По пути на авиабазу Хмеймим в Сирии Фото: kremlin.ru

«НАНЕСЕН СОКРУШИТЕЛЬНЫЙ УДАР ПО ТЕМ, КТО НАГЛО И ОТКРЫТО УГРОЖАЛ НАШЕЙ СТРАНЕ»

Сирия стала безопасной настолько, что на ее территорию с первым официальным визитом в истории прибыл президент РФ Владимир Путин. Произошло это 11 декабря и длилось всего два часа, которые, впрочем, вместили в себя очень многое: «парад победы» в Латакии, встречу с Башаром Асадом и проникновенное «Родина ждет вас, друзья!», обращенное к летчикам авиабазы Хмеймим, где и приземлился глава российского государства. Путин появился, как всегда, неожиданно: небо над аэродромом было чистым и прозрачным, синоптики дружно обещали освобожденной САР 16 градусов тепла, и вот из этой густой синевы и рева авиационных моторов возник верховный главнокомандующий РФ в одном легком костюме по случаю хорошей погоды. Он терпеливо выслушал, как промаршировавший к нему командующий группировкой РФ в Сирии генерал-полковник Сергей Суровикин доложил, что оная группировка в полном составе построена, протянул развернувшемуся было генералу свою ладонь и вышел к микрофону, слегка щурясь от солнца и свалившейся на него большой победы над ДАИШ (арабское название запрещенной в России группировки «ИГИЛ» — прим. ред.).

«Самое главное для военного человека — и мы с вами это хорошо знаем — это защита своего Отечества, своего народа, — начал „победную речь“ Путин, в очередной раз втолковывая современным воинам-интернационалистам, почему они оказались на передовой за тысячи километров от своего дома. — При этом свой основной экзамен на верность отчизне воин сдает именно в условиях боевых действий, сопряженных с огромным риском для жизни и здоровья. Здесь, в Сирии, вдали от родных рубежей, вы выполняете именно эту задачу — защищаете нашу страну».

Выстроенная и вышколенная группировка с автоматами, бережно прижатыми к груди, в сотни солдатских глоток прокричала «Здравия желаю» и снова замерла в парадном строю. Путин звонко отдал команду «Вольно», но напряжение не исчезло, лишь ушел из кадра видео операторов Суровикин. Глава российского государства развивал свой любимый тезис о том, что врага надо бить на его территории, и именно это случилось в Сирии: республика освобождена, она сохранила свою «суверенную независимую государственность», а значит, нанесен «сокрушительный удар по тем, кто напрямую, нагло и открыто угрожал нашей стране».

«Да, угроза террористических проявлений во всем мире еще очень высока, — добавил немного тревоги в свой победный металл Путин. — Однако задача борьбы с вооруженными бандами здесь, в Сирии, задача, которую необходимо было решать с помощью широкомасштабного применения вооруженных сил, в целом решена — решена блестяще. Поздравляю вас!»

Небо над аэродромом было чистым и прозрачным, синоптики дружно обещали освобожденной САР 16 градусов тепла Фото: kremlin.ru

Было сказано и об утратах, которые мы никогда не забудем, и о характере нашего народа, который не может «сложить руки и отступить» перед лицом «того абсолютного зла, которым является терроризм», а также о том, в каком превосходном состоянии сейчас находятся армия и предприятия военно-промышленного комплекса. Ныне же все — «летчики, моряки, силы спецопераций, разведка, военнослужащие органов управления и снабжения, военной полиции, медицинской службы, саперы, советники в боевых порядках сирийской армии» — достойны похвалы и награды за проявленные «лучшие качества русского, российского солдата: мужество, героизм, слаженность и решительность, блестящую выучку и профессионализм».

«Родина гордится вами, — заключил верховный главнокомандующий РФ. — Вы с победой возвращаетесь к своим родным очагам, своим близким, родителям, женам, детям, друзьям».

Чтобы враги не расслаблялись, Путин напомнил, что на территории САР после вывода основной группировки останутся действовать два пункта базирования: в Тартусе и Хмеймиме. «И если террористы вновь поднимут голову, то мы нанесем им такие удары, которых они пока и не видели», — предупредил национальный лидер.

Выстроенная и вышколенная группировка с автоматами, бережно прижатыми к груди, в сотни солдатских глоток прокричала «Здравия желаю» и снова замерла в парадном строю Фото: kremlin.ru

«РОДИНА ЖДЕТ ВАС, ДРУЗЬЯ! В ДОБРЫЙ ПУТЬ!»

Какие же силы российской военной группировки будут выведены на этот раз из Сирии? По словам генерал-полковника Суровикина, он «получил задачу и приступил к выводу войск в составе 25 летательных аппаратов, из них 23 самолета различной модификации, 2 вертолета К-52, а также воинского контингента в составе отряда военной полиции РФ, отряда специального назначения, военно-полевого госпиталя, отряда центра разминирования».

«Освобождено было более 67 тысяч квадратных километров территории Сирии, более 1 тысячи населенных пунктов, 78 нефтегазовых полей, два месторождения фосфатных руд, — доложил Суровикин, подводя итоги за последние 7 месяцев. — Выполнено 6956 самолетовылетов и более 7 тысяч вертолетовылетов. Уничтожены более 32 тысяч боевиков, 394 танка и свыше 12 тысяч единиц оружия и техники». В целом же, по оценке Владимира Путина, «за два с небольшим года Вооруженные силы России вместе с сирийской армией разгромили наиболее боеспособную группировку международных террористов». Поэтому верховный главнокомандующий и принял решение: о возвращении значительной части российского воинского контингента, находящегося в Сирийской Арабской Республике, домой, в Россию.

«Министру обороны, начальнику генерального штаба приказываю: приступить к выводу российской группировки войск в пункты их постоянной дислокации», — распорядился Путин, и добавил то самое, «лирическое», от чего сразу повеяло «Семнадцатью мгновениями весны» и «отцовской буденовкой, что где-то в шкафу мы нашли»: «Родина ждет вас, друзья! В добрый путь! Благодарю вас за службу».

Что касается Асада, то с ним Владимир Владимирович встретился как со старым другом, к которому давно обещал заглянуть в гости. «По-моему, я обещал, что приеду, — улыбался один национальный лидер другому не менее национальному лидеру. — И хорошо, что мы встречаемся в такой обстановке, когда нам есть что отметить: имею в виду результаты совместной работы».

С Башаром Асадом Владимир Владимирович встретился как со старым другом, к которому давно обещал заглянуть в гости Фото: kremlin.ru

Асад всем своим видом демонстрировал радость и гостеприимство, которые вряд ли были ложными. «Сама тема нашей сегодняшней встречи — уничтожение боевиков ИГИЛ — очень важная для всего мира и дает понять всему миру, что те государства, которые готовы воевать против ИГИЛ, против самого вируса радикального терроризма, способны это выполнить, — отозвался президент САР. — Со своей стороны выражаю вам слова глубокой признательности за ту роль, которую сыграли ваши Вооруженные силы — от имени всего народа Сирийской Арабской Республики».

«Спасибо, — скромно и буднично отреагировал Путин. — Это, действительно, значимый результат нашей совместной работы. Действительно, угроза терроризма в целом еще очень высока. Но то, что мы нанесли поражение здесь, в Сирии, одной из главных террористических группировок — ИГИЛу — чрезвычайно важно и для Сирии, и для России, и для всего мира».

Конечно, в торжественных оценках двухлетней сирийской войны звучало много приличествующего ситуации пафоса, но в главном два облеченных властью собеседника оказались правы. Недаром они лично встретились там, куда еще недавно было не заманить ни одного дорожащего своей жизнью мирового лидера. А уж представить на территории САР Барака Обаму или даже отчаянного Дональда Трампа — невозможно в принципе. Впрочем, помнится, и Иосиф Сталин в годы самой страшной для России войны избегал лично появляться на фронте, и весь его фронтовой опыт ограничивался, по сути, обороной Царицына в период гражданской междоусобицы. Последним, кто лично в Российской империи не страшился принять на себя бразды командования, был, как ни странно, император Николай II, проводивший много времени в ставке командования в Могилеве.  Путин никогда не забывал «внутренний фронт» ради внешнего, но и он спустя сотню лет счел своим долгом появиться в сирийской «ставке», чтобы принять там парад победы и лично пожать руку человеку, который обязан ему не только своей властью, но и жизнью.

Судьбой Асада и остающейся под его началом Сирии российский президент будет озабочен и в дальнейшем. Недаром сразу после Хмеймима он отправился на переговоры с президентом Египта Абдул-Фаттахом Ас-Сиси, а следом — с президентом Турции  Реджепом Эрдоганом. «По результатам этих переговоров мы с вами свяжемся, и я вас подробно проинформирую о том, что мы будем делать совместно для того, чтобы окончательно решить проблему урегулирования», — пообещал Путин своему «брату Башару».

С военными летчиками российских ВКС, принимавшими участие в антитеррористической операции в САР Фото: kremlin.ru

«ИМЕННО СЕЙЧАС МОЖНО ВЫЙТИ ИЗ ИСТОРИИ С ВЫРАЖЕНИЕМ ПОБЕДЫ НА ЛИЦЕ»

О том, кто сыграл решающую роль в сирийской победе, Россия или Запад, останется ли Асад у власти и какова дальнейшая судьба запрещенного ИГИЛ, «БИЗНЕС Online» поинтересовался у своих экспертов:

Дмитрий Орешкин — независимый политолог:

— Кто сыграл в военной кампании в Сирии решающую роль — проблема интерпретации. Как говорил Бисмарк, никогда так много не врут, как после охоты и войны. Это вопрос пропаганды. Функционально Владимир Путин правильно поступает, именно сейчас закрывая проект, когда можно выйти из истории с выражением победы на лице. На самом деле на этом история не заканчивается, я думаю, что у Сирии впереди болезненные времена. Там сталкиваются интересы Турции, Ирана, других стран. Как понимаю, полностью войска Владимир Путин вывести не сможет, поскольку без поддержки российских военнослужащих, как минимум летчиков, режим Асада быстро приобретет проблемы уже с системной оппозицией, а не ИГИЛ. Хотя ИГИЛ как политический игрок общими усилиями подавлен, конфликт в Сирии не остановился. С одной стороны, выходить надо именно сейчас, когда можно сказать, что состоялась победа. С другой стороны, выходить совсем не получится, потому что несколько самолетов и обслуживающий персонал придется там оставить. В пропагандистском смысле в данной ситуации ответственность за дальнейшее обострение ситуации на Путине не лежит. Так что с тактической точки зрения он все делает правильно. Война в Сирии не популярна в России. Избиратели Путина позитивно воспримут этот шаг, но критически настроенные не поменяют своего мнения, понимая, что это не точка в сирийской кампании, а запятая.

Проблема не только в ИГИЛ, это традиционный пропагандистский сюжет замыкается на Башаре Асаде и ИГИЛ. С точки зрения Запада, три участника конфликта — Асад, отказавшиеся подчиняться ему военнослужащие и ИГИЛ. Война будет продолжаться, только уже между Асадом и его вооруженной оппозицией.

Асад останется у власти, но под его контролем останется не вся территория Сирии. Буду вмешиваться турки, Иран со своими интересами, продолжится конфликт между Сирией и Израилем. В общем, слишком много игроков, чтобы говорить об окончании войны.

Ситуация с ИГИЛ похожа на ту, что была с «Аль-Каидой». Опорной зоны, территории, запрещенное в РФ «Исламское государство» лишилось, но это не значит, что оно исчезло с карты как политическое и террористическое движение. Идеология осталась, люди-террористы остались. Они переформатируют свои усилия, как и «Аль-Каида». Они продолжат формировать террористические ячейки во всем мире, в странах СНГ, в России. Их будут преследовать, выжигать, но это не значит, что они исчезли. ИГИЛ лишено опорной зоны, ресурсов, не может торговать нефтью больше, но идеология исламского экстремизма остается. Ячейки будут иметь поддержку, в том числе в некоторых государственных структурах исламского мира.

Алексей Мухин — генеральный директор центра политической информации:

— Конечно, решающую роль в разгроме ИГИЛ сыграла Россия. Достаточно расположить факты в хронологическом порядке и сразу станет очевидно, что эту запрещенную у нас организацию сломала именно Россия с правительственными войсками Сирии. За время трехлетнего действия так называемой широкой коалиции позиции ИГИЛ только укреплялись, а ее территория стремительно расширялась. С приходом в Сирию России, причем по официальному приглашению легитимных властей этой страны, ситуация изменилась на прямо противоположную. За три года Россия де факто расправилась с одной из самых мощных террористических группировок, которая уже имела черты псевдогосударства. Параллельные процессы за последнее время прошли еще в двух регионах. Я имею в виду Ирак, где США проводили военные операции, но, мягко говоря, не очень гуманитарного характера. Во всяком случае, гуманитарные коридоры при зачистке городов не организовывали, что привело к многочисленным жертвам и разрушениям. В этой связи всем, от специалистов до досужих наблюдателей, очевидно, что для России это была «идеальная война», в которой мы победили.

Останется ли у власти Башар Асад — это решит сирийский народ, и Россия не устает это повторять от лица своих руководителей. А сама по себе Россия получает неплохие позиции в Сирийской Арабской Республике, а помимо этого она создала модель того, как можно справляться с террористическими группировками. И это самый неоценимый вклад в развивающуюся нынешнюю ситуацию. Понятно, что ИГИЛ — это не последний вызов, который человечеству бросает радикальный исламизм, но модель его уничтожения уже есть.

Я думаю, что взамен ИГИЛ будет создан новый бренд, но реальной политической и экономической силы он уже не достигнет. Потому что уже существует метода уничтожения такого рода организаций.

Эдуард Лимонов — политик, создатель запрещенной партии НБП, исполкома коалиции «Другая Россия»:

— Война-то может быть и закончена, а мир не достигнут. Сейчас будет разыгрываться такая драма, что борьба с ИГИЛ покажется только прелюдией. Соединенные Штаты не собираются уходить из Сирии, Турция хочет себе захапать север сирийской территории. Я думаю, мы как-то трусливо драпаем оттуда, это не хорошо. Основная драма — это не террористы, террористы найдут, куда им пойти. Они уже окопались в Европе, у них есть большие силы в Ливии, на очереди Индонезия. ИГИЛ не замедлит дать о себе знать. На мой взгляд, мы как-то смываемся, уходим некрасиво в то время, когда начнется основная война, разделение Сирии. Оно уже идет, а мы убегаем.

Очень сложно сказать, удастся удержаться Башару Асаду или нет, — в одиночку ему будет очень сложно противостоять аппетитам Турции, Соединенных Штатов, Саудовской Аравии. Их единственный более-менее честный союзник сейчас — это Иран. ИГИЛ уже давно вышибли из игры, но уже давно другие люди ведут эту игру.

Фото: kremlin.ru

«ИГИЛ НИКУДА НЕ ДЕНЕТСЯ, МОЖЕТ ПОМЕНЯТЬСЯ БРЕНД»

Анатолий Несмиян — политолог, специалист по ситуации в Сирии и в целом на Ближнем Востоке:

— На самом деле те цели, которые были объявлены публично, совершенно не соответствуют тем реальным целям, ради которых эту войну и затевали. Оценивать войну по телевизору как-то не совсем логично.

На мой взгляд, эту войну начали как раз потому, что рухнул проект «Южного потока» и был опубликован проект «Турецкого потока» с четырьмя трубами, идущими в Турцию (одна труба на турецкий рынок, три — на европейский). Практически сразу же отказались от двух транзитных труб, и «Турецкий поток» стал для нас очень нерентабельным. Именно в этот момент началась подготовка к войне в Сирии и реальной целью этой войны было заставить Турцию принять первоначальные условия «Турецкого потока». Если вспомнить, то в 2015 году Россия воевала исключительно на севере Сирии с протурецкими боевиками, туркаманами. «Исламское государство»  всплыло значительно позже. Турки, сбив наш самолет в 2015 году, эту северную стратегию разрушили. Фактически «Исламское государство» стало для Путина, для Кремля поводом для того, чтобы хоть кого-то победить, сохранить лицо.

Сложно оценивать эту войну. Буш-младший в свое время разгромил Ирак и тоже говорил о том, что все мировое зло повержено и наступит мир во всем мире. В итоге последствия той победы до сих пор ощущаются.

Разгром ИГИЛ очень серьезно повышает риски распространения «Исламского государства» по другим регионам, в том числе в Афганистане, Ливии, да и мы под угрозой. Мы разрушили только инфраструктуру военную, а террористическая осталась прежней.

Трудно сказать, удержится ли у власти Башар Асад. Он может удержаться только с внешней помощью. Сирия разрушена, армии у Асада как таковой нет, она тоже практически фрагментирована. Если будет внешняя помощь, то какое-то время он удержится, но объективных предпосылок для этого практически нет, к сожалению.

Да, остаются базы в Латакии, но, откровенно говоря, группировка там сама по себе очень небольшая, а мы еще выводим часть этой группировки. Люди, которые будут находиться в Хмеймиме, будут способны защищать только себя. О какой-то военной помощи говорить уже не приходится. Ну, наверное, полетают несколько самолетов, но они погоды там не сделают. Это история как с Афганистаном: пока мы Наджибулле помогали, он держался у власти, как только объявили о прекращении помощи, через два месяца в Кабул вошли боевики.

Павел Салин — директор центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ:

— Россия с помощью операции в Сирии нащупала единственно возможный способ удержаться сейчас в мировой повестке дня. К России у мировых грандов сейчас доминирует скептическое отношение, потому что есть фундаментальные показатели. Россия — это три процента мирового ВВП и два процента мирового населения, и когда Россия претендует на статус глобальной державы, апеллируя к своему вкладу во Вторую Мировую войну, к победе, ей говорят, что тогда был СССР с другим экономическим и политическим потенциалом, а сейчас совсем другое. До падения цен на нефть был еще энергетический инструмент воздействия на мировую экономику. Сейчас его значимость существенно снизилась.

Когда ситуация в Сирии зашла в тупик, Россия нашла изящный выход по ликвидации химического оружия, были введены войска. При доминирующей роли России было уничтожено запрещенное в России «Исламское государство». Пока никаких серьезных издержек для российской внутренней политики эта операция не принесла. Скептики предрекали афганский сценарий, недовольство населения. Мы видим, что ничего такого не произошло за счет аналогов частной военной кампании, использования высокотехнологичного оружия, спецназа, контрактников. Удалось все эти внутриполитические риски нивелировать. Сейчас этот достаточно положительный опыт будет Москвой масштабироваться. Уже состоялась встреча с руководством Судана. Этот опыт может быть применен на Ближнем востоке для того, чтобы удерживаться в мировой повестке дня.

Да, достигнут серьезные прогресс: боевики разгромлены, их потенциал ослаблен, но проблема послевоенного регулирования в Сирии остается. Каким образом это будет урегулировано? Наиболее жесткая позиция наблюдается у Ирана, интересы которого критически завязаны на режим Асада. У России позиция несколько мягче. Вообще, стоит вопрос о конфедерализации Сирии. Де-юре страна остается единой, но различные игроки, которые застолбили себе место на территории нынешней Сирии, будет доминировать в той или иной точке страны. Стоит вопрос о том, как будут договариваться.

ИГИЛ никуда не денется, может поменяться бренд, потому что этот бренд возник в связи с ситуацией на территории Ирака и Сирии. Эти люди разгромлены, но террористический интернационал пользуется в своих целях поддержкой различных мировых и региональных игроков. Я бы не стал говорить, что это явление исчезнет: есть спрос, будет и предложение.

Фото: kremlin.ru

Евгений Минченко — президент «Минченко консалтинг»:

— Я думаю, решающую роль здесь сыграла Россия. В ходе кампании практически весь офицерский корпус российской армии получил боевой опыт, опробовали все оружие, необходимое взаимодействие различных родов войск, показали возможности российских систем вооружения. Россия вернулась на Ближний Восток как системный фактор влияния.

Не готов сказать, удержится Асад или нет. У нас очень отрывочная здесь информация о том, что там происходит.

История Ислама насчитывает сотни, тысячи подобных организаций. Уничтожат одну — появится другая. Фундаментальные причины никуда не деваются.

Андрей Тузиков, и. о. председателя межвузовского координационного совета РТ по гуманитарным и социально-экономическим наукам, доктор социологических наук, профессор, глава филиала «Изборского клуба» в Казани:

— Я могу судить только о том, как это все преподносилось в тех или иных источниках информации, как шла борьба дискурсов. Дискурс — это система понятий, обозначающая то, что говорится, кем говорится и о чем принято умалчивать. И в этой теме два дискурса. Один дискурс формируется с помощью западных СМИ, где президент Асад сначала рисовался как «враг всего прогрессивного человечества» и всячески поддерживалась так называемая умеренная оппозиция. Другой дискурс состоял в том, что есть законное правительство Сирии в лице президента Асада, который ведет войну с «Исламским государством „ДАИШ“», которое, в свою очередь, и Запад, и наша страна признавали противником. Расхождение было только в том, как оценить умеренную оппозицию.

Если верить газетам, то президент Франции сегодня сказал, что Россия якобы колебалась, прежде чем прийти на помощь президенту Асаду. Очень странное заявление, на мой взгляд. У нас ведь всегда преподносилось в новостях, что мы практически сразу заняли сторону Асада, сразу его поддержали, сразу атаковали цели, относящиеся к группировке «ИГИЛ». И в том, что сегодня выводятся войска, опять порождает два дискурса. Один дискурс состоит в том, что наши цели не достигнуты, поэтому приходится в целях экономии уходить.  Такую идею продвигают так называемые либералы. Другая идея — и мне она ближе — состоит в том, что цели как раз достигнуты, бóльшая часть территорий Сирии передана под контроль законного правительства Сирии и в этом смысле необходимость нахождения военной группировки в Сирии резко снизилась. Да, я считаю, что таким образом российская армия защищала на дальних подступах интересы Российской Федерации.