. Европейский суд по правам человека обязал правительство России выплатить татарстанскому предпринимателю Александру Стрюкову 4 тыс. евро за необоснованное содержание в следственном изоляторе
 Фото: ©Владимир Федоренко, РИА «Новости»

«НИЧЕГО НЕ ПОМЕНЯЛОСЬ ЗА 10 ЛЕТ»

Накануне Европейский суд по правам человека опубликовал «пакетное» решение по жалобам на длительность и условия содержания под стражей. Решение содержало положительные вердикты 62 заявителей на общую сумму в 256 тыс. евро. Среди заявителей был и татарстанский предприниматель Александр Стрюков, который пожаловался в ЕСПЧ на необоснованное содержание в следственном изоляторе. Европейский суд обязал правительство России выплатить бизнесмену 4 тыс. евро — именно в эту сумму оценили европейские слуги Фемиды 3 года, проведенные Стрюковым в СИЗО. 

Нижнекамский бизнесмен стал фигурантом уголовного дела в далеком 2007 году. Он обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 УК РФ («Организация преступного сообщества»), в 16 эпизодах по ст. 173 УК РФ («Незаконное образование юридического лица») и в многочисленных фактах уклонения от уплаты налогов. По версии следствия, Стрюков был одним из участников преступного сообщества, «помогающего» местным предпринимателям законным способом избегать уплаты налогов. Через подставные компании и фирмы-однодневки в Татарстане и соседних регионах, уверяли следователи, участники преступного сообщества обналичивали деньги нечистых на руку бизнесменов и при этом брали с выручки небольшой процент за услуги. Общая сумма ущерба, фигурировавшая в уголовном деле, составляла порядка 35 млн рублей. «Там было большое групповое уголовное дело. Если я не ошибаюсь, ему вменяли организованную группу. Это было связано с предпринимательской деятельностью. Ему вменяли и налоговое преступление. Это было уже давно — 2006 или 2007 год, 10 лет назад. Они находились все под стражей, а дело было подсудно Верховному суду РТ», — рассказала корреспонденту «БИЗНЕС Online» адвокат Ирина Хрунова, отстаивающая интересы Стрюкова в ЕСПЧ.

Через год дело с 20 фигурантами, в числе которых был и Стрюков, а также несколько его родственников, было передано в Верховный суд Татарстана для рассмотрения по существу. Поступившие материалы датированы концом октября 2009 года. Еще год судебного следствия потребовался для того, чтобы дело развалилось, и со всех фигурантов сняли уголовное преследование. Все это время обвиняемые находились в СИЗО. В конце концов, нижнекамский предприниматель Стрюков, которому 18 раз продлевали арест, откупился залогом в полмиллиона рублей и вышел на свободу, а его дело развалилось.

Именно трехлетняя отсидка и послужила поводом обращения Стрюкова в ЕСПЧ. На сайте суда значится, что в своей жалобе он указал, что его содержание в изоляторе во время предварительного следствия было необоснованно длительным. Кроме того, по его словам, Нижнекамский суд и Верховные суды Татарстана и России неверно оценили риски совершения им каких-либо повторных правонарушений и вероятность побега, если бы тот не находился в СИЗО. «Неспособность рассмотрения возможности применения других мер пресечения, отказ в проведении судебного разбирательства с должным усердием в период содержания под стражей», — указано в жалобе Стрюкова в ЕСПЧ. Евпорейский суд, в свою очередь, встал на его сторону, усмотрев в его истории грубое нарушение ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, за что и присудил компенсацию в 4 тыс. евро. Соответствующее обращение ЕСПЧ направил в правительство РФ.

«Ничего не поменялось за 10 лет. Как тогда, так и сейчас районные и верховные суды формально продляют аресты, указывают какие-то формальные формулировки типа „может скрыться от следствия“, „может воздействовать на свидетелей“. При этом нет никакой конкретики. То же самое было и тогда. Верховный суд и районные суды почти на протяжении трех лет держали человека под стражей. Вот ЕСПЧ рассмотрел и сказал, что да, 2 года 10 месяцев человек находился под стражей и что судебные решения были не конкретизированы», — рассказал Хрунова.

Ирина Хрунова Ирина Хрунова: «Изначально ЕСПЧ нам нужен для того, чтобы восстановить справедливость в отношении человека, а не для того, чтобы получить денежную компенсацию» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСПЧ ВООБЩЕ НЕ ВНИКАЕТ В САМО СОДЕРЖАНИЕ ДЕЛА ПО СУЩЕСТВУ»

Сам Стрюков рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online», что, разумеется, несказанно рад постановлению ЕСПЧ. «Компенсация, конечно, смешная. Но что уж поделать? Дело не в ней, а в самом принципе, — заявил предприниматель. — Ситуация везде одинакова — силовой беспредел везде!»

Собеседник издания также отметил, что вся эта история вряд ли сломала ему жизнь, хотя без последствий не обошлось: «3 года отсутствия на воле все-таки оставляют какой-то отпечаток». Спустя почти 10 лет сегодня Стрюков не испытывает проблем с законом и продолжает заниматься предпринимательской деятельностью. При этом, по данным системы «Контур-Фокус», все фирмы, в которых он фигурировал ранее, уже прекратили свое существование.

«ЕСПЧ вообще не вникает в само содержание дела по существу. Он рассматривает только нарушения Европейской конвенции. Поэтому сейчас разбираться в материалах дела смысла нет, — отметил Стрюков в беседе с „БИЗНЕС Online“. — Напишите, что все это просто формальность. Все эти суды и механизм рассмотрения меры пресечения к человеку — это все формальность. Тут как следствие заявит, так и будет. Сейчас же практика меняется, чаще стали давать домашний арест, залог и так далее. Все равно это ровно настолько, насколько это нужно следствию».

По словам адвоката Хруновой, называть положительное решение ЕСПЧ в отношении Стрюкова прецедентом вряд ли можно. Подобные постановления Европейский суд уже неоднократно выносил по «невинно заключенным» под стражу предпринимателям. К слову, в пакетном решении, которое было опубликовано накануне, фигурирует еще один предприниматель – это некий Антон Ткаченко из Казани, которому ЕСПЧ также присудил компенсацию за 11 месяцев незаконного ареста. Размер этой компенсации еще меньше, чем у Стрюкова, — всего 1,3 тыс. евро, чуть менее 90 тыс. рублей. «Наверное, это маловато. Но изначально ЕСПЧ нам нужен для того, чтобы восстановить справедливость в отношении человека, а не для того, чтобы получить денежную компенсацию», — пояснила Хрунова.

Практика размещения в СИЗО подозреваемых в совершении преступлений по так называемым экономическим статьям стала нормой для российской судебной системы Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЭТО ОЧЕРЕДНОЙ ЗВОНОЧЕК ДЛЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ, НО НЕ КЛЮЧЕВОЙ»

Практика размещения в СИЗО подозреваемых в совершении преступлений по так называемым экономическим статьям стала нормой для российской судебной системы. Буквально недавно бизнес-омбудсмен Борис Титов лично заступался за находящегося под стражей главу «ФОНа» Анатолия Ливаду. В своем обращении в адрес прокурора РТ Илдуса Нафикова и министра внутренних дел РФ Владимира Колокольцева бизнес-омбудсмен просил свободу или хотя бы домашний арест для легенды строительного бизнеса республики.

В Татарстане есть и другие «предприниматели-сидельцы». В их число входит, например, глава «Свея» Рашид Аитов, экс-предправления ТФБ Роберт Мусин и многие другие. В эту категорию можно отнести и главу ассоциации развития малого и среднего бизнеса Хайдара Халиуллина, попавшего сначала в СИЗО, но позже вышедшего под домашний арест благодаря сотням подписей в его защиту со стороны бизнес-сообщества республики. Многочисленные жалобы и обращения с просьбами отпустить топ-менеджеров ТФБ также дали о себе знать после почти 8 месяцев нахождения в изоляторе. Напомним, экс-заместителя председателя ТФБ Сергей Мещанов и Вадим Мерзляков  получили домашний арест, а гендиректор «ТФБ Финанс» Тимур Вальшин, руководитель управления клиентских операций на рынке ценных бумаг Рустем Тимербаев и начальник управления активных операций на рынке ценных бумаг ТФБ и «ТФБ Финанс» Илнар Абдульманов и вовсе вышли на свободу в конце сентября прошлого года.

Титов неоднократно высказывался по поводу неправомерности содержания подозреваемых по «экономическим статьям» в СИЗО, называя изоляторы «инструментом давления на бизнес». Центру общественных процедур Титова удалось прекратить по всей стране уголовное преследование 40 предпринимателей и еще в 32 случаях удалось добиться освобождения бизнесменов из СИЗО. Однако Татарстана это так и не коснулось. Президент РФ Владимир Путин сам неоднократно выступал за смягчение меры пресечения для предпринимателей, попавших под следствие. Но судебная практика пока остается зачастую неизменной.

«Случай Стюкова — это очередной звоночек для судебной системы, но не ключевой. Есть судебная практика своего начальства, есть указания и слова гаранта Путина, есть решения ЕСПЧ в каждом регионе, но продолжают арестовывать. Нет у нас татарстанской практики, есть только общероссийская практика. Смотришь материалы по арестам, так от Владивостока до Калининграда — все под копирку», — заключила Хрунова.

Борис Титов Борис Титов неоднократно высказывался по поводу неправомерности содержания подозреваемых по «экономическим статьям» в СИЗО, называя изоляторы «инструментом давления на бизнес» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НАДЕЮСЬ, ЧТО РЕШЕНИЕ ЕСПЧ ПО ДАННОМУ ДЕЛУ ВСЕ-ТАКИ ОХЛАДИТ ПЫЛ СУДЕЙСКОГО СООБЩЕСТВА»

Эксперты, опрошенные «БИЗНЕС Online», не видят в ситуации со Стрюковым нового судебного прецедента, но не оставляют надежд на смягчение настроя судов при избрании меры пресечения предпринимателям:

Александр Коган — адвокат:

— Совершенно не факт, что после этого суды начнут избирать более мягкую меру пресечения для бизнесменов, и прежде всего потому, что на таком решении чаще всего настаивает прокуратура. Но суды не всегда идут на это. У меня, например, трое моих подзащитных сидят под домашним арестом. И в Татарстане эта практика широко применяется. Суды не всегда подходят к этому вопросу формально. И во время следствия часто меняют меру пресечения на содержание под домашним арестом. У меня вот так недавно перевели под домашний арест человека из СИЗО. Это возможно.

Но не всегда от судов это зависит. Вы прокуроров спросите, почему они почти всегда настаивают на аресте? Вот в чем загвоздка. Почему такая установка за последние два-три года? Почему только карательная практика применяется? Это болезнь не судебная, а прокурорская. Прокуратура все время жалуется, что у них мало полномочий, а сами требуют «закрывать» человека. По крайней мере в 97 процентов случаев они требуют, чтобы человека именно арестовали. А на мой взгляд, реальной необходимости в этом намного меньше. Они аргументируют тем, что подсудимый может скрыться от следствия и суда. Но даже когда и следователь готов под домашний арест освободить, то «баба яга» в лице прокуратуры против. На суды здесь особенно жаловаться не приходится.

Вениамин Чубаренко — адвокат:

— Это не чисто татарстанская, это чисто общероссийская практика, хотя наш президент и декларирует, что подсудимых, проходящих по коммерческой линии, не обязательно арестовывать во время следствия, не обязательно их брать под стражу. Но как сказал один судья, президент — это одна ветвь власти, а у нас — другая, судебная. И слова президента — это не закон, который что-то предписывает. Где-то он правильно сказал, хотя и указания президента должны превращаться в какие-то нормативные и законотворческие акты.

Но практика такая есть. Ведь почему коммерсантов берут под стражу? Потому что трудно разграничить, связаны ли их действия только с ведением коммерческой деятельности или это связано с ведением коммерческой деятельности с криминальным «акцентом». И эту границу не всегда можно увидеть. Хотя мы, адвокаты и защитники, постоянно говорим, что если у человека есть бизнес, есть семья, есть дом, где он живет, то нет необходимости брать его под стражу. Кроме того, часто следствие настаивает на этом только для того, чтобы принудить его дать признательные показания. Потому что признательные показания — это основа обвинительного заключения и обвинительного приговора. И хотя человек потом может отказаться от своих показаний, но суды в большинстве случаев учитывают их как основные показания. Поэтому суды нас не слышат и не видят этот момент. Судьи же тоже люди и тоже боятся: а вдруг потом с этим фигурантом что-то произойдет и их за это накажут? Всегда ищут крайнего, и крайним может оказаться судья, который не принял превентивных мер в ограничении подсудимого в передвижении, не поместил его под арест.

Поэтому я надеюсь, что решение ЕСПЧ по данному делу все-таки охладит пыл судейского сообщества в его желании обязательно брать предпринимателей под стражу.

Шамиль Агеев — председатель ТПП:

— Я поддерживаю ту точку зрения, что здесь должен быть избирательный подход. За экономические преступления нечего в СИЗО держать. Нужно штрафовать и выпускать под залог. Но у нас очень сложно поменять психологию, у нас очень сильно влияние силовых структур, поэтому суды и выносят решения с обвинительным уклоном. И пока у нас в стране очень много предпринимателей находятся в местах лишения свободы или в СИЗО. Даже после слов президента. Инерция очень большая. Я более чем уверен, что по экономическим правонарушениям и во время следствия не надо лишать свободы и наказание должно быть соответствующим. Больше надо экономическими методами воздействовать, дать им возможность возместить ущерб. А из мест заключения люди, как правило, выходят уже озлобленными. Поэтому к этому надо очень внимательно относиться. Но все, естественно, должно быть в рамках закона. А закон принимать такую меру пресечения позволяет. Мы, хоть и не сразу, но к этому придем.