«Я, когда на сессию буду уходить, сам у себя стану отпрашиваться», — шутит ректор Болгарской исламской академии Фархат Хуснутдинов. Избранный на этот пост учредителями БИА в начале года экс-председатель упраздненного Конституционного суда РТ для пополнения знаний в области религии стал студентом факультета теологии Российского исламского института. Впрочем, опытному управленцу на основном месте работы, по словам самого ректора, это никак не мешает. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» Фархат Хуснутдинов рассказал о реакции на предложение возглавить Болгарскую академию, жизни ее иностранных преподавателей и причинах своего неоднократного появления в зоне СВО.
Фархат Хуснутдинов: «Задачи, в принципе, остаются неизменными — это подготовка на высоком уровне наших ученых-богословов, чтобы, получив богословские знания на нашей традиционной основе, они свои знания донесли до мусульманской уммы России»
«Мне тоже задают вопрос: почему столько меняется ректоров?»
— Фархат Гусманович, от кого вам поступило предложение возглавить Болгарскую исламскую академию? Удивлены ли вы были этим предложением? Как отнеслись, ведь это совершенно другая, новая сфера деятельности для вас? Или это только со стороны кажется, что она другая?
— Сейчас удивление с лица уже прошло (улыбается). Поэтому я могу в спокойной обстановке все это не торопясь объяснить. Совету учредителей Болгарской исламской академии моя кандидатура была рекомендована руководством нашей республики, в частности раисом Рустамом Миннихановым, и совет учредителей 17 марта на своем заседании утвердил меня в качестве ректора Болгарской исламской академии, выбрав единогласно.
Фархат Гусманович Хуснутдинов родился 8 ноября 1964 года в деревне Большой Кукмор Кукморского района Татарской АССР.
Окончил Казанский государственный университет по специальности «правоведение» (1992), Казанский (Приволжский) федеральный университет по направлению «психология» (2014). Кандидат юридических наук, заслуженный юрист РТ.
1987–1989 — лаборант Казанского государственного университета.
1989–1993 — юрисконсульт республиканской аптечной базы предприятия «Фармация», молодежного объединения «Смена», малого предприятия «Астат».
1993–2000 — младшие юридические должности, заведующий информационно-правовым бюро в министерстве юстиции РТР.
2000–2003 — помощник генерального директора по юридическим вопросам ОАО «Татэнерго».
2003–2005 — директор АНО «Третейский энергетический суд».
2005–2006 — помощник премьер-министра РТ — руководитель секретариата премьер-министра РТ.
2006–2010 — руководитель секретариата премьер-министра РТ.
2010–2011 — управляющий делами президента РТ.
2011–2014 — советник председателя совета директоров ОАО «Связьинвестнефтехим».
2014–2022 — председатель Конституционного суда РТ.
С 2023 года — ректор Болгарской исламской академии.
Президент филиала российского союза боевых искусств по Республике Татарстан.
Да, действительно, было очень удивительно. Потому что Конституционный суд шел к упразднению и я занимался подготовкой документов, чтобы организовать новый государственный орган — Конституционный совет, который сейчас возглавляет уважаемый Ильгиз Идрисович Гилазов, мой коллега. У каждого человека, пусть он будет чиновником или имеет другой статус, у которого есть чувство ответственности, возникает чувство настороженности или волнения, когда его переводят или назначают на любую должность. Это нормальное состояние человека.
Фархат Хуснутдинов с 2014-го возглавлял Конституционный суд республики, ликвидированный в октябре 2022 года
Я проработал в качестве руководителя на разных должностях, но образовательная система — это совершенно новое направление. Приходилось учиться у друзей-ректоров и своих коллег в академии. Для меня все это новое. Ну и немножко помогал, наверное, наработанный опыт на разных должностях. Удивление прошло, сейчас уже только работать и работать.
— «За 6 лет существования БИА сменилось уже три ректора, вы четвертый…Какие задачи руководство РТ и учредители БИА поставили перед вами? Какую академию приняли вы и что планируете исправить?» (Алмаз) Какие приоритеты в работе вы сами себе наметили?
— Находясь на разных работах и должностях, я всегда внимательно наблюдал за академией, ее достижениями и успехами. Я очень благодарен своим предшественникам. Действительно, я четвертый ректор, и пятым меня называют, если считать Камиля Шамильевича Исхакова, который был президентом академии. Мне тоже задают вопрос: почему столько меняется ректоров? Я осуждать и разбирать просто не имею морального права. Еще раз говорю: я благодарен всем своим предшественникам — создана материально-техническая база, образовательный процесс был хорошо организован.
Мы также очень активно продолжаем работать и с нашими учредителями, и с партнерами, и с руководителями светских и исламских вузов. Да, задачи были поставлены. Они, в принципе, остаются неизменными — это подготовка на высоком уровне наших ученых-богословов, чтобы, получив богословские знания на нашей традиционной основе, они свои знания донесли до мусульманской уммы России. Приоритетные задачи здесь были и остаются все те же. Во-первых, создание всех условий для обучающихся, во-вторых, подготовка ученых-богословов на конкурентной основе. Ну и была учредителями и Рустамом Нургалиевичем поставлена задача — вывести нашу академию на совершенно другой международный уровень.
— То есть усилить международное направление?
— Да, совершенно верно.
«Рустамом Нургалиевичем поставлена задача вывести нашу академию на совершенно другой международный уровень»
«Светские знания — важные, а религиозные — наиважнейшие»
— «Как вы были связаны с религией до начала трудовой деятельности в Болгарской исламской академии? Должен ли ректор религиозного учебного заведения быть верующим, как считаете?» (Ильхам)
— Сколько себя помню, с детства и до настоящего времени, в разных ситуациях, при разных обстоятельствах я был связан с религией, просто никогда об этом не говорил и нигде не афишировал. Я был и остаюсь мусульманином, любящим свою религию и ее нормы. Понятно, что ислам в большом виде только сейчас мне открылся и познается. Как говорил наш пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, «брать знания — это обязанность каждого мусульманина и мусульманки». Есть светские знания, есть религиозные, есть важные, и есть наиважнейшие. Так вот, светские знания — это важные, а религиозные — наиважнейшие. Поэтому я стремлюсь получить знания и важные, и наиважнейшие. Стремился и буду стремиться.
— «После вашего назначения ректором БИА один из экспертов „БИЗНЕС Online“ сказал, что вы, будучи юристом, должны хорошо справиться на должности ректора, так как юриспруденция в исламе — фикх — является важнейшей из наук. Так ли это на самом деле?» (Абдулла)
— Я не ставил бы жесткую параллель между юриспруденцией и фикхом. Дело в том, что тут разные источники, методы и правоприменительная практика. Но хочу отметить, что на базе академии обе науки в равной степени изучаются и преподаются. Дело в том, что-то право, которое я изучал в университете и сейчас преподается в юридических вузах, основано на римском праве. А норма религии фикх — это тоже юриспруденция, но она базируется в государствах, где преобладающей религией является ислам. И там, и тут изучаются и семейное право, и гражданское, и уголовное, и все нормы поведения, и нравы. И там, и тут юриспруденция, просто базы разные.
Что касается меня как ректора, в академию я был назначен больше как управленец. Кроме тех задач, которые я уже перечислил, много еще других побочных заданий было. Вот говорят, что у меня нет исламского образования. Имея два высших светских образования — юридическое и психологическое на базе Казанского университета, будучи руководителем академии, я поступил на первый курс Российского исламского института на факультет теологии. Кстати, из всех моих уважаемых предшественников только у Рафика хазрата Мухаметшина было исламское образование. У остальных тоже не было.
— Вы и ректор, и студент одновременно? Уникальная ситуация…
— Получается так. И я, когда на сессию буду уходить, сам у себя стану отпрашиваться (смеется).
«Бюджет академии утверждается на заседании попечительского совета и формируется исключительно за счет пожертвований крупного бизнеса»
«Все условия для обучающихся в академии созданы»
— Каковы источники финансирования деятельности БИА? Есть ли постоянные меценаты? Недавно в БИА открыли спортивную площадку — за чей счет она была создана? Из бюджета республики вам помогают?
— Бюджет академии утверждается на заседании попечительского совета и формируется исключительно за счет пожертвований крупного бизнеса. Члены попечительского совета, так или иначе, тоже задействованы. Кто-то помогает финансово, кто-то участвует в образовательном процессе. К примеру, мы недавно за короткий срок построили многофункциональную спортивную площадку. Это все построено за счет фонда поддержки исламской культуры, науки и образования. Руководитель этого фонда является и членом попечительского совета.
Второй пример, если взять частных меценатов, — достраиваем парковку на 50 автомашин на территории академии для наших преподавателей, сотрудников, студентов и гостей БИА. Строительство ведет компания «Алексеевскдорстрой». Генеральный директор, депутат Государственного совета РТ Фоат Валиевич Валиев сам решил таким образом нас поддержать.
— Бесплатно вам парковку строят?
— Да, таким образом он нам неоценимую благотворительную помощь оказывает. Пользуясь площадкой вашей газеты, хочу ему слова благодарности передать. Таких меценатов побольше бы.
«Минтимер Шарипович к нам в академию приехал, провел встречу с сотрудниками и студентами, а также от имени своей семьи и всех родственников преподнес в дар Болгарской исламской академии 60 томов книг известных исламских богословов»
— А кто инициатором-то был? Вы к нему обратились или он к вам?
— Я обратился. Но это была не моя личная просьба. У нас очень давние отношения с Минтимером Шариповичем. Дело в том, что он был родоначальником и основателем Конституционного суда РТ, будучи президентом, подписал указ о его создании. Работая в Конституционном суде, мы с ним начали очень много интересных мероприятий проводить. И я опять пришел на его детище, это же он был идейным вдохновителем создания академии. Были разные предложения — у нас построить или на Кавказе, во многих местах хотели. Но благодаря Минтимеру Шариповичу, который сумел убедить президента страны Владимира Владимировича Путина, с его легкой руки эта академия здесь и появилась.
Вот даже эта спортивная площадка — мы ее приурочили к празднику Мавлид. И он у нас получился очень трогательным, в торжественной обстановке. Минтимер Шарипович к нам в академию приехал, провел встречу с сотрудниками и студентами, а также от имени своей семьи и всех родственников преподнес в дар Болгарской исламской академии 60 томов книг известных исламских богословов. Также тесно сотрудничаем с фондом «Возрождение», проводим разные мероприятия, и в перспективе много интересных проектов. И в части строительства парковки, с ним обсудив, пришла такая идея — обратиться к Фоату Валиевичу. Он говорит: «Я указание давать не могу, но, если ты съездишь и убедишь, что парковка нужна…» Ну удалось, да.
— Может быть, академии еще чего-то не хватает? Все-таки 6 лет прошло, может, что-то уже отвалилось? Какой вы приняли академию?
— Академия в великолепном состоянии, ничего там не отвалилось, за ней наши сотрудники четко следят. Наши студенты живут просто в шикарных условиях. Общежитие у нас бесплатное, проживают они в одноместных номерах, со всем благоустройством — санузел с душем, телефон внутренний, телевидение, Wi-Fi. Трехразовое бесплатное питание, доступ ко всей инфраструктуре нашей академии. Сейчас уже и парковка для них будет сделана. Спортплощадка в определенные часы, библиотека в их распоряжении. И каждый еще получает стипендию.
Я, конечно, не могу сравнивать с другими академиями, но в перспективе планирую поехать в Тольятти посмотреть духовную православную семинарию. Говорят, у них тоже хорошие условия. Но, когда они к нам приехали, отметили: до вас нам еще далеко.
Все условия для обучающихся в академии созданы, ждем только хороших результатов, чтобы мы на выходе получили высококвалифицированных конкурентоспособных специалистов.
«Разные студенты есть. Кто-то очень большой знаток арабского языка, но уступает в других науках. И этот баланс наши преподаватели пытаются выровнять»
«Мы их двоечниками не называем…»
— А двоечники у вас есть среди студентов?
— Мы их двоечниками не называем…
— Ну отстающие. Зачем их кормить бесплатно и проживание бесплатное предоставлять, если они учиться не хотят? Есть такие?
— Разные студенты есть. Кто-то очень большой знаток арабского языка, но уступает в других науках. И этот баланс наши преподаватели пытаются выровнять. В этом году приемная комиссия очень хорошо отработала, и процентов 70 наших абитуриентов показали очень высокие знания и арабского языка, и исламских наук. И стали нашими студентами.
— В академию только с высшим исламским образованием принимают?
— Академия — это самая высшая ступень исламского образования. После медресе можно поступить в любой исламский вуз России, а дальше уже наша академия — высшая точка. То есть после медресе в академию поступать не принято.
— Если кто-то в каких-то дисциплинах в академии отстает, значит, плохо институт его учил? Или требования в академии большие? Почему у кого-то успеваемость хромает?
— Дело в том, что к нам поступают не только из нашей республики. География абитуриентов очень широкая. Не в обиду нашим коллегам будет сказано, но приемная комиссия отметила, что в этом году сильнее во всех знаниях были кавказские представители, ингуши показали очень хорошие знания. В чем-то наши студенты уступают, в чем-то — из других регионов. Но все-таки надо усилить процесс обучения, уже начиная с медресе, чтобы мы в академии получили более подготовленных ребят.
«Каждый год у нас 25 магистратов, 10 докторантов и 12 теологов. В этом году конкурс был почти такой же, как и в прошлом году»
— «Сколько человек было принято в этом году, на какие дисциплины?» (Анвар Хайруллин)
— В светских учебных заведениях это называется бюджетными местами, а у нас — квоты. Каждый год у нас 25 магистрантов, 10 докторантов и 12 теологов. В этом году конкурс был почти такой же, как и в прошлом. Магистранты — на одно место три человека, докторанты и теологи — на одно место по четыре претендента. Конкурс был немаленьким. Из всех поступающих чуть больше половины в этом году были татары, местные, но в этом году расширилась география, добавилось очень много других регионов: Камчатка, Чувашия, Курганская область, Карачаево-Черкесия и Крым. Впервые были заявки из Алжира и Туркменистана.
Во время поездки в Донбасс я встретился с председателем духовного управления Донецкой Народной Республики Рашидом хазратом Брагиным и рассказал об академии, какие у нас условия. Он познакомил меня с духовными лидерами. Я передал продукцию академии, и как бы негласно мы договорились, что на следующий год они тоже своих студентов нам направят. Для нас очень важно, чтобы были представители и из новых регионов России.
— С Северного Кавказа много студентов?
— С Кавказа у нас почти все регионы представлены: Чечня, Дагестан, Ингушетия.
— А всего сколько студентов сегодня обучается?
— На сегодняшний день в академии обучаются 153 студента. В докторантуру мы в этом году приняли 13 человек вместо плановых 10.
— Настолько хороши были кандидаты?
— Знания хорошие продемонстрировали. Кроме того, практика показывает, что по разным объективным и субъективным причинам к концу учебного года из 10 остаются на выпуске 7–8. Отсев всегда бывает, поэтому, посоветовавшись, мы пришли к мнению, что берем 13. На выходе если 13 получим, очень хорошо, если нет, то 10 хотя бы чтобы вышло. За последние три года академия выпустили 80 магистрантов и 16 докторантов.
«На сегодняшний день в академии обучаются 153 студента»
Пять муфтиев из разных регионов России получили или получают образование в БИА
— «Сколько муфтиев регионов России окончило или учится в БИА?» (Ренат)
— На сегодняшний день учатся и проучились пять муфтиев: из Республики Татарстан, Омской, Амурской, Оренбургской областей и с Дальнего Востока. Проучились и учатся порядка 10 мухтасибов из республики, около 14 заместителей муфтия из разных регионов России.
— Как складывается сотрудничество с ДУМ РТ и духовными управлениями других регионов РФ?
— С духовным управлением Республики Татарстан конструктивные и деловые отношения, с муфтием Камилем хазратом мы знакомы очень много лет, будучи на разных должностях. Кроме того, нас еще объединял спорт. Такие же деловые уважительные отношения со многими муфтиятами регионов России. Я недавно был на пленарном заседании духовного управления в Москве, духовного управления Российской Федерации, и меня коллеги познакомили со многими религиозными лидерами разных регионов. Самое приятное здесь то, что это наши выпускники — докторанты, магистранты. В устной форме со всеми договорились о сотрудничестве, взаимодействии. Скоро на базе академии пройдет конференция, и мы многих из них пригласили к себе.
С ДУМ РТ мы проводим много совместных мероприятий, 27 сентября наш совместный праздник был. Отношения очень уважительные.
«С духовным управлением Республики Татарстан конструктивные и деловые отношения, с муфтием Камилем хазратом мы знакомы очень много лет, будучи на разных должностях»
— А с ЦДУМ, Талгатом Таджуддином в каких отношениях?
— После назначения месяца полтора я осваивался, а когда приступил к работе, это был месяц Рамазан, потом у нас прошел «Изге Болгар җыены». В июне я посетил всех учредителей, чтобы лично познакомиться. У нас их 6, Ильфар хазрат — председатель совета учредителей. Камиль муфтий хазрат тоже учредитель. Уважаемый шейх Равиль Гайнутдин, Рушан Аббясов хазрат, его заместитель. Первым делом я поехал к ним. Мы очень долго все вопросы обсуждали, я прямо записывал их наставления. Через неделю поехал к Талгату Таджуддину. Правда, с другим учредителем, его сыном Мухаммадом хазратом, не удалось встретиться. С Талгатом Таджуддином тоже состоялся конструктивный разговор.
— У учредителей одно время какие-то недопонимания были между собой. Они вам наставления давали, не противоречащие друг другу?
— Нет-нет. Они все заинтересованы в том, чтобы поднять уровень образования, чтобы все наши выпускники были востребованными, высококвалифицированными, конкурентоспособными. Никаких противоречий я не заметил.
«Наш международный отдел мы будем серьезно усиливать, потому что планируем активнее работать с вузами тех исламских государств, с которыми Россия и республика тесно сотрудничают»
«Международный отдел будем серьезно усиливать»
— «Какую международную деятельность ведет БИА? С какими вузами мира сотрудничает, в какой сфере?» (Григорьев А.)
— Дело в том, что до моего руководства в академии подписано более 20 соглашений с зарубежными ведущими исламскими вузами и столько же — с нашими отечественными ведущими и светскими, и исламскими высшими учебными заведениями. В мой период, в мае, когда у нас форум проходил, мы подписали три соглашения — с Тунисским (самым старым) исламским институтом, Иорданским международным исламским университетом и Таджикским исламским университетом. И недавно на площадке ДУМ РФ у Равиля шейха Гайнутдина мы подписали меморандум с Малазийским международным исламским университетом. Все это подписанные соглашения, меморандумы не для галочки, у каждого соглашения есть свое направление, все пункты мы пытаемся отрабатывать. Это и в образовательной системе, и переподготовка, и стажировка наших студентов и преподавателей. С каждым вузом, по каждому направлению мы работаем точечно. В июне — июле наши студенты во главе с преподавателями, две группы, съездили в Сирию, в исламский институт. Работа в этом направлении идет, мы ее пытаемся поднять на другой международный уровень. Наш международный отдел будем серьезно усиливать, потому что планируем активнее работать с вузами тех исламских государств, с которыми Россия и республика тесно сотрудничают.
— Прежний ректор говорил, что планируется перевод в электронный вид трудов татарских богословов. Также была информация, что планируется перевод трудов татарских богословов на современный татарский язык и на русский. На каком этапе эта работа?
— Безусловно, в этом направлении мы работаем, хотя процесс очень трудоемкий. Но результат работы будет очень востребован нашим будущим поколением. После нескольких лет кропотливой работы переведено в электронный вид произведение «Ислам дине» Ризы Фахретдина. Что касается перевода на современный татарский, русский и арабский языки, издали трехтомник труда булгарского ученого Сулаймана ибн Дауда ас-Сувари ас-Саксини «Зухрат ар-рийад ва нузхат ал-кулюб ал-мирад» («Красота садов и утешение страждущих душ»). Этот труд тоже очень востребованный. Работа, еще раз повторюсь, крайне трудоемкая, скрупулезная, потому что надо все изучить, обработать, но тем не менее она не остановилась и на перспективу будет продолжаться.
— На какие средства проводится эта работа?
— По-разному: и за помощью обращаемся, и фонд поддерживает, но в основном обходимся силами академии. Работа шла совместно с Академией наук РТ.
«Сейчас наш диплом признан в Египте, Сирии и Узбекистане. Наши выпускники спокойно поступают с ним или же преподают»
«С признанием диплома магистра или доктора исламских наук все неоднозначно»
— «В июне в Болгарской исламской академии прошла защита магистерских выпускных квалификационных работ. Как вы оцениваете качество этих работ? Сколько человек выпущено, где они работают?» (Леонид)
— Защита прошла на высоком уровне, на арабском языке. Выпуск был из 13 магистрантов, из них многие после окончания вернулись в свои регионы, потому что все обучающиеся у нас — это муфтии, религиозные деятели, имам-хатыбы. Аттестационной комиссией двое были рекомендованы на дальнейшее получение обучения в докторантуре. Это представители Дагестана и Ингушетии.
— «Имеет ли диплом выпускника академии по магистратуре и докторантуре статус высшего образования по российскому стандарту? Признается ли диплом выпускника академии за рубежом? Если да, то где? Если нет, то какая работа ведется в этом направлении и когда ждать результаты?» (Тимур)
— С признанием диплома магистра или доктора именно исламских наук все неоднозначно. Но мы постепенно идем к этому. Сейчас наш диплом признан в Египте, Сирии и Узбекистане. Наши выпускники спокойно поступают с ним или же преподают. Все решится, когда имя академии, ее авторитет будут расширяться. Внимание международных вузов к нам как раз говорит об этом, мы интересны им, и они все однозначно настроены на тесные контакты с нами. А чтобы нашим студентам было проще при трудоустройстве в России, мы открыли аккредитованное заочное направление теологии, и там на выходе наш выпускник имеет возможность получить два диплома.
— «В БИА учебный процесс по-прежнему формируется арабами из разных стран? Как считаете, от этого больше вреда или пользы для мусульманской уммы, для страны в целом?» (Зиганшин)
— Арабы у нас не формируют учебный процесс. Образовательная система выстроена по стандартам и требованиям совета исламского образования. Сначала образовательную систему строили по аналогии со стандартами ведущих мусульманских университетов в Дамаске, Египте. Почему? Для того чтобы наши магистранты, докторанты были такого же уровня образования, как представители из разных стран, чтобы в России уровень образования, наших студентов был конкурентным, чтобы ничем мы не уступали международному уровню.
«У нас на постоянной основе проживают и преподают 7 иностранных преподавателей: двое из Сирии, двое из Египта, по одному из Йемена, Индии и Палестины»
«С этого года ввели изучение татарского языка факультативно»
— А татарский язык студенты БИА изучают?
— Мы с этого года ввели изучение татарского языка факультативно и для сотрудников, и для студентов. Этот вопрос актуален, будем обучать.
— «Кто сегодня преподает в БИА? Какая пропорция иностранных и российских преподавателей?» (Юрий)
— У нас на постоянной основе проживают и преподают 7 иностранных преподавателей: двое из Сирии, двое из Египта, по одному из Йемена, Индии и Палестины. Этого вполне достаточно, потому что они преподают специфические дисциплины. И понятно, что арабский язык — усиленный. Это полностью покрывает все необходимые потребности в обучении.
— А всего преподавателей сколько?
— Порядка 24. Мы привлекаем из исламских и светских вузов. Они приезжают на 2–3 дня и читают лекции, на сессию приезжают. У них программа до конца года расписана.
— Каждому ректору БИА читатели задают вопрос по поводу ваххабизма. Не будет ли проникновения через иностранных преподавателей и студентов этого течения, которое у нас не приветствуется? Есть ли у вас контроль?
— Контроль у нас есть. Что касается легализации ваххабизма на базе академии, не было ни одного случая, связанного с нашими преподавателями или теми студентами, которые прошли через все это сито и сейчас у нас занимаются. Во всяком случае у меня нет такой информации.
Если говорить о студентах, то в академию недостаточно сдать вступительные экзамены, как принято в обычных вузах. Уже на стадии подачи документов студент обязан предоставить рекомендательное письмо от духовного управления того региона, в котором он проживает. Также во время обучения в летней школе, которое длится 10 дней, студенты находятся под пристальным вниманием наших педагогов, и их рекомендация является тоже очень важной.
Что касается самих педагогов, то здесь все намного проще. Имя каждого проповедника, ученого или профессора в исламском мире известно всем, все знают, какую школу он исповедует, какие идеи продвигает. А мы работаем только с именитыми вузами, и каждый профессор работает исключительно по рекомендации их руководства.
«Два новых проректора — по образованию и науке — в совершенстве владеют арабским языком. У нас не было ни одного случая, чтобы на занятиях наши коллеги арабы вели какую-то неправильную политику»
— А как уследишь на занятиях, если они проходят на арабском языке?
— Два новых проректора — по образованию и науке — в совершенстве владеют арабским языком. У нас не было ни одного случая, чтобы на занятиях наши коллеги-арабы вели какую-то неправильную политику.
— Какова стратегия в подборе преподавателей? На кого больший упор — иностранных или отечественных ученых?
— С самого начала работы академии ни у кого не возникало мысли заменить этих 7 преподавателей, по крайней мере, пять из них, на кого-то другого. Они действительно профессионалы в своей области. Их постоянно привлекают и как лекторов, и как экспертов на различные мероприятия, проходящие как на академических, научных, так и на образовательных площадках. Немаловажным фактором для абитуриента является, кто его будет обучать. Наших профессоров студенты очень любят!
— Иностранные преподаватели с семьями в республике живут?
— С семьями проживают только двое. Шейх Аль-Асри здесь даже дом построил, в пригороде живет. А шейх Исмаил Буль-Буль живет в академии, у него супруга здесь живет. У нас ведь условия какие? Преподаватель живет и работает в академии. Если у кого-то из преподавателей и даже студентов возникла необходимость привезти семью — ради бога, снимаешь квартиру или дом, можешь там жить.
«Преподаватель живет и работает в академии. Если у кого-то из преподавателей и даже студентов возникла необходимость привести семью — ради бога, снимаешь квартиру или дом, можешь там жить»
«Дальнее расположение академии съедает основное время, но место это намоленное»
— А вы сами где времени больше проводите?
— По-разному. Бывает, практически все время в Болгаре. После нескольких конференций и подписания меморандумов очень много гостей-иностранцев принимаем или к ним в гости летим. Секрета нет, дальнее расположение академии съедает основное время.
— По поводу удаленности БИА есть разные мнения: кто-то говорит, что это такое намоленное место, ничто не отвлекает студентов. Другие заявляют: зачем уж так далеко? Это же проблемы для преподавателей — привозить-увозить… А вы как считаете, удаленность академии — это плюс или минус для работы?
— Вы сами правильно сказали: это намоленное место. От этого никуда не уйдешь. Есть, конечно, разные предложения. Я на своем уровне, наверное, такие дерзкие предложения даже не имею права озвучивать. Конечно, исторически академия на самом таком месте находится, тут просто от этого не уйти. И все наши братья-мусульмане, не только представители регионов России, но и зарубежные, с удовольствием сюда приезжают. Некоторые, с которыми мы подписываем соглашения, говорят: «Только в стенах Болгарской исламской академии!»
Отдаленность, конечно, свою роль немного играет. Даже когда идет отбор преподавателей: некоторые очень нас устраивают, но они говорят, что далеко…
— «Как считаете, каким должен быть ислам в XXI веке? В БИА учат по старым книгам, а мир-то совсем другой, люди другие». (Маршида)
— Дело в том, что от тех основ, которые заложены в этих, как вы сказали, старых книгах, старых источниках, никуда не уйдешь и ничего добавить туда уже невозможно. Пусть это старинные книги, даже не в исламских науках, а в других разных сферах жизни, все равно мы их берем за основу. И я придерживаюсь той позиции, что вот это не изменить, каким бы со стороны ни захотели видеть ислам в XXI веке, все равно мы за основу берем первоисточники, рукописные издания. Наши магистранты и докторанты, когда пишут свои диссертационные работы, защищаются, за основу тоже берут именно то, что заложено там.
— «Способна ли БИА готовить служителей культа, востребованных в современном обществе? Чтобы была в них потребность не только на никах, рождение ребенка и похороны, а ежедневно?» (Альберт)
— Что касается повседневной жизни, то же самое, что вы назвали, — никах, обряды, ритуалы: здесь вполне достаточно выпускников медресе и бакалавриата исламских вузов. Все мы люди разные, и мухтасибы бывают разными. Какое предрасположение он к себе сделает, так на него пойдут и посетители. Но, что касается наших выпускников, безусловно, перед ними стоят немного другие задачи. Ведь у академии цель — выпустить специалиста высокого уровня и только специальной направленности.
В России набирает обороты халяльная индустрия, большой интерес к исламскому банкингу и много другого, а специалистов катастрофически не хватает, и мы все это видим. Наша первостепенная задача — раскрыть перед студентами совершенно новые горизонты видения, а без привлечения именитых профессоров, стажировок в топовых исламских вузах, работ в мировых библиотеках и архивах, поддержки публикационной активности студентов это просто невозможно. И нужно отметить, что академия со всем этим справляется!
«Пятикратный намаз обязателен»
«Ислам — это прежде всего работа, семья, спорт»
— «Выполняете ли вы ежедневный пятикратный намаз?» (Тимур)
— Как я уже сказал, люблю свою религию. Пятикратный намаз обязателен, но еще раз вернусь к тому, что очень значительное время приходится находиться в дороге. И командировок много, и дорога в любимую академию много времени съедает. Да, стараюсь придерживаться пятикратного намаза.
— «Как ислам, вера в Аллаха сочетаются с боевыми искусствами, союз которых вы возглавляете?» (Д. Хакимов)
— Меня пытались не то что упрекнуть, просто спрашивали: ну как вы так? Нашему муфтию Камилю хазрату я этот вопрос задал, он еще глубже пошел. С точки зрения глубокой исламской философии привел кучу примеров, когда мусульманин даже должен заниматься охотой, отстреливать диких животных. Почему? Потому что ты свой негатив не дома должен выпускать. Есть специальная молитва, дуа, перед охотой ты ее читаешь, идешь на охоту, совершаешь вот это, и ничего в этом плохого нет. Ислам — это прежде всего работа, семья, спорт. И пусть даже не ислам, но любой спорт — разве он будет воспитывать плохое в человеке? А спортсмен в исламе — это все учит его не только уважать старшего, он учит его тренера, партнера, даже соперника уважать.
Для нас всегда первое правило: если ты даже победил, то не должен, грубо говоря, глумиться над соперником, унижать его. У нас очень много спортсменов, которые и намаз читают, и ислам соблюдают, но и на соревнования ездят, привозят в нашу копилку очень много разных медалей.
«У Камиля-муфтия коричневый пояс джиу-джитсу. Мне нередко мусульмане задают один и тот же вопрос: ну как вы в исламе и заставляете ребят выходить на ринг биться? Это вопрос мы с Камилем хазратом тоже много раз обсуждали»
— Муфтий республики джиу-джитсу занимается. У вас, наверное, точки соприкосновения есть по этому поводу?
— У Камиля-муфтия коричневый пояс по джиу-джитсу. Мне нередко мусульмане задают один и тот же вопрос: ну как вы в исламе и заставляете ребят выходить на ринг биться? Этот вопрос мы с Камилем хазратом тоже много раз обсуждали. Дело в том, что я никого не заставляю, это во-первых. Во-вторых, ну тогда пусть эти ребята дерутся на улице. Когда мы филиал (российского союза боевых искусств по РТ — прим. ред.) создавали, я, естественно, согласовывал это с руководством нашей республики. Меня спросили: какая цель? Я говорю: всех собрать в одно общество, чтобы не дрались друг с другом на улице.
— «С какой целью вы посещали Донбасс?» (Дмитрий)
— В Донецкую Народную Республику я первый раз ездил с гуманитарной миссией, и московские мои руководители по союзу боевых искусств попросили поделиться там опытом. Последние три года до пандемии наш филиал — РСБИ по Татарстану — награжден нашим сопредседателем Трутневым как самый лучший филиал по России. У нас два сопредседателя: Юрий Трутнев — по карате, Сергей Кириенко — по айкидо. У нас очень много всевозможных достижений, но надо иметь в виду то, что все 35 федераций, которые у нас на сегодняшний день входят в РСБИ, — это все неолимпийские виды спорта. Но тем не менее, не в обиду нашим коллегам-олимпийцам скажем, мы привозим в копилку республики больше наград.
Буквально на днях заместитель председателя правительства — полномочный представитель президента РФ в Дальневосточном федеральном округе, сопредседатель российского союза боевых искусств Юрий Трутнев наградил меня и депутата Государственного совета РТ Эдуарда Шарафиева благодарностью за личный вклад в оказание гуманитарной помощи отряду «Союз» РСБИ, принимающему участие в специальной военной операции на территории Донецкой Народной Республики.
— А много спортсменов союз объединяет по Татарстану?
— У нас 35 федераций, занимающихся спортом — 15 тысяч. Сейчас уже больше, наверное. Из них половина — дети. Немного расскажу, как создавался наш союз. Я родился, жил и среднюю школу окончил в Кукморе, там же начал заниматься классической борьбой. А других видов спорта и не было — только борьба, более-менее самбо и очень редко бокс, он тогда еще только начинался. Всех этих боевых искусств, которые я сейчас представляю, в помине-то не было. Школу окончил, приехал в Казань учиться, поступил на юридический факультет и два года уже здесь, в клубе меховщиков, продолжал заниматься борьбой. Потом меня призвали в армию. Там приходилось бороться. После армии, это был 1989 год, тихонько все те спортсмены-каратисты, которые в подвалах тренировались, стали легализовываться.
Это к вопросу о том, как я к такому пришел… Но, к сожалению, долго не вышло заниматься по разным причинам — семейным, объективным, субъективным. А мои партнеры по спорту через несколько лет все стали востребованными, знаменитыми инструкторами, тренерами, и появилась необходимость объединить всех этих талантливых спортсменов.
— А сегодня вы сами тоже тренируетесь?
— Я карате уже очень давно не занимаюсь. Поддерживаю себя только тем, что много хожу и стараюсь 3 раза в неделю плавать в бассейне. До пандемии проводилось очень много соревнований: и районных, и городских, и республиканских, и всероссийских, и большое количество международных. Пандемия все поменяла. Мы потеряли очень много бойцов — в плане того, что Москва и Питер не останавливались на пандемию, так же продолжали заниматься, проводить соревнования, и многих инструкторов, топовых бойцов ММА Санкт-Петербург, Свердловск, Москва просто переманили. Дело в том, что изначально филиал РСБИ — это патриотическая организация, не коммерческая.
— Дети активно идут?
— Очень. У нас проходят юношеские соревнования каждый год в сентябре. В августе — сентябре проходят в Анапе всероссийские соревнования. Вот для того чтобы вы просто представили наших ребят: 12-летний Альмир Шарафеев отжался 2 222 раза, не останавливаясь. Еще больше скажу: 14-летняя Анжелика Яковлева присела более 6 тысяч раз. Даже в олимпийских видах такого нет. На одном мероприятии мне удалось подвести Рустама Нургалиевича к ребятам, чтобы он хотя бы пожал им руки, для нас это наивысшая награда.
«Мы за 6 дней проехали 6,5 тысячи километров. Первая поездка была связана и со спортом, и с гуманитарной миссией»
«Многие наши спортсмены в разных точках на передовой служат»
— В Донбасс-то вы поехали с целью организовать там филиал союза?
— СВО началась 24 февраля. Руководители нашего союза в июне в Донецке подписали соглашение о создании филиала такого же российского союза боевых искусств по Донецкой Народной Республике. После этого меня пригласили в Москву и сказали, чтобы все филиалы поддерживали СВО, надо показательно съездить в Донецк и рассказать об успешном опыте в Татарстане.
Многие наши спортсмены в разных точках на передовой служат: кто мобилизованный, кто по контракту из Татарстана, именно из моих филиалов РСБИ. Мы за 6 дней проехали 6,5 тысячи километров. Первая поездка была связана и со спортом, и с гуманитарной миссией.
— Еще много раз ездили?
— Да, с гуманитаркой. Но мы уже ездили целенаправленно. Депутат Госсовета РТ Эдуард Шарафиев, мой вице-президент по союзу, не то что с первых дней, но самым первым из руководителей и от нас, спортсменов, уехал туда. И он составлял всегда списки необходимых вещей, мы уже ездили точечно. На сегодняшний день мы отвезли ребятам два уазика, «Ниву» и одну бронированную Mitsubishi. До сих пор эти машины катаются, живы. И по линии академии до меня ребята тоже сгруппировались, один «УАЗ» перебросили на передовую. Гуманитарку в виде продуктов питания все возят, а мы — самое необходимое снаряжение: бинокли, спальные мешки.
— Вы «БИЗНЕС Online» читаете?
— Читаю, конечно. До поступления на эту должность день и ночь читал, потому что больше, чем вы, обо мне никто не писал (смеется).
— Фархат Гусманович, спасибо вам большое за интересный и откровенный разговор. Успехов вам на новом поприще!
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 18
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.