«Когда войдут российские войска, решать проблему силой станут только самоубийцы»

Алексей Филатов подполковник ФСБ в отставке, вице-президент международной антитеррористической ассоциации «Альфа», участник спецоперации по освобождению заложников в Буденновске

Все министры, все члены совета безопасности выступают за признание независимости ЛНР и ДНР. Я так понимаю, Путин специально проводил данный опрос. Видно, что это неподготовленный эфир. Речи явно были спонтанными. Такое ощущение, что президент на самом деле хотел услышать всех и на основе их высказываний сформировать свое видение. Заметно, что не постановочная вещь. Владимир Владимирович — необычный человек, которого тяжело прочитать и понять. Обстановка выглядела достаточно нервной и спонтанной. Для меня это было удивительно, как в замочную скважину заглянуть.
Я думаю, из декларируемого пакета санкций введут половину, и не самую тяжелую. SWIFT не отключат, углеводороды продолжат покупать… Де-факто ничего не изменится. Именно с признанием независимости война не начнется. Кроме каких-то юридических вещей, мы ничего особо не поменяем.

На месте противника я бы не провоцировал. Еще до ввода российских войск они декларировали, что не планируют применять в отношении Донецкой и Луганской областей силовые методы. А когда будет подписан договор о коллективной безопасности и фактически введут российские войска, решать проблему силой станут только самоубийцы и совсем отмороженные. Я не думаю, что украинцы такие.

Если случится война, то она будет идти между украинской и российской армиями. Европейцы не дураки, американцы далеко не дураки. Они могут поставлять вооружение, давать деньги на войну. Будут деньги, инвестиции — найдутся и профессионалы, которые ищут заработок. Но это окажутся не армии стран, а охотники за удачей, наемники. У частных военных компаний сильнейшая армия, огромный опыт. Будут артиллерия, ВВС. Все по полной программе.

Евгений Минченко президент холдинга «Минченко консалтинг»

Видно было, что ряд членов совбеза были не готовы и путались, не понимая, какого решения от них ждут. Главный вопрос поставил Колокольцев. Он сказал, что если признавать независимость, то в тех границах, в каких были Донецкая и Луганская области на момент провозглашения. Он назвал конкретный город — порт Мариуполь. Соответственно, дальше стоит вопрос: эти территории находятся под контролем Украины. Если мы признаем республики в таких границах, то дальше что? Данные территории объявляются оккупированными? От Украины их требуют передать в состав ЛНР и ДНР? Используется ли при этом военная сила? Вопросов больше, чем ответов.

Я очень надеюсь, что не случится полноценной войны. В каком именно виде это будет происходить? Хороший вопрос. Честно говоря, тут много развилок. Во многом все зависит от субъективных факторов. Не от планирования сторон, а, собственно, от того, какие решения они станут сейчас принимать и кто и как на них будет реагировать.

Виктор Литовкин военный обозреватель, полковник в отставке

Вряд ли решение было принято заранее. А интрига оказалась закручена по ситуации, которая сегодня происходит. Когда Путин в последний раз встречался с Шольцем, у него спросили, какие дальнейшие действия будут у России. Он сказал, что по плану, а план зависит от того, какие события станут разворачиваться. Мы видим, что сегодня происходит. Идет обстрел территории Донбасса со стороны украинских ВСО, убивают людей, прервали газо-, электро- и водоснабжение, украинские диверсанты пытались прорваться через российскую границу и были ликвидированы, прилетают снаряды на территорию РФ, уничтожен пограничный пункт.

Заседание совбеза было абсолютно открытым. Думаю, что решение однозначное, все высказались за признание независимости ДНР и ЛНР. Считаю, что никто ни с кем воевать не станет. Не исключаю, что на этих территориях создадут российскую военную базу, и Украина вряд ли решится ее обстрелять. А если решится, то ей же будет хуже.

Валерий Гарбузов директор Института США и Канады РАН

Сейчас речь будет идти только о независимости, но рано или поздно встанет вопрос о присоединении.
Все события, которые происходят, — ультиматумы и предложения НАТО, начавшиеся переговоры — следует рассматривать в одном комплекте. Здесь нет ничего спонтанного. Совет безопасности созвали с целью принять решение, как реагировать на просьбы двух республик. Такого решения совбеза можно было ожидать. Это следует из обращения Госдумы к президенту, из обращений обеих республик с просьбой о признании. Подобным и должно было окончиться заседание совбеза.
Очевидно, примут какие-то санкции. Насколько они окажутся жесткими и против кого будут направлены? Все возможные секторальные санкции уже введены против РФ. Вторая группа — персональные. Следует ожидать санкций в отношении окружения российского президента, руководителей государственных корпораций. Не знаю, дойдет ли до санкций касательно самого Путина. Это явилось бы наиболее жестким ответом Запада, но к чему конкретно они (санкции — прим. ред.) будут сводиться, не станем гадать.

Территории в составе ДНР и ЛНР не охватывают весь Донбасс. Часть Донбасса контролирует Украина. Смысл отторгать эти части? Признание независимости может стать плацдармом для расширения республик. Но поведут ли ДНР и ЛНР самостоятельную войну за присоединение этих территорий, очень сложно сказать. Не исключаю, что они будут бороться. Тем более что с обеих сторон усилились артобстрелы. Причем каждая сторона отрицает, что она делает, и обвиняет другую. Довольно сложно разобрать, что здесь — инсценировка либо реальные события. Это смесь из реальности, запутанности и умысла.

Борис Межуев главный редактор сайта АПН.ру, профессор института философии РАН, политолог, соредактор портала Terra America

Запад станет смотреть, ограничится ли это Донбассом или будет масштабная война с Украиной. Это более чем возможно. Если случится война, вся мощь санкций обрушится на Россию. Единственное, чего не представляю: если РФ начнет контролировать украинский газовый транзит, как эти санкции будут распространять на весь топливный сектор? Все остальные сферы российской экономики, связанные с добычей полезных ископаемых, станут подвергаться серьезнейшим санкциям. Это будет тяжелый период для РФ.

Борис Макаренко президент центра политических технологий, вице-президент Института современного развития

На совете безопасности устами господина Козака был задан вопрос: «Присоединяем Донбасс или нет?». Признать независимость — одно, присоединить — другое. До 2014 года я прожил в России, Советском Союзе немало лет, не испытывая никаких комплексов по поводу моей фамилии. В 2014-м мне стали говорить, что Украины нет, украинского языка нет. Представьте себе, что на каком-то повороте вам будут говорить, что Татарстана, татарского языка нет, что все вы потомки Батыя и Мамая? Я утрирую.

Рационально надеюсь, молюсь любому авраамическому богу, чтобы войны не было.