В Татарстане начинает реализовываться несколько крупных рыбных проектов, которые уже в скором времени кардинально изменят ситуацию на рыбных прилавках республики. Об этом в эксклюзивном интервью «БИЗНЕС Online» рассказал глава совета по развитию аквакультуры РТ, помощник президента РТ Равиль Муратов. Он поделился планами запустить форель в раифское озеро и рассказал о том, когда ждать татарстанской черной икры, стерляди и сома по цене курицы.
Равиль Муратов: «Как про нас говорят: «Миру — мир, татарам — деньги». Поэтому мы в первых рядах, и, пользуясь этим моментом, естественно, свое мы не упустим»
«МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ НЕ ХУЖЕ АСТРАХАНИ В ВОПРОСЕ ЧАСТНОЙ РЫБАЛКИ»
— Равиль Фатыхович, вот уже как полтора года создан республиканский совет по вопросам производства водных биологических ресурсов и развития аквакультуры в Республике Татарстан, который вы возглавляете. Что за это время удалось сделать?
— В начале марта на проходившей в Казани IV научно-практическая конференции «Российское осетроводство» заместитель руководителя федерального агентства по рыболовству Василий Соколов сказал, что Татарстан будет первым в России, кому в России удастся создать настоящий аквакультурный кластер. Ядром этого кластера станет специализированный технополис, который будет обеспечивать развитие всей рыбной индустрии на территории республики, например, технопарка по развитию аквакультуры в Набережных Челнах, о котором я расскажу чуть позже.
Согласно решению совета безопасности Республики Татарстан и указу президента РТ Рустама Нургалиевича Минниханова, передо мной как председателем совета было поставлено четыре базовых направления развития.
Первое — это создание условий для вовлечения инвесторов в проекты на территории Республики Татарстан по выращиваю рыбы в аквакультурной среде, то есть в замкнутом пространстве. Почему во главу угла мы ставим именно развитие аквакультуры? Нам надо обеспечить получение в год порядка 40 тысяч тонн рыбы в республике — это, я подчеркиваю, на первом этапе, чтобы только войти на рынок и потеснить экспорт.
В этом направлении есть два сегмента. Первый из них — замещение лосося и форели, которых мы получаем из Норвегии и других традиционных стран. И второе направление — выращивание более дешевой по стоимости, но отличной по вкусовым качествам рыбы, такой, например, как клариевый сом. Его стоимость почти равна стоимости мяса птицы, что позволит увеличить количество татарстанцев, потребляющих рыбу. А это благотворно повлияет на здоровье нации, на здоровье наших детей.
Почему мы делаем упор на аквакультуру? Это как локомотив: за ней следом пойдет производство кормов у себя в республике, ведь на каждый килограмм привеса рыбы нужен килограмм кормов, причем качественный. Создание в республике собственного производства кормов для рыбы обеспечит защиту от резких колебаний стоимости кормов, которые в большинстве своем сейчас поступают из-за границы.
Более дешевые и качественные корма обеспечат более высокую рентабельность и для выращивания рыбы в прудах и в озерах, которых у нас в Татарстане около 12 тысяч. Сейчас нужно их все проинспектировать: эту работу мы начали, но еще не завершили. В результате мы должны получить внятную картину — какие озера имеет экономический смысл зарыблять.
Этот вопрос очень актуален с двух позиций. Во-первых, мы создаем дополнительные рабочие места в сельской местности, для нас это очень важно. А во-вторых, мы даем возможность получения для населения более дешевой по стоимости нашей традиционной рыбы: сазан, карп и т. д.
Из этого следует следующий блок — это рыболовный туризм. Здесь предусмотрен огромный пласт работ. Мы должны быть не хуже Астрахани в этом вопросе. Притом зимняя рыбалка, чтобы Астрахань там отдыхала... И деньги наши бюджетные — это очень важный момент — нужно будет использовать на выращивание мальков, сазанов, карпа и так далее.
Еще одно направление — это зарыбление крупных рек (Волга, Кама, Белая, Вятка) высококачественной рыбой. В этих реках всегда раньше была стерлядь. Но сейчас усилиями людей стерлядка занесена в Красную книгу. Наша задача — совместными усилиями республики с Росрыболовством построить очень хороший, современно оснащенный селекционный центр, который будет развивать направление популяции рыб, начиная со стерлядки. Согласно выкладкам ученых, для воссоздания популяции стерляди нам нужно ежегодно в Волгу, Каму и другие крупные реки выпускать около 4–5 миллионов мальков.
«При выпускании в реки 4 миллионов мальков стерляди выживут 2 миллиона. Через два года каждый вырастет до 2 кг, а это уже 4 тысячи тонн стерляди в год — можно начинать промысловую рыбалку»
— И сколько из них останется в живых?
— На этот вопрос нет прямолинейного ответа. Весь вопрос в том, мальки какого веса будут выпускаться в реку. В свое время мы вошли в федеральную целевую программу, которая предусматривала выпускание 10-граммовых мальков, у которых очень высокая выживаемость. Но федеральная программа закрылась, и теперь в России выпускают 3-граммовых мальков, из которых выживают около половины.
Постановлением правительства Татарстана принято решение о воссоздании 10 участков нерестилищ для стерляди. Там запрещено добывать гравий, не должно быть промысловой рыбалки и прочие моменты. Это большое дело.
— Мальков выращивать будут в Татарстане?
— Да. Сейчас в поселке Черепашье Рыбно-Слободского района строится селекционно-генетический центр и рыборазводный комплекс.
Кроме базовых направлений перед нами стоит задача развития технологий, ведения селекционной работы, вплоть до генетики. Нашими партнерами в этом направлении могут стать норвежцы. Норвегия — наиболее продвинутая страна, у них объем аквакультурного выращивания рыбы — 1,3 миллиона тонн. Естественно, занимаются очень серьезно: университеты, наука, промышленность и так далее. Мы надеемся с их помощью поднять на мировой уровень выращивание рыбы в Татарстане.
«МЫ ДОЛЖНЫ ВЫВЕСТИ СТЕРЛЯДКУ ИЗ КРАСНОЙ КНИГИ»
— Правильно ли мы понимаем, что завод в Черепашьем будет построен на деньги Татарстана — 760 миллионов на два этапа? А потом республика передаст его в оперативное управление Росрыболовству? Обычно Татарстан делает по-другому — берет деньги из федерального бюджета и вкладывает в свою экономику. А здесь наоборот — Татарстан вкладывает свои деньги и отдает завод федералам. В чем интерес республики?
— Это делается для того, чтобы Росрыболовство могло этот завод включить в государственную программу и выделить из федерального бюджета деньги на выращивание 2 миллионов мальков стерляди в год — мы пока ставим такую задачу. В дальнейшем мы планируем выйти на цифру 4 миллиона мальков. И все это за счет федерального бюджета.
— И когда вернутся эти татарстанские инвестиции в бюджет?
— Мы считаем так: при выпускании в реки 4 миллионов мальков стерляди выживут 2 миллиона. Через два года каждый из выживших мальков вырастет до 2-килограммовой рыбы, а это уже 4 тысячи тонн стерляди в год — можно начинать промысловую рыбалку. И это, я считаю, еще не предел. Следом подтянется переработка рыбы, пойдут продажи. В результате население республики получит высококачественную рыбу по более низкой цене. Кроме того, в республике получит новый импульс развитие рыбного туризма.
— То есть республика получит опосредованный возврат от вложенных 760 миллионов?
— Да, но не только. Не забывайте, что эта программа позволит восстановить природную среду Татарстана. Мы должны вывести стерлядку из Красной книги.
«Население республики получит высококачественную рыбу по более низкой цене»
«В РЕАЛЬНОСТИ ПОКА НЕТ ТАКОГО ФОРМАТА, КАК ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОЕ ПАРТНЕРСТВО»
— Ранее говорилось, что на рыборазводном заводе в Черепашьем будет реализовываться отдельный проект известного предпринимателя, владельца «Русского икорного дома» Александра Новикова? Планы не поменялись?
— У Новикова большой опыт в разведении осетров и стерляди, он уже более 20 лет в этой теме. На его предприятиях ежегодно производится 25 тонн черной икры. Я его попросил: ты же практик, эксперт, давай вместе пройдем этот этап строительства завода по выращиванию мальков. Теоретиков много, даже тот, кто ни разу не занимался этим бизнесом, идет туда, думает, что он там все знает, в результате рыба гибнет... Наносит ущерб и себе, и общему делу.
Во-вторых, я его попросил создать какой-то участок для производства осетров на мясо и одновременно черной икры, чтобы сразу закрыть какую-то часть татарстанского рынка. Дело в том, что икру можно получить лишь у стерляди, которой более 5–6 лет. То есть все это время надо постоянно вкладывать средства. А у Новикова уже имеется стадо 60–70 тысяч взрослых осетров. Есть те, которые уже более 20 лет живут, и их «доят», добывают икру.
— То есть получается государственно-частное партнерство?
— Мы хотели в Черепашьем построить завод в виде государственно-частного партнерства. Мы тут вроде бы договорились. Я и Александра Васильевича Новикова уговаривал. Но оказалось, что для того чтобы получать деньги из федерального бюджета на разведение мальков, рыборазводный завод должен быть собственностью Российской Федерации и находиться под управлением Росрыболовства. Так что в реальности пока нет такого формата, как государственно-частное партнерство. Возможно, когда-нибудь оно появится, но нужна система контроля.
— Когда должен быть запущен завод в Черепашьем? Когда мальков начнут там выращивать?
— Первоначально планировалось, что это произойдет в конце 2018 года, но сейчас сроки перенесли на 2019 год.
— А кто будет строить?
— Будет объявлен конкурс, как обычно.
— Деньги на строительство уже выделены или пока еще нет?
— Вопрос по деньгам принципиально решен. Проект завода мы наконец-то согласовали. Техническое задание дало нам Росрыболоство. В ближайшее время Рустам Нургалиевич выпустит распоряжение. Мы договорились, что коммерческую часть будет вести Новиков. А государственная часть (выращивание и выпуск мальков) — это ответственность Росрыболовства.
«У Александра Новикова большой опыт в разведении осетров и стерляди, он уже более 20 лет в этой теме. Я его попросил: ты же практик, эксперт, давай вместе пройдем этот этап строительства завода по выращиванию мальков»
— Все-таки объясните, зачем нужно к государственному проекту «присоседить» частника?
— В первую очередь чтобы оптимизировать затраты на производство мальков, чтобы обеспечить круглогодичную занятость персонала рыборазводного завода.
— То есть часть мальков он будет себе забирать на доращивание?
— Нет. Завод будет производить и выпускать мальков стерляди, а Новиков будет выращивать на мясо и на икру осетров. У него там все свое будет: взрослое маточное стадо он привезет из других своих заводов, чтобы сразу начать производить икру, будет свой участок выращивания осетра из мальков на мясо и прочее. Вопрос исключительно в людях. Воспроизводство мальков стерляди — это сезонная работа. Вот они сезон отработали, мальков выпустили — и дальше что делать? Новиков их может загружать работой на своем производстве. Кроме того, одни и те же вспомогательные структуры могут обслуживать сразу два производства, например, та же ветеринарная служба.
— Какие инвестиции намерен вложить Новиков в Черепашье?
— Где-то 300–400 миллионов рублей.
— Когда по срокам?
— По срокам так же, как и сам завод, — 2019 год.
«Республика получит новый импульс развития рыбного туризма»
«ПРО НАС ГОВОРЯТ: «МИРУ — МИР, ТАТАРАМ — ДЕНЬГИ»
— Проект рыборазводного завода в Черепашьем как-то завязан на федеральную многомиллиардную программу оздоровления Волги?
— Эта очень хороший вопрос. Да, мы оттуда хотим деньги тоже получить... Я бы в первую очередь, конечно, пожелал бы, чтобы эти деньги были направлены на очистные сооружения предприятий, практически все из них оставляют желать лучшего.
— Свои «хотелки» вы уже озвучили федералам? Ранее говорилось, что Татарстан претендует на 15–16 миллиардов рублей из этой программы.
— Окончательной защиты проекта еще не было. Как про нас говорят: «Миру — мир, татарам — деньги». Поэтому мы в первых рядах, и, пользуясь этим моментом, естественно, свое мы не упустим.
Про деньги я еще вот что хочу сказать. Согласно федеральному закону предприятия, которые наносят урон окружающей среде, должны компенсировать его. В 2016 году татарстанские предприятия перечислили 36 миллионов рублей, в 2017-м — 28 миллионов. Я вам скажу, что это вообще ерунда!
— Конечно.
— Мы на этом поле хотим навести соответствующий порядок. Сейчас он таков: кто выполняет какие-то объемы или прокладывает какие-то трубы по водоемам, или возводит набережные, или добывает гравий — они обращаются к частным компаниям и структурам, те оценивают размер причиненного ущерба, затем компании обращаются к каким-то непонятным организациям, которые составляют акт, что те в качестве компенсации ущерба выпустили стерлядь такой-то навески в таком-то количестве куда-то туда. И вот тут черт-те что происходит... Кто это количество считает, как оценивается нанесенный ущерб? То есть это все отдано на откуп тем же самым, кто причиняет соответствующий урон.
Наша задача — сделать так, чтобы это все было подконтрольно государству. По моему мнению, очень важно, чтобы размер оценки причиненного компенсационного ущерба и последующие зарыбление осуществлялись также и под общественным контролем.
— Как вы это видите? Понятые должны приглашаться на место выпускания мальков?
— Во всяком случае, общество должно быть осведомлено. Я считаю, что в нашем совете должна быть создана такая система, которая бы предоставляла общественности всю необходимую информацию: кто, какие работы проводил, какой ущерб природе нанес, каков размер компенсаций, на что идут деньги?
По моему мнению, государство должно само выращивать мальков, хотя это не возбраняется частному бизнесу. Но дело в том, что сегодня частое предприятие выращивает мальков, а завтра, при смене конъектуры, владелец может решить, что ему выгоднее выращивать рыбу на мясо, и вся система схлопывается.
«За те суммы, которые озвучила «Биосфера-Фиш», можно разве что коробку здания поставить»
«ПОЧЕМУ МЫ ДОЛЖНЫ ТРАТИТЬ ТАКИЕ ДЕНЬГИ, ЕСЛИ ОН МОЖЕТ ЗАПУСТИТЬ ЗАВОД В ПЯТЬ РАЗА ДЕШЕВЛЕ?»
— Давайте вернемся к проекту в Черепашьем. В 2018 году в Лаишевском районе частная компания «Биосфера-Фиш» намерена построить еще один рыборазводный завод, где планирует выращивать и выпускать в реки 5 миллионов мальков стерляди. Зачем республике два конкурирующих проекта? Не договорились?
— Частные инвестиции — в принципе, это хорошо. Но где у них рынок? Насколько я понимаю, владелец компании (Владимир Малыгин, собственник сети гипермаркетов «Агава» и Мегастрой» — прим. ред.) надеется на компенсационные выпуски. Но, как я уже говорил, сегодня компенсационная система непрозрачная. Как только мы начнем приводить ее в порядок, у него может уйти рынок и он будет вынужден перейти от выращивания мальков на выращивание самой рыбы на мясо.
— И все-таки зачем строить государственный, если есть аналогичный частный завод?
— Вот в чем и вопрос!
— Подпишите с ним на 10 лет контракт, возьмите с него обязательство, что он будет поставлять то и это. И всё...
— Если бы законы Российской Федерации это разрешали, мы бы давно так сделали. Законы не позволяют заключать вот таким образом контракты. Государство дает деньги из федерального бюджета только на государственные учреждения, которые [состоят] в Росрыболовстве.
— Только так?
— На компенсационной основе — пожалуйста, выпускай. Даем задание, но тоже смотрим, чтобы соответствовало закону. Но необходимого спроса среди предприниматели на мальков нет, а государство не будет покупать.
— И все-таки. «Биосфера-Фиш» планирует построить завод по выращиванию 5 миллионов мальков стерляди всего за 160 миллионов рублей. А вы — 4 миллиона мальков в год за 760 миллионов рублей. Цифры уж больно несопоставимые... Это потому что государство строит?
— Если бы все было так реально, как они говорят, если бы государство давало деньги на компенсационные выпуски, то, действительно, проблем нет: вперед, друзья! Но у специалистов большие сомнения в том, что рыборазводный завод можно построить за такие деньги.
Я трижды перепроверил всю спецификацию, все цифры, потом проконсультировался у Новикова. Более того, сначала технологическую часть проекта проверили датчане, а потом еще перепроверили норвежцы. За те суммы, которые озвучила «Биосфера-Фиш», можно разве что коробку здания поставить. Я лично [у Владимира Малыгина] спрашивал, какая у него технология предусмотрена. Почему мы должны тратить такие деньги, если он может запустить завод в пять раз дешевле?» Нет, не говорит... Он идет методом тыка. Ну я и думаю: не получится у него мальков продавать, будет выращивать стерлядь на мясо — тоже нормально. Таким образом, я не считаю его проект конкурентом для Черепашьего.
«ГОСУДАРСТВО НЕ ДОЛЖНО ОТВЕЧАТЬ ЗА ТО, ЧТО БИЗНЕСМЕНЫ ТАКУЮ БЕЗГРАМОТНУЮ ТЕХНОЛОГИЮ ИСПОЛЬЗОВАЛИ»
— Вы должны таких частных инвесторов на руках носить, раз за свои деньги человек идет...
— Вот носили на руках частного инвестора в Заинске, а потом у него все карпы и сазаны погибли... Он пошел, не понимая, куда идет. Мы хотели один из аквакультурных технопарков поставить на базе теплого водоема Заинской ГРЭС. Там планировалось выращивать теплолюбивые сорта рыбы, в том числе клариевого сома. Дело в том, что в Заинске теплая вода уже утилизированная — за нее не надо было платить. Но в августе 2016 года произошел мор рыбы (речь идет о Заинском рыбхозе, который принадлежал нескольким башкирским предпринимателям — прим. ред.).
Начали разбираться. В Заинской ГРЭС стоят 12 энергоблоков, которые включаются по мере необходимости. Когда пошла пиковая нагрузка, энергетики запустили все блоки и вода в водохранилище поднялась выше критической. Рыба мгновенно погибла. Владельцы попытались получить компенсацию через бюджет Татарстана — у нас же было постановление правительства о компенсации расходов на корма и на все [такое прочее]. Но я остановил этот процесс, потому что так нельзя делать. Государство не должно отвечать за то, что бизнесмены такую безграмотную технологию использовали.
Мы попытались договориться с энергетиками, чтобы они гарантировали стабильность температуры воды в водохранилище, но понимания у них не нашли. В итоге пришлось отказаться от этой площадки для технопарка в пользу Набережных Челнов.
«Теплую воду для технопарка в Челнах будем брать от ТЭЦ — там есть запертая мощность»
«РАССЧИТЫВАЕМ, ЧТО В 500 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ УЛОЖИМСЯ»
— А в Челнах где будете брать теплую воду?
— От ТЭЦ — там есть запертая мощность. В соответствии с действующими федеральными законами — с тарифным комитетом мы все обговорили — при врезке тепловода для нужд этого рыбного технопарка в коллектор мы получаем около 700 рублей за гигокалорию тепла, что является приемлемой ценой.
— На каком этапе находится реализация проекта технопарка в Челнах?
— В этом году начинаем строить. В нем мы планируем производить 40 тысяч тонн рыбы в год. Это будет стандартный технопарк со своей управляющей компанией, которая будет предоставлять резидентам стандартный набор услуг. Проект реализуется под кураторством инновационно-производственного технопарка «Идея». Управляющую компанию будем отдельно формировать. На совете директоров технопарка мы постановили выделить 10 миллионов рублей на решение задач управляющей компании.
— Какие инвестиции планируется вложить в открытие этого технопарка?
— Рассчитываем, что в 500 миллионов рублей уложимся. Надеемся и на фонд моногородов...
— Какова площадь технопарка и где территориально она находится?
Уже принято решение об отведении под технопарк 50 гектаров около ТЭЦ, где идет трасса М7, — через дорогу эта территория и находится. Вот вы у меня спрашиваете: «Что вы сделали?» Работы за последние полтора года было столько, что... Это же бюрократия, на каждом этапе сроки надо соблюдать. Общественные слушания состоялись, территориально площадка отведена, с инвесторами мы все вопросы проработали...
«Каждый свое болото хвалит. Я им говорил: «Ну и что вы в деревне в Карелии найдете?», «Зачем в Калининграде производить, если весь рынок сбыта здесь?»
«МЫ ИХ ОТБИЛИ У КОНКУРЕНТОВ ИЗ КАРЕЛИИ И КАЛИНИНГРАДА»
— Уже известно, кто будет резидентом?
— Уже договоренности с норвежской компанией Nores Watertech. Они планируют построить завод по выращиванию лосося в установках закрытого водоснабжения (УЗВ). На первом этапе — 3 тысячи тонн в год, на втором — до 10 тысяч тонн. Кстати, мы их отбили у конкурентов из Карелии и Калининграда, хотя до сих пор тянутся эти следы. Первоначально они планировали построить завод где-то поближе к границам Норвегии. Каждый свое болото хвалит. Я им говорил: «Ну и что вы в деревне в Карелии найдете?», «Зачем в Калининграде производить, если весь рынок сбыта здесь?» Потом мы организовали им встречу с Рустамом Нургалиевичем. В процессе переговоров и встреч на высшем уровне норвежские инвесторы поняли, что мы вменяемые, что с инфраструктурой у нас все хорошо, что их инвестиции защищены. Я уверен, что после успешного начала реализации одного проекта сразу же подтянутся другие инвесторы.
— Свой форелевый проект давно вынашивает владелец казанского ООО «Альфа-тех» (занимается производством труб для теплотрасс) Рамиль Гарафутдинов, который высказывал намерение вложить в него 625 миллионов рублей. Он тоже будет резидентом челнинского технопарка?
— Пока более-менее определенно можно говорить только про норвежцев. Про «Альфа-тех» у меня еще нет уверенности, что они найдут нужное количество инвестиций на свой проект. Мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы «Альфа-тех» реализовала свой проект. Но для нас важно увидеть деньги. Если у норвежских инвесторов проблем нет — там государство подставляет очень сильное плечо, — то здесь еще есть вопросы.
— А сколько всего инвесторов должны прийти в челнинский технопарк?
— Я могу вам сказать емкость: там 50 гектаров. На 10 тысяч лосося нужна площадка где-то около 7–8 гектаров. Вот и делите.
— А их инвестиции предполагаемые — сколько?
— Там миллиардами исчисляется.
— По срокам реализации?
— Норвежцы хотят начать строительство уже в этом году, а в 2019-м производство лосося будет запущено.
— Сначала вы норвежцам предлагали Камские Поляны. Почему они отказались от этой площадки?
— Вы знаете, мы инвесторам все площадки предлагаем. Но они выбрали Челны, потому что здесь есть дешевый теплоисточник. К тому же там создан ТОСЭР, норвежцы уже готовят документы для того, чтобы стать его резидентами, получить дополнительные льготы. И потом норвежцам интересен крупный город, чтобы врачи рядом, ветеринары, чтобы ресурсов человеческих больше. Что касается Камских Полян, то там нужно искать свои фишки. С учетом того, что через развитие технопарка мы намерены решать социальные вопросы Камских Полян, создавать новые рабочие места, то мы должны туда еще подбросить каких-то бонусов для инвесторов. Сейчас эта работа продолжается.
«Короче говоря, надо подготовить все озера для того, чтобы туда пришли инвесторы»
«МОЖЕТЕ МЕНЯ НАЗЫВАТЬ РОМАНТИКОМ ИЛИ КАК ХОТИТЕ, НО ТАКАЯ МЕЧТА У МЕНЯ ЕСТЬ»
— О рыбном туризме пока говорить рано?
— Во-первых, как я уже говорил, в этом году мы должны завершить инвентаризацию всех озер: где какая глубина должна быть, чтобы рыба могла зимовать, где что мы можем выращивать. Потом надо четко определить кадастровую границу водного участка. Короче говоря, надо подготовить все озера для того, чтобы туда пришли инвесторы. Мы должны четко им сказать, что мы берем на себя. Я считаю, что мы должны на себя взять вопросы зарыбления водоемов. Кстати, сейчас мы изучаем вопрос о возможности зарыбления Раифского озера — оно хорошее, большое, холодное. Туда можно форель запустить.
— Наверное, монахи Раифского монастыря будут не очень рады тому, что вокруг озера будут стоять кучи рыбаков с удочками.
— Но почему же? Пусть сам Раифский монастырь зарабатывает на этом. Никому плохо от этого не будет. Кроме этого, мы разработали проект зарыбления водоемов, находящихся на территории Казани, — акватория реки Казанки и трех озер Кабан. Пока финансирование этого проекта еще не определено, но первый этап обсуждения с Рустам Нургалиевичем мы уже прошли — он поддержал. Если этот проект получится реализовать, что уже через несколько лет на берегу водоемов Казани летом рыбаки будут стоять с удочками, а зимой у лунок ловить хорошую рыбу. Можете меня называть романтиком или как хотите, но такая мечта у меня есть.
— А как же стоки заводов?
— Верхний Кабан можно уже сейчас зарыбить форелью, тем более что само озеро холодное. Со Средним и Нижним Кабаном могут возникнуть сложности, там есть стоки. Хотя, как говорят экологи, в Среднем Кабане, судя по замерам, вода неплохая. Но проблема в том, что достаточно одного неконтролируемого сброса, чтобы все наши усилия по зарыблению пошли прахом. Мы подсчитали: чтобы все стоки Среднего и Нижнего Кабана пропускать через очистные сооружения, понадобится более 1 миллиарда рублей. Деньги немалые — может, потребуется и больше, если начнется рост производства на близлежащих предприятиях. Ну а Казанку очень хочется зарыбить сазаном и карасем.
— Но ведь и в Казанку делают сбросы...
— Сейчас в реку делают сбросы четыре организации. Можно установить модульные системы очистки воды с помощью наноструктурированных мембран, это новая современная технология, с «Роснано» мы вопрос поставки оборудования в лизинг уже обговорили. Есть шанс, что мы получим необходимые суммы на очистные сооружения по федеральной программе реконструкции Волги. И после реализации этого этапа можно будет заняться зарыблением.
«Казанку очень хочется зарыбить сазаном и карасем»
«Я БЫ ЕЩЕ ХЛЕЩЕ НАПИСАЛ, ЧЕМ В КОММЕНТАРИЯХ ВАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ»
— Читатели «БИЗНЕС Online» в своих комментариях крайне скептически оценивают рыбные проекты, о которых в республике говорят уже более 10 лет. А воз и ныне там. Более того, наши читатели считают, что выращивание мальков — это распил бюджета, деньги на ветер. Привожу цитату: «При нынешнем разгуле браконьеров и работающих под прикрытием официальных рыболовецких бригад серых рыбопромыслов, при варварском истреблении нерестовых мест добычей песка и гравия, при сбросе воды со стороны Куйбышевского водохранилища это все мартышкин труд. Через 5 лет объявят о неудаче в разведении рыба из-за слива в воду из какого-нибудь химкомбината, директора завода демонстративно посадят, деньги спишут, а бенефицианты будут очень довольны результатом своей схемы». Что вы скажете о таких прогнозах?
— Распилов при строительстве я нигде там не вижу — это конкурс, ГИСУ. Завод строится на бюджетные деньги, он остается в госсобственности, оперативное управление осуществляет Росрыболовство, и на федеральные бюджетные деньги затраты возмещаются по выпуску молоди в Волгу, Каму. Тем более нет никакого распила при производстве мальков. Ну унесу я или кто-то другой ведро с мальками, выпущу где-то, но это смешно.
Все остальное, что касается чистоты воды, браконьерства, — я согласен. Это очень важное условие для того, чтобы обеспечить исполнение этой программы. Если только делать одну часть, разводить мальков и выпускать их, а вторую часть не делать, то это деньги на ветер, как ваши читатели правильно пишут. Правильно пишут и про уровень Куйбышевского водохранилища. Мы с этим боролись, была создана комиссия, я туда ездил, и мы нашли понимание с энергетиками, что именно в период нереста рыбы уровень воды необходимо держать более-менее стабильно.
К сожалению, нет никакой гарантии того, что это соглашение будет выполняться. Энергетики всегда могут найти объяснение тому, что они вынуждены сбросить воду и икра будет на ветках. Поэтому-то мы и идем по пути искусственного выращивания мальков и их выпуска, чтобы гарантированно сохранять популяцию рыбы. А на то, чтобы понять, правильно мы работаем или нет, 10 лет не надо, достаточно двух лет.
— С какого дня начинаем отсчет?
— С первого выпуска мальков в 2019 году. Без завода этого не будет. На самом деле я бы еще хлеще написал, чем в комментариях ваших читателей. Пессимистические настроения вполне понятны. Пессимизм у меня у самого всегда где-то есть, но он у меня немного дальше запрятан, чем оптимизм. Я совершенно четко понимаю: если голос пессимизма очень громко звучит, то за это дело обычно не берутся. Но если ты не взялся за дело, то ничего и не будет.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 126
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.