Петр Колтыпин

«ДЛЯ НАС В ДАННОЙ СДЕЛКЕ БЫЛО ВАЖНЫМ ОТРАБОТАТЬ СХЕМУ И СОГЛАСОВАТЬ ЕЕ, ЧТОБЫ ОНА ПОЛНОСТЬЮ СООТВЕТСТВОВАЛА ТРЕБОВАНИЯМ ШАРИАТСКОГО КОМПЛАЕНСА»

– Петр Николаевич, в январе 2017 года Сбербанк провел первую пилотную сделку в соответствии с требованиями исламского финансирования с  лизинговой компанией из Казани. Объем этой операции был не очень большим – всего несколько десятков миллионов рублей. Во время KazanSummit 2018 Сбербанк рассказал про новую сделку, уже на 30 миллионов долларов, по финансированию экспортных поставок зерна. Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этих сделках.

– Что касается сделки с лизинговой компании, то она была реализована на принципах мудараба и кафаля (вид долевого участия в бизнесе, когда одна из сторон предоставляет капитал, – прим. ред.) и полностью соответствовала шариатскому комплаенсу (контроль – прим. ред.). Там речь шла о девяти лизингополучателях. Вы правильно отметили, сумма была довольно скромная. Но для нас и в том и в другом случае важно было получить положительный опыт. Не так просто было выйти на реализацию этих сделок, они вынашивались долгое время. Приходилось по ходу подготовки менять процедуры и процессы. Но зато теперь, после обкатки, по лизинговым сделкам мы имеем возможность значительно быстрее проходить все процедуры. Причем мы задействуем не только лизинговые компании, но и свою дочернюю компанию «Сбербанк Лизинг» – благодаря полученному опыту она в своей линейке создает новые продукты по партнерскому исламскому финансированию. Во втором полугодии 2018 года мы начнем пилотировать эти новые продукты.

Что касается второй сделки, там речь шла о финансировании экспортных поставок зерна. Сделка была проведена на принципах мурабаха (покупка товара на деньги финансового учреждения с последующей перепродажей клиенту в рассрочку с заранее определенной прибылью – прим. ред.). Мы рассматриваем экспортные операции как очень интересную нишу для Сбербанка. Мы можем стать стратегическими партнерами для российских производителей, которые хотят выйти на рынки Ближнего Востока, стран Персидского залива.

Для нас в данной сделке было важным отработать схему и согласовать ее, чтобы она полностью соответствовала требованиям шариатского комплаенса. Все процедуры были отработаны с точки зрения международной сертификации, потому что продукция выходила на экспортные рынки. Данную сделку мы провели в партнерстве со швейцарским дочерним банком (по российскому законодательству банкам запрещены торговые операции – прим. ред.). Также мы можем задействовать для выхода на международные рынки потенциал наших дочерних банков в Турции и Казахстане. Опыт в получении международной сертификации сделок партнерского финансирования позволяет нам выступать в качестве консультантов для своих клиентов.

– А когда состоится следующая сделка Сбербанка на исламских финансовых принципах?

– Я думаю, что мы ее с вами увидим еще до конца первого полугодия 2018 года.

– В Татарстане?

– Да, в Татарстане. С республикой у нас связаны серьезнейшие планы в этом вопросе. Мы видим высочайшую заинтересованность руководства республики в развитии исламского банкинга. И у меня нет никаких сомнений в том, что именно в Татарстане эта работа будет успешной.

«ГДЕ УЖЕ ИМЕЕТСЯ БЛАГОПРИЯТНАЯ ПОЧВА, ТАМ НАИБОЛЬШИЕ ШАНСЫ НА УДАЧНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОЕКТОВ»

– Почему Сбербанк нередко выбирает именно Татарстан для своих пилотных проектов?

– Татарстан является центром инноваций. Мало в каком регионе можно найти такие примеры, когда лидер республики, все члены правительства активно занимаются своим образованием. Минниханов и его команда – постоянные слушатели программ корпоративного университета Сбербанка. А когда мы начали проект «Бизнес класс» – очень важный проект с точки зрения развития предпринимательства в регионе – Минниханов лично каждую неделю уделял ему внимание. Как известно, начинать всегда трудно, но, несмотря на это, именно в Татарстане было самое большое количество активных предпринимателей, причем не только действующих, но и новых. Сейчас этот проект масштабирован на всю территорию страны, но тех результатов, которые показала республика, еще практически никому не удалось перепрыгнуть. Каждый глава муниципалитета республики лично проходил обучение. Это очень важно. Отсюда и результат – за год с начала проекта у половины его участников удвоились объемы выручки. А каждый третий увеличил рабочие места.

Очевидно, что там, где идею подхватывают, где не надо ее толкать, там, где уже имеется благоприятная почва, там наибольшие шансы на удачное завершение проектов. В Татарстане такая почва создана, поэтому мы охотно запускаем здесь свои пилотные проекты.

Например, проект «Безналичный город», который развивается в Зеленодольске. Была проведена колоссальная работа, чтобы добиться того, что 99 процентах торговых предприятий принимают безналичную оплату. Надо сказать, что даже в развитых странах не так-то просто решить эту задачу. В скандинавских странах уровень безналичного обращения в розничном товарообороте достигает 80–85 процентов, но в Великобритании и Франции этот показатель в два раза ниже. Отмечу, что Татарстан уже приближается к этим показателям, а Зеленодольск даже превосходит уровень скандинавских стран.

Отмечу, что кроме банковских приложений на карту жителя Зеленодольска была заведена и вся социалка: здравоохранение, транспорт, детские пособия, льготы и так далее. Сейчас десятки тысяч людей могут записаться  на прием к врачу в онлайн-режиме, причем врач сразу же имеет доступ ко всей истории болезни.

– Планируете ли расширять этот эксперимент на другие города?

– Конечно. В планах у нас вся республика. Предстоит очень непростая работа.

– Когда планируется начать проект в Казани?

– Постараемся в 2018 году.

«НУЖНЫ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ»

– Сбербанк анонсировал создание «исламских окон» в своих банковских отделениях. На каких основах они будут работать? Каким образом будет решена проблема двойного начисления НДС по операциям партнерского финансирования?

– Все зависит от того, какой продукт. По некоторым существует проблема избыточного налогообложения в сравнении с классическими банковскими предложениями, что объективно снижает потенциальный спрос. Как, например, в случае с той же ипотекой. Поэтому для развития новых продуктов Банку России надо создать новые правила, процедуры и инструкции для банковского рынка.

Как вы знаете, сейчас Банк России создает «регуляторную  песочницу». В рамках рабочей группы при ЦБ РФ мы предложили использовать эту «песочницу» для того, чтобы создавать продукты и услуги, в том числе розничные, которые бы соответствовали международным стандартам. Эта работа сейчас идет. К сожалению, она идет не так быстро, как нам бы хотелось. Поэтому мы предлагаем сделать Татарстан такой «песочницей», где бы мы могли совместно (ЦБ РФ и Сбербанк) создавать и опробовать продукты и услуги в рамках исламского банкинга. Я верю, что это произойдет уже в 2018 году.

– То есть вы ожидаете, что уже в этом году ЦБ РФ выпустит инструкции, которые позволят совершать банкам, пусть даже в рамках «песочницы», торговые операции?

– Мы работаем в этом направлении. Сейчас идет исследование рынка, изучается международная практика. Нужны фундаментальные изменения в российском законодательстве. Пока их нет, мы вынуждены вписывать нашу продуктовую линейку в действующее законодательство. Надо признать, что получается, скажем так, не идеально.

«ЕСЛИ ОДНО ПОМЕНЯЛИ, А ДРУГОЕ – НЕТ, ТО ОПЯТЬ ПОЛУЧИМ НЕГАТИВ»

– Что больше сдерживает развитие этого типа финансовых услуг – существующая законодательная база или небольшой спрос?

– Нужно вносить изменения и в налоговое регулирование, и в другие базовые вещи. Если одно поменяли, а другое нет, то опять получим негатив. Например, Гражданский кодекс: в нем должно появиться, хотя бы на уровне понятия, упоминание партнерского финансирования, которого пока в принципе не существует.

Мы в рабочей группе занимаем активную позицию. Я думаю, что и Банк России все слышит, понимает и хочет эти вопросы разрешать.

– Если изменится законодательство, увеличится ли спрос на такие продукты?

– Безусловно! Только не надо сравнивать исламские финансы с религией. Халяльные продукты с удовольствием потребляют и не мусульмане.

– Но многие участники форума KazanSummit 2018 отрицательно восприняли предложение о переименовании исламских финансовых инструментов в «партнерские», потому что это не только «про деньги», но и про религиозные принципы. Не секрет, что российские банки стараются использовать нейтральный термин «партнерский банкинг», чтобы не отпугивать от данной услуги клиентов из других конфессий и атеистов.

– Я не вижу в этом никаких проблем. Нужна лишь разъяснительная, образовательная программа. На своей площадке мы обучаем сотрудников Сбербанка в том числе и тому, что такое партнерское или исламское финансирование. Я думаю, что такие образовательные проекты будут вести и другие учебные заведения. Это крайне важная работа. У населения должны появиться базовые знания. Сейчас многие путаются и подменяют понятия.

«МЫ СОРЕВНУЕМСЯ С ЛУЧШИМИ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМИ КОМПАНИЯМИ МИРА»

– В конце 2017 года была принята новая стратегия Сбербанка. Так куда движется банк? Нет ли опасений, что в связи с геополитической нестабильностью документ придется переделывать под постоянно изменяющиеся реалии?

– Когда мы принимали предыдущую стратегию на 2014–2018 годы, то тогда тоже никто не верил, что она будет реализована в заявленные сроки. А на самом деле целевые показатели были достигнуты на год раньше. Поэтому, когда проходила защита новой стратегии, скептиков было уже в разы меньше.

Главное в нашей стратегии – это клиент. Когда мы говорим о клиенте, мы говорим не только о финансировании. У клиентов есть колоссальное количество потребностей – начиная от здравоохранения, образования, питания и заканчивая путешествиями, туризмом и так далее. Мы хотим сопровождать своего клиента на всем его жизненном пути, помогая ему удовлетворять свои потребности и предвосхищая их. Для этого мы должны предлагать лучший продукт и обслуживать его в тех каналах, которые предпочитает клиент.

Вторая история – наш курс на технологическое лидерство. Мы должны быть конкурентоспособны на рынке. Мы давно уже говорим, что соревнуемся не с лучшими банками мира, а с лучшими технологическими компаниями. Поэтому мы приобретаем много перспективных разработчиков, чтобы они создали лучшую платформу для наших клиентов, которая будет удовлетворять все их потребности, высвобождая время. У нас уже есть такие розничные продукты, когда клиент в «Сбербанк-онлайн» может подать заявку на получение потребительского кредита и получить его, вообще не приходя в офис Сбербанка.

Третья составляющая стратегии – это кадры. Мы должны обучить своих сотрудников новым компетенциям. Мы вкладываем в них огромные ресурсы, готовим  различные обучающие программы в своем корпоративном университете, чтобы они развивались и были конкурентоспособны как внутри банка, так и вне его. Для нас важна digital-составляющая, системы с возможностями искусственного интеллекта. Также мы в новой стратегии большое внимание уделили оптимизации своих затрат.

– Когда искусственный интеллект окончательно вытеснит человека из банковского сектора?

– Не думаю, что это когда-то произойдет. Человеческое общение заменить невозможно. К тому же практика показывает, что с внедрением новых технологий какие-то профессии отмирают, а на их место приходят новые.