«Мне кажется, вообще надо ввести «налог на СВО». Не идешь воевать – твой выбор. Больших сумм не просим»

Герои нашего материала — Рузия Султанова и Дамир-абый. Первая — теща бойца третьей роты батальона «Алга» с позывным «Хан», о судьбе и деятельности которого мы уже подробно рассказывали, второй герой — близкий друг семьи, для которого происходящее на фронте стало делом личным. Оба — люди очень целеустремленные, но крайне скромные Фото предоставлено Рузией Султановой

О героях

Летом исполняется год с момента учреждения и формирования татарстанского именного батальона «Алга». Практически с первых дней вокруг него образовалась группа людей, объединенных желанием помочь первым добровольцам. В их ряды вошли родственники военнослужащих, их друзья, знакомые и даже соседи. Герои нашего материала — Рузия Султанова и Дамир-абый. Первая — теща бойца третьей роты батальона «Алга» с позывным «Хан», о судьбе и деятельности которого мы уже подробно рассказывали, второй герой — близкий друг семьи, предприниматель из ГК «Галактика», для которого, как и для других пяти учредителей компании, происходящее на фронте стало делом личным. Оба — люди очень целеустремленные, но крайне скромные.

«Я 20 лет в исламе. У нас считается так, что все мои добрые дела сойдут на нет, если я вокруг них буду устраивать показуху. Мы, когда только начинали заниматься гуманитарной помощью, сразу для себя решили, что делаем это не для какого-то пиара. Нельзя делать добро так, чтобы все выпячивать это потом, Всевышний и так все видит», — объясняет наш собеседник свою просьбу не называть его фамилии.

В прошлом Рузия была педагогом, а сейчас трудится в небольшом продуктовом магазине, Дамир-абый же ныне средней руки предприниматель. Кроме Хана их вместе сегодня объединяет страстное желание помочь ребятам из «Алги», чем они активно и занимаются последние месяцы, не жалея ни сил, ни времени, ни денег. Наша беседа получилась достаточно эмоциональной, что как никогда лучше показывает и раскрывает тонкости «гуманитарной» кухни.

Хан Фото: «БИЗНЕС Online»

«Говорят, что это не наша война, что мы туда не влезали, чтобы я отстала от них…»

— Расскажите, с чего началась ваша гуманитарная деятельность?

Рузия: С того, что Хан отправился в зону спецоперации. Мы очень переживали, стали звонить ему, а там пошли разговоры о погибших, раненых… Было очень тяжело все это слышать. Ходили разговоры о том, что не хватает тех-то и тех-то вещей, о чем почему-то нельзя было говорить — нас сразу вгоняли в рамки дискредитации.

Снайпер на СВО: «Убить врага – это как налить воды в стакан. Лишь бы попасть»

— В каком смысле?

Рузия: Да, мне предъявляли то, что я занимаюсь дискредитацией, что говорю то, что не по телевизору. Мне и статьи озвучивали, штрафы. Вот у нас есть чат в WhatsApp (принадлежит Meta — запрещенной в России экстремистской организации — прим. ред.), наш местный, Караваево. Сначала пытались туда пробиться с Дамиром-абыем. Там нас, можно сказать, «пинали». Все на нас стали наезжать, что это не та группа, что не надо выставлять туда такую информацию, что там решаются только поселковые проблемы. В конечном итоге я просто вышла оттуда.

Дамир-абый: Еще вторая группа была.

Рузия: Да, еще был чат, который именно по нашей улице. Бывают же «домовые чаты» — вот это почти то же самое, только там состояли жители нашей улицы. Мы туда пробовали пробиться, но тоже встретили полный «игнор».

«Выкладывала фотографии ребят. Слышала в этих группах разное. Спрашивали: «Зачем вы все это выставляете? Это действует на психику». Я им отвечала: «Почему мы должны быть в стороне?» Все равно все стояли на своем, говорили, что, пока их не коснется, не будут помогать» Фото предоставлено Рузией Султановой

— А какую информацию вы туда скидывали?

Рузия: Я туда выставляла, например, стихи о патриотизме. Рассказывала о том, что там ребятам нашим тяжело на фронте. Пыталась скидывать туда видео, которые наши бойцы снимали, о прилетах. Выкладывала фотографии ребят. Слышала в этих группах разное. Спрашивали: «Зачем вы все это выставляете? Это действует на психику». Я им отвечала: «Почему мы должны быть в стороне?» Все равно все стояли на своем, говорили, что, пока их не коснется, не будут помогать.

Потом вы писали про Ильсину Султанову и «Верный путь — помощь Донбассу». Не найдя ни от кого поддержки среди местных здесь, я стала помогать ей. Их группа собирает же не только для «Алги», но и для других подразделений. Вообще мне кажется, вам лучше следовало бы рассказывать не о тех, кто помогает, а о тех, кто не помогает.

«Умудряются спрашивать: «Что вы с этого зарабатываете?» Ничего, кроме пустой кредитной карты»

— Настолько все плохо?

Рузия: Вы не представляете, сколько негатива мы на себе ловим. Говорят, что это не наша война, что мы туда не влезали, чтобы я отстала от них.

— Кто вам такое говорил?

Рузия: Мне это лично в лицо высказывали. Я по работе подходила к людям и к предпринимателям тоже, у которых есть крупные компании. Слышала от одного руководителя такое: «Рузия, извини, я деньги туда вкладывать не буду, я лучше накормлю собак». Я потом это написала в группе, выложила ее голосовое это — так меня эти слова прямо вывели из себя и задели. Мне потом даже рекомендовали обратиться в полицию и написать заявление. Получается же так, что они наших солдат поставили ниже собак. А что я напишу в заявлении? Что мне не дали денег на наших бойцов?

«Мне кажется, вообще надо ввести «налог на СВО»

— Как вы думаете, откуда в людях именно такое мировоззрение?

Дамир-абый: Помните Великую Отечественную войну? Тогда все работали на фронт, все понимали, что происходит. А сейчас посмотрите, что по пятницам начинается? Одни развлечения у всех на уме. Это неправильно. Когда там наши парни гибнут, разве должны быть такие настроения?

«Мало вовлечено людей, и те – только потому, что началась мобилизация. До нее и этим было все равно»

— А что вы предлагаете? Чтобы каждую пятницу по телевизору показывали оторванные руки и ноги солдат?

Дамир-абый: Не надо, конечно. Следует развивать патриотизм. Вы просто поймите, что, пока по телевизору крутят вот этих людей непонятной ориентации в масках и хлопающих в ладоши, в этот момент гибнут наши ребята, от одного прилета гибнет целый взвод. Когда ты знаешь об этом, ты на происходящее вокруг уже иначе смотришь, и реакция у тебя другая. На те же фразы: «Зачем воевать? Зачем ты туда пошел воевать?» Лично Хану это говорили. Я не понимаю, как он это все выдержал. Человек после ранения, трех операций приходит, а у него спрашивают: «Ты зачем ездил воевать?» Это Рузия у нас спокойная, а я таким сразу отвечаю. И не посмотрю на то, что это мой сосед. Я таким говорю: «Как за что воевать? За Родину!» А они мне: «Это нас не касается, это где-то там происходит». А что если завтра эти [враги] появятся на нашей улице? Вы думаете, он выйдет? Я знаю, что не выйдет. Теперь знаю, что вообще никто с нашей улицы не выйдет. Потому что нет ни патриотизма, ни смелости, ни духа.

— Но это же обычные люди, гражданские, что вы от них требуете?

Дамир-абый: Согласен, гражданские. Люди есть старые, пожилые, пенсионеры, есть инвалиды. А есть такие, кто не умеет держать автомат, ну просто не рождены они для этого. Я понимаю. Но мы же многого не просим, есть альтернатива — помогайте деньгами. Мы вот так и написали в этих группах. Вроде не старые, еще молодые все, не по тысяче, так хотя бы по 100 рублей каждую неделю… Тогда будете себя чувствовать, что хотя бы как-то помогли. Тогда вам никто ничего не скажет, никто ни в чем не обвинит. Но нет таких, понимаете? Они говорят, что лучше собакам купят еду. Как с такими людьми нормально разговаривать?

— Каждый человек делает свой выбор. Мы с вами тоже каждый день выбираем, общаться с этим человеком или нет…

Дамир-абый: За 30 лет у нас выросла другая молодежь. Выборы у вас есть, понимаете ли. Был я в Ростове. Знаете, сколько видел таких с правом выбора, которые устремились в Грузию, Абхазию? В основном была молодежь.

— А какие у вас к ним вопросы? Уехали и уехали.

Дамир-абый: Никаких к ним вопросов нет. Главное, чтобы сейчас они не возвращались, когда станет хорошо. Это те люди, кто никогда не встанет за свою Родину, у которых никакого патриотизма нет и которые никогда не смогут правильно своих детей воспитать, потому что они сами воспитаны так, как воспитывают там [в Европе].

— И как там воспитывают?

Рузия: Мальчиков воспитывают девочками, девочек воспитывают мальчиками.

Дамир-абый: Там ни одного мужика нормального не осталось!

— Ладно, тема европейского гендерного многообразия не предмет нашего разговора. Скажите, а что вы предлагаете тогда? Здесь всех оставшихся под ружье поставить?

Дамир-абый: Не надо ждать, когда враг будет перед вашими воротами стоять. Надо заранее готовиться к этому.

— Отдать всех на курсы военной подготовки?

Дамир-абый: Это было бы очень правильно. Когда мы росли, нас каждый год в определенное время забирали на подготовку. Там мы изучали и танки, и пушки, из всего учились стрелять. Понимаете, нас не так воспитали, как сегодняшнюю молодежь. Сейчас у вас у каждого есть право выбора — вот и все, сразу съехал. А в этом кроется много вещей: хитрость, лояльность, трусость. Я в той молодежи, что говорит: «У меня есть право выбора», — не вижу полноценных людей. Это те, кто, не дай бог, если случится в жизни какой-то момент, не встанет на защиту своей семьи даже. Я уверен в этом на 99 процентов! Поверьте, жизнь прожил, многое успел повидать. Нет, есть хорошие молодые люди, правильно воспитанные. Но их единицы. И это вина не государства, а веяние времени, что-то западное вот повеяло. Сейчас идет война практически со всем Западом, а здесь все прохлаждаются. «У меня есть право выбора», — говорите. Пусть так, у вас есть выбор — заплати деньги, помогай ребятам.

«Знаю, люди неплохо живут, есть чем помочь. Но в ответ услышал: «Я не буду, я собачкам помогаю…»

Рузия: Мне кажется, вообще надо ввести «налог на СВО».

— Это как?

Рузия: Если не идешь [воевать] — ладно, твой выбор, но ты тогда помогай тем, кто туда пошел ради тебя. Больших сумм никто не просит. Вместо того чтобы потратить на пиво, на сигареты, на кафешки, дискотеки, выдели эту сумму. Никто же никому не говорит, чтобы десятками миллионов давали. Не выпьет сегодня человек банку пива — умрет он, что ли, от этого? А эта копеечка может спасти жизнь.

«Когда мы брали первый уазик, была тишина. Как только узнали, что мы купили его, сразу же: «Вы серьезно? Тогда я тоже в деле». В итоге мы уже 6 машин купили, оборудовали и отправили туда» Фото предоставлено Рузией Султановой

«Призвали всех помочь, кто чем может уж: кто 1 тысячу рублей, кто 100, кто 50…»

— Вам часто приходится встречаться с равнодушием?

Рузия: Очень. Когда объявляла сбор на квадрокоптер, нам было очень тяжело в конце, никак вся сумма не собиралась. А мы его уже заказали, его уже нам отправили.

— А сколько не хватало?

Рузия: Сначала не хватало 40 тысяч, потом Дамир-абый помог, стало не хватать 20 тысяч. Пытались пробиться с просьбами помочь собрать сумму сначала в «уличном чате», поселка — это как раз где нас все футболили. Тогда и появилась идея создать отдельную группу именно под сборы для «Алги». Дамир-абый и я брали свои контакты из телефона и всех туда приглашали. Думали, что, кому будет интересно, помогут, кому нет — уйдут, как это бывает обычно. Там мы и написали, что группа «Верный путь — помощь Донбассу» собирает на коптер для ребят, что не хватает немного, объяснили, что он уже заказан, что уже идет, что нужно только недостающую сумму добрать. Призвали всех помочь, кто чем может уж: кто 1 тысячу рублей, кто 100, кто 50. Да, были и те, кто 50 рублей присылал. Вот так начали помогать по чуть-чуть.

— Многих туда добавили?

Рузия: Весь свой справочник в телефоне. Набралось около 130 человек в общей сложности, сейчас уже больше.

Дамир-абый: А я не всех [приглашал], сначала со всеми переговорил, объяснил все. Тех, кто, я знаю, мог сказать мне про право выбора, не стал добавлять. Звонил только тем, кто всегда говорил, что за Родину все что угодно сделает.

«Везешь именную посылку, ломаешься в дороге, а доезжаешь – боец сутки как «задвухсотился»…»

Когда мы брали первый уазик, была тишина. Как только узнали, что мы купили его, сразу же: «Вы серьезно? Тогда я тоже в деле». В итоге мы уже 6 машин купили, оборудовали и отправили туда. Хан приезжал, говорил, что не на чем «двухсотых» вывозить, так мы и собрались помогать. Если на «КАМАЗах» или «ЗИЛах» военных заезжать, вязнут и потом становятся крупной мишенью. Поэтому там нужны уазики. Мы их специально подрезали, поднимали баки в салон, чтобы повысить проходимость, перебирали двигатели полностью — от и до готовили каждую.

Надо сказать о ребятах, у которых мы это все ремонтировали. Мы загоняли машины в сервис, просили привести их в порядок, за деньги, разумеется. В автосервисе нас спросили: «Подождите, а это куда?» Как узнали, что на фронт, в «Алгу», сразу тогда: «Раз так, то денег брать не будем, только если на запчасти, мы поможем купить подешевле». И вот все 6 машин через этих ребят вот так провели. Денег никаких не берут! И это никакой не «БМВ-центр», а обычные работяги, где, можно сказать, на хлеб с молоком зарабатывают. Но, услышав, что это для бойцов, вот так себя повели. Потом те же самые носилки нам давали, прислали с одной футбольной команды. Очень хорошие носилки, их еще спасатели используют. Все машины ими укомплектовали. Бензопилы, дрели — инструменты ребятам, какие нужны были.

— Как вы все это собирали? Через чат?

Дамир-абый: Просто кидали клич среди своих знакомых о том, что нужно. В начале было без этого чата. Просто по сарафанному радио. Вот есть городское сообщество голубятников — они приносили вещи, даже можно сказать, что они основную часть ремонта машин и оплатили. Этот клич мы даже не по группам или чатам кидали, просто знакомые.

— Смотрите, какие замечательные истории. А вы говорите, что добрых людей мало. Ведь не все так плохо.

Дамир-абый: Не плохо, но они все взрослые.

— А кто еще вам помогает?

Рузия: Как я уже говорила, плотно сотрудничаем с группой «Верный путь — помощь Донбасса», всегда нас поддерживают из «Своих не бросаем». Есть еще волонтерская группа на Максимова, 1 — без них вообще никуда, они нам всегда помогают. Потом — союз ветеранов Приволжского района, они очень сильно нас поддерживают. Небольшие суммы, но постоянно помогают тоже. Есть такая женщина, Магдуда Ахметгалиева — ей 90 лет, и она, не переставая, вяжет носки для бойцов. Благодарные, они потом даже приходили к ней домой, чтобы лично отблагодарить — так она в это время как раз вязала, расплакалась. Было очень трогательно. 

Очень выручает нас Казанская епархия, за что спасибо огромное владыке Кириллу, а также отцу Ярославу — это друг погибшего в Херсоне отца Анатолия. Также третьей роте «Алги» очень мощно помогает меценат Влад. Он выделил два уазика, помог с обувью, тепловизорами, приборами ночного видения и многим другим, что очень нужно на фронте. В ноябре 2022 года вот отправлял уазик с «Нивой» и прицепом, так там было и антидроновое ружье, и много еще других примочек для бойцов. Помогал с ремонтом машин, запчастями. И все это только по одному звонку, он очень отзывчивый. 

«Очень выручает нас Казанская епархия, за что спасибо огромное владыке Кириллу, а также отцу Ярославу — это друг погибшего в Херсоне отца Анатолия» Фото предоставлено Рузией Султановой

«Потребовал с нас чеки…»

— В вашем чате, получается, только те, кто «проверен», кто реально помогает?

Рузия: Там всякие есть. Вот когда мы закрывали остатки на коптер, то все очень туго собиралось. Мы уже хотели было с девчонками брать в кредит, в долг. И поставщик уже готов был дать отсрочку.

На нас тогда сами вышли люди из одного казанского клуба авторской песни. Сказали, что хотят организовать концерт в честь участников СВО, а все средства, собранные с концерта, сказали, передадут нам. Мы обрадовались, думали, по долгам закроемся и расплатимся с поставщиками, понадеялись, в общем. Коптер приходит, концерт состоялся, ждем, когда нам с него что-то обещанное перепадет. Ждали — звонков все не было. Потом уже Дамир-абый сам начал звонить: «Ребят, извините, но вы же обещали. Нехорошо как-то получается, там и девчонки ждут…» В итоге началась какая-то тягомотина: то есть деньги, то нет. В итоге они нам все-таки перечислили, сказали, что у них там с концерта практически ничего не собралось, поэтому они среди своих скинулись.

— Если честно, то это очень странно — на что вы рассчитывали с концерта клуба авторской песни…

Дамир-абый: Дело не в цифрах и суммах, а в том, как они себя повели.

Рузия: В итоге они собрали нам 52 тысячи. Хотя по долгам у нас на тот момент оставалось 20 тысяч 400 рублей вроде. То есть барды перекрыли долг даже. Тут мы с девчонками решили, что раз уж у нас лишние деньги появились, то закажем еще дополнительные аккумуляторы к коптеру. Нам и на него сделали скидку оттого, что мы оплачивали с карты — вместо 165 тысяч мы отдали в итоге 152 тысячи. Когда покупку осуществляешь переводом средств, без накладных, всегда получается дешевле, это все понимают. То есть мы еще сэкономили 13 тысяч. Вот с этих денег мы решили заказать еще три запасных аккумулятора к коптеру. На бардовские оставшиеся деньги мы купили еще тактические наушники — ребята из «Алги» давно просили. Вот купили. И по суммам все сошлось, слава богу. Коптер пришел, мы расплатились, радуемся, на видео это сняли и сразу все скинули в группу, всю информацию. После этого началось — звонит представитель этого клуба авторской песни…

Дамир-абый: Он первым делом все спрашивал, почему у нас на видео ни у кого нет лиц. Я его спрашиваю в ответ: «А зачем лица нужны? Мы же коптер показываем, батарейки запасные. В чем проблема-то? Зачем нам светиться?» Он начал говорить о каких-то отчетах, что ему надо там отчитаться. Потребовал с нас чеки. Мы ему объясняем, что если брать с чеками квадрокоптер, то будет дороже, а девчонки тут сэкономили.

Рузия: Этот квадрокоптер стоил 188 тысяч без прошивки. Это хороший коптер с длительностью полета до 40 минут, недешевый в принципе.

Дамир-абый: А тот все пишет и пишет, требует чеки. Мы ему пытаемся отправить в «Телеграме», что есть. А он туда зайти не может, как будто в этом наша вина. Потом говорит, что вот мы лиц не показываем, чеки тоже. Заявляет: «Мы так и думали, что это очередная мулька, мы вам поверили, а вы оказались мошенниками». У меня тут сразу внутри все взорвалось, я его набираю: «Слышь, ты что-то напутал, не? Так, забирай свои деньги назад!» Беру в долг эти 52 тысячи и просто возвращаю им их. Неприятная ситуация.

Рузия: Мы еще позвонили в союз десантников, я сама позвонила Суворову, объяснила ситуацию: «Знаете, у нас тут вот такая неприятная ситуация. Можете объяснить этому человеку, что мы никакие не мошенники? Что реально собираем для „Алги“». Просто хотелось, чтобы Юрий Андреевич позвонил им и подтвердил существование нашей группы. Они в итоге вышли на руководителя этого клуба, пытались ему тоже объяснять. Тот стоял на своем, что ему нужны чеки. Этому руководителю даже Хан прямо из окопов звонил и доказывал, что это все для них собиралось, прямо записывал видео, показывал, что они прямо сейчас в окопе сидят. Какие им еще чеки нужны?

Юрий Суворов, союз десантников РТ: «Не все вернутся в нормальном состоянии. Кто-то ударится в пьянку»

— И часто приходится сталкиваться с такими «чекистами»?

Дамир-абый: Только один такой случай был.

Рузия: Дальше мы написали в группе, что у нас теперь опять нет денег, что опять в долгах — мол, помогите, чем сможете. Отозвался знакомый Дамира-абыя, он весь долг потом закрыл, как узнал, зачем мы просим о деньгах. А тот руководитель этого клуба авторской песни сказал Хану, что не против помогать «Алге», но будет делать это через другие организации.

«Носки, трусы, чай, тушенка — это все отправляют. А вот боевую технику не все закупают, потому что это очень дорогое» Фото предоставлено Рузией Султановой

«Внутри сил много, есть рвение, но у нас нет средств»

— Вы можете сказать в каких-то цифрах, сколько вами было уже отправлено гуманитарки?

Рузия: Нет, мы это не считаем. Если считать с образования группы — наверное, еще немного. Потому что только-только группа образовалась, и нет пока крепкого тыла, на который уже можно было бы полагаться. Пока у нас только группа маленькая, большие закупки нам сложно делать. Хотя очень хочется акцентироваться на боевых приборах. Носки, трусы, чай, тушенка — это все отправляют. А вот боевую технику не все закупают, потому что это очень дорогое. Там один предмет не меньше 100 тысяч стоит. Но группа пока маленькая.

В одну поездку вот Хан позвонил, попросил набор инструментов для сооружения укрепрайонов — у них там снаряд упал и все разрушил, надо заново все строить, а инструментов нет. Я опять в группу написала. Сбор потихоньку идет, идет, но в итоге с этими инструментами нас выручил тот же человек, который нам тогда закрыл долг по коптеру. Он купил нам все инструменты, закрыл весь список разом. И просит при этом никогда не называть его имени, говорит, что по Корану ему это не позволяется.

Дамир-абый: Я с ним даже пытался ругаться по этому поводу, объяснял, что так нельзя, что ребята должны знать, кто им помогает. А он мне в ответ взял и прислал суру из Корана и говорит: «Ты меня сам учил этому. А сейчас просишь о другом».

На фото Дамир-абый (справа) и человек, который помогал большими суммами и не хочет, чтобы его имя где-то писали Фото предоставлено Дамиром-абыем

— Выходит, помогают одни и те же?

Рузия: Все так. Вот сколько в группе есть человек — помогают процентов 10 из них, и все одни и те же. Сейчас после вашей статьи с Ханом стало чуть больше народу, конечно. До этого думали уж по мелочи: там с инструментами, запчастями помочь. А теперь уже думаем, что если будут серьезные поступления, то хотелось бы что-то серьезное приобрести. Очень хотелось бы помочь им решить вопросы с машинами. Если бы не мой кредит, то думали взять «Алге» новую буханку вместе с «Верный путь — помощь Донбассу». Но пока это нереально. Хотя уже замучили нас эти ломающиеся машины. С девочками в группе советовалась — может, пойти в администрацию куда-то, может, попросить как-то. Девочки сказали, что никто ничего так просто не даст.

— Это ваши догадки или реальный ответ властей?

Рузия: Это наши догадки. Мне сказали, что смысла нет куда-то ходить.

— Попробуйте, вы же ничего от этого не потеряете.

Рузия: Если мне кто-то поможет составить письмо, можно попробовать. Я готова походить по кабинетам, даже если меня пошлют куда подальше. Я уже привыкла к тому, что везде меня представляют как какую-то попрошайку. Не везде, конечно, есть люди, которые помогают, но их не так много. Хочется всегда больше помощи оказать ребятам.

— Что нужно сделать, чтобы как можно больше было желающих помогать?

Рузия: Я не знаю. Наверное, надо больше рассказывать людям о происходящем, о людях, кто помогает. Вот наша группа шагает именно от Хана, именно от третьей роты батальона «Алга». В первую очередь они у нас самые главные. Если мы расширимся, если появится возможность, то мы будем в обхват брать все другие роты.

«Надеемся, что этих подарков нам хватит надолго»: как бойцы «Алги» везли помощь на фронт

— А силы есть на это?

Рузия: У нас внутри сил много, есть рвение, но помощь все равно нужна. Очень мало таких людей, которые на постоянной основе хотят помогать. Некоторые говорят: «Я в том месяце уже отправляла коробку». Все, они уже выполнили свой долг, выделили тысячу рублей, и все на этом, считают, что у них совесть чиста. Но ребята же продолжают находиться там, продолжают защищать нас. Им непросто. И тут каждая коробочка, каждый рубль и копеечка могут стоить жизни. И чем больше людей это осознает, тем больше наших парней вернется к нам.