«Был готов инвестировать большие средства»: швейцарский финансист о капиталах Мусина

В пятницу, 28 февраля, чтобы не затягивать процесс, прокурор Руслан Губаев зачитал показания «прогулявшего» заседание гражданина Швейцарии, адвоката Kerdos AG Андреаса Одерматта Фото: Регина Шафиева

ШВЕЙЦАРСКИЙ ЮРИСТ ДВА ДНЯ БЫЛ ПОДОЗРЕВАЕМЫМ

Около 30 свидетелей осталось допросить гособвинению в рамках судебного процесса над бенефициаром Татфондбанка Робертом Мусиным. В пятницу, 28 февраля, чтобы не затягивать процесс, прокурор Руслан Губаев зачитал показания «прогулявшего» заседание гражданина Швейцарии, адвоката Kerdos AG Андреаса Одерматта. Следователи допросили его еще 31 мая 2017 года. И, как следует из показаний, в качестве подозреваемого. До обвинений дело так и не дошло.

Швейцарский юрист заявил, что представляет в стране Альп интересы большого количества компаний, в том числе крупнейших российских, например ПАО «Газпром» и ПАО «Роснефть». С российскими клиентами свидетель работает более 20 лет. Как именно помогал им Одерматт, неясно. Следователям он заявил, что занимался «инвестированием и размещением финансов». «Каких-либо проектов, инвестиций в Казани или РТ фирмы, в которых работаю, не имеют», — сказал мужчина. Кроме того, он управляющий швейцарской фирмы SFO Concept AG, которую возглавлял финансист, бизнес-партнер Kerdos AG Илья Сучков.

Всего в России юрист был около 20 раз и формально директорстовал в московском представительстве компании Barg AG. С Мусиным и супругой Лидией его познакомил старший вице-президент швейцарского банка Lombard Odier Рустэм Хадиуллин. В нулевые последний работал под руководством Роберта Ренатовича в Ак Барс Банке, дослужившись до зама предправления. С Хадиуллиным Одерматт знаком более 10 лет и знает, что тот близок к семье Мусиных. «Возможно, кто-то из них раньше вместе с ним учился в школе или университете, — предположил свидетель. — Хадиуллин сообщил, что Мусину можно доверять, что они готовы инвестировать большие средства за границей».

В Казани юрист был, исходя из допроса, всего один день за два-три года до беседы в следственном комитете, то есть в 2014 или 2015 году. За это время он успел встретиться с Мусиной. Сам же Роберт Ренатович, по словам Одерматта, присутствовал на встрече всего 5 минут. Тогда второй обсуждал вопросы инвестирования в недвижимость — как в РТ, так и в Швейцарии, Франции и всей центральной Европе. Вложения должны были идти через Barg AG и Kerdos AG. «Для прорабатывания плана инвестирования компания Barg AG получила около 100 тысяч долларов. Денежные средства были переведены со счета Татфондбанка. Но из-за финансового кризиса или еще каких-то проблем в итоге инвестиционный проект не реализован», — сказал банкир следователям. Контакт с ТФБ Одерматт осуществлял через Barg AG, конкретно через представителя Андрея Никулина и некоего Раиса — вероятно, Раиса Юсипова (об обоих речь пойдет ниже).

«Для прорабатывания плана инвестирования компания Barg AG получила около 100 тысяч долларов. Денежные средства были переведены со счета Татфондбанка» Фото: «БИЗНЕС Online»

ПРОКУРАТУРА ШВЕЙЦАРИИ ПРОВЕРЯЛА МУСИНЫХ НА ОТМЫВАНИЕ

Фирма, через которую Мусин собирался работать на международном рынке, называлась TFB Investments LTD, сообщил свидетель. Адрес ее регистрации находится на Кипре. «Конечным бенефициаром этой компании сначала являлась Мусина Лидия, после стала Мусина Аида (дочь банкира — прим. ред.). Всего через Barg AG данной фирмой было инвестировано более 10 миллионов евро», — отвечал на вопросы следствия Одерматт. Дату изменения бенефициара он не вспомнил.

Как юрист вообще оказался на допросе в казанском управлении СКР? Ранее наши источники сообщали, что он был задержан ФСБ в зеленой зоне одного из московских аэропортов. Вот только подробности встречи держались в строжайшем секрете. Их раскрыл сам швейцарец.

29 мая 2017 года в московском аэропорту Домодедово он встречался с Аидой Мусиной как с бенефициаром TFB Investments LTD. Кроме нее на встрече присутствовали супруга банкира, Никулин и Хадиуллин (на появлении последнего, по словам свидетеля, настаивали Мусины). Инициатором встречи был сам Одерматт, приблизительно в начале мая он звонил Аиде и Лидии. На этой встрече, как известно швейцарскому представителю, присутствовал и адвокат Мусина, имени которого первый не знает.

Вопрос, который интересовал свидетеля, был прост: что делать с деньгами, вложенными TFB Investments LTD? Как оказалось, параллельно с уголовным делом ТФБ к прессингу семьи Мусиных подключилась швейцарская прокуратура, которая начала проверку Barg AG и арестовала счета фирмы. «Прокуратура подозревает Мусиных Роберта, Лидию и Аиду в отмывании денег», — говорил на допросе 2017 года Одерматт. Насколько актуальна эта информация, неизвестно.

— Какая именно сумма арестована на счете Barg AG по решению суда? — спросил тогда у него следователь.

— Сумма составляет приблизительно 48 миллионов швейцарских франков (около 3,3 млрд рублей по сегодняшнему курсу — прим. ред.), — ответил свидетель.

— Чем владеет Мусин через Barg AG? — озвучил следователь.

— Вся сумма, арестованная на счету Barg AG, — около 48 миллионов швейцарских франков — принадлежит Мусиным, — сказал Одерматт.

— Что вам известно о происхождении денежных средств, которые передавались в управление Barg AG?

— Семья Мусиных проходила проверку службы безопасности, они предоставляли сведения о том, что деньги, переводимые в Barg AG, легальны. Мусин давал информацию о том, что он является крупным банкиром, проверка также осуществлялась через систему World Check.

На этом допрос Одерматта закончился. Он, следует из протокола, согласился с показаниями, но ставить под ними подпись почему-то не решился.

Фирма, через которую Мусин собирался работать на международном рынке, называлась TFB Investments LTD, сообщил свидетель. Адрес ее регистрации находится на Кипре. Фото: Регина Шафиева

КАК ЛИДИЯ МУСИНА ДАРИЛА ДОЧЕРИ ДОЛИ В ОФШОРАХ

Что из себя представляет таинственный Никулин, участник той самой встречи в аэропорту Домодедово, которого упомянул юрист? Человек из команды Хадиуллина.

С апреля 2011 по 2012 год Никулин работал ведущим специалистом отдела новых международных проектов в Ак Барс Банке, в его представительстве в Москве. Он, заявил прокурор, контактировал с провайдерами зарубежных услуг, менеджерами проектов, занимался переводом документов. Руководителем мужчины был Юсипов, а Хадиуллин как зампред банка курировал отдел, где тот работал.

Никулин также был задержан и допрошен казанскими следователями. Он пояснил: во второй половине 2012 года Хадиуллин рассказал ему, что принято решение о преобразовании отдела в отдельное юрлицо и в Москве планируется открытие представительства компании Barg AG Switzerland. Никулин согласился. В начале 2013 года он уже работал представителем этой компании. Директором представительства назначен Юсипов, руководителем был Одерматт.

Деятельность Barg AG заключалась, по словам свидетеля, в управлении активами в иностранных юрисдикциях. Конечным бенефициаром Barg AG была, по словам Никулина, Лидия Мусина. Примерно в конце 2014 года конечным бенефициаром стала Аида Гилязова — дочь Мусина, сменившая фамилию, как только вышла замуж за бизнесмена Айрата Гилязова. «Передача собственности указанной компании была оформлена посредством передачи Мусиной Лидии в дар Гилязовой своих долей», — пояснил свидетель. Техническое сопровождение передачи прав собственности фирмы осуществлялось через представительство организации в Москве, этим вопросом непосредственно занимался и Никулин. Указание он получил от Хадиуллина.

Свидетелю также известно, что Barg AG владеет компанией UWMS Luxembourg, которая также на 100% принадлежала Мусиной, а потом и ее дочери. UWMS Luxembourg владеет, в свою очередь, Vertex Holding LTD. Через последнюю фирму Мусиным принадлежит организация Vertario на Виргинских островах, которая владеет турецкой компанией Bayechisaray. «Также мне известно, что Мусина имеет отношение к некоторым фирмам, зарегистрированным на Кипре», — сказал на допросе Никулин.

На счетах Barg AG в Deutsche Bank в Германии имелись, по словам свидетеля, замороженные средства. Их объем ему неизвестен. Но первоначальные инвестиции были в сумме около $60 миллионов. «Основанием для наложения ареста на указанные деньги стали подозрения российских правоохранительных органов в отмывании Мусиной и Гилязовой средств», — лишь пояснил Никулин. Больше его ни о чем не спрашивали.

Ильшат Гильмутдинов: «Было стандартное заключение и голосование. Каких-то противопоказаний, чтобы голосовать по-другому, не имелось» Фото: Регина Шафиева

«ВЫ ТАКИЕ ДОЛЖНОСТИ ЗАНИМАЕТЕ И НЕ ПОМНИТЕ, КАКИЕ ДОКУМЕНТЫ ПОДПИСЫВАЛИ?!»

Были в пятницу и живые свидетели. Например, Ильшат Гильмутдинов, который в последние годы жизни Татфондбанка работал там сначала замдиректором, потом директором правового департамента. Непосредственным его шефом являлся Ренат Долотин (он ушел из банка в мае 2016 года), после сам предправления Мусин.

Прокуроры Динар Чуркин и Руслан Губаев допрашивали Гильмутдинова по эпизоду с выдачей кредитов на 259 млн рублей ООО «Казанская сельхозтехника». Свидетель проверял правоспособность и дееспособность организации — на его взгляд, все условия для успешной выдачи кредита были соблюдены. После него кредит прошел одобрение в совете директоров.

Мужчине была известна кипрская компания TFB Investments LTD (из зачитанного в суде протокола допроса свидетеля известно, что директором являлся некто Харлани Аффито). Организация, по словам Гильмутдинова, должна была получить лицензию и работать в интересах ТФБ на международном рынке. «Фирма TFB Investments LTD практически ничем не занималась. Ввели санкции в 2014 году, проект закрыт, лицензия получена не была. Руководителем компании являлся какой-то иностранец, я не помню», — сказал он. До выдачи доверенности с собственником организации свидетель знаком не был.

Доверенность выдал ему руководитель банка, но, кто им был на тот момент, мужчина не вспомнил, как и обстоятельства подписания документа.

— Вы такие должности занимаете и не помните, какие документы подписывали?! — возмущенно заметил Чуркин.

— Если бумаги покажете, конечно, вспомню. Это 7 лет назад было… — оправдывался Гильмутдинов.

На предварительном следствии ему показывали распоряжение о переводе $8 млн 2 тыс. 23 апреля 2013 года со счета в Татфондбанке, принадлежавшего TFB Investments LTD, на другой счет в ТФБ — компании Barg AG. Об организации Barg AG свидетель ничего не смог сказать. Кто давал распоряжение перевести деньги, по его словам, оказалось невозможно воспроизвести в ходе расследования дела. «Смоделировали, что это, возможно, было поручение тоже от руководства для совершения данной сделки», — объяснял мужчина.

Далее 8 с копейками миллионов были переведены в ТФБ на счет ООО «Траверз Компани». После — снова на счет в ТФБ, принадлежащий TFB Investments LTD, с назначением перевода по договору займа. Относительно него Гильмутдинов также ничего сказать не смог.

Прокурор Губаев спросил свидетеля, что тот знает о передаче кредитных обязательств «Сувар-Отель», «Краснодар Девелопмент», «Сувар Девелопмент», «Тандем-Д» вместе с залогами ТФБ на 2,7 млрд рублей Московской инжиниринговой группе? «Было стандартное заключение и голосование. Каких-то противопоказаний, чтобы голосовать по-другому, не имелось», — сказал мужчина. Тогда гособвинитель озвучил, что эти организации действительно, в отличие от других, проходящих по делу, вели реальную финансово-хозяйственную деятельность и являлись платежеспособными и передавать активы, на его взгляд, было невыгодно банку. Гильмутдинов объяснил, что в экономическую суть сделок он не вникал: «Не было такой компетенции».

Представитель АСВ Андрей Соколов спросил, происходили ли при свидетеле случаи выдачи необеспеченных кредитов? «Наверное, были», — невозмутимо ответил тот. Обосновать причины возможной выдачи кредитов без обеспечения он не смог, опять же ссылаясь на то, что это не входило в его компетенцию.

«Вам известно о предписании Центробанка, которое было направлено от 30 сентября 2016 года (после проверки ЦБ поручил банку доформировать резервы — прим. ред.)?» — лишь спросил адвокат Мусина Алексей Клюкин. Гильмутдинову ничего об этом известно не было. 

Татьяна Валиахметова: «Не скажу, что это была единственная такая сделка» Фото: Регина Шафиева

«ПРОВОДКИ МЫ ДЕЛАЛИ ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ»

Татьяна Валиахметова работала в Татфондбанке больше 10 лет — в отделе кредитования стратегических, а позже крупных клиентов. Последняя должность — начальник отдела. Ее отдел входил в управление, шефом которого была Ирина Ионова. Управление же входило в департамент, руководителем которого являлась Роза Якушкина.

О выданных кредитах 18 июля 2016 года ПАО «Нижнекамскнефтехим» на 1,8 млрд и 2,2 млрд рублей свидетельница не вспомнила. Уверена лишь, что заявка поступила к ней в отдел через Ионову. Обеспечения, по ее мнению, у кредитов не было. Их выдача прошла быстро — не растянулась и на неделю, как говорит Валиахметова. Но в подобном нет ничего необычного. «Не скажу, что это была единственная такая сделка», — отметила женщина. Она вспомнила, что на балансе кредиты НКНХ отражались, значит, выдача точно была. В дальнейшем сотрудники отдела кредитования отслеживали займы НКНХ. «Просрочки не было», — сказала свидетельница.

О соглашении по переводу долга с НКНХ на «Новую нефтехимию» и «Сувар Девелопмент», рассказывает она, стало известно внезапно. Дату и месяц заключения допсоглашений Валиахметова не вспомнила. На ее практике в ТФБ это был не первый случай соглашения договора цессии. Новых должников отдел кредитования крупных клиентов не проверял. «Насколько я помню, они у нас в соседнем отделе кредитовались», — о том, проверялись ли соглашения о переводе долга их отделом, она ответить затруднилась. Когда соглашения вступили в силу, женщина участвовала в переводе долга. «Проводки мы делали поздно вечером», — точной даты она не вспомнила.

Из оглашенных показаний свидетельницы известно, что это случилось 12 декабря 2016 года, но в операционном дне 9 декабря 2016-го. «Так как банковский день не был закрыт и письма поступили в банк 9 декабря 2016 года», — объясняла она на предварительном следствии такое расхождение по датам. Так и получилось, что проводки были сделаны задним числом. Указания выполнить их, по словам Валиахметовой, дала Ионова, а письмо о сниженном нормативе достаточности базового капитала до 4,5%, при котором договор цессии вступал в силу, был предоставлен ей Ионовой за подписью Мусина.

Саму проводку делало другое подразделение по распоряжению с точными суммами. Документ размещался электронно. Распоряжение о переводе долга готовилось, по словам женщины, также поздно вечером.

Известна свидетельнице и организация, близкая к Мусину, ООО «Аида и Д». Этот клиент был таким же «стратегическим», как, например, и «Траверз Компани». Но ни одну из данных организаций не вела сама Валиахметова. Потому знания о выдаче им кредитов у нее поверхностные.

— Существовал ли гласный или негласный список заемщиков, который был на привилегированном положении в банке? — спросил Соколов.

— Оно и делилось, наверное, на стратегические и крупные… — предположила женщина

Судья Наиль Камалетдинов объявил перерыв. Судебное следствие продолжится 10 марта.