«Политический ислам – это утопия»: есть ли общее у религии и борьбы за власть?

Накануне в РИИ состоялся круглый стол «Современный ислам между политикой и традицией», в ходе которой презентовали новую книгу известного богослова Али Вячеслав Полосина «Политический ислам: в поисках «земного рая»

«Данная классификация в мусульманских странах не работает»

Многие постулаты традиционной западной политологии не соответствуют исламскому мировоззрению. Об этом в начале встречи напомнил модератор круглого стола, посвященного политическому исламу, ректор РИИ Рафик Мухаметшин (кстати, сам доктор политических наук). С этим фактом он столкнулся, начиная работу в тогда еще Российском исламском университете в качестве рядового преподавателя.

«Начал читать о политических режимах, где было написано, что есть такие режимы, как демократический, авторитарный, тоталитарный. Одной из форм проявления последнего является теократический, и перечисляются практически все мусульманские страны, — рассказал Мухаметшин. — Я понял, что данная классификация в мусульманских странах не работает. Потом был в Иране, попал туда во время выборов на второй срок президента Ахмадинежада. А там российская демократия 90-х годов с политическими партиями, обсуждением программ. Это совсем другая система, и ее никак нельзя назвать жестким тоталитарным режимом».

Тем ценнее труд «Политический ислам: в поисках „земного рая“» известного мусульманского философа и богослова Али Вячеслава Полосина, обсуждать который вместе с автором собрались участники мероприятия в РИИ.

Полосин же сообщил об историческом факте, который стал толчком для написания книги. «Триггером стал тот факт, на который раньше не обращал внимания, что после занятия Константинополя в 1453 году султан Мехмет II Фатих взял титул цезаря Рима. Это удивительный факт, что в следующем году Вселенский патриарх его признал в качестве наследника римских цезарей, и название города Константинополя было сохранено. Стамбул же появился официально в 1930 году, Ататюрк переименовал, — сказал Полосин. — Этот факт заставил задуматься о модели власти и о том, как эти модели использовались в исламе».

Труд «Политический ислам: в поисках «земного рая» известного мусульманского философа и богослова Али Вячеслава Полосина

Сама фигура автора книги «Политический ислам: в поисках „земного рая“» весьма любопытна. 67-летний религиозный деятель, русский по национальности, на сегодняшний день является заместителем директора фонда поддержки исламской культуры, науки и образования (через который государство финансирует многие проекты, связанные с жизнью мусульманской уммы), а также профессором кафедры теологии Болгарской исламской академии. В середине 1980-х выпускник философского факультета МГУ им. Ломоносова (специальность — «социология») и аспирантуры Дипломатической академии МИД РФ Полосин закончил Московскую духовную семинарию. Тогда же был рукоположен во диаконы, а затем — в иереи, после чего служил в православных приходах на просторах вскоре исчезнувшего СССР.

Но начиная с 1995 года наш герой перестал участвовать в литургии. Четырьмя года позднее Полосин принял ислам и отправился в Дагестан, чтобы взять вирд (задания в виде молитв, которые суфийский шейх дает своим мюридам) у суфийского шейха Саида-афанди аль-Чиркави, после чего в мае того же года направил заявление на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия II о своем разрыве с Русской православной церковью и переходе вместе с женой в ислам, где принял мусульманское имя Али. В России известен как второй (первым был отец Иван Громов в 1908 году) в истории страны православный священник, открыто перешедший в ислам.

Али Вячеслав Полосин (слева): «Политический ислам — такой же утопический проект, но с использованием исламского фактора, у большевиков с использованием каких-то футуристических идей это аналогичный проект»

«Политический ислам — это не ислам»

«У религии свои цели — контакт с потусторонним миром, с нашим Создателем, надежда получить его довольство, то, что он нам уготовал в вечной жизни, — сказал Полосин на круглом столе. — А политический ислам ставит земные цели — построить какое-то утопическое государство, где все чиновники будут благочестивыми людьми, никто взяток брать не будет, никто не станет нехороших решений принимать, все будут почти такими ангелами во плоти. К сожалению, такой вариант мы не видели нигде и никогда, ни в одной цивилизации». Собственно, это основной тезис автора, согласно которому религия и политическая практика имеют между собой мало общего.

Еще перед началом круглого стола, отвечая на вопрос «БИЗНЕС Online» о том, что же такое «политический ислам», Полосин ответил так: «Это не ислам. Были термины „панисламизм“, „исламизм“, но они сами бросают тень на саму религию, как на Маркса — „марксизм“. Политический ислам — это политический проект, который использует нашу религию в своих целях. Политический ислам — такой же утопический проект, как у большевиков с их футуристическими идеями, но с использованием исламского фактора». Мусульманский богослов напоминает, что жизнь дана Всевышним для испытания. «Об этом Аллах сам говорит в Достохвальном Коране: кто пройдет испытания, тот удостоится вечного рая. А есть люди, которым хочется в этой жизни рай обеспечить, такое сосредоточение гедонизма», — считает Полосин.

Профессор кафедры теологии БИА не согласен, что с неправедными правителями можно бороться, создавая различные исламские партии и прочие политические структуры. «Я представляю это как кощунство и богоборчество, потому что, если где-то плохая власть, об этом говорится и в Коране, и Сунне, то это в наказание дается тем людям, потому что они этого заслужили. И это способ, чтобы они исправили сами себя и сказано, что Аллах не исправит положения вокруг вас, пока вы не измените сами себя, — говорит гость РИИ. — То есть, если дается наказание за то, что наш нафс (сущность человека, его „я“ — прим. ред.) находится в очень бедственном положении, мы должны нафс исправить, и тогда Аллах нам откроет, как исправить положение мирно, естественным путем. Когда различные группы говорят, что хотят установить власть Аллаха, для меня это чистое язычество».

А наиболее радикальными участниками данных групп являются, как правило, неофиты, недавно принявшие ислам. По словам Полосина, легкость, с которой можно стать мусульманином, произнеся лишь шахаду (свидетельство о вере в Единого Бога Аллаха и посланническую миссию пророка Мухаммада — прим. ред.), является слабым звеном ислама. Он привел пример одного сайта, где «можно было принять ислам одним кликом, напечатав свое имя и нажав на клавишу, когда тебе приходит поздравление, что теперь гарантирован вечный рай». «Потом журналисты какого-то светского издания стали стебаться над этим, написали: „Кот Васька“, — и получили ответ, что ему тоже вечный рай гарантирован», — под смех зала сообщил философ, добавив, что солидные авторы приводят цифры, согласно которым примерно 70% террористов, совершающих злодейства, прикрываясь знаменем ислама, — это те самые неофиты. «Легкость принятия ислама подталкивает к этому, когда человек, попадая под влияние радикалов, следует за ними. Между тем в христианстве и иудаизме проходит год, чтобы человек, желающий принять новую религию, сделал это», — резюмирует Полосин. Потому религиозным деятелям нужно вести активную работу по объяснению неофитам основ традиционного ислама, считает он.

Политизация ислама не является давней традицией, согласились участники круглого стола

«Молодежь, получая информацию не от духовных лидеров, а из сайтов, взбудоражена»

И. о. профессора Дипломатической академии МИД Киргизии Кадыр Маликов, который подключился к разговору по видеосвязи, сказал, что политизацию ислама он видит через призму последних событий в Палестине.

«Весь мир стоит на таком распутье. Конечно, есть политологический прогноз того, что мы имеем, рассматривая события, которые происходят сегодня на Ближнем Востоке, непосредственно в секторе Газа, — сказал Маликов. — Но я бы хотел заявить, что мало кто говорит об эсхатологическом (раздел богословия, религиозное учение о конечной судьбе человека и всего сущего за пределами истории и нынешнего мира — прим. ред.) прогнозе, о влиянии эсхатологизма на умму в целом. Сейчас это камнем ложится на ту эсхатологию, которая сегодня используется уже определенными группами. Недавние события в Дагестане подталкивают власти к применению каких-то превентивных мер. Молодежь, получая информацию не от духовных лидеров, а из сайтов, взбудоражена. Есть опасные моменты, когда конфликт проецируется уже на наше общество и может повернуться даже против государства».

Еще одним участником круглого стола стал директор центра исламоведческих исследований АН РТ Ринат Патеев. «С одной стороны, мусульмане говорят, что в исламе нет различия между светским и религиозным, но, с другой стороны, подавляющее большинство мусульман живет в достаточно светских, секуляризационных моделях общественного устройства, даже в Иране или Саудовской Аравии, — считает Патеев. — И я согласен с Али хазратом, что построение рая на земле — это некий популизм, слишком идеализированная модель, которая вряд ли возможна».

Одной из проблем Патеев назвал то, что мировоззрение современного светского мусульманина погружено в установки современной популярной культуры, которая говорит, что необходимо «потреблять, получать удовольствия, спать с девушками, у которых ноги от ушей до самого низа», отсюда идеи «рая на земле» им вполне понятны, хотя и противоречат основным установкам классического традиционного ислама.

Кстати, политизация ислама не является давней традицией, согласились участники круглого стола. Началась она буквально в XIX веке с таких ученых, как Аль-Афгани, который является одним из основателей исламского модернизма.

«Я понимаю, зачем он написал эту книгу, но с ним не согласен»

Эксперты «БИЗНЕС Online» размышляют о том, можно ли разделять между собой религию и политику.

Максим Шевченко — журналист и политик:

— Дело в том, что я отношусь к Али Вячеславу Полосину с большим уважением и огромной любовью, считаю его человеком необычным и исключительным. Книгу я не читал, но если ваш вопрос содержит конкретный тезис, то я с ним не согласен, потому что это попытка отделить политику как искусство достижения власти от идеологии, идеи, чем, безусловно, является ислам. Это попытка превратить политику в удел таких, знаете ли, профессиональных бюрократов и интриганов, а идеологию оставить политтехнологам. На самом деле Полосин здесь делает одно допущение, которое, может, и сам не понимает. Таким образом он делает ревизию в политтехнологии, делая ее уделом каких-то таких сюрреалистических упражнений, так не бывает. Если у человека в голове есть идея, если эта идея является основанием для его движения к преобразованию мира, то политика без идеи власти бессмысленна. Значит, тогда религия тоже политическая и христианство политическое и ислам политический. Поэтому я понимаю, зачем он написал эту книгу, и понимаю его интенцию, но с ним не согласен.

Рустам Батров — мусульманский и общественный деятель:

— И да, и нет. Все-таки Полосин — бывший православный священник, и многие ментальные установки настолько глубоко в сознании укоренены, что от них сложно избавиться. Христианство предполагает четко разделение мира на светское и религиозное: Богу — богово, кесарю — кесарево. В этом смысле с Полосиным сложно согласиться, потому что ислам все-таки предполагает цельное мировосприятие, где и политика тоже одухотворяется, тоже несет частичку божественного света в себе. Поэтому такое тотальное разделение неправильно, изгнать духовное из политического, возможно, неверно, а вот привнести духовное в политику — это было бы более исламским взглядом.

Я думаю, Полосин прав в том, что часто мусульманские движения злоупотребляют религией в политических интересах и отсюда возникают разного рода радикалисты, экстремисты, террористы, и с этим, конечно, нужно бороться. То есть в плане целей я с ним согласен, но в плане содержания думаю, что он привносит христианские идеи в исламское поле.

Расул Тавдиряков — мусульманский блогер:

— Частично можно согласиться с тем, что бывают люди с корыстными целями, которые действительно используют ислам для того, чтобы решить какие-то свои действительно земные задачи, в том числе и политического характера. Но отрицать то, что в исламе есть политика тоже нельзя: получается, что мы крайностей избегаем, но попадаем в другую крайность. Здесь нужно как-то деликатно этот вопрос решать, а не прибегать к ухищрениям и заявлять, что в исламе нет политики. Были написаны десятки трудов — «Политика в исламе» и так далее — большими учеными.

Мусульманин же не ограничивается только поклонениями и богослужениями. Ислам — это и отношение с детьми, родителями, с обществом, соседями, в том числе и теми, кто управляет. Мусульманин — наместник на земле, а без политики невозможно установить такое наместничество. То есть если мы эту функцию отдаем людям неверующим, то видим, к чему сегодня привело такое управление миром, мы стоим чуть ли не на грани третьей мировой войны. Поэтому ислам предлагает свое решение, свое видение, но это должны быть, конечно, альтруисты, бескорыстные, без каких-либо своих мирских низменных целей, которые действительно желают блага для общества и всей планеты в целом. Потому что ислам — это благо.