«НУЖНО МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ ВОСПИТЫВАТЬ НЕ НА ПРЕСТУПНОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ, ГДЕ ЗА ЧАС УБИВАЮТ ПО 10 ЧЕЛОВЕК»

Харис Салихжан — имам-хатыйб «Хэтер» («Память») музейно-общественного центра МВД по РТ, полковник милиции в отставке, участник Великой Отечественной войны:

— Реформы не нужны — для чего они? И так постоянно что-то идет. Поменяли милицию на полицию, ну для чего это нужно было? Это дикость. Весь личный состав был против названия «полиция», но мы люди государственные, мы служим государству, президенту, мы исполнительный орган — что нам скажут, то и выполняем. Никакие изменения не нужны, но надо укреплять дисциплину, организованность. А профессионалы в полиции есть, их большинство.

Что касается пыток, то никогда сотрудники правоохранительных органов не избивали задержанных. Может, в состоянии крайнего нервного возбуждения в некоторых случаях кто-то из работников может допустить слабость. Я всю жизнь служил в милиции, даже при Сталине и Берии, — никого не избивали! Это все выдумывается реакционной частью нашей системы. Эта часть, которая обокрала державу и связана с наиболее реакционной частью преступного мира страны и даже мира. По моему личному мнению, даже в «Дальнем» тоже не было избиений. Сейчас в тюрьме уже 4 года ни за что сидят 6 человек, преданных религии и власти, безвинные лейтенанты. Мы все время молимся об их здоровье.

Анатолий Куликов — экс-министр МВД РФ:

— Если все произошедшее в Нижнекамске правда, то это грубейшее нарушение закона, нарушение всяких человеческих качеств, морали, совести. Что касается реформы российского МВД — да все время реформируется эта система. Нужно молодых людей воспитывать не на преступном телевидении, где за час убивают по 10 человек, как на НТВ. Мы ведь людей набираем не с луны, а тех, кто поднял руку и дал согласие служить, мы даем им форму. А он, вчера насмотревшись телевизора, сегодня становится таким же, как тот, против кого он применят свою аморальную совесть. Вот в чем причина. Конечно, за подобными случаями надо следить, сажать в тюрьму, не замалчивать эти факты. Но нужно в обществе развивать взаимное позитивное отношение друг к другу.

Я сегодня ехал на машине, осуществлял маневр, и вдруг мне сигналит сзади водитель грузовой «Газели». «Ты, — говорит, — меня стукнул». А у меня видеорегистратор сзади, я вышел, посмотрел, ничего нет, никто его не стукнул. При этом у него вмятина метра на полтора выше, я никак не мог достать. Я говорю: «Как тебе не стыдно?» Он отвечает: «У меня еще два пассажира видели». А те сидят, кивают, мол, видели. Я предложил вызвать полицию, они сразу замолкли. Ну где мораль, где совесть у людей?.. Все общество становится таким. Мне стыдно иногда смотреть на людей, которые еще вчера были нормальными, а сегодня готовы за рубль что угодно продать. Повторю, самая главная проблема — отсутствие морали в обществе, падение морали. А полиция, также как армия, — сколок нашего общества.

Леонид Штейнберг — генеральный директор ООО «Кама-Тракс», экс-заместитель начальника УВД по Набережным Челнам:

— Я считаю, что МВД нужна сегодня не реформа. Нужно, чтобы к руководителям, которые занимают сегодня высокие посты в органах, как можно скорее пришло понимание того, что с личным составом нужна каждодневная и кропотливая работа. Начальство должно быть ближе к личному составу, и личный состав при этом должен быть защищен. Вы посмотрите: у нас ведь ни одно мероприятие с участием главы администрации или какого-нибудь высокопоставленного чиновника не происходит, особенно это касается районов, на которых бы не было начальника УВД или полиции. Их же отвлекают от работы в то время, когда он должен со своим подразделением работать, чтобы такие ЧП были исключены. Они боятся сами об этом говорить.

С одной стороны, здесь есть потерпевший, выпрыгнувший после пыток с седьмого этажа парень, есть его семья, которая потеряла близкого человека. Это беда для семьи. Но с другой стороны, сейчас потерпевшими могут стать и полицейские! А если они не виноваты? В этой связи хотелось бы, чтобы пресса заняла здесь объективную позицию. Считаю, что следственный комитет и прокуратура должны очень деликатно, скрупулезно разобраться как с причинами задержания этого молодого парня, так и с тем, кто и как довел его до самоубийства. Здесь нельзя нагнетать ажиотаж, нельзя сразу приклеивать ярлыки — что у полицейских начальник был плохой или что министр должен сорвать с него погоны... Надо объективно во всем разобраться. Я не считаю, что во всем виноват теперь снятый уже с должности начальник нижнекамского УВД. Будь моя воля, я бы его оставил на должности, но с условием, что он должен исправить все ошибки, если те совершены конкретно им. Он работает-то там два года всего. А прежнее руководство, если пытки задержанных при них превратились в систему, призвал бы к ответу.

Думаю, от того, что милицию переименовали в полицию, особо ничего не изменилось. Сейчас же в полиции есть и такие, кто, став начальником, забывает напрочь о том, что у него есть личный состав, с которым нужно работать постоянно. Каждый день смотреть, чем твой подчиненный занимается, как занимается, в кабинетах бывать. Ведь все мы, если что-то случается, бежим в полицию. Когда я работал в милиции, у нас такого не было, чтобы милиционер избивал задержанного. Это было просто исключено. Да, были единичные случаи, когда, скажем, кто-то по-хамски кому-то ответил, но у нас на это были товарищеские суды, работа политаппарата. После таких инцидентов реагировали на присвоение званий, на отправление на учебу в вузы. Это все в комплексе как-то поддерживало дисциплину в подразделениях. Любое действие полиции должно быть понятно народу. Полицейский, находящийся на руководящем посту, должен отдавать себе отчет в том, что его благополучие зависит от простого милиционера.

«ТУТ СТОИТ ВОПРОС НЕ РЕФОРМЫ, А ПЕРЕЗАГРУЗКИ МЕНТАЛЬНОСТИ»

Александр Сидякин — депутат Госдумы РФ:

— После случая в 2009 году, когда майор милиции расстрелял посетителей в супермаркете из табельного оружия, президентом Медведевым была инициирована реформа по переименованию милиции в полицию и перезагрузке системы. С тех пор многое изменилось в деятельности, но по-прежнему присутствует карательный характер в действиях системы. Это неправильно. Правильно, когда полиция работает на общество и является честной по отношению к гражданскому обществу, когда человек не боится полицию и воспринимает ее как своего партнера и защитника — вот это идеальная модель отношений полиции и общества.

Безусловно, должна быть следственная часть, должны быть дознаватели, силовые подразделения. Но в целом отделения полиции, участковые должны быть людьми сервисными по отношению к обществу. Не они должны указания давать, они должны подчиняться интересам человека. И, конечно, пытки никак укладываются в формат отношений. Мы живем в XXI веке, в середине прошлого века подписали документы, запрещающие эти самые пытки. Мы потихоньку двигались от самоуправства, самодурства, когда с человеком могли сделать все что угодно, к цивилизованному обществу, договаривались о том, что не должно быть насилия, без суда и следствия каких-то физических мер воздействия. Тут стоит вопрос не реформы, а перезагрузки ментальности. 

Рафил Нугуманов — экс-замминистра МВД по РТ, зампредседателя комитета Госсовета РТ по законности и правопорядку:

— В структурах российского МВД реформа идет всю жизнь. Если мы сегодня будем думать, что бы еще переделать, вернемся назад лет на 30. Серьезная реформа, о которой, может быть, говорят, — она, наверное, не нужна, а вот работа по личному составу — необходима. Когда-то у нас были замполиты, мы их не любили, но они как раз трудились в воспитательной, политико-просветительской сфере. И сегодня, мне кажется, в полиции не хватает именно воспитательной работы. Кто-то молодому лейтенанту должен донести, как он должен служить. Мы говорим, мол, есть закон, вот по нему он и должен служить, но ему кто-то должен каждый день говорить, где он оказался не прав, что сделал не так.

Я считаю, необходимо менять систему подхода к сотрудникам, я бы ввел должность, скажем, замначальника полиции по воспитательной работе, который будет узнавать, как живут сотрудники, по средствам ли, какие газеты выписывают, спросит у соседей, как они живут. Вот таких людей в сегодняшней системе МВД нет. И это вина не начальника министерства внутренних дел, а всей системы. Повторю, воспитательная работа нужна.

И моя позиция такая: если слишком верить одной стороне и загонять сотрудников полиции в тюрьму, это чревато негативными последствиями. Пригласили подозреваемого в участок, спросили у него, совершал ли он те или иные противозаконные действия, он ответит, что нет, и все: «Извините, что мы вас вызвали, идите домой». Так будет отвечать полиция? И сотни преступлений останутся нераскрытыми, появятся организованные преступные группы. Я никого не защищаю, конечно, пытать задержанных полицейским права никто не дает, сотрудник правоохранительных органов должен работать головой, а не руками. Но работать порой жестко — на это он должен иметь право. Они должны «чистить наше общество.

Илья Новиков — адвокат, обладатель «Бриллиантовой совы» в телевизионной игре «Что? Где? Когда?»:

— Реформа не то, что нужна, и не то, что новая. Не было старой, на самом деле. А переименование в полицию и переодевание в новую форму ничего глубинно не изменило. Вот это палочная система отчетности, пресловутая, о которой все говорят, и достаточно феодальная система, когда назначенный начальник отвечает только перед своим начальником и больше не перед кем, обуславливает то, что наша милиция/полиция не изменилась и не изменится ни в каком обозримом будущем. То есть такие вещи, как сейчас в Татарстане, будут происходить и будут систематически прятаться там, где они происходят. А мы будем каждое 10 ноября слушать о доблестных борцах с преступностью и так далее. Поэтому, конечно, реформа нужна. Другое дело, что никто толком не знает, с чего начать, так как начать нужно сразу со всего. Это как сложная ампутация при гангрене — понятно, что все плохо и что-то нужно отрезать, но не очень понятно, кто этим будет заниматься.

Каких-то готовых рецептов нет. Одни говорят, что нужно ввести выборных шерифов, чтобы полицейский начальник каким-то образом отвечал перед местным населением. Другие говорят, что нужно вообще всех поуволнять, но непонятно, откуда набирать новых. На самом деле, такие вещи всегда делаются постепенно, за счет того, что меняются люди и теряется традиция на практике. Когда в полиции перестанут служить люди, которые имели отношение ко всем этим вещам, даже не столько к пыткам, сколько к покрыванию проблем, тогда потихоньку все начнет перерождаться. Пока, к сожалению, к этому предпосылок нет.

Могут ли наши правоохранители быть эффективными, действуя при этом гуманными способами? Зависит от понятия эффективности. Со своей точки зрения отчетности они действуют эффективно — у них каждый месяц повышаются показатели. Потому тех, у кого не повышаются, увольняют и наказывают. К гуманизму это вообще никакого отношения не имеет. Эффективность, действуя гуманными способами, — это возможно, когда происходит совсем громкое злодеяние типа убийства на улице. Тогда они начинают бегать, но к повседневной рутинной преступности это имеет очень мало отношения. Скажем, глобальной такой язвой стала 228-я статья о наркотиках. Потому что то, как «поставлен конвейер» по этой статье, не имеет никакого отношения к борьбе с наркотрафиком. Есть объективный показатель по нему — количество смертей от передозировки наркотиков. Вот если это количество не падает, значит, действия полиции, не важно, гуманные или негуманные, не эффективны абсолютно. Оно у нас не падает. 

«ПЫТКИ В ПОЛИЦИИ — НЕИЗБЕЖНОЕ СЛЕДСТВИЕ СУЩЕСТВУЮЩЕГО УСТРОЙСТВА МВД»

Руслан Нагиев — адвокат:

— Я считаю, что проблема есть. И корень этой проблемы в том, что у нас до сих пор существует так называемая палочная система, когда с МВД требуют показатели, план раскрываемости. Об этом даже свидетельствуют события, которые произошли летом этого года, когда в казанском УВД сотрудники решили инсценировать преступление с продажей оружия, мотивируя тем, что у их отдела плохие показатели по раскрываемости. Это служит тому, что в УВД некоторые сотрудники совершают такие незаконные действия.

Если не будут требовать с оперативников, со следователей, с уголовного розыска ежемесячных показателей раскрываемости преступлений, то расследования будут идти более справедливо. Если, допустим, перед следователем стоит план каждый месяц привлечь к уголовной ответственности десять человек, он же их откуда-то должен брать. В противном случае накажут его. Человек переживает за свою судьбу, и поэтому идет на всяческие ухищрения для того, чтобы создать показатели, выполнить план.

Искандер Ясавеев — социолог, старший научный сотрудник центра молодежных исследований НИУ ВШЭ — СПб:

— На мой взгляд, реформы МВД не помогут, это ведомство следует расформировать и создать новую службу — прозрачную, контролируемую институтами гражданского общества с минимальной бюрократизацией. Нынешняя полиция не обеспечивает безопасность граждан, а во многих случаях представляет угрозу для них. Для значительной части полицейских приоритет — это не спокойствие граждан и поддержание законности, а создание благоприятной картинки перед вышестоящим начальством посредством демонстрирования хороших показателей раскрываемости. От этого зависят премии, благодарности и прочее. Требования раскрываемости транслируются всей «вертикалью власти», начиная с Владимира Путина, который каждый год сетует на то, что почти половина всех преступлений остается нераскрытыми, и призывает «повысить уровень раскрываемости». Пытки в полиции — неизбежное следствие существующего устройства МВД и институтов власти в России.

Роза Фардиева — адвокат:

— Реформа нужна, после событий в «Дальнем» правоохранители во многом прекратили пытки, я, как практикующий адвокат, знаю это изнутри, а сейчас вновь началось. После шумихи они затаиваются, потом все повторяется. Тут не только реформа нужна... Люди попадают по мелким административным делам, например, идущего по улице пьяного человека, который никому не мешал, останавливают и там в отделении могут и статью пришить. Делают раскрытие на этой почве, вешают на человека нераскрытые преступления. Получают за это премии, звания. Полиция должна строго руководствоваться законом, а они, особенно в последнее время, служат политикам. Система превратилась в политический орган: как политика диктует, так они и пляшут. По приказу политиков возбуждают громкие дела. Превращение милиции в полицию — это только смена вывески, ничего не поменялось. Для этого нужно менять кадры. Работа правоохранительных органов очень зависит от руководства: какой порядок оно устанавливает, так оно и будет. Резонансные дела показывают лицо руководителя этой системы. 

«ПОЧЕМУ ИЗ-ЗА КАКОГО-ТО БАЛБЕСА НУЖНО НАЧАЛЬНИКА, МИНИСТРА УБИРАТЬ?»

Ольга Лаврова — главный редактор и ведущая программы «Перехват» на телеканале «Эфир»:

— Мне кажется, особой реформы не нужно, там главное не сокращать штаты, потому что я знаю — они очень поредели за последние годы. Дознание, следствие, участковые — один человек на три участка. Потом, для лучшей работы им нужна мотивация. Нужно поднимать престиж профессии, воспитывать патриотизм, ведь именно в этой профессии понятие патриотизма как никогда важно, особенно для молодого поколения. У старого поколения, из Советского Союза, были сильны убеждения: преданность родине, профессии, переработка — все это было. А у современных людей сейчас другая жизнь, и нужен другой подход. Я думаю, что ничего особенно не изменилось за последние годы, с 2011 года, когда милиция стала полицией. Кроме того, там были сильные сокращения, и сейчас это все сказывается, в попытках повысить показатели и со всеми отсюда вытекающими. Эффективными правоохранители могут быть и действуя гуманными способами: почему бы нет, профессионалы в системе есть.

Искандер Сиражи — издатель и главный редактор газеты «Сираҗи сүзе»:

— Реформа не нужна, просто нужно своевременно принимать меры. Что касается превращения милиции в полицию, то здесь была только смена вывески, ведь для того, чтобы создать новое, старое нужно было искоренить. Всех уволить и набрать новых людей. Пытки идут из-за того, что власть не хочет слышать местную прессу. Было много случаев, когда о бесчинствах полиции писали СМИ, а их не слышали. Тогда уходило в федеральную прессу, а через федеральную прессу слышат — это не работает на пользу Татарстану. Самая главная проблема наших правоохранителей — абсолютное недоверие народа к этим структурам, но в этом они виноваты сами. Мне кажется, что только доброе отношение к людям может сделать работу правоохранителей эффективней, потому что люди привыкли отвечать адекватно. Как относятся к ним, так и они — к полицейским. Не зря же появились обидные слова — «менты», «мусора». 

Азат Гайнутдинов — генеральный директор центра реабилитации и адаптации бывших осужденных, член Общественной палаты РТ:

— Нужна ли реформа МВД? Даже затрудняюсь ответить на этот вопрос. От того, что милиция стала полицией, я считаю, ничего не изменилось, — название разве что. Главная проблема МВД в том, что у нас нет золотой середины. Дашь им волю, начинают перегибать палку до такой степени, что бутылки в одном месте оказываются, потом происходит гуманизация, там уже расхлябанность. Эффективными правоохранители могут быть, только если что-то выпытывать? Дознавателям в этом случае проще, не надо прикладывать усилий: настучал по пузу, там даже того, чего не было, расскажешь. Сейчас им даже проще стало работать — на дворе XXI век, собрать доказательную базу намного проще, везде видеонаблюдение, сотовые телефоны можно прослушать, ДНК можно снять, ну зачем пытать-то еще? Это дикость, даже в голове не укладывается. Нужно воспитывать сотрудников, учить культуре. Кто в основном пытает? Не генералы, полковники, а те, кто на земле. Говорят, ведь, что если не строят школы, то строят тюрьмы, учить культуре нужно полицейских. Вся проблема в кадрах, в низовом звене, а винить руководство не совсем правильно. Почему из-за какого-то балбеса нужно начальника, министра убирать?