Инсайдер – психолог: «Женщина никогда по-настоящему не скажет, сколько у нее было половых партнеров»

Нашей героине 44 года. Психология ее интересовала с детства Фото: pexels.com

О герое

Нашей героине 44 года. Психология ее интересовала с детства — родители постоянно ругались. Приходя домой к подружкам, она любила наблюдать, как общаются их родители — кричат друг на друга или нет? Тогда она стала узнавать, как правильно конфликтовать, и решила изучать конфликтологию. Много копала про себя. Затем начала читать книги про психологию. Вышла замуж, повторила сценарий своих родителей и стала разбираться, почему это произошло. В 2000 году прошла первый психологический тренинг, после которого сама стала тренером, появились первые клиенты. Позже наша собеседница поступила на факультет психологии и попутно училась на курсах, изучая новые инструменты науки.

Она уверена, что хорошим психологом можно стать только через собственную проработку и что психологи — это травмированные люди, которые лечат себя. Знает, что, даже если будет зарабатывать очень много денег, все равно продолжит заниматься психологией. Сейчас принимает по три-четыре клиента в день. Один час ее терапии стоит 3 тыс. рублей.

Мужчина никогда не признает, что он плох в сексе

• Клиенты есть разные. Ко мне ходит один успешный бизнесмен. Он не разговаривает про свои проблемы. Говорит: «Не надо меня лечить, мне нужно, чтобы ты посидела со мной, погладила меня». Его право. А я же не только психолог, но и еще телесный травматерапевт, сексолог. Его это очень сильно успокаивает. Он женат, у него дети и собственный бизнес. Как психолог я понимаю, что с женой отношений нет — они больше живут как соседи, о своих проблемах он ей не говорит. И, как раз приходя ко мне, их он и вываливает. При этом ему не нужна какая-то обратная связь от меня. Его погладили —  ему становится хорошо.
• Соотношение мужчин и женщин, которые приходят к психологу, — 20% на 80%. Первые приходят либо после развода, либо после измены жены.
• Вообще, мужчины очень редко приходят на консультацию. Только если ситуация совсем хреновая и не помогает даже водка. Более того, если клиенты — мужчины, то чаще всего это успешные люди. Потому что какие-то базовые потребности свои они закрыли. А когда они закрыты, поднимается потребность чувствовать себя хорошо.
• Были мужчины, которые переодеваются в женщин. Полностью: красится, надевает парик, каблуки, женское белье и говорит: «Я хочу прийти и в этом образе у вас побыть». Но в жизни он обычный, человек, может, даже работает на заводе слесарем. Это его желание — фиксация из детства. Одним из вариантов здесь может быть то, что изначально родители хотели девочку. Случается, что мамы мальчиков даже наряжают их девочками. Так мать могла любоваться сыном или одаривать его особым вниманием. Это фиксируется у ребенка: «Я в этом наряде, и меня любят». И потом хочется снова надеть это, чтобы вернуться в ресурсное состояние, в котором тебя любят.
• Как-то ко мне как к сексологу пришла мусульманская семейная пара, примерно по 30 лет. У них трое детей. Муж захотел вторую жену, а жена впервые ему призналась: «Вообще-то, ты и меня не удовлетворяешь, а хочешь еще какую-то женщину». Для него это было шоком. Он жил с ней столько лет в полной уверенности, что он ее удовлетворяет. Он быстренько занимался с ней сексом без всяких прелюдий, а она, оказывается, потом сама себя до оргазма доводила, уходя в ванную. И тогда он стал изучать секс, у него появились вопросы: «Что, не так все просто?» Чтобы мужчина это признал — большая редкость, ведь это очень бьет по мужскому эго.
• Допустим, есть курсы, как стать лучшей любовницей — женщины на них пойдут. А на курсы, как стать лучшим любовником, мужчины идут редко. Потому что, придя туда, ты должен признать, что в сексе чего-то не знаешь и не умеешь. А для мужчины это значит признать, что он ущербный, слабый. Тот мусульманин пошел только потому, что жена должна была дать добро на вторую. Мы с ним много говорили, я давала ему техники, практики.

Для кого-то травма, когда тебя сдавали в детдом, а для кого-то — не та подаренная кукла 

• Психотерапия — работа чаще всего с детскими переживаниями, которые сейчас фонят. С нами ничего во взрослом состоянии не происходит нового. Никакие эмоции, чувства, переживания. Все, что мы испытываем сейчас, — это заложено до 6 лет. После подгружается из нового только первый сексуальный опыт и, возможно, еще какие-то травмы.
• Но даже травмы базируются на детском опыте. Если до 6–7 лет у девочки было какое-то сексуальное насилие, необязательно физическое, а домогательства, — это остается травмой. У нас психика так устроена, она пытается травму закрыть, а за счет чего? Кто-то до нее домогался, она была маленькая, не смогла защитить себя. После у девочек возникает ощущение: «Я какая-то грязная». А ощущение «я себя не защитила» психика хочет завершить. Т. е. это незавершенное действие в голове сидит.
• Когда она вырастает, то начинает себя вести так, чтобы снова оказаться в той ситуации. Это такой неосознанный процесс, она думает, что все-таки защитит себя. Т. е. хочет переиграть историю, которая закончится ее успехом. Сделай это — гештальт закрывается, наступает внутреннее спокойствие. Но в жизни случается так, что, попав в подобную ситуацию, она защитить себя не может, потому что в этот момент снова всплывает тот ее детский опыт. И, оказавшись в своей детской травме, человек ведет себя точно так же, как тогда. Он не может по-другому. А когда приходит к психотерапевту, эту травму он заново проживает, но уже с поддержкой, и завершает ее. Такое лечение.
• Лучший родитель — живой родитель. Поэтому вырастить нетравмированного человека невозможно. Вообще. Это иллюзия. Кому-то в детстве на день рождения игрушку не ту подарили, о которой мечталось, и он это запомнил. «Родители обо мне не подумали, подарили не то» — это травма. Дальше происходят иные сценарии. Скажем, девочка, уже выросшая, получая не те подарки, которые ей хотелось, будет сильно обижаться, бурно на это реагировать.
• А у кого-то, и таких историй тоже очень много, мама пьяная была, в детдом сдавала, кушать нечего было, избивали или были постоянные драки в семье, алкоголь, было страшно за то, что папа маму бьет. Ребенок жил в ужасе. Это тоже травма, но другая. Даже степень травматизации разная. Где-то угроза жизни, а где-то — угроза жизни на уровне того, что меня недостаточно любили в детстве. И для каждого своя травма будет сильная. Разумеется, лечится это по-разному.

Травмы забирают энергию

• Если травматизация несильная, то вполне можно с этим жить. С сильной тоже можно, все могут жить со своими травмами. Просто есть такая штука: когда мы молодые, у нас много энергии. Условно говоря, в 18 лет можно всю ночь на дискотеке тусить, вернуться утром домой, не ложась спать, переодеться и пойти на учебу, работу. А вечером снова пойти тусоваться и только после лечь спать. И ты в целом выдерживаешь этот темп. Но сейчас, в свои 44, я уже не могу себе позволить ночь не спать. Потому что, если не сплю ночь, у меня уже энергии не хватает. Энергия в 20 и 40 лет — совершенно разные вещи.
• Так вот, травмы забирают энергию. Травму можно сравнить с неким сосудом, в котором есть дырочки, но который всегда наполняется энергией. Скажем, мы выспались, наелись, бодры — у нас есть силы, энергия наливается каждый день. И ежедневно мы ее расходуем на необходимые вещи. Но если есть травма, то она делает дырочку в сосуде. Чем больше травм — тем больше дырочек. Чем сильнее травма — тем больше дыра. Значит, даже если энергии много, все равно происходит отток. Поэтому в основном клиенты — это люди, которым за 30. У них становится меньше энергии и больше усталости.
• Классическая история женщины: в детстве ей надо было слушаться маму и папу, угождать им. Они о ней заботились, любили — тогда она себя чувствовала безопасно, росла. Но, когда выросла и вышла замуж, стала угождать мужу. Потому что она так привыкла. Она так и не отделилась от своих родителей психологически, живет, удовлетворяя мужа, и продолжает удовлетворят желания мамы и папы.
• Например, по выходным ездит к ним на дачу, копает там их огород. Она чувствует, что должна им помогать, иначе будет плохой дочерью, и не может себе позволить отказаться, сказать: «Слушайте, у меня своя жизнь, ваш огород — это ваш выбор, вы его сами и копайте. А если у меня будет огород, если я на него решусь, буду копать сама». А ведь на самом деле ей вместо огорода хочется с подружками куда-то пойти, танцами заняться, еще чем-то. Т. е. когда начинает просыпаться «я», происходит конфликт, т. к. до этого она делала все для других, а теперь — для себя.

«Был клиент, который ставил проблемой то, что выбирает женщин намного старше себя. Ему было 20 лет, а нравились 40-летние» Фото: pexels.com

Первый сексуальный опыт до 16 лет воспринимается психикой как единственно правильный

• Считается, что до 16 лет заниматься сексом не рекомендуется. Не потому что тело не готово, не с моральной точки зрения, а потому что психика еще не очень готова. Это дает фиксацию. Т. е. тот первый сексуальный опыт, который был до 16 лет, воспринимается психикой как единственно правильный, и в дальнейшем человек пытается заниматься сексом только так.
• Есть множество примеров. Скажем, мальчик в 14 лет занялся сексом с девушкой более взрослой, а у нее в этот момент были месячные. И этот первый яркий сексуальный опыт зафиксировался. Ему стало интересно заниматься сексом с женщиной только тогда, когда у нее месячные. Он уже не хотел женщину, у которой их не было. Даже когда женился, с женой занимался сексом только во время месячных. А ей это надоело, и она с ним развелась.
• Был клиент, который ставил проблемой то, что выбирает женщин намного старше себя. Ему было 20 лет, а нравились 40-летние. При этом в сексе ему нравилось просто лежать и вообще не шевелиться. Т. е. чтобы женщина пришла, сама все сделала и ушла. Это его способ заниматься сексом. Притом что внешне парень очень хорош собой, как с картинки из журнала — накаченный, с атлетическим телом, красивый.
• В таких случаях однозначно нужно копать в сторону первого сексуального опыта. И действительно, оказалось, когда он был 12-летним мальчиком, а выглядел старше — на 15 и уже тогда был очень красивым, соседская девчонка, которой было лет 20, его соблазнила. А т. к. ему было всего 12, у него случилась одна реакция — замирание. Он был в каком-то шоковом состоянии, а она все сама сделала. Это зафиксировалось.

Клиент рассказал, что предложил жене выйти гулять с ним в платье без нижнего белья

• Мне непонятно, почему заниматься сексом — это нормально, а говорить о нем — нет. Т. е. люди знакомятся, дело идет к сексу, они им занимаются, но перед этим не говорят о своих предпочтениях, о том, что любят. И вообще, как им нравится заниматься сексом или не нравится или, возможно, опыта и вовсе нет. Скажем, у тебя есть какие-то фантазии, что ты думаешь на эту тему? Пробовал ли мастурбировать, какие у тебя эрогенные зоны?
• Все-таки, мне кажется, перед сексом неплохо было бы узнать о сексуальных предпочтениях. Потому что, могу сказать, исходя из профессионального опыта, у многих людей разные сексуальные фантазии и совершенно разные предпочтения. Допустим, жена предпочитает классический секс, а муж любит что-то другое. И, когда он это ей предлагает, она говорит: «Фу, ты грязный извращенец, я не буду». Но, если у партнера есть навязчивая фантазия, он ее обязательно реализует. Не с тобой, так с другой.
• При этом женщины в вопросах секса более закрыты, жестки, негибкие. И когда мужчина предлагает что-то такое, они чаще всего это либо отвергают, либо пугаются. Хотя предложить могут очень невинные вещи. Ко мне пришел как-то клиент и рассказал, что он своей жене предложил летом выйти гулять с ним в платье без нижнего белья. Его очень заводила мысль, что они станут гулять, а он будет знать, что она без трусиков. Ну вот что тут такого? Очень невинно. Но даже на такое жена не согласилась. Мужчина рассказал, что ему от этого обидно.
• В секс заложено очень много стыда. Потому что у нас секс — табуированная тема до сих пор, чтобы там ни говорили. Что первое происходит с ребенком, когда он рождается? Он начинает интересоваться своим телом и половыми органами в том числе. Для него одинаково интересны и палец, и писька. Мальчик сидит на горшке, ему даже года нет, он начинает смотреть на письку, оттягивать: «Ой, интересная штука». Как реагируют мамы? Кричат: «Не трогай!» Или еще какая-то неадекватная реакция. И неважно, какой возраст у ребенка.
• По идее, реагировать надо так, как если бы он смотрел на пальчик. Когда дети рождаются, они все рассматривают. Просто сначала они до пальцев добираются, потом начинают изучать и половые органы. А мама транслирует стыд, что это нехорошо, нельзя, грязь, а потом еще подгружают другие вещи, особенно девочкам: что все мужчины хотят только «этого» — «это грязно, ты забеременеешь, заболеешь, все мужики сволочи, животные в постели, они тебя только поимеют». Сколько нагрузки на ребенка идет на тему секса.
• А ведь изучение себя ребенком — это нормально. Моя дочь, когда ей было три годика, села, раздвинула ноги и стала смотреть. Изучила, успокоилась и дальше пошла. Дети не фиксируются на этом. Но если мама реагирует неадекватно, то как раз она и заостряет на подобном внимание, фиксирует, что это «фу». И тогда, допустим, обыкновенный оральный секс воспринимается как что-то стыдное, запретное. Потому что мама говорила, что там «фу». Как целовать там, где «фу»?

Мужчинам никогда не стоит говорить о количестве половых партнеров, которые у вас были

• На семинаре по сексологии как-то задали вопрос: представьте половозрелого, состоявшегося, свободного мужчину, который спит со всеми подряд. Выбирает женщину, которая ему нравится, и занимается с ней сексом. Речь именно об обоюдном желании, а не о насилии. Что бы сказало окружение про такого человека, про мужчину, который занимается сексом, с кем хочет? Скорее всего, что он молодец, не отказывает себе в удовольствии, делает, что хочет, когда хочет. Сексуально активный. Могут подумать, что он еще и любовник классный. Кстати, не факт. Количество партнеров никак не влияет на качество.
• А что скажут про такое же поведение со стороны женщины? Про нее скажут, что она проститутка. Вроде все то же самое, но нас, женщин, оценивают по-другому. Более того, по статистике для мужчин имеет значение, как много у женщины было половых партнеров.
• Но женщина никогда по-настоящему не скажет, сколько у нее было таковых. Еще у нее есть список под названием «несчитово» — «не считается». Вот у мужчин было, условно, 50 женщин, и неважно, что, как, когда, — все 50 считаются. У женщин иначе. Допустим: «Ой, вот с этим было на курорте, но тогда я не кончила, да и случилось один раз, мне не понравилось, так что это не считается». Либо: «Фу, я не получила удовольствия, и это было много лет назад». Это тоже «несчитово». В итоге сколько мужчин было? Два, она же 2 раза замужем была. Когда мужчины узнают, что у женщин есть такой список «несчитово», для них это просто разрыв мозга. Они не понимают этого».
• Мужчинам не стоит говорить о количестве половых партнеров, которые у вас были. Никогда. В их понимании хорошая женщина — та, у которой максимум было 3–5 половых партнеров. Все, что больше, говорит о том, женщина нехорошая. У мужчин этот список геройский, у женщин — нет.

Если у женщины с детства позиция жертвы, она находит себе мужа-тирана

• Есть история про клиента. На работе он тиран, всех строит, жесткий управленец. Но, если есть перегиб в одну сторону, значит, он существует и в другую. Это называется полярность. Психика так устроена (кстати, эту схему можно переложить и на секс): если я в чем-то перегибаю, то обязательно качнусь, как маятник, и в другую сторону. Это неизбежно. Итак, тиран —  тот, кто подавляет, его противоположность —  жертва, подавляемый герой. Когда говорят про семейные отношения, где тиран — муж, а жертва — жена, то эта жертва обязательно мстит и сама где-либо выступает в роли тирана. Так же с мужем: если он абьюзер, значит, где-то сам является жертвой. Так всегда.
• Если у женщины с детства позиция жертвы, допустим, родители тиранили, критиковали, она ищет такого же партнера. И находит себе мужа-тирана. Он ее угнетает — она живет. И даже если ее забрать из этого, все равно она найдет такого же, потому что ей так привычно. Так будет до тех пор, пока она в себе это не проработает.
• Когда на жертву орут, а она молчит, у нее же возникают чувства ­— обида, злость. Куда это девается, если не выплескивается? Где-то внутри накладывается слоями. За годы копится множество подавленной злости и невыпущенной агрессии. Хотя по большому счету, когда на тебя орут, тоже ведь хочется что-нибудь сказать, т. к. злость порождает злость. Куда же она девается?
• Когда человек приходит в терапию, он начинает аккуратно, слой за слоем, эту злость вытаскивать. И представим, что в человеке, как в сосуде, набралось много злости, а запрет на ее выплескивание — крышечка. Но ведь абсолютно нормально, что ты должна себя защищать, не должна давать себя обижать. Ненормально, что тебя обижают. И когда вот этот запрет ­— крышечка — снимается, накопленная за многие годы злость начинает фонтаном выплескиваться. Поэтому человек, который приходит в терапию, вдруг становится агрессивен. 15 лет она молчала и тут начинает высказывать все, что держала в себе.
• У этого есть и хорошая новость: у злости есть объем, и рано или поздно он кончится. Разумеется, в зависимости от того, сколько было накоплено, подавлено.

«Суицидников у меня было мало, но было много тех, кто думал о подобном. В целом это просто про степень, те или иные мысли бывают у многих» Фото: pexels.com

Суицидальные мысли формируются в детстве

• Суицидников у меня было мало, но было много тех, кто думал о подобном. В целом это просто про степень, те или иные мысли бывают у многих. Но опять же, у кого-то раз в жизни они приходят, у кого-то — раз в месяц.
• С суицидальными мыслями все не просто так, они тоже формируются в детстве. Потому что в детстве было такое негласное послание — не живи. Оно может транслироваться мамой, например: «Если бы ты не родился, я бы стала балериной и у меня бы сложилась карьера так, как я хотела», «Если бы не ты, мы бы с папой не развелись, у меня бы не испортилась фигура, моя жизнь была бы лучше», «Когда я тебя родила, мне было очень плохо, ты причинил мне боль». Когда ребенок слышит такое, то считает, что он проблема. При этом мать может даже не говорить этого всего, а просто подобное транслировать.
• Программа «Не живи» может работать и иначе. Люди, выросшие в ней, очень любят рисковать своей жизнью, ходят между жизнью и смертью — пытаются неосознанно свести счеты с жизнью.
• Например, выбирают рискованные виды спорта, т. к. этот момент дает им драйв. Потому что тогда, возможно, они исполнят свое предназначение «Не живи» и как бы облегчат матери жизнь. Принесут ей добро своей смертью. Или выбирают профессии спасателей, где тоже присутствует риск.
• Что касается Ильназа Галявиева, понятно, что у него есть личная травма, однозначно. Ясно, что это не норма, но не вчера же такое сформировалось, он не вчера родился и сразу взял пистолет и пошел. Была какая-то история, из-за которой он это сделал.

Пока я выживаю, мне некогда думать о душе и каких-то переживаниях

• Повально люди начали ходить на терапию после того, как их выпустили на улицу после локдауна. В 2 раза стало больше клиентов. В пандемию люди находятся в состоянии выживания, у них обостряется все. А пока я выживаю, мне некогда думать о душе и каких-то переживаниях. Но, если я выжил, можно подумать и о ней.
• Знаете, что, когда шла Великая Отечественная война, люди практически не болели? А когда кончилась, начали болеть все. Потому что пока ты не болеешь, то выживаешь, терпишь. Ты все в себе подавляешь. Когда заканчивается необходимость это подавлять — все выходит наружу. 
• Поэтому катаклизмы, которые происходят в стране (кто-то кого-то расстрелял и т. д.), поднимают волну тревожности. Она начинает вскрывать те темы, которые давно уже и так были. Такой спусковой крючок, хотя причина другая. Например, люди не приходят с ковидом на терапию, а с давно наболевшими темами, вирус лишь обостряет то, что уже было.
• Допустим, есть базовая тревожность — «моя жизнь меня не устраивает, все плохо». Но я думаю: «Хрен с ним, одна отдушина — в мае поеду в Турцию. И я уже купил путевку и буду терпеть то, что накопилось». Мне кажется, что наступит май, я набухаюсь, наотдыхаюсь за весь год, что я тут страдал, и выдохну. А тут коронавирус, Турция закрылась… И у меня обостряются все чувства: «Я не поеду, как?! Сволочи!» Повторяю, изоляция поднимает только те темы, которые уже назревали.
• Больше 90% населения живут в базовой тревожности — это когда всегда есть тревожность легкая. Но иногда, когда происходят какие-то ЧП, она становится высокой. Тогда, конечно, актуализируется. Идет травматизация, по сути. А человеку, попадающему в эту воронку травмы, становится плохо.
• Когда происходят такие события, все население травматизируется. Надо стараться не брать это на себя. Сказать: «Так, я здесь и сейчас, со мной все в порядке». Конечно, психика делает это автоматически, но надо осознавать, что ты делаешь и зачем.

У нас есть иллюзия, что мы выбираем партнеров. На самом деле выбора нет

• Есть люди, которые склонны к страданиям, жертвенности, им нравится страдать, они находят в этом своего рода кайф. Если говорить про эмоции, существуют люди, которые сидят на алкоголе, наркотиках, сигаретах, а есть те, кто «торчит» на эмоциях. Им нравятся эмоциональные «горки». Они их специально включают, т. к. не могут жить без них.
• Откуда это? Опять из детства. Когда дома все хорошо, мама и папа любят друг друга, детей, а через какое-то время орут, дерутся, пьют, разводятся, собирают вещи, то ребенок каждый раз верит во все это. Он думает, что, если родители разведутся, это будет как конец света. Он боится, потому что его жизнь зависит от родителей. А потом вдруг опять любовь, вроде все хорошо, нормально. И вот так ребенок живет на эмоциональных «качелях».
• Он вырастает и уже не умеет жить по-другому, потому что для него, взрослого, как ни странно, эмоциональные «качели» — это норма и безопасность. Если били — норма, любили — норма.
• И он партнера выберет такого же, и они вдвоем будут на этих волнах качаться. А когда отношения ровные, спокойные — им скучно. Т. е. неосознанно выбирают тех партнеров, кто будет их унижать, оскорблять, а потом любить.
• А хорошего, спокойного партнера, который будет просто любить, не унижать, не оскорблять — психика понимать не будет. Он станет чем-то странным, инородным, непонятным. Хорошее отношение незнакомо. А когда тебя обижают, унижают — это знакомо, родная среда. «И тут я влюбляюсь!» Мы влюбляемся на самом деле не головой, у нас нет выбора. У нас есть иллюзия, что мы выбираем партнеров.

Внутри растет ненависть к маме, которая не дает жить, девочек любить

• Как воспитать здорового ребенка? Надо самой здоровой стать. Бесполезно воспитывать детей, нужно воспитывать себя. Я всегда говорю, что детская психотерапия заключается в том, чтобы родители сами стали нормальными. До 12 лет проблемы ребенка — это проблемы родителей. После у него, конечно, появляются  свои.
• Ко мне ходила девочка, которую привела мама. Девочке 13–14 лет, а она лысая и ходит в парике. Почему лысая? Потому что на нервной почве выдирает себе волосы. Почему она это делает? У нее дома мама, отчим и братик и обстановка такая, что не нервничать трудно. А что хочет от нее мать? Приводит дочь ко мне и просит: «Сделайте, чтобы она была нормальная, чтобы волосы не выдирала». Т. е. ее не устраивало только то, что дочка лысая. Но ведь, чтобы она перестала это делать, ей надо стать спокойной, а чтобы стать спокойнее — нужно в семье обстановку наладить.
• Конечно, я могу успокоить девочку, поработать с ней, но она же вернется домой. Ну успокою я ее, она вернется, а там снова напряжение, снова она будет нервничать, изводить себя. Какой тогда смысл с ней работать?
• Когда ко мне пытаются привести детей, особенно до 10 лет, я всегда говорю: «Не надо, поверьте моему опыту, приходите сами! Проблемы ваших детей — это ваши проблемы». Мне отвечают: «Нет, мы вообще ни при чем, это она сама, я же не заставляю ее волосы выдирать».
• Я однажды работала с мальчиком. Если с ним не работать, то это будущий маньяк. Обычно это классическая история: ребенок, которого мама унижает, оскорбляет, не дает ему проявляться.
• Мне одна женщина пишет, мол, посмотрите на моего сына, ему 17 лет. Он против нее выступает, ей не нравится (хотя в 17 лет он уже как-то запоздал с выступлением против матери). Вообще, это норма, когда дети отделяются от родителей, против них протестуют. Так происходит взросление, это нормально. Выяснилось, что мать сына страшно подавляла. Ничего было нельзя, все только так, как она скажет. У него нет ни друзей, ничего. Его жизнь — мама, которая говорит, что делать, как, куда ходить, что думать. У него есть свои желания, но все они жестко подавляются. Тогда внутри растет агрессия и ненависть к маме, которая не дает жить, дружить, девочек любить, встречаться с ними. А агрессия, как мы уже говорили, должна куда-то выплеснуться. Если на маму нельзя злиться, надо в каком-то другом месте его ее применить. Можно злиться на других, например. А если и на других нельзя и опять же злость долго и сильно подавляется, один из вариантов —  направить ее на себя: начать резать себя, причинять боль. Подростки часто режут себе что-то, щипают. Это значит, злость направлена на себя.
• В норме здоровая мама — та, которую можно любить, на которую можно злиться. Ребенок должен иметь право злиться. А в большинстве случаев мамы не разрешают проявлять против себя злость, нельзя выказывать недовольства…

Пока мы работали с клиентом, он мысленно убивал людей, снимал с них кожу, расчленял

• Как я уже говорила, наши чувства лежат слоями. И внутри, на самом дне, у всех всегда есть любовь. Но сверху она закрывается злостью, раздражением, стыдом, виной, еще чем-то. Т. е. когда я очень злая, то, например, не чувствую любовь к своему партнеру в этот момент. Но, как только выплесну злость, успокоюсь, снова начинаю любить.
• У детей так же. Если они могут злиться на маму — могут ее любить. Если не имеют права злиться, то не могут и любить ее по-настоящему. И тогда те, у кого сильно подавлена злость, — это будущие маньяки. Когда этот мальчик приходил, у него было желание убивать. Но оно пока не направлено ни на кого, он в мечтах придумывает каких-то героев. Т. е. этой злости нужно куда-то выйти, и он придумывает истории. Пока мы с ним работали, он мысленно снимал кожу с людей, расчленял их. Это хорошо с точки зрения терапии, т. к. хотя бы здесь, в безопасной среде, он сливает накопившуюся агрессию. Слил, и ему стало легче, ушло желание убивать. Но он же вернется к своей маме, с которой живет до сих пор. Она не хочет на терапию приходить, с ней все якобы нормально.
• В итоге он пришел ко мне 2 раза, у него начала проявляться злость (повторю, что это нормальный этап). Злость он начал направлять на маму. А у нее-то был заказ, условно: «Сделайте мне послушного сына». После она перестала оплачивать консультации со словами, что я даю не тот результат.
• Объяснить таким клиентам, что они не правы, трудно. Люди не готовы видеть реальность. Они думают, что, если увидят свою реальность, она им не понравится и с ней придется что-то делать. А они этого не хотят.