Илдус Курбиев, Казанское ПКБ: «Военные выразили слова благодарности через год нашей работы»

Илдус Курбиев:«Мы не являемся конечным производителем продукта — мы в глубине кооперации. Опыт показывает: в любой стране мира коммерсанты ищут возможности обойти политические преграды для работы на рынке России» Фото: Ирина Ерохина

«НИ ОДИН ЛЕТАТЕЛЬНЫЙ АППАРАТ БЕЗ НАШИХ ИЗДЕЛИЙ НЕ ОБХОДИТСЯ...»

— Илдус Ульфатович, на сайте КПКБ сказано, что продукцией, разработанной в КПКБ, комплектуются почти все отечественные летательные аппараты. Но при этом о вашем предприятии известно меньше, чем о любом другом казанском конструкторском бюро. Почему?

— С учетом стагнации развития авиационной промышленности в определенной период новые разработки не были востребованы в сфере нашей компетенции, и, соответственно, не было необходимости в продвижении продукции. КБ работало в узкой нише, и условия развития по другим направлениям просто отсутствовали. Кроме того — секретность.

— Хотите сказать, сегодня что-то изменилось?

— Изменилось многое. Прежде всего, благодаря «Концерну „Радиоэлектронные технологии“» (КРЭТ) мы участвовали в правительственной федеральной целевой программе (ФЦП) и нам удалось модернизировать предприятие за счет оснащения современным технологическим оборудованием. У нас появились возможности производства новой высокотехнологичной продукции. Мы стали выходить на новые рынки. С учетом роста востребованности потенциала нашего предприятия именно как конструкторского бюро, мы начали развивать направления разработок в области электронного оборудования для авиации.

— Сразу уточню: разве КРЭТ владеет вашим предприятием?

— Да, на сегодня единственный акционер КПКБ — КРЭТ.

«Мы участвовали в правительственной федеральной целевой программе, и нам удалось модернизировать предприятие за счет оснащения современным технологическим оборудованием» Фото: Ирина Ерохина

— Теперь об изделиях. Что выпускаете? Или это по-прежнему секрет?

— У КПКБ четыре основных направления. Первые три — это производство. Наша визитная карточка — датчики температуры и датчики оборотов. Многие авиаторы знают наше предприятие именно по этой продукции. Также мы производим гибридные интегральные схемы (микросборки), индикаторы и электронное оборудование. Но главное — мы разработчики, и это четвертое направление.

— Насколько понимаю, в былые времена КПКБ только этим и занималось...

— Да, при СССР это было чистое КБ. Государство давало заявку, бюро разрабатывало, изготавливало пробную партию, испытывало ее, получало литеру О1 (изготовление и испытание установочной серии — прим. ред.), после чего изделие отдавалось в серию на казанский завод «Электроприбор».

Сейчас мы активно развиваем разработки как по датчикам, так и по электронике. Речь идет и о традиционных ОКР по каноническим направлениям, и о совершенно новых перспективных разработках.

— Кто главный потребитель вашей продукции?

— Исторически так сложилось, что авиастроители. В России ни один летательный аппарат без наших изделий не обходится.

— Понятно, что это датчики. А какое авиационное оборудование вы делаете?

— Это достаточно большой парк стрелочных индикаторов и электронных блоков. Сейчас точка роста у нас — многофункциональные цифровые индикаторы и системы управления. Здесь нам удалось разработать ряд платформенных решений. Мы наблюдаем повышенный интерес по этим позициям со стороны рынка. Это сложнейшее оборудование, которое разрабатывают специалисты высокого уровня.

— И много у вас таких?

— К сожалению, в момент моего вступления в должность директора кадровый вопрос стоял очень остро, и о развитии компетенции разработчика КБ не могло быть и речи. С большими усилиями удалось укомплектовать штат специалистов, способных работать в этой области.

«...Я ИХ НАЗЫВАЮ ЗВЕЗДОЧКАМИ»

— «Удалось укомплектовать» — слишком обтекаемая формулировка...

— Практика такова: на поиск нужного высококвалифицированного специалиста уходит до пяти месяцев. Да, пять месяцев назад мы распространили информацию о вакансии программиста-электронщика. Пришло 70 резюме, для собеседования отобрали 10, из них взяли одного. И то его надо учить! Зато этот человек принесет нам очень хороший эффект. Мы идем к возрождению КБ в полном смысле этого слова, чтобы не сидеть просто производителям неких изделий: на производстве много не заработаешь, а вот на интеллектуальном труде — да... Сейчас этому парню всего 24 года... У нас есть и другие такие ребята. Я их называю звездочками... Мы очень ждем людей, которые жаждут работать. Готов с ними встречаться, обсуждать условия сотрудничества и их уровень заработных плат.

Пользуясь случаем хочу пригласить к сотрудничеству молодых людей, понимающих специалистов в электронике и программировании.

«У КПКБ четыре основных направления. Первые три — это производство. Но главное — мы разработчики, и это четвертое направление» Фото: Ирина Ерохина

— А ветеранов куда дели?

— Полностью мы не меняли коллектив, но обновление кадров неизбежно. Современные требования условий работы требуют знаний современных инструментов разработки. Это и программное обеспечение, и системы управления процессами, и цифровые технологии проектирования и сопровождения. Ведь что было? Отсутствовали управленческая система учета производства и разработки, управление материальными запасами и системы учета эффективности рабочего времени. Как следствие — нарушались сроки поставок продукции заказчикам и сроки разработок изделий. Предприятие практически было нерентабельным, как следствие — низкие зарплаты сотрудников и отсутствие финансовых возможностей для привлечения молодых специалистов. Поэтому нам пришлось кардинально менять кадровую политику, всерьез заниматься прежде всего экономикой, оптимизацией расходов, уменьшением себестоимости продукции, сокращением их сроков изготовления и поставок заказчику. Появилась возможность пригласить молодых талантливых специалистов. Они буквально за год выдали совершенно другие решения, сделали принципиально новые схемы. Иначе нам было бы несдобровать. Буквально по краю ходили...

— Соответственно, и вы должны создавать условия для работы...

— Задача директора — создать такую экономическую атмосферу, чтобы люди были промотивированы, чтобы осознанно работали на результат. Токари, фрезеровщики, слесари у нас на тарифах сделки: чем больше производит, тем больше получает. Когда мы говорим о специалистах, которые приносят наибольший доход (а это разработки), то идет адресная оплата труда. Такая же — у штучных специалистов, без которых мы и вовсе не можем работать. Надо отдать должное КРЭТу, который дает директору возможность распоряжаться финансами в мотивации кадровой политики. К слову, директор премию получит только в случае положительной оценки результатов работы предприятия.

«Задача директора — создать такую экономическую атмосферу, чтобы люди были промотивированы, осознанно работали на результат. Токари, фрезеровщики, слесари у нас на тарифах сделки: чем больше производит, тем больше получает» Фото предоставлено АО «КПКБ»

— А в цифрах как это выглядит?

— Наладчики на станках с ЧПУ получают по 70 тысяч рублей — на сегодня это хорошо. Если брать среднюю оплату, то 2,5 года назад это было 24 тысячи, сегодня — 35,5 тысячи. Основные производственные рабочие, с учетом выработки, получают в среднем 40 тысяч. Тем не менее в моем понимании нынешний уровень оплаты труда у нас ничтожен! Человек, который ходит на работу, должен получать минимум от 50–60 тысяч. При исполнении наших планов, я надеюсь, в скором будущем мы этого добьемся.

— Вам вообще КРЭТ помогает или больше мешает?

— Кстати, развитие возможностей КПКБ, его перспективы я вижу именно в сотрудничестве с предприятиями, входящими в состав Концерна. Солидная часть летательных аппаратов сделана из продукции, производимой внутри КРЭТа.

К слову, благодаря КРЭТу, мы экономически выросли и за счет военно-технического сотрудничества (ВТС) — по экспортным контрактам идет очень хорошая наценка. Если раньше Рособоронэкспорт через финального изготовителя (вертолета, например) забирал нашу продукцию по таким же бросовым ценам, что и ГОЗ, то примерно два года назад КРЭТ сказал: хватит, наши предприятия должны зарабатывать. Сейчас мы по линии ВТС, по сути, напрямую работаем.

Руководителем КРЭТа на сегодня создан не просто работающий механизм в составе более 100 предприятий, а создана команда, нацеленная на технологический прорыв в области авиации. И я очень рад, что мы тоже находимся в этом составе.

Казанцы со стажем помнят это здание с гербом СССР на торце. Говорили, там делают что-то военное, но никто, естественно, не знал что. Давно уж нет ни того герба, ни страны, которую он олицетворял, а учреждение все еще остается terra incognita Фото: Ирина Ерохина

«МЫ ПЫТАЛИСЬ ДОКАЗАТЬ МИНИСТЕРСТВУ ОБОРОНЫ...»

— Тем не менее рост зарплаты есть. За счет чего удалось этого добиться? Как и у многих ваших коллег по ОПК, гособоронзаказ (ГОЗ) вовремя подоспел?

— Увы, из плюсов ГОЗ дает нам только высокие требования к качеству. А стоимость продукции по ГОЗу позволено увеличивать только на уровне дефлятора. Не знаю почему, но прежним руководством была сформирована такая ценовая политика, что по ГОЗу многие позиции нерентабельны. Еще ГОЗ выгоден в плане поддержания оборотов, иначе все накладные расходы легли бы на продукцию, с которой мы работаем на рынке. Подчеркну, что работа с ГОЗом не дает нам ни преференций, ни грантов, — работаем на общих условиях, но при этом мы выполняем все требования «Ростеха» по показателям объемов, сроков и рентабельности. Опять-таки, наверное, повторюсь, но экономический рост и рост оплаты труда возможен только при высокой организации рабочих процессов, чем мы и занимаемся.

— Вы упомянули требования «Ростеха». И каковы они?

— Не буду называть, это... некорректно для оборонного предприятия. Скажу только, что по разработкам в разы увеличили объемы и на 40 процентов — отгрузку продукции.

— А что, цены на эти прежние ГОЗы никак изменить нельзя?

— Только на уровне дефлятора. Мы пытались доказать министерству обороны, но нам сказали: «Цены определены, и никаких игрушек в этом плане».

— Каков у вас процент гособоронзаказа?

— Примерно 40 процентов, а год назад был примерно 60 процентов.

«Сейчас запускаем научно-исследовательскую лабораторию. Привлекаем к работе студентов, вылавливаем наиболее способных — двоих ребят уже взяли» Фото предоставлено АО «КПКБ»

— За счет чего уменьшился?

— Поскольку мы внедрили новые формы управления предприятием, стали эффективнее в плане сроков и качества, у нас стали больше заказывать предприятия, занимающиеся производством газоперекачивающего оборудования.

Будем и дальше стараться наращивать количество коммерческой продукции. У нас есть видение и понимание абсолютно новых технологий. Во многом это благодаря тому, что начали плотно работать с КНИТУ-КАИ. Мы наладили прямые контакты с Институтом радиоэлектроники и телекоммуникаций. Удалось создать совместную кафедру. Сейчас запускаем научно-исследовательскую лабораторию. Привлекаем к работе студентов, вылавливаем наиболее способных — двоих ребят уже взяли.

— А говорят, КНИТУ-КАИ выродился...

— Что я увидел? Получил университет грант, разработал что-то, но не знает, куда идти дальше. Мы же представляем реальный рынок и четко знаем путь, по которому необходимо пройти, чтобы получить и внедрить разработки. Вот где начинается реальная работа. У нас же огромная потребность в их научных разработках, мы их берем, превращаем в серийный продукт и выводим на реальный рынок. Такой объем НИР, который делает КАИ, мы просто не потянем. Даже просто обзор современных технологий — в мире гигантское количество новейших разработок.

«Если мы еще пять лет посидим на нынешних своих изделиях, станем никому не нужными. Все это уже делается на совершенно других технологиях: композиты, керамика, оптоволокно» Фото: Ирина Ерохина

— Копируете?

— Ни в коем случае. Смотрим принцип работы. И поскольку у нас есть КНИТУ-КАИ с его научной школой, — адаптируем.

— То есть импортозамещение — это ваша тема...

— Мы сегодня говорим не об импортозамещении, а о новых продуктах. Если мы еще пять лет посидим на нынешних своих изделиях, станем никому не нужными. Все это уже делается на совершенно других технологиях: композиты, керамика, оптоволокно. И сегодня мы завершили старые, начатые до меня, проекты, быстрыми темпами заканчиваем стартовавшие уже при мне и выходим на новые научно-технические заделы, которые будут приносить наибольший доход.

— Можно ли вашу продукцию поделить не по принципу «ГОЗ – коммерческая», а по принципу «военная – гражданская»?

— Я бы не стал: она идет и на военную, и на гражданскую технику.

— С компонентной базой чьего производства работаете?

— Только отечественного — главный заказчик не примет продукт с импортными составляющими. Но раньше они были в комплектующих, которые нам поставляли.

«На поиск нужного специалиста уходит до пяти месяцев. Да, пять месяцев назад мы распространили информацию о вакансии программиста-электронщика. Пришло 70 резюме, для собеседования отобрали 10, из них взяли одного» Фото предоставлено АО «КПКБ»

— Есть чисто гражданская продукция, а не двойного назначения?

— Нет.

— «Элекон» намерен возродить производство аудиоаппаратуры. Нет ли у вас схожих планов по гражданскому рынку?

— Нам не хотелось бы заниматься разработкой предметов общего потребления. Мы будем разрабатывать специфические вещи — наукоемкие и, следовательно, высокодоходные. Именно такой потенциал у КПКБ есть.

— У вас есть проекты с немецкими компаниями. Их не смущает то, что вы все-таки оборонное предприятие, — санкции и все такое прочее?

— Мы не являемся конечным производителем продукта — мы в глубине кооперации. Опыт показывает: в любой стране мира коммерсанты ищут возможности обойти политические преграды для работы на рынке России. Я в составе делегации правительства Татарстана был в Тюрингии, потом взял напрокат автомобиль и побывал на нескольких заводах. И вот на один приехал, который производит обрабатывающее оборудование. Встретили, показывают. Обратил внимание: пятница, а никого нет. Спрашиваю директора: где? В пятницу отпускаем пораньше, отвечает. Для меня было крайне удивительно: немцы, не начав рабочий день, отпустили работников отдыхать. Все понятно — санкции имеют значение для их экономики. Сколько бы они ни говорили, что Россия для них всего-то 10 процентов рынка, я собственными глазами увидел, как важны для них российские заказы. По пятницам отдыхают — работы нет. Их менеджмент только за то, чтобы работать с нами.

— Каким оборудованием вы переоснащались?

— И импортным, и российским. Первого больше, в основном это Германия. Поставки шли без проблем. И сегодня западноевропейские партнеры готовы продолжать их.

— Что вас более всего впечатлило на немецких предприятиях?

— Организация труда. На производстве все нацелено на исключение человеческого фактора. У них максимально все автоматизировано, вплоть до контроля и учета хронометража рабочего времени. На перекур в рабочее время не сходишь. Но больше всего меня удивило заводская столовая — это как наш средний казанский ресторан. Это и понятно: как работают — так и едят.

«Первое, чем я занялся, придя в КПКБ... нет, никого не выгонял — объяснял, чего хочу от сотрудников. Примерно два месяца на это понадобилось. Кто не понял, сам написал заявление» Фото: Ирина Ерохина

— У нас возможно такое?

— Все возможно! Первое, чем я занялся, придя в КПКБ... нет, никого не выгонял — объяснял, чего хочу от сотрудников. Примерно два месяца на это понадобилось. Кто не понял, сам написал заявление. А то спускаюсь в цех, стоит токарь, возле него гора готовых деталей, он и не думает о дальнейшей их передаче для следующей сборки изделия. Пришлось срочно вводить систему межоперационного учета по всей технологической цепочке — и так во всем. План по производству делают в последнюю неделю месяца, отдают в ОТК, а там целая процедура приемки. В итоге половина отгружается заказчику, а половина остается неотгруженной. Теперь, если деталь лежит в ящике, у токаря зарплата не начисляется, — это происходит только тогда, когда партию внесли в компьютер и провели через бухгалтерию.

Представители заказчика (военные) нам все говорили: сделайте систему качества — ведь ее не было! Периодический они останавливали производство из-за разных нарушений технологий и качества, требования у них жесткие. За царапинку они возвращают изделие на производство. Нам удалось выполнить все условия согласно требованиям ГОСТов и системы менеджмента качества. Через год работы я услышал от них слова благодарности — раньше ведь это была и их головная боль. Словом, точно знаю: добейся четкой организации труда — и все будет эффективно.

«БЫВШИХ СПОРТСМЕНОВ НЕ БЫВАЕТ»

— Насколько помню, прорабатывались планы убрать КПКБ из центра города на некую новую площадку, а на месте этого здания чуть ли не ведомственное жилье построить. От них отказались?

— На сегодня у меня нет не одной официальной бумаги, предполагающей переезд на другую площадку. Хотя я бы хоть завтра съехал на более приспособленное здание, выстроил бы совершенно другую логистику взаимоотношений в цепи технологических процессов, это дало бы свой положительный экономический эффект. Это здание со старыми коммуникациями обходится нам в содержании очень дорого. Единственный плюс — центр города.

— А как вы сами пришли в радиоэлектронную отрасль?

— Приглашение в КРЭТ стало полной неожиданностью. Просто был телефонный звонок: есть такое-то предложение. Дайте, говорю, два дня подумать. Подумал и понял: да это же готовый бизнес-проект, со всеми документами, лицензиями, доверием военных!.. Как потом выяснилось, мою кандидатуру просто предложили руководству концерна.

«Представители заказчика (военные) нам все говорили: сделайте систему качества — ведь ее не было! За царапинку они возвращают изделие на производство» Фото предоставлено АО «КПКБ»

— То есть изначально вы не из этой среды?

— Свою производственную деятельность я начал еще в 90-х в Набережных Челнах с помощника директора центра ремонта оборудования КАМАЗа Короля Владимира Николаевича, в то время гендиректором КАМАЗа был Николай Бех, его заместителем по ценным бумагам — Юрий Барон, ну и так далее, это были очень интересные времена... и было очень непросто. Я проработал на разных промышленных предприятиях на разных должностях. В Казань я переехал 10 лет назад и проработал на госслужбе в ФАСе, но меня всегда тянуло в реальный сектор экономики, в чем я хорошо разбираюсь. И, видимо, Аллах услышал мои искренние помыслы. Ведь суть управления производством везде едина, принципы взаимоотношений процессов тоже едины. Директор — это прежде всего технократ, топ-менеджер, понимающий все технологические процессы и имеющий управленческие навыки, поэтому, думаю, я в своей профессиональной тарелке, человек, который конкретно понимает свои задачи и знает, что делать.

— Ваше предприятие относится к авиастроительной отрасли. Как оцените ее состояние?

— Радует, что заложили разработку новых самолетов — как военных, так и гражданских, идет мощный технологический прорыв в этой области. Процесс не одного года — самое главное, он начат, и я горжусь тем, что участвую в усилении страны. Каждый человек должен чувствовать свою значимость, если угодно, понимать коэффициент своей полезности для общества. Наверное, это советское воспитание.

— Многие казанцы помнят ваше здание по огромному гербу СССР на одном из его торцов. А что сегодня для вас Советский Союз?

— У меня было счастливое детство. Я рос в простой семье рабочих в деревне Иркен Бугульминского района — четвертый ребенок, взаимоотношения были прекрасными. Родители всем четверым сумели дать высшее образование. Все мы выучились в Казани, проживая в общежитии, занимались спортом. В сборной республики я состоял три года после армии, где служил в спортроте в составе Вооруженных Сил СССР. Конечно, тогда не было сегодняшнего изобилия вещей и продуктов, но было много доброты, и запомнились осмысленные отношения между людьми. Не хватало нормально выстроенных экономических отношений — идеология перевешивала в плане приоритетов. С другой стороны, при плановой экономике построили КАМАЗ, ВАЗ, да и в целом были огромные достижения. Сегодня стало больше агрессии, меркантильности, книги перестали читать.

— А у вас на книги время остается, да и вообще на что-то помимо работы?

— Бывших спортсменов не бывает – поддерживаю себя в форме: плаваю, на лыжах хожу, в хоккей играю. А книги... Дозрел до «Доктора Живаго». Но вообще читаю постоянно книги по истории, экономике, вопросам религии.

— Традиционный вопрос от «БИЗНЕС Online»: три секрета для успеха в бизнесе?

— Компетентность, упорство, коммуникабельность. Со многими приходится общаться в разных сферах. Умных много, а вот упорных и коммуникабельных — единицы.