Кирилл Кабанов: «Чистки во властных структурах всегда полезны»

Кирилл Кабанов: «Наши чиновники привыкли к системе коллективной безответственности»Фото: Владимир Гердо/ТАСС

«Наша элита считала, что в России можно жить как в Эмиратах, ничего не делая»

— Кирилл Викторович, после вашего заявления о провале в России импортозамещения началась дискуссия, в которую включились многие официальные лица, в том числе Андрей Клишас, который вас поддержал. Вы говорите, что российские власти хотят пересадить Россию на китайскую иглу. Почему у нас провалено импортозамещение? Каков масштаб бедствия? И насколько мы зависим от иностранного оборудования в разных областях?

— Масштаб огромный. Например, отечественная автомобильная промышленность снизилась до 3 процентов. Причем эти 3 процента — имитация нашего российского автопрома, поскольку качество машин не отвечает банальным современным требованиям. Примерно то же самое в авиастроении. Если говорить правду, а не повторять отчеты, то у нас самолеты «Сухой» всего на 11–12 процентов наши. В электронике вообще беда и застой. Софт весь импортный. Большая часть наших систем, включая телевизионные, висит на иностранных спутниках. Единственное исключение — это «Росатом», который выпускает не свойственные для него чипы военного назначения и наладил независимое производство. Но это отдельная история. Это феномен. Удалось достичь определенных успехов и в военной сфере, потому что президент уделял ей больше внимания и там особые требования. Хотя и там есть проблемы, связанные с электроникой.

Почему так? Тут несколько причин. Во-первых, когда в 1990-х годах формировалась наша элита, мы пошли по принципу взаимодействия с Западом. Вся наша элита стала прозападной. Чиновники любили повторять, что мы продержимся на нефти и газе и нам ничего не нужно развивать. То есть наша элита считала, что в России можно жить как в Эмиратах, ничего не делая. Во-вторых, мы постепенно пришли к капитализму. То, что раньше называлось «воровать», теперь заменили на слово «зарабатывать», на получение ренты. А это наиболее эффективно делать через госзакупки, а не через вложение капиталов в какое-то производство.

Еще в России появилось такое понятие, как «зарабатывать на входе». Это когда делается большой прайс, завышенная оценка какого-то проекта с государственным финансированием, и часть денег еще на входе растаскивается по карманам. А потом, соответственно, отчитываешься некачественным продуктом. Сегодня такой «заработок» является частью идеологии и философии наших элит. Основная проблема заключается в том, что интересы бизнеса ставятся превыше общегосударственных. В итоге российское импортозамещение не могло состояться, поскольку наши чиновники зарабатывали на иностранных закупках.

Эта история не касается малого и среднего бизнеса, который чаще всего настроен патриотически, хотя не получает серьезных дотаций. Это относится к олигархическому бизнесу, который в большинстве своем исповедует прозападные, а не российские ценности.

Что еще важно. Когда Запад зашел в Россию глобально, одна из задач заключалась в том, чтобы превратить нашу страну в колонию. А любая колония не должна иметь независимую экономику. Мы же сегодня говорим не только о новом капитализме в России, но и новой колониальной политике. Глобальная экономика — это подчинение определенным центрам национальных экономик. Потому здесь нет ничего удивительного, все закономерно.

«Если при его предшественнике Евгении Адамове все растащили (в «Росатоме»), то Кириенко (на фото) удалось все собрать» Фото: kremlin.ru

— Благодаря чему удалось импортозамещение в «Росатоме»?

— Это объясняется позицией Сергея Кириенко, который руководил «Росатомом». Если при его предшественнике Евгении Адамове все растащили, то Кириенко удалось все собрать. И сейчас ситуация в атомной отрасли, пожалуй, наилучшая. Так же и в сопутствующих сегментах. Например, в независимой стройке, профессиональном образовании. Например, были предприятия, которые выпускали специальную арматуру для ядерных объектов и которые удалось приватизировать. Когда они попали в частные руки, их качество, конечно, упало, но в конце концов удалось все собрать в единый комплекс.

Специалистов, включая среднетехнических, они тоже готовят сами. У нас же еще проблема реального сектора заключается в том, что было уничтожено среднетехническое образование. Разные ПТУ стали не нужны, у нас все захотели быть юристами, экономистами, но только не специалистами, которые умеют работать руками. В последнее время министр просвещения, когда я спрашиваю его о развитии профессионального образования, кивает головой и не дает ответа по существу. У нас не осталось и преподавателей, которые могут обучать. За редким исключением. Например, в Калуге сейчас сделали кластер, где будут готовить мастеров для обучения в колледжах.

Недавно была история с авианосцем, который пытались продать в Индию. Но произошла задержка из-за того, что не было клепальщиков. Есть такая профессия. А у нас их сейчас нет. У нас часто бывает так, что людей пытаются учить прямо на предприятиях. А это сказывается и на подготовке специалистов, и на качестве.  Я считаю, что все это либо стратегические ошибки, либо злой умысел.

«Тот же самый министр Денис Мантуров. Я его не осуждаю, но он вышел из системы Анатолия Чубайса, у него западные ценности. И многие, кстати, наши сегодняшние экономические лидеры сформировались под западным влиянием» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Сегодня даже нашим олигархам, которые считали, что они равные среди равных, покупали английские футбольные клубы и прочее, показали свое место»

— Можно ли в нынешних условиях говорить хоть о каком-то технологическом суверенитете России?

— Поскольку наша страна уникальная, нам удавалось восстанавливать экономику неоднократно. Так было после революции и Гражданской войны, нам удалось перевезти экономику на восток во время Великой Отечественной войны и восстановить разрушенное после. Сегодня все зависит от двух вещей. Первое уже состоялось. Это понимание главы государства необходимости восстановления. Высшая политическая воля есть. Теперь нужны люди, которые выполнят данную задачу. Они должны быть профессионально готовы к ее выполнению и, необходима ответственность за невыполнение этой задачи.

Если мы говорим о сопутствующем факторе, то это финансы, а именно необходимо определить приоритеты финансирования в экономике. Пока у нас остается олигархический капитализм, и он может влиять на политические процессы, в том числе с позиции определения бюджетов. Нам нужно понять, что если мы не перестроим систему обогащения элит, которые не представляют никакого экономического интереса, то у нас ничего не получится. Конечно, можно менять плитку и бордюры раз в год и хорошо на этом зарабатывать. Когда было много денег, а чиновники так и зарабатывали, создавая неудобства гражданам, это еще можно было терпеть. Но когда десятки миллиардов уходят непонятно куда во время спецоперации и жестких санкций, это уже недопустимо. Таких вариантов больше не может быть совсем. Тем более нам сейчас нужно восстанавливать электронную промышленность, станкостроение, другие сектора экономики. Наработки есть. Самое главное — межкорпоративные связи. Если, например, кто-то делает военные чипы, как тот же самый «Росатом», а кто-то гражданские, как «Ростех», то «Росатом» должен перейти на изготовление гражданских чипов. При этом наши производители чипов должны знать, что в ближайшее время их не выкинут с рынка, если Тайвань согласится опять поставлять нам чипы, которые дешевле, чем наши. Ведь когда ты начинаешь производство, вложений у тебя заведомо больше. Поэтому если Тайвань будет намерен поставлять нам чипы, мы должны отдавать приоритет своим, даже если они окажутся дороже. Мы должны поддерживать свое производство — это основная задача на сегодня. А для этого нужны долгосрочные программы.

Естественно, есть люди, которые до сих пор не хотят об этом слышать. Тот же самый министр Денис Мантуров. Я его не осуждаю, но он вышел из системы Анатолия Чубайса, у него западные ценности. И многие, кстати, наши сегодняшние экономические лидеры сформировались под западным влиянием. Иные подходы они считают совковыми и никудышными. Хотя сегодня многие вещи, о которых мы говорим, из того же Госплана СССР нам приходится возвращать. Поэтому, когда начинаются попытки скрестить ужа с ежом, то есть сделать полностью независимой нашу экономику, говоря об экономике глобальной, получается полная ерунда. Посмотрите на Китай. Он стал частью глобальной экономики, но у них есть и своя независимая экономика. Китайцы могут делать все, что угодно. А начинали они с производства пуховиков в 1990-е годы. И когда мы слышим отсылки ряда руководителей к требованиям и нормам ВТО, то хочется напомнить, что все это было придумано для того, чтобы нас ограничить. Вхождение во все эти структуры не уменьшило коррупцию, а позволило влезать в нашу экономику «Большой тройке», «Большой четверке». Они осуществляли надзорные функции, а все рекомендации были только с целью вхождения России в глобальную экономику.

А сегодня даже нашим олигархам, которые считали, что они равные среди равных, покупали английские футбольные клубы и прочее, показали свое место. Им дали понять, что они не являются частью мировой элиты. 

— Получается, что санкции и выход российской экономики из глобальной системы будут на благо нашей экономике?

— Если мы выполним те решения, о которых я говорил, если переоценим экономику, приоритеты, изменим кадровый подход, введем ответственность, то да. Например, у нас несколько банков занималось вопросами импортозамещения и демилитаризации. У них много сейчас проектов? Вообще много ли у нас больших удачных проектов? На примере малого и среднего бизнеса можно показать удачные проекты. Люди шьют одежду, скажем, военную форму, которая не хуже, чем западная. Кто-то делает технику. Но глобальных проектов нет никаких. Если мы оставим в приоритете зарабатывание денег олигархическими группами, то такая политика окончательно разрушит экономику Российской Федерации, потому что она не потянет двойную нагрузку.

— Элита, о которой вы говорите, у нас все-таки неоднородна.

— Конечно. Это и обнадеживает. У нас есть совет безопасности, который серьезно занимается проблемами национальной безопасности по многим направлениям. У нас есть совпадающие позиции с некоторыми членами Совета Федерации и Государственной Думы. У нас есть часть силовиков, которые так же оценивают ситуацию. Многие люди в больших погонах поддерживают меня на 100 процентов.

Государство всегда держит баланс. Между правящим классом, капиталистами, олигархами и обществом. Сегодня вопрос заключается не только в специальной военной операции. Нам нужно, чтобы единый подъем в обществе не ушел в никуда, потому что, с одной стороны, мы должны думать о поддержке Донбасса, о победе, а с другой — люди выходят на улицу и видят, что там еще раз меняют асфальт. И какое в итоге возникает настроение? Все это накладывает негативный отпечаток. Люди же не идиоты.

«Упрощенная» версия LADA Granta, позор и одновременно символ импортозамещения» Фото: © Komsomolskaya Pravda/ Global Look Press/ www.globallookpress.com

«Мантурову я не верю. У него идеология зарабатывать на всем, на чем можно»

— По российскому автопрому уже можно справлять поминки или все-таки надежда есть?

— Я в таких случаях всегда привожу в пример Китай, у которого еще несколько лет назад вообще не было автопрома. КНР выпускала велосипеды. Но за 10 лет китайцы сумели создать собственную автомобильную промышленность. Я разговаривал с представителями Китая, когда они начали создавать машины, похожие на японские джипы и паркетники, и спрашивал их, как они это делают. Они мне откровенно сказали, что международный арбитраж проходит три года. В Китае дают дотации и, в отличие от нас, имея высокую доходность, сначала вкладывают в основные средства производства. Китайцы приглашали западных специалистов и получали технологии, потом они их сами стали использовать. Мы это видели на примере высокотехнологичного электронного оборудования, когда начали появляться китайские телефоны. При этом у КНР есть определенная особенность: китайцы жестко контролируют расход денег и серьезно наказывают, если они использованы неэффективно. В Китае ты не можешь прийти и сказать: «Я тут делал-делал, истратил несколько десятков или сотен миллиардов, и у меня ничего не получилось», — а потом продолжать работать дальше. В Китае спрашивают очень жестко в рамках уголовного законодательства. Соответственно, и нам в России нужна жесткая система контроля. Ответственность и контроль — без этого невозможно. Мы же понимаем, почему удалось за полгода перестроить всю экономику в военное время в других регионах. Дело в том, что был контроль и ответственность. Людям давали три дня, и никого не волновало, как ты будешь справляться за это время.

— В своем телеграм-канале вы писали, что на фоне выпуска «упрощенной» версии LADA Granta, позора и одновременно символа импортозамещения, заявление о старте разработки электромобилей «Москвич» звучит как фэнтези. Хотя, если налепить российский лейбл на китайские авто, может и сработать. Вы также выражали скепсис по поводу прототипа электромотоцикла Aurus Merlon, который на выставке «Иннопром» в Екатеринбурге в начале июля показывал Мантуров. Он говорил, что производство планируют запустить в 2024 году. Значит, вы все-таки не верите в наш автопром?

— Веришь, не веришь — это не моя история. Я верил Чубайсу, когда он показывал макет российского планшетника и телефона? Нет. Если бы это был кто-то другой, я бы еще поверил. Мантурову я не верю. У него идеология зарабатывать на всем, на чем можно. А здесь это не работает.

— Почему же такие чиновники, как Мантуров, вместо наказаний за провал импортозамещения продолжают оставаться на своих местах и даже получают повышение по службе?

— Как я уже сказал, у нас в России капиталистически-олигархический строй. Власть представлена различными финансовыми группами. Система управления за счет различных финансовых групп разрабатывалась как концепция государственного развития Егором Гайдаром, Чубайсом и американцами. При этом в российской олигархической модели есть одна существенная проблема. Она предполагает сильнейшую коррупцию. В итоге у нас получилась однобокая элита. Владимиру Путину удалось решить проблему большей части элиты, кроме определенной категории, называемой Семьей. Ряд этих людей в связке с новыми элитами.

Мы прекрасно понимаем, что у Михаила Владимировича Мишустина, как у человека опытного, который реализовал много удачных проектов, наверняка нашлась бы кандидатура, которая могла бы решить задачу с импортозамещением лучше, чем ее решает Мантуров. Но остаются элитные балансы. Есть прямые партии, а есть закрытые элитные группы, как во всем капиталистическом мире. Капитализм везде работает так, когда кто-то кого-то представляет. В Советском Союзе было по-другому, каждый шел по карьерной цепочке очень долго. Ты должен был все время показывать, на что способен, что можешь делать и что не можешь. Но и в СССР не все было идеально, и я не сторонник того, что надо повторять все, что было.  

«Если наносится вред в импортозамещении, то кто-то должен за это отвечать. Скажем, в ряде наших боевых ракет, по заявлению иностранцев, импортные чипы, поэтому у нас с ними проблемы» Фото: © Сергей Пивоваров, РИА «Новости»

«Наши чиновники привыкли к системе коллективной безответственности»

— Вы предлагаете за провал в импортозамещении, а также за вред в сфере обороноспособности, экономической и продовольственной безопасности страны вернуть статью «за вредительство». В нынешней России это реально?

— В чем суть моего предложения? Оно должно вылиться в законодательную инициативу и быть реализовано. Нужна ли статья «за вредительство»? Коррупционная история есть, превышение служебных полномочий есть. Если наносится вред в импортозамещении, то кто-то должен за это отвечать. Скажем, в ряде наших боевых ракет, по заявлению иностранцев, импортные чипы, потому у нас с ними проблемы. Об этом говорил, в частности, верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель. И за то, что у нас всего 3 процента автопрома осталось, тоже нужно спрашивать, деньги же тратились.

— Вы думаете, что существующих статей в Уголовном кодексе недостаточно?

— В данном случае очень сложно посчитать ущерб. Как посчитать ущерб за невыпущенные ракеты? Или за невыпущенные машины? Никак не посчитаешь. Поэтому и нужна статья «за вредительство». Если у нас не будет механизма ответственности для чиновников, должностных лиц за результаты их деяний, то все разговоры о контроле останутся бесполезными. Человек, который «сидит» на оборонзаказе, на важных экономических направлениях, должен знать, что он пришел не деньги тырить, не зарабатывать на свой карман, а выполнять государственную задачу. И каждый чиновник должен знать, что, если задача не будет выполнена, его накажут. А если государству наносится вред, то чиновник должен быть наказан путем серьезной уголовной ответственности.

Может ли такая инициатива реализоваться в России? Может, потому что сторонники подобных мер у нас есть. Но и противодействие будет мощнейшим. Это однозначно, потому что наши должностные лица привыкли с 1991 года ни за что не отвечать. 

— Может, это противодействие будет еще потому, что все испугаются повторения 1937 года?

— А многие ли наши граждане изучали документы по делам 1937 года? Я, например, будучи в органах госбезопасности, смотрел документы по реабилитации. При этом могу привести несколько послевоенных примеров. У нас была полностью независимая экономика с проблемами, когда мы взяли на себя дополнительные нагрузки в виде соцлагеря и не рассчитали собственные силы. Но когда пугают 1937 годом, это во многом преувеличенная страшилка. Тем более я предлагаю ввести статью «за вредительство» только для должностных лиц. Не для граждан. Конечно, чиновники начинают пугаться. Но найдутся и те, кто не испугается. У нас сейчас будет время до сентября эту законодательную инициативу оформить.

— Значит, вы считаете, что во властных структурах нужны серьезные чистки?

— Чистки во властных структурах всегда полезны. После такого неуспеха мы должны делать выводы. Когда говорят, что у нас провалена программа импортозамещения, у меня возникает вопрос: кто конкретно виноват? Есть же фамилия, причем не одна. А наши чиновники привыкли к системе коллективной безответственности. Причем чем выше уровень, тем больше безответственности. Тебя могут уволить, в отношении тебя могут возбудить уголовное дело за взятку. Но за то, что ты накосорезил, тебе ничего не скажут. 

«У нас есть регионы с очень хорошим человеческим потенциалом. Например, Костромская область, губернатор Сергей Ситников. До него в городе вообще не было дорог, посреди Костромы были ямы. Пришел новый человек, местный. В результате стало развиваться малое и среднее предпринимательство, появилось огромное количество небольших предприятий, сырная биржа, появилось государственно-частное партнерство по медицине» Фото: © Алексей Никольский, РИА «Новости»

«Спайки автократий с силовиками, конечно, надо ломать. Но для этого нужно изменить систему контроля»

  — В России существуют региональные автократии. Они обеспечивают свою власть тем, что создают негласные договоренности с прокуратурами, СКР, полицией, другими силовыми структурами. В этих условиях любые федеральные законы разбиваются о коррумпированность на местах. Как бороться с таким произволом чиновников?

— Свежайший пример — министр по экологии Камчатки Алексей Кумарьков, который назвал наших граждан нищебродами. Несколько лет назад было много подобных скандалов, когда чиновники советовали людям питаться вермишельками, говорили: «Мы не просили вас рожать». Эти истории широко обсуждались. Мы тогда обращались к президенту, и он сказал, что таким людям не место во власти. Александр Хинштейн с группой депутатов подготовил закон об ответственности чиновников, были предусмотрены штрафы и увольнения. Все было сделано правильно. А сегодня после выступления камчатского министра прокуратура даже пальцем не пошевелила, чтобы проверить такое заявление. А это прямое оскорбление, тем более в нынешней ситуации.

Опять же, проблема заключается в том, что правящий класс формируется за счет олигархического капитализма. Приходят люди, которые вместо того, чтобы служить обществу и государству, служат своим хозяевам, которые их поставили. И у них действительно отношение к нам как к нищебродам. Один очень известный покойный либерал мне в свое время говорил: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Конечно, проблема региональной автократии есть. Сколько бы мы ни пытались ее поменять. Но у нас есть регионы с очень хорошим человеческим потенциалом. Например, Костромская область, губернатор Сергей Ситников. До него в городе вообще не было дорог, посреди Костромы были ямы. Пришел новый человек, местный. В результате стало развиваться малое и среднее предпринимательство, появилось огромное количество небольших предприятий, сырная биржа, стали делать лучшие сыры, появилось государственно-частное партнерство по медицине. И пошло-поехало. Я разговаривал с губернатором, он мне говорил: «Я здесь вырос, здесь на кладбище лежат мои родители, деды, прадеды. И я буду здесь лежать. Не хочу, чтобы на мою могилу плевали». Это одна мотивация, когда чиновник из того же региона.

А есть другая мотивация. Скажем, Тула, Алексей Дюмин. Он был чужаком для региона. Но он тоже пришел не воровать. Если он хочет решать вопросы предпринимательства, то собирает представителей бизнеса и общается с ними. То же самое по большим региональным контрактам. Дюмин вводил публичную систему обсуждения. Таким и должен быть региональный чиновник. Подобные истории начинают зарождаться в России.

А кто-то приходит к президенту, честно и откровенно говорит: «Я не справился, это не мое, пойду лучше опять надену погоны и буду служить». Кто-то начинает встраиваться в бизнес-модель, которая была сформирована. Кстати, Башкортостан — тоже позитивный пример. Пришел человек, который находился в старой элите. Многие говорили, что ничего не получится. Но в итоге там самые высокие темпы роста экономики.

Сегодня сильное влияние старых автократий осталось в регионах-житницах. Это является одним из тормозов развития экономики. Спайки автократий с силовиками, конечно, надо ломать. Но для этого нужно изменить систему контроля. Наши полиция и спецслужбы уже не справляются с той нагрузкой, которая на них ложится. Они выросли в идеологии, что надо жить хорошо. Они хотят ходить в Brioni. Сейчас это, может быть, сложнее, но все равно хотят. И когда они приходят на чиновничью должность, они пытаются свои «хотелки» реализовать. Поэтому нужна многоуровневая система контроля. Сейчас уже созданы условия для нормального парламентского контроля. Можно создать комиссию Совета Федерации вместе с прокуратурой, другими правоохранительными органами. 

— По вашим словам, эффективность параллельного импорта в Россию сильно преувеличена. Например, Казахстан отказывает нам в логистике, опасаясь испортить отношения с ЕС и США. По той же причине тормозят поставки высокотехнологичной продукции китайцы. И какие у нас остаются варианты?

— Мы каждый день получаем новости из Казахстана, Китая. Например, наша девочка, которая оформила казахское гражданство, а живет и учится в Москве, выиграла соревнования в теннисном турнире. Что казахи сказали? Это не ваша девочка, а наша. Маленький нюансик. А перед этим говорят: «Мы вам немного закроем по некоторым позициям перемещение грузов, пересмотрим номенклатуру, потому что не хотим попасть под санкции». А американцы и европейцы сказали, что будут отслеживать все пути по перемещению грузов по импорту на территорию Российской Федерации. И они собираются принимать меры ко всем компаниям, которые станут заниматься незаконным импортом.

— Останемся без импорта вообще?

— Что-то будет ввозиться, конечно. Что-то китайское, что-то турецкое. Я говорю не о товарах легкой промышленности и продуктах питания. Меня интересуют стратегические направления: электроника, машиностроение. Нам интересен параллельный импорт в этих сферах. И с ним у нас будут проблемы.

«Где используются мигранты? Прежде всего в ЖКХ, где часть денег просто отмывается, еще часть выводится и кладется в карманы чиновников» Фото: © Илья Питалев, РИА «Новости»

«Мигранты из Средней Азии являются угрозой для национальной безопасности России»

— В своем телеграм-канале вы часто пишете о мигрантах из Средней Азии. В частности, отмечаете, что для москвичей это одна основных проблем из-за роста преступности, агрессивного поведения приезжих и дискомфорта из-за нарушения культурно-этнического баланса. А почему это не является проблемой для таких регионов, как Татарстан?

— Татарстан по своей экономической модели является уникальным регионом. Руководство республики начиная с развала советской системы пыталось обеспечить работой прежде всего своих жителей и решить большое количество вопросов. В Казани все думают, как обеспечить заработком своих граждан, потому что отношение к ним как к родным. Это единственно правильное отношение. А в Москве не думают, как обеспечить работой своих граждан.

В целом же для России в чем проблема мигрантов, которые приезжают к нам из Средней Азии? В большинстве своем они имеют низкую квалификацию, могут что-то копать, что-то носить, и все. Например, два года назад в Лефортовском тоннеле в Москве положили плитку, и ее просто сдуло в результате их «творческой деятельности». Мигранты рассматриваются только как средство заработка. Это, опять же, позиция нашего олигархического капитализма. Где используются мигранты? Прежде всего в ЖКХ, где часть денег просто отмывается, еще часть выводится и кладется в карманы чиновников.

При этом мы не развиваем внутренний рынок труда. У нас практически отсутствует трудовая миграция внутри России. Люди в регионах спиваются, потому что не всегда находят работу. А они бы с удовольствием работали в столице за 40 тысяч рублей, так как во многих городах средняя зарплата 12–17 тысяч. Но вместо наших граждан привозят дешевую низкоквалифицированную рабочую силу в виде мигрантов из Средней Азии. Но мигранты, которые к нам приезжают, не обеспечат нам того экономического роста, о котором мы говорим, потому что они не приспособлены для этого. К тому же они создают нам дополнительную социальную нагрузку. Они встают на социальные, медицинские учеты. Многодетные семьи стремятся получать разные блага. Причем мы на них не рассчитываем. Но мы, граждане России, те, кто платит налоги, должны за них платить, а бизнес за них не платит. Руководитель одного большого регионального центра как-то сказал мне: «Почему я должен платить из регионального бюджета многодетным семьям мигрантов, а бизнес ничего за них платить не должен?»

Нам мигранты совершенно не нужны. Более того, они создают условия для внутренней напряженности. На улицах происходят массовые драки с участием мигрантов. Они становятся более наглыми, понимают, что фактически не несут никакой ответственности, меняется их модель поведения. Эта категория людей в ближайшее время может стать дестабилизирующей силой. Мигранты из Средней Азии являются угрозой для национальной безопасности России. Это говорит и Дмитрий Медведев. И мы с вами это тоже прекрасно понимаем, выходя на наши улицы. Но если бы у нас была система подготовки высококвалифицированных рабочих, если бы у нас начало развиваться среднее специальное образование, то за 8 лет с 2014 года мы бы уже решили все эти вопросы. А вместо этого нам предлагают привезти еще 5 миллионов мигрантов. Спрашиваешь минтруд: «Зачем? Почему именно 5 миллионов?» Они говорят: «Мы не знаем, у нас данных от минстроя нет». Но кто-то же решил привезти 5 миллионов мигрантов.

— По вашим словам, мигранты из Средней Азии создают условия для госпереворота в России. Миграционные риски действительно настолько серьезны? 

— Большинство молодых людей, которые к нам приезжают, уже ничего не знают ни о советской идеологии, ни о российской. Их на родине очень сильно обрабатывают и рассказывают, что Россия, как «империя зла», покорила свободолюбивые народы Средней Азии, использовала их и издевалась над ними. Их накачивают подобными западными установками. Когда они приезжают к нам, наша культура им абсолютно чужда. Они ее просто не знают, они не знают и нашего языка. И когда такой человек приезжает в Россию и попадает в свою закрытую систему, он чувствует враждебность с нашей стороны, и у него возникает соответствующая реакция. При этом известны случаи, когда выходцы из Средней Азии участвовали в незаконных митингах. Но у нас в Административном кодексе нет статьи, по которой были бы основания для их высылки. Более того, за деньги они готовы делать все, что угодно. Например, история с беспорядками в Казахстане в январе этого года показала, что самой агрессивной действующей массой были киргизы.

Под их контролем уже и целые сектора экономики. Им их отдали фактически на откуп. Например, такси-агрегаторы. Прежде всего «Яндекс», конечно, который создал рабские условия работы. Это сделано специально, чтобы выдавить из такси российских водителей. Принимаются послабления для киргизов, чтобы они могли получить водительские удостоверения. По таким же правам начинают ездить не только киргизы, но и узбеки. Они просто покупают права. Доставка — то же самое. Она выходит из-под контроля, появляются определенные преступные группы, увеличивается стоимость незаконного документа о статусе мигранта, разрастается целый сектор теневого рынка. А когда на 40 метрах в квартире живут 8 или 9 человек, они не смогут выходить каждый день на работу с позитивным настроем и все больше криминализируются.

Трудовой мигрант, который к нам приезжает, должен трудиться. Допустим, мигрантов в Великобритании селят в определенное место, они из него выйти не могут, работают, получают деньги и уезжают. И за это отвечает бизнес. А у нас такие законы, что бизнес ни за что не отвечает. В то же время на среднеазиатские регионы очень сильное влияние оказывается с разных сторон. Это и религиозно-экстремистское влияние, и западное с антироссийским уклоном, и китайское. В такой ситуации мы получаем действительно серьезные угрозы безопасности.