«Начинать с небольших цен и дальше вкладывать в мастера»: Александр Шаров о том, как продавать совриск

Александр Шаров: «Хороший материал всегда трогает, и ты понимаешь, что, наверное, его купил бы или выставил»

«В случае с Young Art нужно было грамотно и красиво заполнить пространство»

— Александр, сейчас в казанской галерее «БИЗОN» идет выставка Young Art с участием трех ваших художников — Ивана Волкова, Кирилла Манчунского и Софьи Кобозевой. Как вы начали сотрудничество с этими авторами и чем они вас зацепили?

— Хороший материал всегда трогает, и ты понимаешь, что, наверное, его купил бы или выставил. Это основной критерий. Ваня и Кирилл написали мне на почту. Я посмотрел их работы и пригласил в галерею на разговор. Софье написал сам, увидев ее картины на сайте «Шар и крест». Со всеми ребятами обсудили условия сотрудничества и начали работать.

— В этом году у вас уже был громкий совместный проект с «БИЗОNом» под названием «Незваные гости», в столицу РТ привезли работы Дамира Муратова, Рината Волигамси и Василия Слонова. Тогда это были уже состоявшиеся звезды российского современного искусства, сейчас — молодые и подающие надежды. Это определенная стратегия работы с казанскими партнерами?

— Мы с казанскими партнерами сразу решили, что стартуем с известных имен, а дальше будем выбирать работы по их наличию и удачной компоновке в пространстве «БИЗОNа». Важно, чтобы экспозиции были неразмазанными и сбалансированными. На двух этажах можно разместить много работ, и нам это позволяют.

«Не выход из зоны комфорта, а ее расширение»: в «БИЗON» привезли звезд арт-рынка Москвы

— Три молодых, амбициозных художника в пространстве «БИЗОNa» иронично осмысляют триггерные точки повседневности. Какое зрительское впечатление у вас рождается от увиденного?

— Я смотрю на результат изнутри и не могу оценивать его как зритель. Мне либо нравятся композиция и наполнение выставки, либо нет. Я выполняю свою работу и должен быть ею доволен. В случае успеха чувствую удовлетворение. В случае с Young Art нужно было грамотно и красиво заполнить пространство. Я мог выбрать по три-четыре работы каждого автора, но тогда было бы скучно, уныло и не очень цельно. А так есть история, которую можно посмотреть и оценить. Чем больше на выставке экспонатов, тем проще понять, о чем думает и говорит автор. Поэтому мы привезли в Казань много работ.

«В случае с Young Art нужно было грамотно и красиво заполнить пространство»

«Свой стиль, индивидуальность — это критерий отбора в 11.12 Gallery»

— Кураторы Young Art рассказывают, что стоимость работ Кирилла  Манчунского доходит до 250 тысяч рублей, Ивана Волкова — до 200 тысяч, Софьи Кобозевой — более 300 тысяч. По каким критериям полотна оцениваются и кто в основном их покупает?

— Покупают абсолютно разные люди — молодые и пожилые, мужчины и женщины, бизнесмены, актеры, коллекционеры… Все зависит от того, кому работа понравилась. У человека должны совпасть желание и возможность. Цены во многом зависят от статуса художника. В прошлом году работы Вани и Кирилла стоили гораздо дешевле. Сейчас у них уже были персональные и коллективные выставки, Кирилл и Софья поучаствовали в международной ярмарке Cosmoscow. Поэтому интерес к ним растет и работы неплохо продаются.

«Красный цвет – это любовь и страсть. Разбавляя его белым, мы получаем правду жизни»

У каждого из ребят есть свой стиль, индивидуальность — это критерий отбора в 11.12 Gallery. Однако моя оценка, как и само современное искусство, субъективна. Нет объективного критерия, по которому можно решить, что эта картина стоит столько-то, а эта — в 5 раз дешевле. Но работа молодого автора априори не может стоить так же, как работа художника с солидным багажом выставок и аукционов. Нужно начинать с небольших цен и дальше вкладывать в мастера. Я этим и занимаюсь — продюсирую, придумываю истории, договариваюсь с институциями. А художники творят.

«Я могу обсудить с автором тематику выставки, но не вмешиваюсь в творческий процесс»

— Вы приглашаете художника, исходя из материала, который он предоставляет вам на момент знакомства. Но со временем автор эволюционирует, его творчество часто меняется. Как галеристу в таких случаях поддержать мастера, но не дать ему уйти в чуждую и, возможно, не очень перспективную сторону?

— Я могу обсудить с автором тематику выставки, но не вмешиваюсь в творческий процесс. Иначе это будет уже не его работа, а моя. Часто бывает так, что человек заказывает картину художнику, а потом просит «убрать там, дорисовать здесь…» и произведение превращается в коллективный винегрет. Ничего хорошего из этого не получается (если мы, конечно, не делаем копию). Правильный подход — обрисовать автору то, что ты хочешь, а дальше — его дело. Если работа мне не нравится или не вписывается в концепцию экспозиции, я просто не беру ее на выставку. Но принуждать художника к чему-либо нельзя. В этом случае исчезает творческий процесс.

— Вы не раз с грустью отмечали, что за рубежом практически не знают российского современного искусства, сетовали, что на англоязычных сайтах нет внятной информации о наших художниках и ценах на их работы. Почему так происходит?

— Потому что мы не появляемся в зарубежном арт-пространстве. Как только станем полноправными участниками крупных ярмарочных событий — нас заметят. Пока же многие не знают, как правильно общаться с западными партнерами. Как о русских авторах заговорят, если они не представлены в сети? В большинстве случаев информация о художнике есть только на русском языке (и лишь иногда на английском), контакты и цены на его работы не указаны. Иностранец в такой ситуации теряется: ну увидит он картинку, и что дальше? Наша галерея такие вещи всегда прописывает.

— В нынешних условиях у российских художников есть возможность показать себя в мировом выставочном пространстве?

— До последних событий наши мастера ездили на многие заграничные ярмарки. Но с этим и раньше было сложно, а сейчас практически невозможно: на выставку русского художника за рубежом просто никто не придет. К тому же это очень дорогое удовольствие. Участие в заграничной ярмарке — колоссальный труд: нужно все отвезти, оплатить, продемонстрировать и вернуть обратно. «Хотелки» есть у всех нас, вопрос, насколько они реальны. Да, сегодня есть онлайн-выставки, NFT, виртуальное искусство. Но мы работаем в живом, реалистичном формате. Клиентура за границей у 11.12 Gallery была и остается. Если ситуация изменится —  продолжим работать на зарубежном рынке. Нет — останемся на российском.

Александр Шаров и художник Иван Волков

«В Москве больше 10 миллионов жителей, думаете, все готовы адекватно воспринимать соntemporary art?»

— В начале 2022-го у 11.12 Gallery было полтора десятка постоянных авторов. Сколько их сейчас и на каких условиях они с вами сотрудничают — готовят определенное количество работ для выставок?

— Пока художников столько же. В прошлом году мы пригласили двух ребят, в позапрошлом, несмотря на пандемию, — трех. А так состав меняется нерегулярно. Может год пройти без новых авторов, а можем и взять кого-то. Все зависит от ситуации и нашего видения. У 11.12. Gallery есть выставочный план, по которому работают художники. Все знают, когда следующая выставка, и готовятся к ней. Я не заставляю авторов работать в одиночку (мол, «открываемся через неделю, приноси работы, развешивай и делай что-то»), а заранее обговариваю с ними тематику и количество экспонатов. Любая выставка — это совместный труд, и зритель видит лишь финальную часть большой работы.

— Открытие новых имен — кредо 11.12 Gallery. Как вы находите молодых художников, по каким критериям их отбираете?

— Мы с командой мониторим социальные сети, посещаем выставки — ищем таланты всеми возможными способами. Часто художники пишут нам на почту, многие лично приносят свои работы, а также рекомендуют работы своих друзей. Желающих много, но галерея не резиновая, поэтому авторы проходят серьезный отбор. У меня нет задачи забить пространство полотнами и художниками. Мы делаем акцент на качестве современного искусства, выбираем тех, кто устраивает нас. У галереи должно быть свое лицо, а его, как известно, формируют авторы и произведения.

Иван Волков: «Провокационные детали в моих работах – не эпатаж, а реакция на то, что происходит вокруг»

— А еще у вас есть репутация галериста, который в основном предпочитает региональных авторов, а участники нынешней выставки в Казани живут и работают в Москве.

— Для меня неважно, откуда художник, главное то, что он делает. Так сложилось, что большинство моих авторов — выходцы из регионов. Случай Софьи, Ивана и Кирилла тоже совпадение. А Кирилл, кстати, родом из Казахстана.

— С прошлого года вы активно делаете региональные выставочные программы. Готова ли публика в регионах и, в частности, в Казани к восприятию современного искусства?

— О публике скажу так. В Москве больше 10 миллионов жителей, думаете, все готовы адекватно воспринимать соntemporary art? Нет. Просто в столице чуть больше людей, интересующихся современным искусством, а интенсивность и число культурных мероприятий не сравнимы с другими городами.

«В Москве больше 10 миллионов жителей, думаете, все готовы адекватно воспринимать соntemporary art? Нет. Просто в столице чуть больше людей, интересующихся современным искусством, а интенсивность и число культурных мероприятий не сравнимы с другими городами»

— Как вы думаете, кто из ваших художников более интересен в регионах и почему? И много ли картин продается за пределами столицы за время выставок?

— Я не знаю, кто приходит на выставки в регионах. Мы занимаемся выставочной деятельностью, но она нацелена на извлечение коммерческой выгоды. Художникам надо покупать краски и холсты, оплачивать мастерские и просто жить. Поэтому функции пиара, демонстрации, оценки и продажи работ выполняет галерея. Мы ориентируемся на потенциальных клиентов и думаем, чем их заинтересовать. А что происходит, например, в Казани, лучше спросить у сотрудников «БИЗОNа».

За пределами столицы покупают мало работ. Можно вообще ничего не продать. Прослойка людей, интересующихся совриском, и в Москве небольшая, а в регионах еще меньше. В узком кругу ценителей к тому же должны найтись три-пять человек, готовых потратить приличные деньги на современное искусство и потом с ним жить. Как правило, все хотят купить (заказать) что-то в Москве или другом крупном городе. Это кажется более статусным, так что, когда привозишь произведения в регионы, люди ментально не готовы прийти в галерею и купить их. Им проще сделать это в столице.

Работа художника Кирилла Манчунского на групповой выставке Young Art в галерее современного искусства «БИЗON» в Казани

 «Я в своей галерее царь, барин, помещик, деспот, тиран»

— Вы как-то сетовали, что в России прослойка людей, интересующихся современным искусством, не увеличивается. Почему так происходит?

— Чтобы прийти на выставку современного искусства в любом городе, о ней надо услышать или прочитать. Поток рекламной информации должен быть максимально интенсивным. Если он слабый или его нет, никто не придет. А уже дальше все зависит от зрителя. Человек может открыть дверь, посмотреть, сказать: «Ой, смотреть-то нечего», — развернуться и уйти. От этого никто не застрахован. Но, если зритель зашел и остался, значит, ему интересно. Возможно, он захочет больше узнать о современном искусстве и даже купить картину. Мы не можем заставить никого это сделать. Человек должен сам принять решение.

— В последние 15–20 лет выставки современного искусства в России проводятся регулярно, но ситуация не меняется. Возможно, нужно что-то менять в сфере образования?

— Если уже в школе у ребенка будет общее представление о сontemporary art, это существенно расширит его кругозор и с детства сформирует интерес к живописи, скульптуре, графике.

— А что в вашем понимании «современное искусство»?

— То, что мне нравится. Я в своей галерее царь, барин, помещик, деспот, тиран. Выбирайте любой эпитет. Как хочу, так все и делаю. Художник может попросить меня взять на выставку ту или иную работу, но последнее слово всегда остается за мной.

«Моя профессия — инженер: я оканчивал институт связи. А 11.12 Gallery скорее хобби, которое затянуло и переросло в бизнес»

— Профессия галериста — одна из старейших. В разные эпохи она трансформировалась, но при этом галерист всегда был посредником между художником и зрителем. Каковы особенности этой работы сейчас?

— Моя профессия — инженер: я оканчивал институт связи. А 11.12 Gallery скорее хобби, которое затянуло и переросло в бизнес. Нас, галеристов, в принципе мало — в Москве не больше 25–30. Руководству галереей не обучают в вузах, у нас нет профессионального союза. Мы инициативные люди, деятели искусства, которые по велению души организовали пространство и сотрудничаем с художниками.

У меня в галерее все ребята сообразительные, воспринимают информацию с полуслова, и проблем не возникает. Хочется, чтобы они создавали, придумывали, творили. Среди прочих авторов творец выделяется своей уникальной идеей. Если вы видите картину и говорите: «Ой, она похожа на то-то», — значит, художник уже не первооткрыватель. Холсты, кисти и краски одинаковые у всех, но кто-то создает шедевры, которые узнаются из множества произведений. Это главный критерий. По нему работы автора замечают, выставляют в музее и покупают.

— Есть, по-вашему, перспективы для популяризации современного искусства в нынешней России?

— Я не занимаюсь статистикой и прогнозами. Пока мы качественно работаем, интерес к современному искусству будет расти, и наоборот. Все должно эволюционировать и меняться, но так, чтобы человеку было интересно к нам приходить. Кого-то contemporary art радует, кого-то злит, и он думает: «Скорее бы их всех уже закрыли». Повторюсь: для меня галерея — это хобби. Я провожу здесь все выходные и могу задержаться до 11 ночи, если ко мне приезжают клиенты или знакомые. Надо приехать сюда рано утром — приеду, надо сделать в Казани выставку — лечу и делаю. Общение с художниками, дилерами, руководителями ярмарок — непрерывный процесс, который занимает все свободное время. Но мне действительно интересно этим заниматься.