«Был лишен возможности влиять на решения, принимаемые в отношении кредитования физических лиц», — так описывал свои полномочия в ТФБ первый зампред правления Рамиль Насыров. В суде огласили показания, которые он дал по второму делу Роберта Мусина: Насыров заявил, что за несколько месяцев в состоянии кредитного портфеля разобраться было невозможно, тем более что Роза Якушкина ему объяснила: большинство кредитов выдавалось по распоряжению Мусина. Тем не менее Насыров утверждает, что пытался донести до верхушки ТФБ информацию о плачевном положении банка, а теперь его привлекли к «субсидиарке» наряду со всеми. О том, что еще говорил Насыров, избежавший наказания по первому делу Мусина, и о чем поведала сама Якушкина, — в материале «БИЗНЕС Online».
Второе уголовное дело Роберта Мусина приближается к экватору: в суде оглашены показания десятков свидетелей, а самые важные из них выступили у трибуны. Одним из таких важных свидетелей стала, например, Роза Якушкина
Роза Якушкина показала на Мусина
Второе уголовное дело Роберта Мусина приближается к экватору: в суде оглашены показания десятков свидетелей, а самые важные из них (защита экс-предправления Татфондбанка настояла на их личном приглашении в зал суда) выступили у трибуны.
Одним из таких важных свидетелей стала, например, Роза Якушкина — член правления ТФБ и директор департамента крупного бизнеса и проектного финансирования банка. Ее имя неоднократно звучало что в ходе первого процесса по Мусину, что теперь, уже во время рассмотрения второго уголовного дела. АСВ в свое время даже просило Арбитражный суд привлечь ее к субсидиарной ответственности по обязательствам ТФБ в 141 млрд рублей, однако суды отказали, но вместе с тем постановили взыскать с нее 9,8 млрд рублей убытков. Решение устояло в апелляции и кассации.
Нам удалось побывать на заседании, где гособвинитель оглашал показания, которые Якушкина давала в ходе следствия. Для свидетеля огласили целую таблицу кредитов, в одобрении которых она принимала участие. Та, в свою очередь, указала, что кредитный портфель ГК DOMO сформировался еще задолго до того, как она заняла свою должность члена правления, и составлял 18 млрд рублей. Деятельность группы компаний контролировалась председателем банка и использовалась только по его указанию, подчеркнула Якушкина.
А потому все решения — выдавать кредит или не выдавать — всегда согласовывались с Мусиным. «Учитывая, что суммы кредитований были большими, я лично принять решения такого рода никогда не могла. Для этого мне было необходимо согласие и указание Мусина», — зачитывал гособвинитель слова Якушкиной. При этом она отметила, что, даже несмотря на то, что Мусин официально стал председателем правления банка с марта 2016 года, согласовывали выдачу кредитов с ним и задолго до этого времени, т. е., получается, когда он был в статусе «бенефициара».
Мусин оказывается на скамье подсудимых во второй раз. Его судят за злоупотребление полномочиями (ч. 2 ст. 201 УК РФ, до 10 лет лишения свободы). В уголовном деле всего один эпизод, который включает в себя различные сделки за период с 1 марта 2015-го по 15 декабря 2016 года. Последняя дата — день введения временной администрации в ТФБ.
Так, по версии следствия, в данный период банк выдал необеспеченные кредиты группе из 35 компаний (в том числе входивших в ГК DOMO, бенефициаром которой был Мусин) на общую сумму в 15,7 млрд рублей — средства не были возвращены в банк. Мусин, полагает следствие и обвинение, знал о неплатежеспособности фирм и понимал, что их просроченная задолженность может повлечь серьезные последствия, в том числе снижение величины собственных средств банка и, как следствие, санкции к ТФБ со стороны Центробанка.
Также в этот период, полагает следствие, Мусин расторг договоры поручительства по кредитам, описанным выше, и тем самым вывел залоговое имущество на сумму 1,2 млрд рублей.
Кроме того, Мусин в 2015–2016 годах якобы заменил ликвидные активы переоцененными. Сумма ущерба по данному эпизоду — почти 10 млрд рублей.
Сам Мусин своей вины не признает. «Я уже осужден за действия, которые привели к банкротству банка и отзыву лицензии», — заявил он на одном из первых заседаний по новому уголовному делу.
Ранее, напомним, Мусин уже был осужден за злоупотребление полномочиями в банке: суд назначил ему 12 лет колонии. ВС РТ наказание смягчил на 1 год. Таким образом, банкир, находясь в СИЗО, уже отбыл половину назначенного судом срока. Сейчас его первое дело истребовал Верховный суд России по представлению замгенпрокурора РФ.
Адвокат Алексей Клюкин пытался выяснить, приходилось ли получать согласование и у других председателей банка — предшественников Мусина в этом кресле. Но суд вопрос снял как не относящийся к сути обвинения: «У нас только Мусин на скамье подсудимых, а не другие председатели».
Для чего надо было согласовывать выдачу кредитов с «бенефициаром» банка? Якушкина заверила, что не знает, мол, и делала-то она это не лично, а через «курирующих людей». Их фамилий не назвала.
На следующем заседании в зале суда ждали бывшего первого зампредправления ТФБ Рамиля Насырова. «Он находится под стражей, на судебное заседание явиться не может», — сообщил в начале процесса судья Юрий Арсенюк
Первый зам Мусина не пришел на допрос — он под стражей
На следующем заседании в зале суда ждали бывшего первого зампредправления ТФБ Рамиля Насырова. «Он находится под стражей, на судебное заседание явиться не может», — сообщил в начале процесса судья Юрий Арсенюк. Мусин, который сам участвовал по видеосвязи из СИЗО (после операции он до сих пор ходит с костылями и не может ездить на процесс), был не против, а потому гособвинитель Елена Петрова огласила показания Насырова. Причем достаточно бегло — было ощущение, что все находящиеся в зале эти показания уже выучили.
Кстати, Насыров сам был фигурантом дела по Татфондбанку: его задерживали в марте 2017 года и даже пытались отправить в СИЗО, однако суд ограничился домашним арестом. Следствие подозревало его в хищении у Центробанка кредитов на 3,1 млрд рублей (этот эпизод Мусину вменили как злоупотребление полномочиями — получение кредита в ЦБ по подложному залогу). Однако в начале 2018 года в СКР сообщили, что уголовное преследование Насырова прекращено — «в связи с деятельным раскаянием». Дело переквалифицировали на более мягкую статью (ст. 165 УК РФ «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием»), он полностью признал вину и дал «изобличающие себя и иных фигурантов показания». Однако «уголовная» судьба все же настигла Насырова спустя несколько лет: в 2023-м суд приговорил его к 3 годам и 3 месяцам колонии за растрату в «Тимер Банке», а Верховный суд «накинул» сверху, увеличив срок наказания до 5 лет. Насырову осталось сидеть еще порядка 2 лет.
По новому уголовному делу Насырова допрашивали одним из первых. Его показания уместились на 60 страницах в материалах дела, однако, как выяснилось при оглашении, бо́льшая часть их либо связана с первым делом, либо вообще с арбитражными разбирательствами. Так, Насыров рассказал, что в 2005 году устроился работать в Ак Барс Банк, в марте 2016-го Мусин пригласил его в ТФБ и назначил своим первым замом. Затем Насыров подробно пояснил, что в банке существовали кредитные комитеты: малый, рассматривавший основной объем кредитования (он туда не входил), и большой, в который он вошел в июне 2016-го. К тому моменту, по словам Насырова, почти весь объем долга уже фактически был сформирован. «ГК DOMO — основной технический заемщик — сформировал свой кредитный портфель задолго до моего трудоустройства», — снимал с себя вину Насыров.
Мусин участвовал по видеосвязи из СИЗО (после операции он до сих пор ходит с костылями и не может ездить на процесс)
На замечания следствия о том, что на некоторых документах, одобряющих выдачу кредита, стоят его подписи, Насыров парировал: «При голосовании я обращал внимание на наличие профессионального суждения». Другими словами: сам Насыров состояние компаний не оценивал, а лишь руководствовался заключениями, которые предоставляли к заседанию кредитные инспекторы. Да и, в принципе, как следует из слов Насырова, ни времени, ни желания вникнуть во все это не было. «Разобраться в качестве всего кредитного портфеля, насчитывающего в общем свыше 80 тысяч заемщиков и величиной [задолженности] свыше 100 миллиардов рублей за несколько месяцев работы в банке невозможно. Насколько известно со слов Якушкиной, осуществлявшей подготовку материалов для кредитного комитета, большинство кредитов выдавалось по распоряжению председателя Мусина в целях реструктуризации задолженности, сформированной в 2013–2015 годах», — говорил он следователю на допросе.
Так, например, Насыров поставил подпись, одобрив кредит компании «Реал эстейт». На допросе Насыров пояснил, что компания была под контролем Мусина и решение по кредиту тоже принималось под контролем Мусина. То же касается, по его словам, и компании «Недвижимость плюс». «Кредитование фирмы осуществлялось по распоряжению Мусина», — заявлял Насыров. ООО «Свитиль», постоянно получавшее кредиты, также контролировалось Мусиным, причем вместе с его предшественником в кресле предправления ТФБ Ильдусом Мингазетдиновым, через ООО «Артуг». Так что фирму тоже кредитовали по поручению Мусина. Более того, указал Насыров, часть фирм располагалась в ТК «Модная семья», бенефициаром которого был Мусин, и действовало его прямое указание — всегда голосовать за выдачу кредита.
В принципе, по-другому Насыров сделать и не мог, утверждал он: к заседанию кредитного комитета ему давали материалы, в которых говорилось, что долги заемщиков относятся ко второй (риск 1%) или третьей (риск 21%) категории качества. Компании также положительно оценивались и службой безопасности ТФБ. «Я был лишен возможности прогнозировать негативные тенденции по должникам ввиду их хорошей оценки», — констатировал Насыров, еще раз подчеркивая, что у него просто не было адекватных оснований, чтобы проголосовать против.
Насыров: «Я предупреждал акционеров и правление ТФБ о состоянии банка»
Как оказалось, Насырова на следствии просили дать пояснения и по кредиту, который он взял в 2016 году в ТФБ на свое имя, — на 60 млн рублей «на свои нужды». «Ссуда была своевременно погашена перед банком, в том числе проценты», — объяснялся Насыров, добавляя, что получал деньги на общих основаниях, без блата. При этом в какой-то момент долг продали коллекторскому агентству, и те даже пытались взыскивать деньги через суд. «Я считаю себя пострадавшей стороной», — заявил Насыров.
Спросили у Насырова и о выдаче кредитов самому Мусину и сооснователю группы «Сувар» Евгению Королькову (однако суммы не назвали, и, стоит отметить, что подобных обвинений в нынешнем уголовном деле нет). Но тот лишь развел руками — мол, эти вопросы обсуждались на розничном кредитном комитете, в котором Насыров не участвовал.
По эпизоду со снятием обеспечения на 1,2 млрд рублей по кредитам заемщиков Насыров пояснил, что участвовал в кредитных комитетах, где рассматривался этот вопрос. «Снятие обеспечения осуществлялось в декабре 2016 года по прямому распоряжению председателя правления Мусина», — указал свидетель. При этом он заявил, что не все действия ухудшали положение банка. Например, сказал Насыров, обмен паями и облигациями (этот эпизод Мусину вменяют как замену ликвидных активов переоцененными) не только не принес ущерба ТФБ, но и, в принципе, привел к положительным последствиям. Инициаторами этих сделок он назвал Мусина и его зама Вадима Мерзлякова.
Пояснил Насыров и по претензиям АСВ (его привлекли к субсидиарной ответственности). «В мои обязанности не входило кураторство бизнеса по осуществлению сделок, — указывал Насыров, не соглашаясь с выводами АСВ. — Вины в моих действиях не имеется». При этом свидетель подчеркнул, что первым замом председателя правления он был недолго: с января по декабрь 2016 года. «Был лишен возможности каким-либо образом влиять на решения, принимаемые в отношении кредитования физических лиц», — зачитывала прокурор показания Насырова. Он еще раз подчеркивал, что в состав кредитного комитета вошел только летом 2016-го и к тому времени уже невозможно было разобраться в состоянии кредитного портфеля.
Однако, судя по словам Насырова, он пытался сделать хоть что-то и осознавал, что банк стоит на грани банкротства. «Я принимал все зависящие меры, направленные на информирование всех органов правления Татфондбанка, в том числе совет директоров и представителей акционеров, о текущем положении банка, давая возможность предпринять упреждающие управленческие действия, упомянутые в федеральном законе „О банкротстве“. Таким образом, считаю несостоятельными претензии АСВ в моем бездействии», — заявил Насыров на допросе.
На это же заседание был приглашен и Мерзляков, однако, по словам судьи, не смог оперативно приехать на процесс, т. к. находится в Москве. Учитывая опыт «сложных» допросов предыдущих свидетелей (во время дачи показаний постоянно приходится обращаться к материалам дела), суд решил, что на следующих заседаниях исследует материалы уголовного дела, а затем снова вернется к допросу свидетелей.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 22
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.