«Проекция силы» из Татарстана: 7 вопросов о вертолетоносцах Мистахова за 100 миллиардов

За 100 км с борта взлетают транспортные вертолеты с первой волной десанта, который расчищает плацдарм и обеспечивает прием тяжелой техники Фото: © Алексей Филиппов, РИА «Новости»

1. ЗАЧЕМ РОССИИ ВЕРТОЛЕТОНОСЦЫ?

Споры о том, нужны ли России универсальные десантные корабли (УДК), не прекращаются. Вертолетоносцы придумали в США, чтобы решить проблемы раскоординации действий при высадке морского десанта и уязвимости десантных судов от артиллерии противника. В результате родилась концепция больших кораблей, которые высаживают десант и тяжелую технику за полсотни километров от берега (за горизонтом) при помощи скоростных катеров. Но еще раньше, за 100 км, с борта взлетают транспортные вертолеты с первой волной десанта, который расчищает плацдарм и обеспечивает прием тяжелой техники. И все это прикрывается огнем ударных вертолетов. Также на УДК размещается штаб, координирующий действия разнородных сил. Считается, что такие корабли идеальны для ведения локальных войн, а если просто — для агрессии. На Западе их еще называют кораблями «проекции силы».

Но для чего они России? Распространено мнение, что толчком послужила война с Грузией: якобы после нее в то время главком ВМФ Владимир Высоцкий сказал, что при помощи УДК дело можно было бы решить за час. Кроме того, по грузоподъемности УДК одним походом может заменить 10 рейсов классических больших десантных кораблей, а сирийская кампания показала, что у России могут быть такие задачи.

Но можно взглянуть на вопрос шире. «Интенсивное развитие десантных кораблей новых типов началось с середины 1990-х, что было связано с кардинальным изменением задач многих флотов после окончания холодной войны, — говорит источник „БИЗНЕС Online“ в отрасли. — ВМС США и их союзников переориентировались с задач завоевания господства на море и ведения боевых действий против флота на боевые действия „против берега“ по всему миру. ВМС большинства стран сегодня развивается в экспедиционном духе: это участие в международных военных, миротворческих и даже гуманитарных (эвакуация из зон конфликтов, помощь в ликвидации стихийных бедствий) операциях в удаленных от национальной территории районах. Поэтому и такое внимание к УДК. По всей видимости, и Россия в качестве военно-морской доктрины выбрала операции на океанских ТВД, отсюда и интерес нашего ВМФ к таким кораблям».

Высокое геополитическое значение проекта подчеркивается и тем, что закладывать наш первый УДК будут с участием Владимира Путина (хотя, конечно, важен и сам факт визита первого лица в Крым).

В 2015 году Невское ПКБ представило концепт УДК проекта «Прибой» Фото: © Александр Вильф, РИА «Новости»

2. ПОЧЕМУ МНОГИХ ВОЗМУТИЛО ТО, ЧТО ПРОЕКТИРует вертолетоносец СК «АК БАРС»?

Когда год назад начали ходить слухи о том, что строительство УДК могут отдать татарстанской судостроительной корпорации «Ак Барс», входящей в «Ак Барс Холдинг», отрасль была в замешательстве — дескать, есть более мощные и, предположительно, лучше подготовленные к такому делу кораблестроители. Но контраргументы были достаточно четкими: у всех конкурентов уже невпроворот работы, «Залив» же, который до воссоединения Крыма с Россией находился в предсмертном состоянии, только поднимается, и это возможность вдохнуть в него полную жизнь. Плюс данная верфь по своим характеристикам идеально подходит для строительства очень больших кораблей. Ну и сыграла свою роль репутация завода им. Горького (главный актив СК «Ак Барс») как одного из самых плодовитых и беспроблемных кораблестроителей.

А вот новость о том, что и проектировать УДК будут зеленодольцы, вызвала в отрасли шок. Когда появились слухи об этом, корреспондент «БИЗНЕС Online» обратился за комментарием в одну очень уважаемую специализированную экспертную контору, там ему ответили, что такого не может быть по определению.

Напомним, изначально Россия, у которой таких кораблей никогда не было, хотела купить у французов вертолетоносец «Мистраль» вместе с лицензией на его производство. В 2010 году с французской компанией DCNS заключили контракт стоимостью 1,2 млрд евро на два УДК. Строительство еще двух предполагалось уже в России. Кормовые части первых двух УДК делал Балтийский завод. В 2012–2013 годах корабли заложили, но после крымской эпопеи контракт со скандалом разорвали. Однако, как напомнил «БИЗНЕС Online» эксперт в области кораблестроения Владимир Леонов, Россия получила от Франции полный комплект технической документации для постройки этих кораблей. И на базе французских чертежей питерские КБ еще 8 лет назад разработали рабочие чертежи для постройки корпусов. «И тут вылезает Зеленодольск, который чудесным образом склонил мнение в свою сторону, и, получается, чертежи чудесным образом отдали ему», — усмехается наш источник в кораблестроении. Подчеркнем, это общепринятая точка зрения. А вот другой наш осведомленный источник заверил, что чертежи французам вернули, не скопировав.

Словом, когда в одной новостной ТВ-программе мелькнули кадры, на которых генеральный директор СК «Ак Барс» Ренат Мистахов демонстрирует эскизы с УДК Путину, с удвоенной силой стали поговаривать об особом статусе Татарстана, лоббистских возможностях президента РТ Рустама Минниханова и якобы неровно дышащем к зеленодольцам вице-премьере правительства РФ Юрии Борисове.

Но, по мнению Леонова, все справедливо. Да, Невское ПКБ считается главным в России по вертолетоносцам (правда, не таким большим). В 1980-е оно разрабатывало советский УДК. Хотя проект 11780 так и не состоялся, до последнего времени считалось, что, доработав, его можно возродить. Плюс в 2015 году Невское ПКБ представило концепт УДК проекта «Прибой». Но, по словам эксперта в области кораблестроения, за последние десятилетия к бюро накопилось столько вопросов, что поднимался вопрос о передаче его тематики Северному ПКБ. Это был второй конкурент зеленодольцев, однако у питерской компании есть еще более амбициозный проект — проектирование первого в России авианосца. Потому, по мнению нашего собеседника, никаких подковерных игр искать не надо. К тому же, по всей видимости, будет некий компромисс: головной исполнитель — СК «Ак Барс», но значительную часть работ он закажет на стороне.

Кроме того, напомним, что проекты зеленодольских конструкторов одни из самых тиражируемых в новейшей истории российского кораблестроения. К примеру, ставшие палочкой-выручалочкой на Черном, Балтийском, Каспийском морях и бившие по сирийским террористам малые ракетные корабли (МРК) проекта «Буян-М» родом именно из Зеленодольска.

Универсальный десантный корабль «Мистраль» Фото: © Алексей Филиппов, РИА «Новости»

3. вертолетоносец СОДРАЛИ У ФРАНЦУЗОВ?

Несколько месяцев назад в иностранных СМИ начала муссироваться мысль о том, что РФ попросту скопировала французские УДК. И в связи с упомянутой работой питерских бюро по «Мистралям» такое предположение логично.

Как полагает Леонов, слухи пошли из-за того, российские корабелы действительно учли проверенный временем и участием в реальных боевых действиях французский проект, с которым успели ознакомиться. Закладываемый корабль — это российская версия «Мистраля», подчеркивает эксперт. За Зеленодольском — чертежи систем, установки механизмов и вооружения, электрооборудования, обстройки корабля и т. д.

«Французские чертежи послужили очень хорошей базой-прототипом для наших конструкторов, — говорит эксперт в области кораблестроения. — Напомню, что всё вооружение, все механизмы и всё электрооборудование на этих кораблях российские. Они резко отличаются от аналогичного оборудования стран НАТО, поэтому то, насколько российский УДК будет копией „Мистраля“, — очень непростой вопрос. Попробуйте сравнить натовскую пушку „Ото Мелара“ и российскую артустановку АК176М с точки зрения размещения их на корабле и сопряжения с другими боевыми системами. Это как бы похожие друг на друга автоматические пушки калибром 76 миллиметров, но они абсолютно разные по конструкции, взаимосвязям и возможностям».

Так будет выглядеть первый российский УДК

«Не думаю, что в наших вертолетоносцах будет что-то резко особенное: они нечто среднее по отношению к образцам других стран (а сегодня УДК есть еще и у Великобритании, Испании, Японии, Южной Кореи, Бразилии, Китая), как это делается во всем мире», — говорит еще один наш источник. По его словам, изначально образцом для подражания у всех стали американские УДК. Сегодня классический архитектурный облик вертолетоносца — это корабль с массивной надстройкой в носовой части и вертолетной палубой в кормовой, док-камерой для десантных катеров и огромными десантными (грузовыми) палубами. Плюс УДК рассматриваются как средства управления экспедиционными группировками или корабельными соединениями, а подобное означает повышенные штабные возможности. Для участия в гуманитарных акциях считается необходимым иметь на борту полноценный госпиталь. Наконец, последняя тенденция — стремление придать УДК возможности судов комплексного снабжения корабельных группировок в открытом море. Так что все «копируют» друг друга. При этом источник подчеркнул, что российский УДК будет «существенно отличаться» от французского. Представление о внешних отличиях можно составить, сравнив внешний вид вертолетоносцев на наших иллюстрациях — «БИЗНЕС Online» первым показывает, как будет выглядеть российский УДК.

Катера спроектированы по принципу сквозной перевозки: транспорт заезжает с кормы, а выезжает с носа

4. КТО ПОСТРОИТ ДЕСАНТНЫЕ КАТЕРА?

Этот вопрос интересен потому, что еще в 2013 году завод им. Горького совместно с петербургским «Агат Дизайн Бюро» предлагал военным строить для «Мистралей» собственные десантные катера класса «река-море» (проект А223).

Пусть не смущает название «катер». Это судно для перевозки и выгрузки колесной и гусеничной техники на берег, в том числе необорудованный. Десантный катер должен быть способен под огневым воздействием с максимальной скоростью доставить наибольшее количество десанта и бронетехники к береговой черте, поэтому на первое место выходят такие показатели, как скорость, маневренность, вместительность, способность действовать в сложных погодных условиях, возможность подходить непосредственно к берегу.

У А223 три модификации. У всех экипаж — четыре человека, дальность плавания с грузом — примерно 500 миль, а вот другие характеристики отличаются. Например, А223-1 может взять на борт либо один танк Т-90, либо четыре БТР-80, либо четыре грузовика типа «Урал-4320». А223-2 — либо два танка Т-90, либо 6 БТР-80, либо 6 грузовиков. Но самый крупный вариант — А223-3: либо три танка Т-90, либо 7 БТР-80, либо 7 грузовиков. Катера спроектированы по принципу сквозной перевозки: транспорт заезжает с кормы, а выезжает с носа. Такому судну не надо пятиться, носом поворачиваться, швартоваться — как удобно причалить, с той стороны и производятся работы.

Модели катеров возили по всем возможным военным выставкам. По известной информации, флоту назвали цену, и он заинтересовался. Но, как полагают источники, дело решат не в пользу зеленодольцев — тут уже выиграют питерские КБ и заводы.

Зеленодольское предприятие наказали по двум причинам: первая — активное участие в строительстве кораблей для ВМФ России и ФСБ, вторая — крымский актив Фото: prav.tatarstan.ru

5. ГРОЗЯТ ЛИ зеленодольцам НОВЫЕ САНКЦИИ?

В марте 2019 года минфин США внес завод им. Горького (с рядом других предприятий) в санкционный список. Вернее всего, зеленодольское предприятие наказали по двум причинам: первая — активное участие в строительстве кораблей для ВМФ России и ФСБ, вторая — крымский актив. В случае с УДК переплетается и то и другое.

«Конечно, новые санкции ввести могут, — говорит наш источник. — Другое дело, что они не сильно осложнят жизнь, потому что все и так уже под санкциями. При грамотном управлении это все преодолевается, надо только уметь заглядывать вперед». Напомним, что к моменту введения санкций зеленодольский завод фактически уже жил под ними. Так, пять первых «Буянов-М» были оснащены немецкими дизелями MTU, но потом немцы отказались их поставлять.

Какие еще проблемные моменты возможны? Это традиционные ситуации, полагает Леонов. Первая: постоянное изменение требований ВМФ к создаваемому кораблю при упорном сохранении первоначального срока постройки. Вторая: отставание почти всех контрагентов по срокам выполнения их работ и поставок. Третья: задержки с финансированием. Четвертая: необходимость наращивания конструкторских кадров в Зеленодольске и сложная ситуация с рабочей силой в Керчи.

Еще одна проблема — гипотетическая. «Вот мы построим эти корабли, а турки скажут: „Мы не выпустим их из Черного моря“, — говорит наш источник. — Впрочем, это уже повод для войны, и им же накладнее. Но у них правительство со всякими загибами типа „давайте храм Софии превратим в мечеть“, в Ливию вовсю лезут — повоевать хочется. Да, с американцами конфликтуют на тему С-400, но почитаешь историю — кто больше пообещает, на ту сторону они и переметнутся. Что будет лет через пять, когда построят эти корабли, неизвестно».

Ренат Мистахов: «У меня идет подписание большого контракта на сумму более 100 миллиардов» Фото: «БИЗНЕС Online»

6. КАКИЕ ДИВИДЕНДЫ ПОЛУЧИТ ТАТАРСТАН?

Контракт на строительство зеленодольцы заключили в мае, оценивается он аж в 100 млрд рублей. Правда, остается в тумане, кто его подписал — «Залив» или сама СК «Ак Барс». Судя по словам Мистахова, верно последнее. «У меня идет подписание большого контракта на сумму более 100 миллиардов», — говорил он.

Сколько может стоить проектирование? По словам Леонова, мировая практика кораблестроения и судостроения, включая Россию, в вопросе оплаты работы проектантов выработала норму в 7% от цены головного судна. Если учитывать, что оно всегда несколько дороже серийных, получается около 4 млрд рублей. Тоже неплохо для зеленодольских конструкторов.

СК «Ак Барс» создавали для наращивания позиций Татарстана едва ли не по всем судо- и кораблестроительным направлениям. И УДК более чем укладываются в данную доктрину. «Это большая и долгосрочная загрузка многих предприятий республики, плюс прекрасный имидж и отличный пиар, — говорит эксперт в области кораблестроения. — Если строительство УДК будет успешным (а корабли должны быть сданы до конца 2027 года — прим. ред.), то у СК „Ак Барс“ резко вырастут шансы на получение новых заказов от ВМФ. Получение каких-то больших и дорогостоящих гражданских заказов вполне возможно от минпромторга, минтранса и Госкомрыболовства». А вот запросов от иностранных заказчиков ожидать вряд ли стоит. По словам Леонова, интерес к строительству кораблей и судов в России очень маленький: большинство потенциальных иностранных заказчиков выбирают своих корабелов или выполняют проекты в кооперации с другими странами.

В любом случае «должность» главного по вертолетоносцам — это, безусловно, выражение доверия к Мистахову со стороны уже не только военных (один из источников уверяет, что завод им. Горького ни разу не сорвал выполнение гособоронзаказа, что почти невероятно для кораблестроения), но и высшего руководства России.

В 1978–1989 годах построено три таких БДК, причем «Иван Рогов» также был головным, т. е. прослеживается преемственность от поколений советских корабелов и моряков Фото: US gov, commons.wikimedia.org (общественное достояние)

7. КАК НАЗОВУТ КОРАБЛИ, ИЛИ ПРИ ЧЕМ ТУТ КАЗАНСКИЕ КУСТАРИ?

Одна из главных интриг сегодняшней закладки первых двух вертолетоносцев идеологическая: как назовут корабли? До сего дня считалось, что «Севастополь» и «Керчь». Но, по данным источников «БИЗНЕС Online», головной корабль получит наименование «Иван Рогов», первый серийный — «Митрофан Москаленко».

«Оригинально, — заметил один из наших собеседников с офицерско-флотским прошлым. — Всё из советского времени, причем, окажись эти люди сейчас здесь, они бы немало нынешних предателей к стенке поставили». Но, скорее всего, дело не в самих личностях генералов, а в том, что так назывались большие десантные корабли проекта 1174, который считается очень удачным. В 1978–1989 годах построено три таких БДК, причем «Иван Рогов» также был головным, т. е. прослеживается преемственность от поколений советских корабелов и моряков.

Но нас это особо интересует по другой причине. Дело в том, что Иван Рогов — казанец. Иван Васильевич родился 10 августа 1899 года в Казани в семье кустаря. В 1918-м вступил в РКП(б), в 1919-м окончил Казанскую губернскую школу общественных наук. Потом — Красная армия: политрук роты, политрук батареи, военный комиссар госпиталей в Казани. В 1938 году — уже член военного совета при народном комиссаре обороны СССР. В 1939-м переведен на флот — назначен начальником главного политического управления Рабоче-Крестьянского флота СССР – заместителем народного комиссара ВМФ СССР. В Великую Отечественную войну занимался вопросами партийно-политической работы на флоте. В 1946-м назначен заместителем командующего войсками Прибалтийского военного округа по политической части. Умер 5 декабря 1949 года в Риге, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Генерал-полковник береговой службы.