Отец мобилизованного в зоне СВО: «Ощущение было, что я как будто переместился во времени в Сталинград»

Дмитрий Гребенщиков – отец мобилизованного бойца, который в один день собрал полноценную гуманитарную миссию на фронт и лично поехал к сыну Фото: предоставлено Дмитрием Гребенщиковым

«Может, их просто опрыскали чем-то»

— Дмитрий Леонидович, для начала расскажите немного о себе нашим читателям.

— На данный момент я работаю в сфере строительства.

— Предприниматель?

— Правильнее, наверное, сказать, что самозанятый. Обычный работяга. В сентябре будет 60 лет уже, жизнь, конечно, всякую повидал. Я учился и заканчивал в свое время наш учебно-авиационный центр — грубо говоря, из нас готовили летчиков запаса. Потом после увольнения было много гражданской работы. В управлении профсоюзными курортами успел поработать, там я руководил базой обеспечения — для этого пришлось заочно оканчивать другой институт. Что еще вам рассказать о себе… Сейчас занимаюсь интерьерными делами в строительстве, с деревом работаю.

— Не могу не спросить, как относитесь к происходящему сегодня. Интересуетесь ли вообще политикой?

— Я родился, рос и воспитывался в социалистической стране. Меня воспитывало наше советское общество. Поэтому другой взгляд на происходящее из нашего поколения редко кто будет высказывать, что там неправильно это или то. Нас очень хорошо учили истории. Я оканчивал 94-ю школу, и у нас был очень сильный учитель, который привил любовь к истории. Довольно много читал разных книг. И у меня не может быть иной позиции. Испокон веков Российское государство всегда стремились разобрать. Это происходит не в первый раз. У нас огромная территория, здесь есть все богатства: лес, недра — да все что угодно. И им, видимо, до сих пор всем обидно. Первые санкции же еще на Ивана Грозного накладывали. Прошло 600 лет, и ничего в мире не поменялось.

— То есть, когда объявили о проведении специальной военной операции, для вас это не стало неожиданностью?

— Я только одному удивлялся — почему мы раньше ее не начали. Как бы это ни называли, СВО или не СВО, но что есть, то есть. На моей памяти наша страна прошла войну в Афганистане, но там таких, как сегодня, потерь не было. Они не оглашаются, и понятно почему, но мы же не в вакууме все живем. Так что происходящее — это куда больше, чем просто СВО.

И потом, а что мы хотели? Никто армией нормально не занимался. Того же Сердюкова вспомните, сколько раньше было военных училищ. А как готовить офицеров, если не в училищах? Нет, понятно, что у нас сейчас еще и поколение другое совсем. Мы-то как в свое время? Все парни с нетерпением ждали, когда придет повестка в армию, и радостно уходили на два года. Когда ребята возвращались — все были нарасхват, с ними девчонки с большим желанием встречались, нежели с теми, кто не был в армии. Они же как на это смотрели: «А что его в армию не взяли? Наверное, что-то с ним не в порядке!» (Смеется.) Теперь все по-другому. Я вот часто про себя рассуждаю и спрашиваю: «А может, 80 лет без войны — это не совсем хорошо?» Люди расслабились, собственное благополучие ставят во главу угла и говорят: «Жалко свою новую машину, дачу… У меня же все так хорошо устроено, а тут сейчас такая фигня происходит».

Опять же отношение других стран к нам тоже было иным. Я просто многое видел, по Европе успел поездить, в Германии часто бывал. Сами немцы в большинстве своем все прекрасно понимают, они все за дружбу с Россией. Когда я приезжал, ни одного косого взгляда на себе не ловил от того, что говорили по-русски. В баре сидели, услышали русскую речь — сразу к нам подсаживались. Особенно так среди восточных немцев. Раньше же как было: они учили русский, мы — немецкий. И в общении никогда проблем не было. А сейчас если приедешь, посмотришь…

— Думаете, им промыли мозги?

— Может быть, и промыли, особенно украинцам. Я не знаю, возможно, их просто опрыскали чем-то. Как раньше весной опрыскивали, чтобы много мошки не появилось. Целый же народ сошел с ума! Ну так ведь не бывает просто так. Мы просто хотим защитить то, что принадлежит нашему народу. И я не говорю здесь о территории — я о людях! Мы никогда никому не говорили, чтобы кто-то там разговаривал на таком-то языке. Это неправильно. Никому никогда мы ничего не навязывали. Мы до конца всегда все терпим, пока уже совсем зараза вплотную не подползет.

«Мы просто хотим защитить то, что принадлежит нашему народу. И я не говорю здесь о территории — я о людях!» Фото: © Алексей Майшев, РИА «Новости»

«Родина, как говорится, позвала»

— Я правильно понимаю, что сейчас у вас сын в зоне проведения СВО?

— Да. У нас семья небольшая, и так уж получилось, что Матвей — единственный мальчишка и его мобилизовали. Повестку принесли вечером чуть ли не в последний день мобилизации. Я ему еще говорил: «Зачем дверь-то открыл?» (Смеется.) Тот отвечает, что думал, что это я пришел к нему… Понятно было изначально, что его, скорее всего, призовут. Он у меня служил срочную службу в ВДВ, по специальности старший разведчик — это одно из элитных российских подразделений. Я, конечно, пытался, говорил ему, что подожди… Но он сразу сказал, что, мол, давай не будем больше на эту тему разговаривать.

— То есть не возникало ни капли сомнений, ни мысли, чтобы как-то, извините, свинтить?

— Ничего такого.

— А сколько Матвею лет?

— Как раз недавно исполнилось 27 лет.

— Чем он занимался на гражданке после службы?

— Как из армии вернулся, голова-то все равно еще такая «мальчишеская», работал барменом долгое время. Хотя я ему говорил постоянно, что не совсем та профессия для мужчины. Но мальчишка-то нормальный! Он и в хоккей играет, в ночной лиге. Потом увлекался еще американским футболом. Я его еще все отговаривал: «Какой еще американский футбол? Ты бредишь, что ли?» Честно говоря, я и подумать не мог, что у нас, в Казани, это довольно развито и здесь есть много сильных команд. Ну и футбольный «Спартак», естественно, его не обошел стороной.

— Неужели вот так, в последний день мобилизации пришла повестка?

— Ему сразу позвонили из военкомата, просили подъехать. Он приехал, ему сказали, чтобы сидел и ждал команды, ясности тогда еще не было. Никто же толком тогда не знал, кто пойдет, как пойдет. Потому и расслабился немного, в последний день не ожидал никто. Но так случилось, Родина, как говорится, позвала.

«Матвей у нас — единственный мальчишка, и его мобилизовали. Повестку принесли вечером чуть ли не в последний день мобилизации» Фото: предоставлено Дмитрием Гребенщиковым

«С миру по нитке все и собирали»

— Что происходило потом, после того как пришла повестка?

— Была подготовка — примерно с месяц. На мой взгляд, этого не совсем достаточно. Опять же, он уехал во всем своем. Нет, давали все необходимое, конечно. Но, знаете, эта «юдашкинская» форма насквозь промерзает. Берцы те же — я сам иногда их ношу, когда в лес езжу, в морозы они неудобны. В свое время они были, конечно, идеальной обувью. Но технологии же сегодня позволяют более эргономичную и удобную обувь приобретать. В общем, мы его целиком одели сами. Не только мы с мамой, но и бабушка с дедушкой, знакомые помогали, брат. У нас же тогда в магазинах тут же вообще ничего не было — все смели сразу. Мы в Москве нашли магазин, позвонили брату, попросили его купить вещи. Так он тогда четыре часа в очереди отстоял, по пять человек только в магазин впускали.

— А что конкретно вы купили?

— Разгрузку под броню, отдельно бронеплиты, то есть бронежилет фактически сами собирали. Покупали подсумки для магазинов, быстрые сбросы всевозможные. Там вообще столько причиндалов сегодня есть. Я смотрю на сегодняшних мальчишек при всем обмундировании и думаю: «Е-мое! Как они вообще ходят?» Но это все в принципе у них нужное. Купили три костюма: летний, зимний, демисезонный тоже. Из современных материалов — не промокают, проверяли. Каску даже покупали.

Юрий Суворов, союз десантников РТ: «Не все вернутся в нормальном состоянии. Кто-то ударится в пьянку»

— Во сколько все это добро обошлось?

— Боюсь соврать, но больше 300 тысяч рублей ушло на все.

— Что было после этого?

— Потом отправка. Как туда прибыли, он купил местные симки и позвонил.

— О чем рассказывал?

— Он уехал — была зима, а когда туда приехал — уже тепло, солнце, зеленое все вокруг, снега совсем не было. Вот об этом рассказывал. По ночам только очень холодно, но там, куда он попал, это известное дело.

Болтали о том о сем. Говорил всегда, что все нормально. Они там хорошо устроились: построили себе что-то вроде землянки, отдельно кухню, даже баньку соорудили. Одно только но: с питьевой водой проблема. Пешком до источника особо не находишься. Им, когда уезжали из Казани, на подразделение мэр города выделил по два уазика. Один отошел к военной полиции, второй у них используется для перемещения по позициям. И так получается, что когда надо за водой поехать, то обычно не на чем.

— То есть сын попросил у вас машину?

— Он сам и не просил. Это мы уже придумали. Он просто сказал: «Папа, перемещаться тут вообще невозможно. Пешком особо не находишься». А когда он уходил, ему бабай предлагал, чтобы забрал «пятерку», все равно просто так стоит. Вот тесть и предложил отправить свою старую машину. Она 2005 года, в последнее время просто на улице стояла. Мы ее, конечно, перебрали целиком, по низу там все поменяли: ходовую, подшипники, масла, карбюратор, аккумуляторы, разумеется. И знаете, на удивление машинка получилась хорошей. Я по трассе до 140 километров в час разгонялся на ней, груженый!

— А чем загрузили?

— Я написал сообщение в «Одноклассниках», что, мол, собираюсь к сыну поехать и, если кто хочет помочь чем-то, не откажусь. И действительно, стали присылать, кто что мог: кто-то 500 рублей прислал, кто-то — тысячу. Супруга знакомого полковника в отставке перевела 5 тысяч рублей и попросила на все купить ребятам сгущенки. Вот примерно так с миру по нитке все и собирали.

У меня в гаражном кооперативе есть охранник, уже в возрасте: «Дима, слышал, ты уезжаешь. Вот возьми мальчишкам». Раз! И целый ящик тушенки достал. А он пенсионер, работает охранником, и купил целый ящик тушенки, хорошей при этом, дорогой. Потом мне друзья приносили макароны быстрого приготовления. Матвей еще специально проговаривал, что им там варить особо некогда, нужно что-то такое быстрое в приготовлении. Такие макароны с тушенкой — это прямо очень ценится там.

Сгущенка, всякие сладости, два пакета орехов привезли. Сестра у меня купила две коробки печенья и конфет. Вот так мало-помалу машина и собралась. Почти в последний момент еще на нас вышел мужчина из «Татхимфармпрепаратов», сказал, что хочет за свой счет 10 коробок лекарств передать. Я думал, это 10 упаковок просто. А когда приехали забирать, оказалось, что реально 10 коробок по 50 штук в каждой. То есть 500 упаковок разных противовирусных лекарств.

Еще был тепловизионный прицел — там вообще отдельная история. Позвонили с незнакомого номера, говорят: «Меня зовут Евгений. Я слышал, что ребятам собираете, хочу помочь». Я ему сказал, что любую помощь принимаем, но объяснил, что еду на «пятерке», а она уже почти битком. Он сказал, что у него 150 тысяч рублей на счету, что готов потратить на все, что скажем. А это же серьезные деньги, их как раз хватало на тепловизионный прицел. Предложил ему, встретились с ним прямо в магазине, дали реквизиты, и он тут же все оплатил. Вот так ко дню рождения я повез сыну тепловизионный прицел.

«Знаю, люди неплохо живут, есть чем помочь. Но в ответ услышал: «Я не буду, я собачкам помогаю…»

«При нас тоже были обстрелы, слышали, как HIMARS летают»

— Вы же поехали с Юрием Суворовым, председателем союза десантников РТ? Как вы с ним познакомились?

— В «Казань Экспо» познакомились, когда сын еще был здесь, он нас и познакомил. Я о нем и до этого слышал, такие люди, как Юрий Андреевич, всегда на слуху. И до этого с ним пересекались, но как-то тесно до этого не общались. А тут прямо судьба нас свела вместе. Знаете, даже если бы они не собирали свою экспедицию, я бы все равно сам поехал. Нашел бы какие-то варианты.

— Вот вы подготовили машину, загрузили ее, вышли на связь с Юрием Андреевичем, что дальше?

— Мы подобрали дату поездки, чтобы всем было удобно — и Суворову, и чтобы Матвей мог встретить нас. Как определились с выездом, так сразу и поехали. Десантники тоже машины отправляли, но они-то свои на фуре повезли. А наша старенькая «пятерка» своим ходом шла. Но ничего, выдержала. За пять дней получается, что накатали около 5,2 тысячи километров. Я человек привычный к дороге, все прошло нормально.

— И как это было, когда уже до сына доехали?

— Слезы, радость. Обнялись. Они же нас встречали, специально навстречу к нам поехали. Ночью прямо на дороге и пересеклись. Встретились и дальше поехали уже колонной, Матвей шел во главе. Ехали, как полагается, чтобы 150 метров было от машин. Сразу сим-карты все вытащили. А там дороги такие, я вам скажу, что как будто украинцы никогда ими не занимались. Темно еще было. Как ни пытайся объезжать ямы, все равно зацепишь. А там же надо быстро ехать в целях безопасности. Матвею на уазике по такой дороге самое то ехать, но не на старенькой «пятерке». Я им в рацию все говорил: «Это папа Пирата (позывной Матвея — прим. ред.), притормозите! Если хотите, чтобы доехал, притормозите!» (Смеется.)

— В таких условиях ребята найдут применение «пятерке»?

— Да, найдут, конечно. Уже попадали на ней под прилеты (артиллерийский обстрел — прим. ред.). Мы как от них уехали, так они через день стали там куда-то двигаться и вот попали под прилет. Матвей на «пятерке» увернулся, а вот уазик, на котором они нас встречали, задело.

— Обошлось?

— Да, все целы сами. Но вы не удивляйтесь, там такое постоянно. При нас тоже были обстрелы, слышали, как HIMARS летают. Ребята еще говорили: «Подожди, сейчас увидишь, как их наше ПВО отработает». И точно: сразу бум-бум-бум — ни один из их снарядов не долетел. Потом сразу наши в ответ ударили туда, откуда они стреляли.

«Поразило больше всего то, когда мы приехали в Мариуполь. Ощущение такое, будто я во времени переместился в Сталинград: разбитые дома, «сталинки» вот эти раскуроченные, людей практически нет» Фото: © Валерий Мельников, РИА «Новости»

«На улице стоит пепелище, ветром до сих пор запах гари никак не унесло»

— Вы проехали 5 тысяч километров. Что больше всего удивило?

— Удивляться там особо нечему. Дорога нормальная. Границу мы очень быстро переходили, никто особо не задерживал. Поразило больше всего то, когда мы приехали в Мариуполь. Ощущение такое, будто я во времени переместился в Сталинград: разбитые дома, «сталинки» вот эти раскуроченные, людей практически нет.

— Слышал, что такая обстановка царит преимущественно только на подступах к городу…

— Не только, там и по центру хорошо так прошлись. Единственное, чего не тронули, — на площади Мариуполя «сталинку» со шпилем и звездой. Здание очень похоже в миниатюре на МГУ, звезда уцелела. На этой же площади еще храм стоит — он пострадал, но не разрушен. На улице стоит пепелище, ветром до сих пор запах гари никак не унесло.

«Пацаны лет 13–15 прямо спрашивали: «А чего как в Крыму не сделали? Почему нас к себе также не забрали?»

— Что местные жители там говорят?

— Мы никого практически не видели, пока проезжали Мариуполь, человек 4–5 встретили всего. Там же отстраивается-то все на окраине, на выезде. Вот там есть люди, машины, строители, жизнь кипит. В центре же, особенно рядом с «Азовсталью», очень гнетущее впечатление. Видишь эту картину и сразу стараешься представить, что же здесь было, раз все такое. Вот тогда зубы уже поневоле начинают скрипеть.

— А как наши ребята себя там чувствуют?

— Они все бодрячком, молодцы. С духом у мальчишек все хорошо, унынием там никто не страдает, особо грустных там нет.

— Еще поедете?

— Обязательно! Мы с двоюродным братом сориентировались. Понятно же, что «пятерка» — это не вездеход. Сейчас планируем пятидверную «Ниву», чтобы уже нормально могли передвигаться. Съездить еще надо в любом случае, много еще чего не довезли. Например, ребята попросили дополнительные магазины. Я тут ходил в магазин на Восстания, сказали, что есть один у них тридцатник для 7,62 на 39. Кто-то заказывал, не забрал. Стоит 2,8 тысячи рублей. Но одного же мало. Я посмотрел в интернете, позвонил в Ижевск, в торговый дом. Объяснил, что такая-то ситуация, что сын просит, спросил, есть ли такие магазины у них. Ответили, что есть. Я им оплатил четыре магазина и попросил их отправить BlaBlaCar в Казань. Все нормально, довезли, здесь на развязке встретил, забрал. По 900 рублей обошелся один магазин. Скромные наши торговцы не такими уж и скромными оказались.

***

После нашего разговора Дмитрий Леонидович Гребенщиков съездил к сыну уже во второй раз, а прямо сейчас готовится третья поездка. Если вы хотите чем-то посодействовать, оставьте пометку в комментариях, и мы поможем вам связаться с героем данной статьи.