Кирилл Кореньков: «У вратаря, который играет красиво, нет будущего»

Кирилл Кореньков Фото: Ирина Ерохина

«ПУЧКОВ ЗАСТАВЛЯЛ НАС ТАНЦЕВАТЬ»

– Кирилл, когда вы были ребенком, что в первую очередь развивали в вас тренеры?

– В мое время важную роль играл двор, дети приходили в хоккей позже, чем сейчас, лет в 11 - 12, теперь дети начинают тренироваться с 6 - 7 лет. А мне в 5 - 6 лет бабушка голы забивала, потому что я хотел играть в воротах, потом с ребятами во дворе был, а затем уже со старшими возрастами играл в турнире «Золотая шайба», дорос до детской команды СКА. Меня два года туда не брали, потому что плохо катался, но я старался, работал над собой и попал в команду.

– Когда нужно проводить первый отбор детей?

– Я считаю, что до 13 - 14 лет дети должны заниматься хоккеем и любым видом спорта, кроме гимнастики, плавания и других видов, в которых в 15 лет уже можно стать олимпийским чемпионом. В игровых видах спорта нужно держать ребенка как можно дольше, потому что это элементарно вопрос его физического развития. Чем больше ребенок будет в спорте, тем лучше для здоровья.

– Как оценить способности ребенка и понять, склонен ли он к хоккею или другому виду спорта?

– Сейчас говорят, что можно по генам определить, но я с трудом в это верю. Могут быть критерии в отборе: ребенок может быть быстрее ровесников, более координированным, ловким, но в детстве все качества взаимозаменяемые. Можно воспитывать ребенка в одном русле, а в итоге он проявится в совершенно другом виде спорта и станет не хоккеистом, а теннисистом, например.

– Над какими компонентами при работе с вратарями следует обращать внимание?

– Уже доказано научно, что реакция почти не развивается, это данный природой талант, поэтому нет никакого смысла над ней работать. Вратарь должен быть очень сконцентрированным, внимательным, целеустремленным, а еще очень умным парнем, хорошо учиться в школе, потому что умственное развитие здорово влияет на качество игры. Плюс нужно давать время – на моей памяти было много ребят, на которых никто не ставил, но они выросли в неплохих хоккеистов.

– Например?

– Андрей Гаврилов. Никто не знал, что он может очень хорошо играть, потому что он долго находился в молодежных командах, за спиной других ребят. Из тех, кто играл в сборных по 1987 году рождения, немногие состоялись в профессиональном хоккее. Есть факт долгого развития: если парень растет немного заторможенно, это не значит, что он не станет профессиональным хоккеистом.

– Как вы попали к Николаю Пучкову?

– Когда Николай Георгиевич стал государственным тренером СССР, он приходил в нашу школу и занимался с вратарями 1966, 1967, 1968 года рождения: Евгением Белошейкиным, Валерием Немцевым и мной. Два года он работал с нами по три-четыре раза в неделю на маленьком катке на Фонтанке. Как человек, конечно, он мне очень нравился: умный, вдумчивый, правдивый. Он постоянно моделировал нестандартные ситуации для нас, иногда принимал решения, которые, бывало, повергали нас в шоковое состояние, – постоянно нас удивлял.

– Расскажите.

– Все, кто раньше играл в хоккей, старались заниматься и другими видами спорта – футболом, теннисом, волейболом, баскетболом. Мы однажды проводили тренировку на футбольном поле, Пучкову было уже 70 лет, он в какой-то момент разозлился, встал в ворота и говорит: «Ребят, ну кто ж так играет? Бейте!» Прыгнул и поймал мяч, который я бы сам не достал. Вызывали врача потом, правда.

– А что за нестандартные ситуации?

– Было у него и такое задание – станцевать казачка на Невском проспекте. Суть в том, что вратарь постоянно должен думать, как будет играть, отрабатывать любой эпизод в голове. Вот идешь по улице, видишь, что листочек падает – старайся его поймать, будь всегда вратарем. Еще за физической нагрузкой постоянно следил. На Спартакиаде народов СССР мы жили в гостинице на 15-м этаже, так Николай Геннадьевич ловил меня внизу у лифта и заставлял подниматься пешком.

– Что делало его таким особенным?

– Его игру я практически не видел, только кадры каких-то хроник. Но если это был первый вратарь, которому поставили памятник при жизни, то я думаю, что это был один из самых достойнейших людей в нашем хоккее. Пучков поглощал любую информацию, любил разговаривать с людьми, впитывал знания, как губка, и был всесторонне развит, начиная от культуры и искусства, заканчивая хоккеем.

– Он приводил вам кого-то в пример?

– У меня не было кумира, но мы росли вместе с Белошейкиным, который был на два года меня старше. В основном я смотрел на него, это был ориентир.

– Если бы вы были сейчас молодым вратарем, кто бы был вашим примером?

– Две противоположности, которые играют в разной манере, но очень здорово: Кэри Прайс и Джонатан Куик. Сейчас появился еще один интересный вратарь – Мэтт Мюррей. В НХЛ уровень вратарей очень высокий.

Фото: Ирина Ерохина

«ВРАТАРЬ ДОЛЖЕН УМЕТЬ ПОДСТАВЛЯТЬСЯ ПОД ШАЙБУ»

– Возможно ли поставить на поток воспитание вратарей высокого класса?

– Это комплексная проблема в образовательном плане, нужно определиться, чего мы хотим. Необходим контингент людей, которые будут заинтересованы в этом и будут работать в одном направлении. У нас элементарно во многих хоккейных школах любого уровня не введена должность «тренер вратарей». Значит, нужно организоваться самим, поставить планку и идти к общей цели. Мы и так уже отстаем, это очевидно, потому что много легионеров-вратарей в КХЛ и не так много российских вратарей в НХЛ. Забивать «дырки» за счет объема занимающихся – это неправильно, выхлоп в конечном продукте получается маленький.

– За счет изнурительных тренировок можно стать вратарем высокого класса или необходим талант?

– Чтобы стать гениальным вратарем, однозначно нужен талант, человеку среднего уровня этого тяжело добиться. То, что дано, уже не поменяешь, если ты родился с этим даром, его можно только погубить. Есть хорошая фраза: «Талант – это дар, который нужно каждый день отрабатывать». Поэтому трудолюбие необходимо.

– Можно ли по ребенку в 12 - 13 лет определить, есть ли у него талант?

– Это очень тяжело. Можно сказать, что это неплохой вратарь на данный момент, но даже сказать, что из него получится игрок определенного амплуа, невозможно, потому что есть ребята позднего развития, есть много случаев, когда ребенок прогрессирует очень быстро, а потом останавливается в своем росте. Следует учитывать и пубертатный период – в половозрелом состоянии ребенок уже по-другому работает, все воспринимает как взрослый парень. Люди, которые в юном возрасте на втором плане, легко могут стать лидерами в будущем.

– Какая школа вратарей сейчас сильнейшая в мире?

– Скандинавская и канадская. Там все делается очень умно и своевременно, все новинки приходят оттуда. Было время прорыва именно шведской и финской школы вратарей, появилась игра в стиле баттерфляй. Постепенно он стал устаревать, ему на смену пришла игра в «гибриде», потому что все поняли, что полевые научились много бросать верхом и эти шайбы тоже нужно забирать. Уровень хоккеистов растет, экипировка меняется, сама игра тоже.

– Как должно распределяться игровое время в детской команде между вратарями?

– Я сторонник того, чтобы все вратари развивались одинаково. Можно наступить на самолюбие более успешного или просто разделить количество игр между воспитанниками, чтобы тот, что посильнее, и играл с более мощными соперниками. У нас по-прежнему все сваливается к результату, хотя в определенное время требуются какие-то показатели, цифры никто не отменяет. Но я лично считаю, что и вратари, и полевые игроки должны получать одинаковое игровое время.

– Возможно, недостаточная практика на детском уровне и мешает появлению звезд?

– Если нет общей образовательной программы, ничего не поможет. Самоучки появляются гораздо реже, чем люди, которых профессионально подготовили в нужной среде. 

– Можете описать свою вратарскую философию? Чего вы ждете от игроков?

– Сейчас вратарь должен уметь подставляться под шайбу, играть корпусом, потому что человеческой реакции в данное время просто не хватает. Не стоит на месте развитие формы, клюшек, качества льда. Я знаю, что молодые вратари смотрят хайлайты матчей НХЛ, видят суперсэйвы Сергея Бобровского или Андрея Василевского, а потом пытаются их повторить в играх и тренировках. Это не очень хорошо, потому что у профессионалов это единичный случай за 10 игр и применяется в критических, безысходных ситуациях, а основная их работа – останавливать шайбу спокойно. Сейчас играть эффектно невозможно, поэтому вратарь, который стремится играть красиво, не имеет будущего. И еще многое зависит от того, насколько вратарь тактически готов так же, как и полевые хоккеисты. Нужно понимать систему игры команды на пятаке, в углах. Плюс вратарь должен быть морально сильным, иначе играть очень тяжело, даже если физически ты готов на 200 процентов.

– Как вы считаете, каких игроков должна воспитывать Академия?

– В первую очередь нужно растить самостоятельных вратарей, которые будут заниматься самоподготовкой. Когда тренер работает с игроком, он должен видеть от него отдачу и прогресс. Но конкретного рецепта быть не может, вратарь – сугубо индивидуальная позиция, просто нужно готовить профессионалов и в тренировочном, и в бытовом плане.

Бен Скривенс Фото: Светлана Садыкова

«СКРИВЕНС УЖЕ 8 ГОЛЕВЫХ ПЕРЕДАЧ В СВОИ ВОРОТА СДЕЛАЛ»

– У Сергея Гимаева была любимая присказка: «Вратарь одного броска». И он так часто говорил про Никласа Сведберга. Насколько справедлива такая формулировка?

– Я и раньше считал, и сейчас уверен, что Сведберг был одним из сильнейших вратарей в КХЛ. Может быть, какая-то психологическая травма у него по ходу сезона случилась, но мы не будем это обсуждать. Я лично не считаю Сведберга вратарем одного броска. Если вратарь будет в тренировочном процессе в бросковой, технико-тактической части доигрывать шайбу до конца и держать ее под контролем, то он сможет успевать на любое добивание. В большинстве случаев ты все равно прогнозируешь сторону отскока.

– Не пожалели, что выбрали Сведберга в качестве основного вратаря «Салавата» в свое время?

– Нет, не пожалел, что сейчас оправдывается выбором Скривенса. Все кричали, что это супервратарь, что будет тащить команду в одиночку, а в итоге что видим? Он 8 голевых передач сделал в свои ворота. Одинаковых вратарей быть не может, индивидуальная составляющая – очень большой фактор. Но в плей-офф Сведберг был одним из лучших, серию с «Ак Барсом» отыграл более чем достойно. Даже не могу вспомнить гол, за который ему можно было предъявить какие-то претензии.

Поначалу в «Салавате» не было взаимопонимания между вратарем и защитниками, пришли несколько новых ребят. Нам часто забивали при выходах два в одного, потому что с новичками не могли разобраться, кто отвечает за дальнего нападающего. Так же было и при игре в меньшинстве, но со временем удалось исправить ошибки. Мы объяснили защитникам, что их первая задача – остановить шайбу, не дать ей пролететь дальше. А если уж она пролетела, то это задача вратаря или другого защитника. Прошла шайба тебе за спину – переключайся на того, кого видишь, а не отбирай ее у вратаря.

– У Сведберга ведь тоже были ошибки, связанные с игрой клюшкой, тоже передачи отдавал.

– Большая проблема в том, что многие игроки в наших командах не готовы к тому, чтобы вратарь играл клюшкой. Элементарная ситуация: голкипер выходит за ворота останавливать шайбу, а защитник бежит с нападающим соперника к тебе, хотя должен ехать в противоположную сторону. Когда удалось перестроить игроков обороны, проблем уже не возникало.

– Не легче ли запретить вратарям выходить из ворот?

– Много команд играют через вброс шайбы в зону, и, если их соперник будет постоянно успевать к шайбе первым, возникнут серьезные проблемы. Нужно выходить и останавливать шайбу, но при этом вратарь должен быть уверен на 100 процентов, что он будет делать дальше, когда шайба окажется в крюке, иначе риск слишком большой. Некоторые вратари выходят, а потом уже поднимают голову и думают, что делать.

– Можно ли сравнить игру Скривенса и Сведберга?

– Совершенно разноплановые вратари. Никлас – очень профессиональный хоккеист, с более цельным походом. Скривенс – немного другого склада, он немножко взбалмошный, бесшабашный, что ли, рубаха-парень, везде он должен быть первым. Не могу дать ему полную оценку, потому что я не в команде, но первое впечатление именно такое.

– В этом году в «Салават» пришел Андрей Кареев, который проиграл все 9 матчей в сезоне. В чем его проблема?

– Понимаете, Кареев играл в «Кузне», которая не ставила перед собой никаких турнирных задач. Он там ловил 50 бросков из 53 и, конечно, его там восхваляли. Но когда выходишь в команде, которая борется за медали, когда каждая игра давит на тебя, то это совершенно другая ситуация в психологическом плане. Ему нужен определенный толчок, стимул, можно попробовать поставить его на игру, в которой «Салават» победит с вероятностью 100 процентов. А выпускать его на сильных соперников сейчас смысла нет, будет еще одно поражение.

– На ваш взгляд, Кареев переоценен или ему пока рано играть в таком клубе?

– В таком возрасте он должен спокойно играть в КХЛ. Но получилось так, он оказался не готов к такой психологической нагрузке, к стрессу большого клуба. В такой обстановке после поражений начинается давление и в СМИ, и среди болельщиков, это все растет как снежный ком. И сейчас, когда Кареев выходит, заметно, что он не уверен в себе на 200 процентов.

– Вас не удивило, что его в сборную вызвали?

– Честно говоря, очень удивило, потому что есть и более достойные кандидаты, человек 5 - 7.

– Например?

– Тот же самый Гарипов, с младшим братом которого я работал здесь, в Академии. Он играет стабильно, на определенном уровне, он основной вратарь своей команды с хорошей статистикой. Можно назвать еще пару вратарей такого же возраста.

Илья Сорокин Фото: Айрат Сайфутдинов

«НА ОЛИМПИАДУ Я БЫ ПОСТАВИЛ СОРОКИНА»

– Говорят, что вратарь – это полкоманды. Ничего не изменилось в настоящее время? Прайс и Лундквист в этом сезоне показывают, как вратари зависимы от игры своих команд.

– Я считаю, что значение роли вратаря, наоборот, увеличилось во много раз. Обычно вратаря берут под команду: если команда играет в атакующем стиле, то вратарь должен быть одного плана и ожидания должны быть другими. У Петра Воробьева и Геннадия Цыгурова в Тольятти вратари всегда были лучшими, не пропускали почти, но ведь от этого проигрывает хоккей, теряется зрелищность. Играть при счете 1:0 с пустыми трибунами никакого смысла нет. Может быть, хоккей и упростился в плане принятия решений, но есть много игроков, которые вызывают восхищение, которые могут сделать результат.

– Когда команда каждый матч гарантированно забрасывает по три-четыре шайбы, вратарю эмоционально проще.

– Согласен, можно привести пример того же «Торонто», которое забивает по 7 - 8 голов. Вратарь как звено в команде должен строить сам свою игру на фоне коллектива, потому что от его выступления тоже зависит результат. И если вратарь играет хорошо, команда начинает играть уверенно.

– Кто сильнейший российский вратарь прямо сейчас?

– Сейчас выделяется Игорь Шестеркин, но с таким гандикапом, как в СКА, можешь быть уверен в результате команды и играть спокойно.

– У Петербурга и в ВХЛ сейчас есть два вратаря, пропускающих меньше шайбы за игру.

– Да, но там обратная ситуация. В «Динамо» и «СКА-Неве» прежде всего система игры в обороне такая, что вратари не пропускают. Последний раз, когда я посетил матч «СКА-Нева» – «Динамо», счет был 0:0 всю игру, а потом пробили по 12 буллитов. По первым трем минутам можно было сказать, что можно приходить к концу овертайма.

– Сорокин или Шестеркин будет основным вратарем в сборной на Олимпиаде?

– Не знаю.

– А вы бы кого поставили?

– Сорокина – у него побольше опыта. Просто я работал с Шестеркиным.