас не просыпается?

— Это должно быть воспитание, я так считаю. У меня старший сын тоже офицер, младший в военном училище учится, на втором курсе.

— С мобилизованными из Тетюшского района вы связь держите. Какое настроение сегодня у бойцов?

— Несмотря ни на что, настрой хороший у бойцов. Когда их обнимаешь, это самая большая награда. Они до такой степени искренние, открытые и воины прекрасные. Когда отправляли ребят на СВО, были большие сомнения, тогда мне казалось, что на 90 процентов негодными они были, а сейчас-то они какими стали, просто звери! Красавчики, я горжусь ими.

— Война из мужика мужика делает!

— Пока я могу, я буду помогать. Конечно, на это уходят огромные суммы, но для меня главное, чтобы это все побыстрее кончилось, чтобы ребята живыми и здоровыми приехали домой.

— С одним командиром разговаривали, он говорит: «Уже год топчемся на месте. Для чего тогда начинали, если вперед не двигаемся?» Не все же могут этого понять.

— Это очень умное решение главнокомандующего и генштаба. При нынешней ситуации наступать мы не имеем права, так как будут большие потери. Питание есть, одежда — все нормально. Лучше подождать, пока те выдохнутся, а потом наступать.

— Можно же мобилизовать 2 миллиона мужиков — и вперед.

— Можно и 5 миллионов найти, в России все возможно, а зачем они нужны там? Пока в этом нет необходимости. Сейчас нужно подождать.

— Спасибо за интересное интервью!