Камиль Бузыкаев: «Самые грязноязыкие – на аватарке в тюбетейке, на фоне мечети»

УФИМСКИЙ КАРИКАТУРИСТ ПОПАЛ В СКАНДАЛ

Несколько дней назад уфимский художник Камиль Бузыкаев опубликовал на своих страницах в «Фейсбуке» и «Инстаграме» карикатуру, на которой, по всей видимости, девушка легкого поведения с подносом чак-чака в руках и калфаке (татарском национальном головном уборе) стоит на трассе и встречает гостей. Над ее головой висит плакат с надписью Welcome to Kaza (по всей видимости, Казань). Под ним есть два слова visit — с отсылкой на официальный туристический бренд Татарстана Visit Tatarstan.

Несмотря на то что Бузыкаев позже удалил карикатуру, в крупных татарских пабликах и социальных сетях начало подниматься возмущение. Шум получился столь громким, что замечание карикатуристу сделал врио главы Республики Башкортостан Радий Хабиров. После этого Бузыкаев принес публичные извинения.

Камиль Бузыкаев опубликовал карикатуру, на которой, по всей видимости, девушка легкого поведения с подносом чак-чака в руках и калфаке стоит на трассе и встречает гостей Фото: из соцсетей

«ВОТ ЕЩЕ, БУДУ Я ВСЕМ СВОИ КАРИКАТУРЫ ОБЪЯСНЯТЬ»

— Все раздул никому не известный паблик, — сам начал Бузыкаев разговор на больную тему. — Прокачался на моем светлом образе. Он нашел до чего докопаться, выложил, а потом повизгивал всю дорогу. Люди, возбудились, стали искать меня в соцсетях, поливать грязью. Писали в личку, что я омерзителен, что я гомосексуалист, обещали анальные и оральные кары. Кто-то ржал, что за мной уже тысячи татаро-монгольских воинов на конях выехали, писали: «Жди их послезавтра».

— Реакция на работу появилась сразу?

— В пятницу я нарисовал, потом уехал на «Digital Курултай» (конференция о цифровой революции в бизнесе, политике и медиа, проходившая в РБ 15–16 июня, — прим. ред.), а в понедельник посыпалось. У меня давно такого роста подписчиков не было.

— Вас часто просят объяснить карикатуры?

— Постоянно, но я не объясняю. Особенно в «Инстаграме»: там же ссылку не прикрепишь, а писать мне неохота. Но в комментах всегда находится человек, который расскажет, что произошло и почему такая карикатура.

— А почему вы сами не объясняете свои работы?

— Во-первых, это же писать надо, а мне лень. Во-вторых, я так ***. Как будто я божество. Вот еще, буду всем объяснять.

— «Я художник, я так вижу?»

— Типа того, но эта отмазка уже не работает. Художник должен видеть, как хотят подписчики.

— Как родилась идея нарисовать проституток в Казани?

— Это же на поверхности лежит. У меня сразу нашлись заступники, стали ставить аватарки «Я/мы Камиль Бузыкаев». Писали мне: «В натуре, мимо этой Казани стыдно ехать с детьми». Проститутки же там рядами стоят.

— Никогда не обращал внимания…

— А вы обратите. Трасса М7, которая огибает Казань. На ней стоят чуть ли не на всем протяжении. Хуже того, там шикарная трасса, а ограничение — 40 км/ч. Кто-то из моих подписчиков написал: «Я еду так медленно, что при желании проститутки могут оказать мне услуги прямо на ходу».

«ЭТО ПЕРВАЯ ДРЕВНЕЙШАЯ ПРОФЕССИЯ, ОНА ЖЕ БУДЕТ И ПОСЛЕДНЯЯ»

— У вас есть объяснение тому, почему на историю с вашими последними карикатурами пришлось реагировать даже Радию Хабирову?

— Межнациональные распри ему перед выборами не нужны. Фитилек загорелся, и он своим авторитетным мнением решил его загасить, что ему идет в плюс.

— Вас попросили удалить пост?

— Нет, это было мое решение. Я сначала закрыл комментарии, но они все сыпались и сыпались, стали писать под другими фотками, в директ. Я сначала банил, а потом просто удалил запись. Когда тебе 100 раз подряд говорят, что ты свинья, хрюкать начнешь. Я начал рефлексировать, думаю: вот я разжигатель. Ну и удалил. Но в памяти народной рисунок остался, его репостят.

— Пожалели, что нарисовали это?

— Нет, как я могу жалеть?! Видимо, тему затронул важную. Другое дело, что ее извратили. Сами посудите, Казань — центр российского туризма, один из самых туристических городов. Приезд из других регионов и городов порождает спрос, на такие услуги в том числе. Поэтому меня немного пугает, когда Уфу хотят сделать туристическим городом.

— К легализации проституции вы как относитесь?

— Положительно. Хотя мне по большому счету все равно. Просто такое есть, мы от подобного не избавимся никогда. Это первая древнейшая профессия, она же будет и последняя, я вас уверяю.

«Мой ответный рисунок, может быть, выглядит как ерничество — соседские мальчики смеются над художником, который написал: «Простите меня, сестры и братья». Рука с ремнем… Но в любом случае я был искренен» Фото: facebook.com

«Я НЕ ХОЧУ ПРИНОСИТЬ ПРОСТОМУ НАРОДУ НЕПРИЯТНОСТИ»

— Какая самая неожиданная реакция на карикатуру с проститутками?

— Хабировская. Где это видано, чтобы губернатор обратился в соцсетях к простому жителю, причем на своей странице?! Для меня это было неожиданно. Тогда еще безопасники со всего мира по Уфе катались, совещания здесь были. Говорят, что Радий Фаритович не сам ведет свои страницы, но в любом случае даже тот, кто ведет его соцсети, без команды не напишет. Хабиров нашел время обдумать, сформулировать и отправил мне месседж.

— Какая у вас реакция была?

— Первая: «Ни *** себе, ***!» Вторая: дело политика — это политика, дело художника — рисовать. Мне сказал человек, который разбирается в политике лучше меня, я послушал его. Мой ответный рисунок, может быть, выглядит как ерничество — соседские мальчики смеются над художником, который написал: «Простите меня, сестры и братья». Рука с ремнем… Но в любом случае я был искренен. Не хочу приносить простому народу неприятности. Я люблю приносить их чиновникам.

— Вы и раньше рисовали резонансные карикатуры. Вас репостили Джулиан Ассанж и Михаил Ходорковский, а самой скандальной оказалась картинка с проститутками…

— Позавчера Казань открыла для себя меня. Мне стали писать: «А ты можешь нарисовать такого-то чиновника? Он делает то-то и то-то, у тебя же хорошо получается цеплять». Я взял время подумать.

«САМЫЕ ГРЯЗНОЯЗЫКИЕ НА АВАТАРКЕ В ТЮБЕТЕЙКЕ НА ФОНЕ МЕЧЕТИ»

— В Уфе бывало такое, чтобы ваша работа что-то изменяла?

— Конечно. Например, история с турникетами в уфимском транспорте. Хабиров потом сказал, что решил не использовать турникеты в автобусах, троллейбусах. Или я как-то нарисовал председателя духовного управления мусульман республики Нурмухамета Нигматуллина и двух его замов, они были учредителями ООО «Алтын Курай», по моему мнению, прогоняли через себя бабки. Может быть, совпадение, но после этой работы через день Нурмухамет в отставку подал. На рисунке было так, что они стояли возле недостроенной мечети, а сверху из облаков рука с пальцем и вопрос: «Почему мечеть не достроена?» Они отвечают: «Мы думали, что ты эти деньги нам посылаешь». Вы не представляете, сколько говна из-за этого на меня вылили.

— Сколько?

— Самые агрессивные и грязноязыкие люди знаете кто? Он на аватаре с бородой, в тюбетейке, а сзади у него мечеть. Такие матом пишут — без слез не взглянешь. Постыдились бы хоть. Я ему отвечаю: «Абзый, вот ты меня ругаешь. А как ты думаешь, чьими руками движет Аллах, а чьими — Шайтан?» Он мне говорит: «Иди на ***». У нас не страна, а цирк какой-то. Он вбил себе в голову, что будет истинно правоверным, если будет матом крыть всех тех, кого считает неправоверным. Но истинно верующий — что христианин, что мусульманин — должен быть терпелив, а тщеславие — любимый грех дьявола. А это все у него от чего? От тщеславия.

— Когда вам такое пишут, не возникает страха?

— Мне иногда кажется, что я в Аллаха верю больше, чем мои оппоненты по религиозным делам, которых я ругаю. Считаю, если тебя поцеловали в темечко, если подарили тебе талант, который выделяет из других, значит, тебе дали и какие-то гарантии безопасности. Или у тебя такая судьба. Фатализм во мне есть. Неприятно, конечно, сейчас будет, если кто-то зайдет и шмальнет по мне из гранатомета. Даже больно представить.

«Я с Хабировым не встречался один на один. В молодости встречались, но он меня, наверное, и не помнит. Когда он учился в БГУ, у меня в друзьях была масса его однокурсников» Фото: glavarb.ru

«НЕ МОГУ НАЗВАТЬ ХАБИРОВА СВОИМ ДРУГОМ»

— Вам когда-нибудь поступал звонок «сверху» после карикатур?

— Никогда.

— Рустэм Хамитов, говорят, реагировал на ваши работы болезненно.

— Он меня просто не замечал.

— На одной из ваших выставок за ночь пропали все карикатуры, посвященные Хамитову.

— Я не знаю, куда они делись. От Хамитова я не видел агрессии и негодования, он был лояльный.

— Вам приписывают тесные отношения с новой башкортостанской властью. Дескать, раньше Бузыкаев был оппозиционер, а теперь друг Хабирова – Мурзагулова, это так?

— Хабирова другом назвать не могу, потому что я с ним не встречался один на один. В молодости встречались, но он меня, наверное, и не помнит. Когда он учился в БГУ, у меня в друзьях была масса его однокурсников, но Хабиров сам не бухал, поэтому мы с ним не дружили. У нас есть куча общих друзей и знакомых.

— А Ростислав Мурзагулов, которого называют главным пиарщиком врио главы РБ?

— Ростислава назвать другом я могу. Мы познакомились года три назад, когда он выпускал книгу про Бабая (Муртазу Рахимова — прим. ред.). Но это что, значит, что, когда он стал видным персонажем, я должен ему сказать, что он, оказывается, плохой человек? У нас же считается, что нормальный человек не может во власть пойти. Нет, это не так.

Или вот Рустем Ахмадинуров у нас стал руководителем исполкома регионального отделения «Единой России». Что такое единоросс? Вороватый, с бегающими глазками, карикатурный персонаж. А Рустем, мне кажется, один из лучших людей в политике сегодня. С Хабировым мы не друзья, хоть я его и очень уважаю. Года два с половиной назад я рисовал карикатуры на него, Салавата Юлаева на коне отправлял за ним в Подмосковье. Хоть Хабиров и не согласен иногда с моим творчеством, но он пришел на мою выставку.

— У вас не было едких работ в адрес Мурзагулова и Хабирова?

— Были. Я последнего наверняка иногда выбешиваю, и он меня, бывает... Но с чем я не согласен, то рисую. С Шиханами, например. Он меня тогда на выставке спрашивал, что я думаю о Шиханах. Я сказал, что общество раскололось на тех, кто за, и тех, кто против. Причем тех, кто против, в разы больше. Он кивнул и пошли дальше.

— Сколько раз вы общались с Радием Хабировым?

— Четыре-пять раз, наверное. Но один на один ни разу. Хотя я бы и 35 лет назад один на один против него не вышел, он парень здоровый.

«МОЯ РАБОТА — ОТНИМАТЬ ВРЕМЯ»

— Когда Хабиров выступил на Днях Татарстана в РБ и сказал: «Без бергә яхшырак булдырабыз», — вы в одном из комментариев написали, что зря он так сказал: «Они (татары) воспримут это как нашу слабость». Что подобное значит?

— Это чисто психологическая фигня. Это может прозвучать как «мы без вас булдырырга амайбыз», то есть «без вас у нас ничего не получится». Мы все время сравниваем — ах, вы чемпионами стали, мы тоже кубок возьмем, а вот мы у вас Зиновьева купим (Сергей Зиновьев — нападающий, выступавший за «Ак Барс», но перешедший в «Салават Юлаев», — прим. ред.). Может быть, я накручиваю, но ревность есть.

— Недавно татарскому юмористу Даниру Сабирову пришлось извиняться и даже отменять концерты в Башкортостане после реакции местной общественности на шутку, которой уже несколько лет. Ваши истории похожи?

— Думаю, да. Я посмотрел его выступление, ничего такого не увидел. Остроумненько, прикольно. Простенько, но весело. У него работа — развлекать.

— А ваша работа — развлекать?

— Да. Отнимать время.

— Почему же такая реакция на ваши карикатуры, на шутки Данира Сабирова? Людям не хватает самоиронии?

— Нет, я думаю, что все от тщеславия и гордыни. Больше всего этим страдают люди, которые в повседневной жизни ничего из себя не представляют. Он пришел с работы, получил *** от жены за невынесенный мусор. Он ничтожество. Выходит в сеть и становится королем — посылает всех, поливает грязью, после чего ложится спать с мыслью, что сделал мир немного лучше.

— Ваши карикатуры несут ту же функцию. Разве нет?

— Да. А что делать? Вам лучше было бы, если бы я этого не подмечал, что ли? Я выбрал себе *** роль: мне все можно, а вам ничего нельзя. Роль судьи. Указываю: вот это можно, а это нельзя. Судья из меня, правда, хреновый. Но я иногда и получаю ***.

— Вы не считаете, что отношения татар и башкир — это настолько тонкая материя, что к сатире и юмору в данной сфере надо подходить максимально аккуратно? А вам как раз это не удалось.

— Наверное, вы правы. Я потому и извинился, что чувствую — что-то сделал не так. Вообще, это родственные народы, так же как русские и украинцы, сербы и хорваты. Люди веками живут вместе, но в течение одного часа становятся лютейшими врагами. Лучше в это дело не лезть. Не знаю, почему самые близкие становятся врагами.

— Как ваша жена, татарка по национальности, отреагировала на карикатуру с проститутками в калфаках?

— Она посмотрела на меня, поняла, что мне и так непросто. Ничего не сказала, но у нее есть манера откладывать сюрпризы. Думаю, что через недельку я еще выслушаю. Или когда останемся вдвоем, без детей. Это неизбежно, как закат солнца.

— Боитесь?

— Да. У меня тесть — татарин, а теща — белоруска. Жена не владеет родным языком, поэтому все будет не так страшно, но она выскажет свое мнение. А то, что Хабиров выразился в мой адрес, может сказаться. Все-таки такие эпизоды льстят самолюбию.

«ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ У ТЕХ, КОГО НЕНАРОКОМ ОБИДЕЛ»

— Что в сухом остатке: вам неловко за то, что произошло, или все пиар, кроме некролога?

— Все пиар, кроме некролога, — это точно. Я думал, что в «Инстаграме» уже набрал свою аудиторию, а тут количество подписчиков рвануло вверх. Понимаю, что татарстанский зритель открыл меня, я буду радовать и его, но и стану осторожнее.

— Кто-то еще ждет от вас «настоящих» извинений... Что скажете им?

— Меня вот предупреждали, писали, что, как бы я ни извинялся, все равно найдутся недовольные.

— Вы извинились карикатурой, снова постебались.

— Я хотел, чтобы люди, которые увидят эту работу, перешли на мою сторону. 116-й номер на заборе… А как бы вы хотели, чтобы я еще извинился? Я больше никак не умею.

— Словами. Например, в данном интервью.

— Я искренне сожалею, что задел эту тему, которую ни в коем случае не надо задевать. Или, если задел, нужно быть максимально деликатным. У меня это не получилось. Прошу прощения у тех, кого ненароком обидел.

— Думаете, проститутки исчезнут?

— А их вчера уже не было. У меня друг был в Казани, я попросил его съездить на трассу, сфотографировать, чтобы у меня была фактура какая-то. Он перезванивает, говорит: «Не поверишь, там, где стояли, ни одной нет!»